Иерусалимский Патриархат 29 страница

"Страна, находившаяся в состоянии глубокого и всестороннего кризиса, уже не только не была способна к поступательному развитию, но стояла на грани общенациональной катастрофы с вполне вероятной утратой политической независимости" (З. Арабаджян).

Можно предположить, что Иран до предела затягивал момент вступления на имперский путь и вступил на него лишь тогда, когда иного выхода не было. Надо было уходить либо под Англию (четвертый цикл кончался в 1905 году), либо под Россию (четвертый цикл начался в 1881 году), либо начинать свой цикл. Кстати, ещё одна гипотеза происхождения иранского имперского цикла связана именно с тем, что две действующие Империи столкнулись в Иране лбами, съесть Иран не смогли, а от высеченных при ударе искр разгорелось пламя иранского имперского цикла. Впрочем, пламя мир увидел не сразу, гигантские имперские вихри XX века, как и все иные, начинаются с довольно мирных и тихих первых фаз.

Сама революция 1905-1911 гг. маскировала свой грандиозный смысл некоторой незавершенностью. Некоторым кажется, что она по аналогии с российской революцией тех же лет была подавлена, однако это не так. Все произошло в точном соответствии с четырехлетним ритмом революционных событий. В 1900 году в связи с голодом в Тегеране и других городах Ирана происходили волнения и беспорядки. В августе 1901 года волнения вновь имели место в Тегеране. Они были вызваны недовольством непопулярным премьер-министром, который обвинялся в том, что предавал интересы страны иностранцам. В 1903-1904 гг. в Иране свирепствовал голод. Начались голодные бунты. Шах сменил премьера, но политика не менялась. Возбуждение среди народа увеличивалось чем дальше, тем больше" (М. Иванов).

Последние четыре года перед выходом в иное измерение температура государства планомерно возрастает, ещё немного - и начнется самая уникальная историческая болезнь, главный симптом которой сильная политика, пугающая весь мир и поднимающая самосознание народа до максимума.

В декабре 1905 года революция уже в разгаре, вернее, в фазе первого импульса. В 1906-м принятое решение многократно усиливается, в июне-июле 1906 года накатывается новая волна народного движения, наконец, 5 августа издается указ о введении конституции. 7 октября открывается первый иранский междлис. 30 декабря Мозаффер-эд-дин-шах подписывает первую конституцию страны. 1907 год преподносит целый букет псевдорешений, среди которых неудачная попытка контрреволюционного переворота. 1908 год все вывернул, как это и положено, наизнанку (переворот Мохаммед-Али-шаха), и наконец, 1909 год утвердил победу революции - взятие в июле конституционалистами Тегерана, низложение Мохаммед-Али-шаха, создание правительства либеральных помещиков и бахтиарских ханов, организация англо-персидской нефтяной компании, открытие (15 ноября) второго меджлиса.

Все, что было после 1909 года, не относится к сути революции в Иране, скорее, речь идет об англо-русских маневрах. Все-таки мы пока ещё в первой фазе, а не во второй, о национальной самостоятельности и полной независимости пока разговор ещё не идет. На собственно иранский результат революции Англия и Россия в 1911 году наложили свою резолюцию, что уже никак не могло остановить или изменить векторной иранской истории.

"В процессе и в результате революции 1905-1911 гг. Иран стал парламентской монархией и получил свою первую конституцию, которая состояла из двух компонентов - Основного закона (декабрь 1906 года) и Дополнения к Основному закону (октябрь 1907 г.). Впоследствии, несмотря на значительные изменения в общественной и политической жизни страны в течение 1907-1979 гг., в конституцию не было внесено каких-либо серьезных изменений" (С. Алиев). Такова цена первых лет первой фазы - сработали аж на 72 года! Ну как после этого говорить о том, что революция была подавлена...

"Революция 1905-1911 гг. пробудила широкие трудящиеся массы к сознательной политической жизни и к борьбе против господствовавших пережитков феодализма и империалистического гнета. Она открыла собой новый период в истории Ирана - период буржуазно-демократических и национально-освободительных революций. Расшатала феодальный строй и в значительной мере способствовала подготовке условий для свержения каджарской династии" (М. Иванов).

Если грандиозной русской революции 1917 года первая мировая война предшествовала, раскаляя и так уже достаточно разогретый русский народ, то в Иране все произошло наоборот, мировая война как бы отвлекла народ от непрерывного течения революционных преобразований, загасила его пыл. Аналогично будет загашен народный всплеск в революции 1914 года, совпавшей с началом второй мировой войны.

Нерастраченная революционная энергия обратилась против оккупантов, но не примитивным путем прямолинейного сопротивления, а путем заигрывания с третьей силой. "Экономическое и политическое закабаление Ирана, оккупация части его территории турецкими, английскими и царскими войсками, соглашение об окончательном разделе Ирана на сферы влияния - все это усилило антиимпериалистические настроения в Иране. Даже иранское правительство, состоящее из представителей феодальной верхушки, занимало в 1915 году резкую антианглийскую позицию. И наоборот, Германия, воевавшая против Англии и России, казалась многим националистически настроенным буржуазным и помещичьим деятелям Ирана страной, на которую можно было опереться в борьбе против Англии и царской России" (М. Иванов).

Так зарождается мощная политика уравновешивания. Сначала на территории Ирана сталкиваются Россия и Англия, затем, когда Англия и Россия договариваются между собой, в столкновение вовлекается Германия. В результате "у семи нянек" дитя оказывается достаточно самостоятельным и независимым. Когда в конечном счете Россия, Англия и Германия оставят надежды руководить строптивой страной и лишь США сохранят империалистические иллюзии, Иран уже наберет силу и последний "наставник" вылетит из Ирана в 1979 году, как пробка из бутылки шампанского в новогоднюю ночь.

Как это, в общем-то, было уже во многих имперских циклах, в том числе в четвертой России, в первой фазе связь времен рвется не по всем линиям, чаще всего сохраняя внешнюю картинку. В данном случае речь идет о последнем шахе династии Каджаров - Ахмед-шахе (1909-1925).

"В отличие от своих предшественников (начиная с Насер-эд-Дин-шаха) Ахмед-шах Каджар не был ни сладострастником - прожигателем жизни, ни наделенным недюжинной силой и энергией реакционером, начисто отрицавшим как конституционность, так и реформаторство. Пожалуй, не будет ошибкой сказать, что будь такой государь на Руси - его несомненно окрестили бы "тишайший". Став сувереном в возрасте одиннадцати лет, он вплоть до своего совершеннолетия оставался тенью своих регентов. В период же его правления, свободного от опеки регентов, Ахмед-шах оставил единственный, но исторически масштабный след в том, что он, несмотря на сильнейшее давление иранских англофилов, отказался утвердить печально знаменитое англо-иранское соглашение 1919 года, превратившее Иран фактически в английский протекторат" (З. Арабаджян). Остается лишь напомнить, что наш Алексей Тишайший действительно правил в первой фазе третьей России.

Впрочем, тишайшим правлением первая фаза Ирана не ограничилась, ведь речь идет хоть и о тихом, но все же об имперском развитии. Ахмед-шах робко, но настойчиво продвигал идею независимости. У власти его сменил деятель куда более грозный, который идею имперской консолидации национальных сил начал проводить уже в открытую.

"Реально власть Тегеранского правительства распространялась на столицу и несколько крупных городов. В провинциях хозяйничали большие и малые ханы и вожди, не признававшие над собой никакого правительства. Поэтому попросту в начале 1921 года в стране не было и политического пространства как арены реформы. Надо было сначала воссоздать (по существу - создать) централизованное государство, а уж потом и модернизировать его" (З. Арабаджян). Реза-хан прекрасно понимал все это, что уже видно из его заявления, сделанного сразу после февральского переворота 1921 года: "Наша цель установить... сильное правительство, которое создает мощную и достойную уважения армию, потому что могучая армия - это единственное средство спасти страну от того униженного положения, в котором она находится. Мы хотим установить правительство, которое не будет дискриминироваться ни гилянцами, ни тебризцами, ни кермианцами. Мы хотим установить правительство, которое не будет инструментом иностранных политиков".

За словами последовали поступки. Так 1921 год прошел под знаком борьбы с Гилянской Советской республикой... Подавление восстания Хазаля в 1924 году стало национальной победой, ибо Хазаля поддерживали англичане.

"Итак, сокрушив сепаратистов, сильнейшие из которых пользовались иностранной помощью, Реза-хан сумел объединить Иран и тем самым создать одно из необходимых условий для модернизации страны (оставалось устранить Ахмеда). Реза-хан уговорил Ахмед-шаха поехать в Европу и во время его отсутствия, используя широкое общественное недовольство этим слишком мягким и благодушным государем, созвал Учредительную ассамблею, которая 31.01.1925-го приняла резолюцию о низложении Каджаров и передаче правления страной Реза-хану. А 12 декабря он был провозглашен наследным шахом Ирана и взял фамилию Пехлеви" (З. Арабаджян).

"Завладев престолом, Реза-шах стал полновластным диктатором. Парламент (меджлис) превратился в послушное орудие в руказ монарха. Первоначально основной опорой новой династии были высшие слои армии, представители которых в ходе подавления восстаний непокорных, враждебных властям законов и помещиков заметно разбогатели. В результате конфискации земель и имущества враждебных ханов и помещиков самым крупным помещиком страны стал сам Реза-шах. Его личные владения к концу 30-х годов составляли 2 тысячи деревень. Крупные помещики стали основной социальной опорой нового режима. К ним примыкали богатое купечество, занимающее ведущее положение в базаре, и появившаяся в основном в 30-е годы небольшая по численности промышленная буржуазия" (С. Алиев).

Неясность, неоднозначность социальной опоры неизбежна для иранского цикла, который вознамерился смешать в одну кучу достижения трех предшествовавших ему исламских циклов да ещё и разыграть эту трагикомедию в XX веке, в котором и без него достаточно всего понамешано. Мы ещё не раз убедимся, как причудливо в иранском цикле смешиваются элементы феодализма, социализма, капитализма, к власти идут то военные, то духовенство, то технократия, то гуманитарная интеллигенция... Что касается первой фазы, то ей быть неоднозначной сам Бог велел, ибо в первой фазе как бы закладывается содержание всего цикла.

"С точки зрения политического и экономического развития страны годы правления Реза-шаха были временем неоднозначным. Тогда одновременно с сепаратистскими выступлениями были подавлены и демократические течения. Укрепление экономических позиций полуфеодальных, по существу, помещиков сопровождалось буржуазными, часто половинчатыми, реформами в области общественно-политической и культурной жизни" (С. Алиев). Переход к светской системе просвещения, централизовано госуправление, реорганизованы финансы и т. д. и т. п. Действий много, энергия высока, с многовековой спячкой покончено, но нет пока ни железной хватки второй фазы, нет всеохватности третьей фазы и уж конечно же нет блеска и благолепия четвертой фазы.

"Определенная непоследовательность была присуща гражданскому кодексу Реза-шаха, который, с одной стороны, вбирал в себя многое из французского гражданского кодекса, а с другой стороны - покоился на старых шариатских принципах (сохранял многоженство, временные браки, право мужа убить изобличенную в измене жену и её любовника). В то же время имущественные вопросы передавались государственным судам, из-за чего духовенство лишилось крупного источника доходов" (З. Арабаджян).

Некоторые преобразования Реза-шаха поражают своей грандиозностью. Невозможно представить, что речь идет о совсем ещё недавно умиравшей стране. "Поистине грандиозным предприятием, поражавшим воображение современников, было осуществленное Реза-шахом строительство трансиранской железной дороги. Эта дорога, строившаяся с 1928 по 1938 год, достойна своего великого создателя и по сей день является стержнем железнодорожной сети Ирана" (З. Арабаджян).

(Вот уж воистину, если четвертая фаза сходит с ума по шедеврам архитектуры, то первая фаза всегда бредит железными дорогами, водными каналами. Одним словом, путями сообщений.)

"Другим элементом модернизации общества стала реорганизация вооруженных сил Ирана. Реза-шах впервые в истории страны, несмотря на отчаянные протесты духовенства, боявшегося ослабления своего слияния на народ, начал создавать армию на основе всеобщей воинской повинности. Была создана целая сеть офицерских школ и училищ, куда был широко открыт доступ выходцам практически из всех слоев населения" (З. Арабаджян).

Число начальных школ выросло с 440 до 2400, число средних школ с 40 до 350. В 1928 году были введены европейские костюмы. В 1935 году в обязательном порядке женщинам было предписано снять чадру. В том же 1935 году (разгар идеологического 12-летия) создана иранская Академия литературы и языка. За год до этого создан Тегеранский университет. Пропагандировались идеи возрождения древнего величия Ирана, восстановления его былой мощи и силы. Все в том же 1935 году Персия переименована в Иран, переименованы некоторые города, введены староиранские названия месяцев, изменено летосчисление. Начата реформа языка - насильственно изымались многие турецкие, арабские, европейские слова, которые уже давно вошли в обиход и стали органической частью языка. Вместо них вводились либо староперсидские, либо искусственно надуманные слова. (Такое вот идеологическое 12-летие...)

И все же при всех грандиозных успехах Реза-шах не стал великим революционером, точно так же как не стали революционерами отец Петра I или Александр III Миротворец. Дело в том, что Реза-шах не тронул крестьян, а между тем крестьяне составляли подавляющее большинство населения страны (80-85 %). И этот единственный момент перевешивает все остальные, вместе взятые. Без разрушения векового крестьянского уклада немыслимо было построить новый Иран, так же как без разрушения (а практически уничтожения) крестьянского уклада невозможно было построить новую технократическую Россию.

"Реза-шах может быть назван шахом городских низов, шахом городских средних слоев, которые видели в нем выразителя своих интересов. Такая политика позволила монарху успешно использовать энергию и честолюбие этих людей для создания нового Ирана. В то же время его аграрная политика, направленная на сохранение и юридическое оформление полуфеодальных отношений в деревне, находилась в разительном противоречии со всем остальным и объективно ослабила эффективность проводившихся реформ. Именно поэтому более правильно охарактеризовать деятельность Реза-шаха не как реформу или совокупность реформ, а как модернизацию в сочетании с реформой юридической системы" (З. Арабаджян).

Несколько слов о мистическом значении первой фазы. Мистично не только внезапное пробуждение народа от многовековой спячки, мистично и поведение вождей, возглавивших её. И Ахмед-шах, "мягкий и добрый монарх, который по целому ряду причин не способен управлять государством" (З. Арабаджян), вдруг проявляет "восхитительное и неожиданное мужество" в борьбе с англофилами. Почему он ни в чем не наследует отцу или деду, почему становится "новым" человеком в старой династии? "Несомненно, что тихий, скромный и болезненный Ахмед-шах, проживший чуть больше 30 лет, как ни странно, оказался самым значительным и достойным шахиншахом среди всех представителей династии Каджаров" (З. Арабаджян).

Не менее мистично поведение Ахмед-шаха в 1925 году, когда он безропотно отдает власть своему министру. Вообще история этого бескровного переворота достаточно уникальна для восточных государств.

Фигура же Реза-шаха просто-таки приводит в трепет всех, кто его вспоминает. "Он обладал внушительной внешностью и пронзительным взглядом, от которого становилось не по себе даже очень сильным людям. Он обладал удивительной способностью молниеносно оценивать людей, их сильные и слабые стороны, надежность и ненадежность. Вероятно, это в значительной степени определялось некой магнетической силой, дарованной ему природой. Лишь немногие могли выдержать его взгляд. И не надо думать, что эти черты появились у него после того, как он стал шахом. Так, Ахмед-шах часто после общения со своим министром жаловался придворным, что ему страшно, когда этот человек смотрит на него" (З. Арабаджян). Обычно подобного рода демонизм мы встречаем у вождей вторых фаз, объясняя это, кстати, все тем же воспитанием в мистической первой фазе. На этот раз первая фаза успела и воспитать поразительного правителя и попользоваться его услугами.

Ну и, наконец, самое мистическое событие первой фазы - это уход Реза-шаха с политической арены, абсолютно добровольный, совершенно своевременный (на 36 году фазы, в час перехода во вторую фазу) и опять же бескровный. Особенно это все поразительно при его демонических способностях, его магической власти над людьми.

Внешне уход Реза-шаха выглядел не как внутреннее дело Ирана, а как следствие разгоревшейся мировой войны. Иран, верный своей политике равновесия (балансирования между двумя силами), все более склонялся к Германии. Когда эта политика привела шахиншаха к краху - пришлось уйти. На самом же деле ничего внезапного в смене власти не было, к 1941 году политический и экономический кризис в Иране был уже в разгаре.

"Увеличение косвенных налогов, усиление капиталистической и особенно полуфеодально-помещичьей эксплуатации, рост военно-полицейских расходов и некоторые другие обстоятельства во второй половине 30-х годов привели к прямому ухудшению материального положения трудящихся. Иран оказался на пороге общественного кризиса. Для предотвращения возможных оппозиционных вступлений правительство усилило репрессии в отношении недовольных" (С. Алиев).

"Наступил настолько острый кризис законности, что даже шахский ручной парламент выступил против него после вторжения союзных войск. Фируз Каземзаде отметил, что после его отречения "импозантный фасад режима Реза-шаха рухнул... обнажив после себя непрочную постройку". Армия, на которую шах на протяжении своего правления тратил столько государственных средств, растаяла в одно мгновение. Большинство офицеров бежали в столицу, а солдаты вернулись в свои деревни" (М. Реза Годс). (Помнится, в 1917 году русские солдаты тоже разбегались по своим деревням, правда, Россия не Иран, и целиком оккупировать её тогда не удалось.)

Таким образом (к сведению историков), начало второй мировой войны не вызвало смену власти в Иране, а, напротив, затушевало кризис, погасило возможный революционный взрыв. Казалось бы, это хорошо - одной революцией меньше, на самом же деле произошло замораживание на 36 лет революционного энтузиазма, а потому мирная по идее революция 1977 года обернулась достаточно бурными событиями. Впрочем, мы забегаем вперед.

ВТОРАЯ ФАЗА (1941-1977)

"С начала второй мировой войны и нападения гитлеровской Германии на СССР, несмотря на формальное провозглашение Ираном нейтралитета, деятельность фашистской агентуры в Иране при полном поощрении со стороны правительства Реза-шаха усилилась ещё больше. В городах Северного Иран создавались фашистские группки, которые иногда действовали под покровительством местной полиции. В Тегеране издавался фашистский бюллетень на персидском языке. Многие газеты были подкуплены гитлеровцами. Германия требовала передать ей иранские авиационные базы. На случай, если не удастся втянуть Иран в войну, готовился переворот... В начале августа 1941 года в Тегеран под видом представителя малоизвестной фирмы приезжает руководитель разведки Канарис, снабженный огромными суммами фальшивых денег для подкупов" (М. Иванов).

СССР трижды предупреждал Иран - 26 июня, 19 июля, 16 августа... Наконец, 25 августа СССР принимает предложение Англии и союзники вводят в иран свои войска. В результате вместо предполагаемого фашистского (точнее профашистского) переворота переход во вторую фазу прошел достаточно мирно. Реза Пехлеви 16 сентября отрекается от престола, а к власти приходит его сын Мохаммед Реза Пехлеви.

Фактически главным революционером стал Реза-шах, добровольно, без чьих-либо уговоров ушедший с политической арены: "Народ всегда знал меня как самостоятельного шахиншаха, хозяина своей воли, сильного и стоящего на страже интересов своих и страны, и именно из-за этой репутации доверия и уважения народа ко мне я не могу быть нормальным падишахом захваченной страны и получать указания из рук русского и английского младшего офицера".

Сдерживающими революционное творчество народа были, естественно, оккупационные войска. Однако не будем забывать, что оккупация была не обыденной, а двухполюсной, а стало быть, давшей возможность не задохнуться под тяжестью чужеродного тела, сохранить свое лицо, свою индивидуальность. Так ещё раз торжествовала идея равновесия.

"Концепция равновесия - ведущий принцип иранской внешней политики на протяжении большей части XX столетия - была разработана монархами из династии Каджаров как метод, позволяющий уменьшить экономическую и политическую зависимость Ирана неустанным балансированием между двумя силами" (М. Реза Годс).

Говоря о второй имперской фазе, мы уже в который раз приходим к вопросу о роли личности в ходе истории. В третьей фазе историей правит номенклатура, в четвертой фазе освобожденный класс-лидер, в первой нечто неопределенное, то ли законы эволюции, то ли непосредственно Управитель судеб, но уж во второй-то фазе роль личности никто не оспорит. За редкими исключениями вся вторая фаза отдается одному-единственному вождю, и все трансформации внутри фазы достаточно точно отражают внутренние переломы в жизни вождя. Формально старому и последнему монарху Пехлеви досталось 38 лет правления, но мы-то с вами понимаем, что ему всего лишь досталась вторая имперская фаза.

"Долгий 38-летний период его царствования был сложным временем драматических, политических коллизий, крупных экономических реформ и не менее масштабных социальных трансформаций. Судьба оказалась суровой к этому человеку. Она сделала его монархом в тяжелый для Ирана момент, когда страна практически утратила свой суверенитет и, несмотря на провозглашенный во второй мировой войне нейтралитет, была оккупирована войсками великих держав" (З. Арабаджян).

В Османском имперском цикле, так же как и в цикле Великого Могола, вожди второй фазы не выделялись на фоне своих предшественников или последователей какой-то чрезмерной жестокостью или демонизмом, что не мешало им править долго и мощно. Второй Пехлеви по своему темпераменту и способностям безусловно уступал своему отцу, что не помешало ему стать типичным вождем-полубогом. Таким образом, слабость характера или нерешительность не в состоянии испортить систему всевластия тирана (будь то Генрих VIII, Иосиф Сталин или Мохаммед Реза), с одним лишь условием - не выходить за рамки второй фазы ни на один год, ни на один месяц. Естественное любопытство, вынося тирана в третью фазу, может принести ему большие разочарования.

"Если говорить о характере шахиншаха, то, очевидно, что он не был сильным и твердым, как у его отца. В какой-то степени это, вероятно, определялось и тонкостью его натуры, склонностью сомневаться в себе, своих поступках. А также и тем, что в отличие от Реза-шаха, вынужденного с юности самому решать свои проблемы и продвигаться по службе, Мохаммед-Реза все-таки рос в тепличных условиях и был подвержен влиянию первого, что одновременно очень сильно сковывало как его самостоятельность, так и волю" (З. Арабаджян).

Казалось бы, с такой характеристикой правителю не удержать власть в своих руках. Однако парадокс второй фазы в том, что она не предъявляет требований к воле и прочим положительным качествам, скорее, напротив, она требует отсутствия определенных сдерживающих начал, стремления к всевластию, к власти без ответственности. Поэтому капризный, взбалмошный, неуравновешенный правитель с целым букетом порочных пристрастий для второй фазы в самый раз. В этом смысле Генрих VIII, Сталин, Мохаммед-Реза, каждый по-своему, но одинаково точно соответствовали второй фазе. Что касается борьбы за власть, то ею как бы заняты другие люди, вождь добивается всего чужими руками, все ему приносится на блюдечке с голубой каемочкой. Впрочем, обо всем по порядку.

"После отречения Реза-шаха от престола политическая и идеологическая ситуации в стране сильно изменились. С одной стороны, шла консолидация правых, антидемократических сил, причем важной особенностью новой ситуации стало усиление позиций крупного шиитского духовенства, чему в значительной степени содействовали шахский двор и связанная с Англией группировка правящих кругов. С другой стороны, в новых условиях оживилась деятельность демократических сил. Были возвращены из ссылки и освобождены из тюрем демократически настроенные деятели, активно включившиеся в общественно-политическую жизнь" (С. Алиев).

Первые четыре года фазы ушли на окончание второй мировой войны. Если не знать об имперском ритме Ирана, то большое удивление вызвал бы дружный вывод английских и советских войск из Ирана в 1945-1946 годах. Вслед за освобождением от оккупации следовало разделаться с сепаратистами и оппозицией. К концу 1946-го уже усмирены иранский Азербайждан и Курдистан. Постепенно усекаются возможности демократических профсоюзов и Народной партии Иран... Закрываются левые органы печати...

Буквально за один год проливаются реки крови, которые обычно сопровождают первое четырехлетие становления новой власти. Объясняется это все тем же присутствием иностранных войск. Однако отметим для себя, что присутствие войск не смогло сместить исторический отсчет, и гражданская война в 1946 году велась уже вполне сформировавшейся властью быстро, уверенно, мощно.

"После подавления демократического движения правящие круги Ирана в начале 1947 года организовали выборы в меджлис XV созыва. Правительством были пущены в ход различные средства давления на избирателей и всякого рода махинации, чтобы добиться избрания лишь угодных ему кандидатов" (С. Алиев).

В 1949 году неудавшееся покушение на шаха сотрудника промусульманской газеты было использовано властями как предлог для запрета деятельности Народной партии, демократических профсоюзов и других оппозиционных мелкобуржуазных партий.

Однако, согласно историческому графику, укрепление власти с 4 по 6 год фазы (1945-1949) должно проводиться в основном уже экономическими методами, что, собственно, реальность и подтвердила. "Для ослабления напряженности правящие круги развернули широкую пропаганду вокруг первого плана экономического развития. Согласно замысла властей, принятие плана и его реализация должны были привести к расширению экономических функций правительства и стабилизации положения. План разрабатывался в течение 1946-1949 гг. при сотрудничестве иранского правительства с американскими фирмами. По совету американских специалистов, в указанном плане основное внимание было уделено проектам, осуществление которых могло содействовать главным образом росту сельскохозяйственного производства. Развитию промышленности отводилось незначительное место. Бюджет предусмотренных планом проектов был более чем скромным. Тем не менее для правящих кругов Ирана оказалось проблемой изыскать источники его финансирования" (С. Алиев).

37 процентов предполагалось получить от АИНК (англо-иранская нефтяная компания). Самое крупное и современное промышленное предприятие на иранской территории, АИНК по-прежнему оставалось государством в государстве. В экономическом и административном плане она сохраняла свою автономность. Почти все ответственные посты на предприятиях компании занимали англичане. Администрация компании под видом пожарных держала на территории компании даже полицейские части. Налогов с АИНК английское казначейство получало втрое больше, чем Иран концессионных денег.

Разумеется, такое положение не могло сохраняться долго во второй фазе, требующей проведения самостоятельной политики. На восьмом году фазы предусмотрен всенародный подъем, и наиболее логично было направить этот подъем против АИНК. "В 1950 - начале 1951 года в Иране поднялась волна народного движения против попыток английских империалистов навязать Ирану подготовленное в 1949 году "дополнительное соглашение" АИНК с иранским правительством, по которому предусматривалось сохранение в силе основных статей концессионного договора 1933 года. Участники массовых митингов и демонстраций требовали аннулировать договор 1933 года, национализировать предприятия АИНК, отказаться от всех империалистических концессий" (М.Иванов).

Единение народа, однако, остается всего лишь козырем в играх властителей. В год псевдорешений 15 марта 1951 года меджлис принимает решение о национализации нефтяной промышленности, 29 апреля 1951 формируется правительство во главе с лидером созданного в 1949 году Национального фронта доктором Мосаддыком. В год вещих снов, в 1952 году, правительство Мосаддыка даже разрывает отношения с Англией и высылает всех английских представителей из Ирана. Однако 1953 год ставит все на свои места. "Доходами от нефти, - говорит Мосаддык, - мы сможем удовлетворить все наши нужды, положить конец бедности, невежеству и болезням, охватившим миллионы трудящихся страны". Его слова открывают экономическое 12-летие второй фазы, а его смещение закрывает политическое 12-летие этой фазы. 19 августа 1953 года происходит военный переворот, Мосаддык и другие министры арестованы, премьером становится руководитель переворота генерал Захеди. "Переворот сопровождался разгромом прогрессивных организаций и газет, массовыми арестами и расправами с демократическими деятелями" (М. Иванов). В декабре 1953 года восстановлены дипломатические отношения с Англией. В 1954 году подписываются соглашения по нефти. В 1955 году Иран вступает в военный Багдадский пакт и т. д. Так заканчивается 12-летие установления новой модели власти. Для любителей аналогий напоминаем, что аналогичный момент в Российской истории наступил в 1929 году - году высылки Троцкого, снятия с ведущих постов Бухарина и откровенного выхода на первые роли Сталина, ну и, разумеется, начала коллективизации, т. е. начала экономического 12-летия.