Эрагон.Брисингр 21 страница

- Тогда я имею только одно предложение, если вы так настойчиво требуете традиционный клинок.

Из другой части шатра, Фредрик принес Эрагону оружие, которое он признал как фальчион. Это был меч, но не имел вид, к которому привык Эрагон, хотя он видел такие прежде среди Варденов. Фальчион имел полированную, дискообразную головку, яркую, как серебряная монета; короткую рукоять, сделанную из древесины, покрытую черной кожей; пересеченную искривленной линией гномьих рун; и изысканный отточенный клинок, которое был с его вытянутую руку, и был широком, более тонкий с обеих сторон, близко к основанию. Фальчион был прямым, около шести дюймов с конца, где тыльная сторона лезвия вспыхивала к верху, как маленькая пика, короткая перед изгибом вниз к острому как игла, кончику. Это расширение лезвия уменьшало вероятность того, что оно может неожиданно погнуться, когда проедется по кольчуге, и предоставить конец фальчиона fanglike к виду. В отличие от обоюдоострого меча, фальчион был сделан с клинком, почти перпендикулярному земле. Самый любопытный аспект меча, тем не менее, было нижняя половина дюйма клинка, в том числе край, который был прозрачно перламутровым и существенно более темным, чем зеркально - гладкая сталь выше. Граница между двумя областями была волниста, подобно шелковому шарфу, слегка колеблющемуся на ветру.

Эрагон указал на серую полосу

- Я не увидел такое прежде. Что это?

- Это Тхрикнздал, - сказал Фредрик. – Гномы изобрели его. Они раздели край и основание. Край, для создания которого нужны большие усилия, тяжелее, чем те, которые имеют все наши клинки. Середина клинка и основание, которые они отливают таким образом, что тыльная сторона фальчиона была более мягкой, чем край, достаточно мягкой, чтобы согнуть его на подобье гибкого шнура и что бы он смог выдерживать давление сражения, не переломившись, подобно подмороженному напильнику.

- Гномы делают все свои клинки таким образом?

Фредрик покачал своей головой.

- Только свои отборные отточенные мечи и самые лучшие из их обоюдоострых мечей.

Он поколебался, и неуверенность вкралась в его пристальный взгляд.

- Вы понимаете, почему я даю его вам, Губитель Шейдов, да?

Эрагон понимал. Держа клинок фальчиона под прямым углом к земле, он мог сознательно наклонить свое запястье, и любые удары, которые бы он поймал фальчионом, пришлись бы плоскость клинка, оставляя край для собственных атак. Владение фальчионом требовало только маленькой корректировки его боевого стиля. Выйдя из шатра, он принял готовую позицию с мечом. Вращая его над его головой, он опустил его на голову воображаемого врага, затем, крутанул и сделал выпад, отбив в сторону невидимое копье, прыгнул на шесть ярдов в левую сторону, и, в блестящем, но непрактичном движении, вращая клинок за спиной, перебросил его с одной руки в другую, когда он делал так. Как только его дыхание и биения сердца успокоились, он вернулся туда, где Фредрик и Блодгарм его ждали. Скорость и балансировка фальчиона впечатлили Эрагона.

Он не был равным Зарроку, но все же это был великолепный меч.

- Вы хорошо выбрали, - сказал он. Фредрик проявил сдержанность в этом отношений, однако, он сказал:

- И все же вы не полностью довольны, Губитель Шейдов.

Эрагон крутанул фальчион кругом, потом скривился.

- Я только желаю, чтобы это не напоминало большой нож для разделки кожи. Я чувствую себя довольно смешным с этим.

- Ах, не обращаете внимания, если ваши враги смеются. Они перестанут, как только вы отсечете им головы.

Довольный, Эрагон кивнул.

- Я возьму это.

- Один момент, подождите. – сказал Фредрик, и исчез в шатре, вернувшись с черными кожаными ножнами, украшенными серебряной филигранью. Он вручил ножны Эрагону и спросил:

- Вы когда-нибудь учились, как заострять меч, Губитель Шейдов? Вы не имели такой надобности с Зарроком, не так ли?

- Нет, - признался Эрагон, - но у меня – честная рука с точильным камнем. Я могу точить нож, пока он не станет таким острым, что не разрежет нить, приложенную к нему. Кроме того, я могу всегда могу заточить края магией, если буду должен.

Фредрик застонал и шлепнул по своему бедру, смахнув примерно дюжину волос со своих доспехов из бычьей шкуры.

- Нет, нет, тонкий как бритва край не нужен, вы же не ходите по мечу. Скос должен быть толстым, толстым и острым. Воину приходится быть способным поддерживать свое оружие в должном состояний, и это включает в себя знание, как заострить свой меч! - настаивал Фредрик, затем, взяв новый точильный камень для Эрагона, точно показал ему, как подготовить для сражения край меча, пока они сидели на земле рядом с шатром. Как только он был удовлетворен тем, что Эрагон может полностью заострить край меча, он сказал:

- Вы можете сражаться с ржавой кольчугой. Вы можете сражаться с продавленным шлемом. Но если вы хотите увидеть, как снова встает солнце, никогда не сражаетесь с тупым мечом. Если вы только что выдержали сражение, и вы утомились как человек, слазивший на одну из Беорских Гор, но ваш меча не остер, так как сейчас, не имеет никакого значения, как вы себя чувствуете, вы заставляете себя при первой же возможности, которую вы имейте, вытащить ваш точильный камень из ремня. Точно так же, как вы следили бы за вашей лошадью, или за Сапфирой, перед тем, как вы занялись бы вашими собственными потребностями, точно так же вы должны ухаживать непосредственно за вашим мечом. Так как без этого, вы - не более чем беспомощная добыча для ваших врагов.

Они сидели на солнце еще час по времени после обеда, когда оружейный мастер окончательно закончил свои инструкции. Когда он это сделал, крутая тень скользнула над ними и Сапфира приземлилась.

«Ты ждала, - сказал Эрагон. - Ты осознанно ждала! Ты могла спасти меня сто лет назад, но вместо этого ты оставила меня здесь, чтобы слушать Фредрика, рассуждавшего о водяных камнях, топливных камнях, и не лучше ли льняное масло, чем топленое сало для защиты металла от воды.»

«И что?»

«Не действительно. От него ведь не только воняло. Но это не относиться к делу! Почему ты предоставила меня этой судьбе?»

Одно из ее толстых век опустилось в ленивом моргании.

«Ты преувеличиваешь. Судьба? Ты и я будем иметь более худшие судьбы, чтобы с нетерпением ожидать их, если мы не будем должным образом подготовлены. То, что говорил мужчина с зловонной одеждой, кажется важным для тебя, что бы знать это.»

«Хорошо, возможно, это так,» - признал он.

Она выгнула дугой свою шею и облизала когти на правой передней лапе.

После благодарностей Фредрику и предложения цены на прощание, и согласовывая места встречи с Блодгармом, Эрагон прикрепил меч к поясу Белотха Мудрого и вскарабкался на Сапфирину спину. Он крикнул и она взревела, когда подняла свои крылья и взмыла в небо.

С кружащейся головой, Эрагон вцепился в шип перед ним и наблюдал, как люди и палатки внизу больше и больше уменьшаются, его миниатюрные копий. Сверху, лагерь был сеткой серых, треугольных пиков, восточные лица которых были глубоки в тени, придавая области пестрый вид. Укрепления, которые окружали лагерь, ощетинились подобно ежу, белые наконечники отдаленных пик ярко блестели в заходящем солнечном свете. Конница короля Оринна была массой мукомольных точек в северо-западном квадрате лагеря. К востоку был лагерь ургалов, низкий и темный в холмистой низине. Они взлетели выше. Холодный, чистый воздух жалил щеки Эрагона и обжигал его легкие. Он делал только небольшие вздохи. Рядом с ними плавала толстая колонна облаков, выгладившая столь же плотной, как взбитый сливки. Сапфира облетела вокруг нее, ее неровная тень участвовала в гонках через все видимое. Уединенное влажное облако накатило на Эрагона, ослепив его на несколько секунд и наполняя его нос и рот холодными капельками. Он задержал дыхание и вытер свое лицо.

Они взлетели выше облаков. Красный орел пронзительно крикнул им, когда он полетал мимо. Сапфира, поколебавшись, стала подниматься, и Эрагон начинал чувствовать, как у него кружится голова. Работая своими крыльями, Сапфира плавно двигалась от одного теплого потока к следующему, поддерживая свою высоту, но не взлетая выше. Эрагон посмотрел свысока. Они были так высоко, что высота перестала иметь значение и вещи на земле больше не казались действительностью. Лагерь Варденов имел меняющуюся форму игрового поля, покрытого очень маленькими серыми и черными прямоугольниками.

Река Джиет была серебряной веревкой, окаймленная зелеными кисточками. К югу, сернистые облака, поднимающиеся от Пылающих Равнин, сформировались в виде раскаленных оранжевых гор, домов темных монстров, что мерцают за пределами бытья. Эрагон быстро отвел свой пристальный взгляд. Возможно в течение полчаса, он и Сапфира парили с попутным ветром, расслабившись в безмолвном комфорте компании друг друга. Необременительное заклинание служило, чтобы изолировать Эрагона от холода. Наконец они были одни вместе, с тех пор, когда они были в Долине Паланкар перед тем, как Империя вторглась в их жизнь. Сапфира была первой, кто заговорил:

«Мы - правители неба.»

Здесь под потолком мира, Эрагон достиг того, как будто бы там, где он сидел, он мог почистить звезды. Закладывая вираж влево, Сапфира поймала поток теплого воздуха с низу, затем снова выровнялась.

«Ты поженишь Катрину и Рорана завтра.»

«Что эта за странная мысль. Странный Роран должен жениться, и странный я, потому что должен быть тем, кто проведет церемонию... Роран женится. Размышления об этом заставляют меня чувствовать себя старше. Даже мы, когда были мальчишками, не так много времени назад, не можем избежать неумолимого прогресса времени. Так поколения проходят, и скоро будет наша очередь, чтобы послать нашим детям из земли, чтобы сделать ту работу, которую нужно сделать.»

«Но это если только мы сможем выдержать следующие несколько месяцев.»

«Да, это так.»

Сапфира покачнулась, когда турбулентность нанесла удар по ним. Затем она оглянулась назад на него и воскликнула:

«Готов?»

«Идем!»

Наклонившись вперед, она сложила свои крылья по бокам и резко нырнула в направлении земли, быстрее, чем выпущенная стрела. Эрагон рассмеялся, когда ощущение настигло его. Он сжал ноги вокруг Сапфиры, чтобы удерживать себя от сноса с нее, затем, подстегнутой волной бесшабашности, ослабил свою хватку и вытянул руки над своей головой. Диск земли внизу вращался подобно колесу, когда Сапфира стала крутиться в воздухе. Замедляясь, а затем приостанавливая свое вращение, она накренилась вправо, пока не стала падать к верху брюхом.

- Сапфира! - крикнул Эрагон, и ударил ее по плечу.

Лента дыма струилась из ее ноздрей, она выправила себя и снова быстро направила себя на приближающуюся землю. Уши Эрагона заложило, и он стиснул свою челюсть, так как давление увеличилось. Менее чем на тысячу футов выше лагеря Варденов, и только за несколько секунд от врезания в палатки и проделывания большой и кровавой воронки, Сапфира позволила ветру поймать свои крылья. Последующая встряска так бросила Эрагона вперед, что шип, за который он держался едва не врезался ему в глаз.

Тремя мощными взмахами, Сапфира снизила их до полной остановки. Планируя на вытянутых крыльях, она начинала плавно, кругами двигаться вниз.

«Вот это была забава!» – воскликнул Эрагон.

«Нет больше захватывающего спорта, чем полет, если ты его теряешь, ты умираешь».

«Ах, но я полностью доверяю твоим способностям; ты никогда не ударила бы нас об землю.»

Ее удовольствие от его комплимента, было излучаемо ею.

Разворачиваясь в направлении его палатки, она покачала своей головой, толкая его, и сказала:

«Я должна быть приучена к этому на данный момент, но каждый раз, когда я выхожу из пикирования подобно такому, это делает мою грудь и крылья такими воспаленными, что наутро я могу едва могу двигаться.»

Он похлопал ее.

«Хорошо, что тебе не придется летать завтра. Свадьба - наше единственное обязательство, и ты можешь пойти на него.»

Она хмыкнула и приземлилась, подняв вал пыли, в процессе сваливая пустую палатку своим хвостом. Соскочив, Эрагон оставил ее с шестью из эльфов, стоявших поблизости, а с другими шестью он пошел рысью через лагерь, пока он не добрался до палатки целительницы Гертруды. С ней, он изучил брачные обряды, которые были ему нужны на следующий день, и он попрактиковался в них с ней, что бы, возможно, избежать неудобной грубой ошибки, когда настанет момент.

Потом Эрагон вернулся к своей палатке и вымыл свое лицо и сменил одежду перед тем, как собирался с Сапфирой обедать с королем Оринном и его окружением, как было обещано. Поздно ночью, когда банкет окончательно закончился, Эрагон и Сапфира шли обратно к своей палатке, вглядываясь в звезды и говоря о том, что было, и что, возможно, еще будет. И они были счастливы. Когда они прибыли к своему месту, Эрагон сделал паузу и посмотрел вверх на Сапфиру, и его сердце было так полно любви, что он думал, что оно, возможно, перестанет биться.

«Спокойной ночи, Сапфира.»

«Спокойной ночи, малыш.»

21. Неожиданные гости

На следующее утро, Эрагон зашел за палатку, снял верхнюю одежду, и начал заниматься вторым уровнем Римгара, рядом упражнений, который изобрели эльфы. Вскоре ему уже не было холодно. Он начал пыхтеть от усердия, пот выступил из тела, что мешало ему держаться за ноги или за руки в неудобном положении. Было такое чувство, как будто мускулы собирались оторваться от костей.

Час спустя, он закончил заниматься Ригмаром. Отдохнув в углу палатки, он взял меч и попрактиковался пол часа в фехтовании. Он продолжил бы тренировку, потому что он знал, что его жизнь может зависеть от владения мечом, но приближалась свадьба Рорана, и сельские жители нуждались в любой помощи, чтобы закончить подготовку вовремя.

Чтобы освежиться, Эрагон искупался в холодной воде, оделся, и затем он с Сапфирой пошли туда, где Илейн наблюдала за приготовлением свадебного банкета Рорана и Катрины. Блодгарм и его подчиненные следовали за ним на расстоянии в дюжину ярдов, скользя между палатками с тайной непринужденностью.

- Ах, Эрагон, - сказала Илейн. - Я надеялась, что ты придешь. - Она стояла, прижимая обеими руками талию, чтобы уменьшить вес живота. Показывая подбородком через ряд шампуров и котлов, подвешенных над очагом с углями, через множество мужчин, коловших свинью, и через груды бочонков на линии досок на пнях, которые шесть женщин использовали как прилавок, она сказала:

- Еще осталось тесто на двадцать ломтей хлеба, которые нужно месить. Пожалуйста, можешь проследить? - Затем она, нахмурившись, глянула на костные мозоли на его суставах. - И попытайся чтоб они не попали в тесто, хорошо?

Женщины, включая Фельду и Биргит, затихли, когда Эрагон подошел к ним. Он пытался завести разговор, но потерпел неудачу. Но через некоторое время, после того как он решился завести с ними беседу, он сосредоточился на замешивании теста, они продолжили разговаривать о своём. Они говорили о Роране и Катрине насколько они счастливы, о жизни сельских жителей в лагере и о их поездке сюда, и затем без предисловия, Фельда посмотрев на Эрагона сказала:

- Твоё тесто выглядит немного липким. Может тебе добавить немного муки туда?

Эрагон проверив это, сказал:

- Ты права. Спасибо. - Фельда улыбнулась, и после того женщины включили его в свою беседу. В то время как Эрагон работал с тестом, Сапфира лежала, греясь на соседнем участке травы. Дети Карвахолла играли на ней и вокруг нее; вопли смеха выделялись на фоне более глубокого баса голосов взрослых. Когда собаки начинали гавкать на Сапфиру, она поднимала свою голову с земли и рычала на них. Они убегали скуля.

Всех на поляне Эрагон знал с детства. С другой стороны от шампуров Хорст и Фиск ставили столы для банкета. Кизельт вытирал кровь свиньи с предплечий. Олбрих, Балдор, Мандел и некоторые другие молодые мужчины несли шест с лентами к холму, где Роран и Катрина хотели пожениться. Трактирщик Морн, с женой Тарой, смешивал свадебный напиток, держа три бутылки и бочку для него. На расстоянии нескольких сотен футов, Роран кричал на хозяина мула, который пытался проехать через поляну. Лоринг, Дельвин и мальчик Нолфаврель наблюдали за всеми поблизости. Громко чертыхнувшись, Роран взял вожжи мула и изо всех сил пытался развернуть животное. Это развеселило Эрагона; он и не думал, что Роран стал таким нервным.

- Могущественный воин нервничает перед свадьбой, - заметила Изольд - одна из шести женщин рядом с Эрагоном. Все засмеялись.

- Возможно, - сказала Биргит, поколачивая воду в муке, - он волнуется, что его меч может согнуться в сражении. - Буря смеха охватила женщин. Щеки Эрагона вспыхнули. Он сосредоточил свой взгляд на тесте перед ним и увеличил скорость смешивания. Похабные шутки были распространены на свадьбах, и он наслаждался ими прежде, но слышать их в сторону кузена заставляло его краснеть.

Эрагон думал о тех, кто не смог быть на свадьбе. Он думал о Бирде, Квимби, Парре, Хиде, молодом Эльмунде, Килби и других, кто умер из-за Империи. Но больше всего, он думал о Гэрроу и ему было жаль, что его дядя мертв, и не увидит, что его единственный сын стал героем сельских жителей и Варденов и что он женится на Катрине и наконец станет взрослым человеком.

Закрыв глаза, Эрагон повернул лицо к полуденному солнцу и улыбнулся. Погода была прекрасная. Аромат дрожжей, муки, жареного мяса, недавно налитого вина, кипящих супов, сладкого печенья и леденцов заполнили поляну. Его друзья и семья собрались вокруг него для празднования, а не для траура. И в настоящий момент, он в безопасности, и Сапфира в безопасности. Жизнь такая как она должна быть.

Звук одинокого рожка прокатился по земле, неестественно громко.

Потом снова.

И снова.

Все замерли, сомневаясь, что означали три сигнала.

На некоторое время весь лагерь затих, за исключением животных, но вдруг начали бить в военные барабаны Варденов. Начался хаос. Матери бежали за своими детьми, и повара тушили огни, в то время как остальная часть мужчин и женщин брались за оружия.

Эрагон побежал к Сапфире, как раз когда она поднималась. Мысленно он нашел Блодгарма, как только он снял свою защиту и сказал, чтобы эльфы встречали их на северном входе.

"Слушаемся и повинуемся, Губитель шейдов."

Эрагон запрыгнул на Сапфиру. В момент он перекинул ногу через ее шею, она подскочила через четыре ряда палаток, приземлилась, и затем прыгнула второй раз с наполовину свернутыми крыльями, она не летела, а скорее передвигалась прыжками через лагерь как горная кошка, пересекающая быстро текущую реку. Каждое приземление сотрясало зубы и спину Эрагона и угрожало сбросить его с седла. Их прыжки пугали воинов, все разбегались в разные стороны. Эрагон связался с Трианной и другими членами Дю Врангр Гата, определяя местоположение каждого мага и организовывая их для сражения.

Кто-то не из Дю Врангр Гата коснулся его мыслей. Он поставил барьер вокруг своего сознания, прежде чем он понял, что это была Анжела торговка травами и он позволил контакт. Она сказала, что она с Насуадой и Эльвой и что Насуада хочет, чтобы он с Сапфирой встретили ее на северном входе.

"Как только сможем. Мы уже в пути. Что с Эльвой? Она что-нибудь чувствует?"

"Боль. Большую боль. Твою. Варденов. Других. К сожалению, она не вменяема сейчас. Для неё это слишком тяжело. Я собираюсь ввести ее во временный сон, пока насилие не закончиться". - Анжела разъединяла связь.

Как плотник, достает и проверяет свои инструменты прежде, чем начать работу, Эрагон проверил защиту, которую он поместил вокруг себя, Сапфиры, Насуады, Арьи и Рорана. Всё казалось в порядке.

Сапфира остановилась перед его палаткой, вспахивая землю своими когтями. Он соскочил с ее спины, слегка ударившись об землю. Поднявшись на ноги, он вскочил внутрь, снимая меч с пояса. Пояс и меч упали в грязь. Он засунул руки под койку и достал от туда свою броню. Холодные и тяжелые кольца кольчуги скользили по его голове и легли на его плечи со звуком падающих монет. Он надел свой подшлемник, а потом шлем. Он закрепил пояс вокруг талии. Надев на левую руку щит, взяв в правую тяжелое седло Сапфиры и наколенники, он вышел из палатки.

Эрагон стал закреплять седло на Сапфире. Из-за спешки и волнения он долго застёгивал ремни.

Сапфира повернулась:

"Быстрее! Ты слишком долго возишься."

"Я пытаюсь! Твоё недовольство этого не ускорит!"

Она зарычала.

Лагерь зашевелился, люди и гномы, спешили к северным вратам на зов военных барабанов.

Эрагон поднял броню с земли и поместил её на Сафире, и потом сел в седло. С силой оттолкнувшись от земли, поймав струю восходящего воздуха, Сапфира взметнулась ввысь. Пока они летели к северному краю лагеря, Эрагон надел наколенники, держась ногам за Сапфиру. Наручи он втиснул между своим животом и седлом. Щит висел на шипе шеи Драконихи. Когда наколенники были закреплены, он пристегнул ноги к седлу.

Рукой Эрагон прикоснулся к поясу Белотха Мудрого. Он огорчился, помня, что он опустошил пояс, излечивая раны Сапфиры в Хелгринде. "Я должен был сохранить немного энергии в нём."

"Всё будет хорошо", - сказала Сапфира.

Как только Эрагон закрепил наручи, Сапфира выгнула крылья, с громким стуком приземлилась. Насуада уже была там, сидя на своей офицерской лошади, Бетл-шторме. Около нее был Джормундур на коне, Арья пешая, Ночные ястребы во главе с Кагром, одним из Ургалов. Эрагон встретился с ними на Пылающих Равнинах. Блодгарм и другие эльфы появились из леса палаток позади них и стали рядом с Эрагоном и Сапфирой. Из другой части лагеря скакал Король Оррин со своей свитой. Вскоре прибыл Нархейм, руководитель гномов, и трое его воинов. Они ехали на пони в кожаных латах. Нар Гарцвог прибыл с востока. Тяжелые шаги куллов раздавались на много миль вокруг. Насуада приказала открыть деревянные ворота, чтобы Гарцвог вместе с его куллами вошли в лагерь.

- Кто бросил нам вызов? - прорычал Гарцвог, измеряя набережную большими шагами. Лошади уклонялись от гигантского Ургала.

- Смотрите. - Показала Насуада.

Эрагон уже изучал врагов. Примерно на расстоянии в две мили, пять гладких лодок, черных как смоль, причалили к ближайшему берегу Реки Джиет. C лодок вышли люди в форме армии Гальбаторикса. Латы на командире блестели как хлеставшая ветром вода под ярким солнцем. Мечи, копья, щиты, шлемы отражали свет.

Арья прикрыла глаза рукой и смотрела искоса на солдат.

- По моим подсчётам их примерно от двухсот семидесяти до трёхсот.

- Почему так мало? - задался вопросом Джормундур.

Король Оррин нахмурился.

- Гальбаторикс не настолько глуп, чтобы думать, что победит нас такой несерьезной силой! - Оррин снял шлем, который был в форме короны. - Мы можем расстрелять их и не потеряв ни одного человека.

- Может да - а может и нет. - сказала Насуада.

Гарцвог добавил:

- Король Дракона - предатель с лживым языком и жулик, но его ум не слаб. Он хитёр как голодная ласка.

Солдаты собрались в аккуратные ряды и начали идти к Варденам.

Посыльный подошел к Насуаде. Она нагнулась, чтобы услышать его сообщение и затем отпустила.

- Нар Гарцвог, Ваши люди в безопасности в пределах нашего лагеря. Они собраны около восточных ворот, готовые к вам прийти.

Гарцвог поворчал, но остался, где был.

Оглядываясь на приближающихся солдат, Насуада сказала:

- Я не думаю, что есть смысл вступать в открытый бой. Мы можем захватить их лучникам, как только они будут в зоне досягаемости. И когда они достигнут нашего бруствера, они упадут в рвы с острыми пиками. Никто не останется в живых, - она замолчала с явным удовольствием.

- Когда они начнут бой, мои всадники, и я можем выехать и напасть на них с тыла. Это будет неожиданно и у них не будет шансов защитить себя.

- Исход сражения может…

Медный рожок, который объявил о прибытии солдат, зазвучал так громко, что Эрагон, Арья, и все эльфы закрыли уши. Эрагон вздрогнул от громкого звука.

«Откуда они прибывают?» - спросил он Сапфиру.

«Я думаю, что гораздо интересней узнать, почему солдаты хотели предупредить нас относительно их нападения, если это именно они подали этот сигнал.»

«Возможно это - диверсия или…»

Эрагон забыл то, что он собирался сказать, он заметил движение на противоположной стороне Реки Джиет, за густыми кронами ив. Красный, как рубин опущенный в кровь, как раскалённое железо, как тлеющие угли ненависти и гнева появился Торн над деревьями. И на спине блестящего дракона, сидел Муртаг в своей броне из блестящей стали и у него над головой сверкал Заррок.

«Они пришли за нами» - сказала Сапфира. Эрагон ощутил свой страх и страх Сапфиры.

Глава 22. Огонь в небе.

Наблюдая за Торном и Муртагом, высоко парившими в северном небе, Эрагон услышал, как Нархейм прошептал:

- Барзул, - а затем проклял Муртага за убийство Хротгара, короля гномов. Арья отвернулась от этого зрелища.

- Насуада, Ваше Величество, - сказала она, ее глаза стрельнули в направлении Оррина,

- вам придется остановить солдат прежде чем они достигнут лагеря. Вы не можете позволить им испытывать нашу защиту. Если они это сделают, они пронесутся по твердыням как штормовая волна и устроят неописуемое опустошение среди наших палаток, где мы не можем маневрировать.

- Неописуемое опустошение? – усмехнулся Оррин. – У вас такая маленькая вера в наше мастерство, Посол? Люди и гномы, возможно, не так одарены, как эльфы, но мы не будем иметь никаких трудностей с расправой над этими жалкими несчастными, я уверяю вас. Черты лица Арьи напряглись.

- Ваше мастерство несравнимо, Ваше Величество. Я не сомневаюсь в этом. Но послушайте: это группа захватчиков для Эрагона и Сапфиры. Они, - она махнула рукой в сторону увеличивающихся фигур Торна и Муртага – прибыли, что бы захватить Эрагона и Сапфиру и переправить их в Урубаен. Гальбаторикс не послал бы так мало людей, если бы он не был уверен, что они смогут удержать Варденов достаточно долго, чтобы Муртаг смог сокрушить Эрагона. Гальбаторикс, должно быть, установил заклинания на этих мужчинах, заклинания, которые помогут им в заданий. Какими могли быть эти заклинания, я не знаю, но, тем не менее я уверена: солдаты здесь, более того, они нападут, и мы должны препятствовать им войти в лагерь.

Оправившись от потрясения, Эрагон сказал:

- Ты же не хочешь позволить Торну пролететь над лагерем; он может выжечь с половину единственным пролетом.

Насуада сцепила руки над лукой своего седла, на вид забывшая про Муртага и Торна и про солдат, которые сейчас были меньше чем на милю отсюда.

- Но почему не напали на нас, когда мы не ожидали этого? - спросила она. - Почему предупредили нас об их присутствии?

Нархейм ответил.

- Потому что, они не хотят, чтобы Эрагон и Сапфира участвовали в сражений на земле. Нет, если я не ошибаюсь, их план в том, чтобы Эрагон и Сапфира встретили Торна и Муртага в воздухе, пока солдаты нападут нашу позицию здесь.

- Является ли тогда мудрым выполнить их пожелания, и послать Эрагона и Сапфиру в эту ловушку?

Насуада поднял бровь.

- Да, - настаивала Арья, - ибо мы имеем преимущество, о котором они не могут подозревать.

Она указала на Блодгарма.

- На сей раз, Эрагон не должен столкнуться с Муртагом в одиночку. У него будет комбинируемая сила тринадцати эльфов, поддерживающая его. Муртаг не будет ожидать этого. Останови солдат перед тем, как они достигнут нас, и ты разобьешь часть плана Гальбаторикса. Направь Сапфиру и Эрагона вверх с самым могущественными магами моей расы, увеличивая их с Сапфирой силу, и ты разрушишь остаток плана Гальбаторикса.

– Ты убедила меня, - сказала Насуада. - Однако, солдаты слишком близко от нас, чтобы перехватить на расстоянии от лагеря с пешими людьми. Оррин...

Прежде чем она закончила, король повернул свою лошадь и погнал в направлении северных ворот лагеря. Один из его свиты дунул в трубу, подав сигнал, чтобы остальная часть конницы Оринна была готова к битве.

Насуада сказала Гарцвогу:

- Королю Оррину потребуется помощь. Пошлите своих баранов, чтобы присоединились к нему.

- Госпожа Ночная Охотница.

Отбросив назад свою массивную рогатую голову, Гарцвог издал дикий воющий рев. Кожа на тыльной стороне рук Эрагона и шеи пробежала иголками, когда он услышал дикий вой ургала. Щелкнув своими челюстями, Гарцвог прекратил свой крик, а потом хмыкнул:

- Они придут.

Кулл сорвался в разрыхляющую землю рысь и побежал в направлении ворот, где собрались король Оррин и его всадники. Четыре вардена открыли створки ворот. Король Оррин поднял свой меч, крикнул, и поскакал галопом из лагеря, ведя своих людей в направлении солдат в вышитых золотом туниках. Туча бугристо-цветной пыли поднялась от копыт до животов лошадей, закрывая обзор для стрелков.

- Джормундур, - сказала Насуада.

- Да, моя Леди?

- Отправь две сотни фехтовальщиков и сотню копьеносцев после них. И установи пятьдесят лучников на семьдесят, восемьдесят ярдов от места сражения. Я хочу, чтобы эти солдаты были разбиты, Джормундур, вычеркнуты из живых. Люди должны понимать, что никакой отряд не должен быть отданым или пленённым.

Джормундур поклонился.

- И скажите им, что хотя я не могу присоединяться к ним в этом сражении, из-за моих рук, но моя душа марширует с ними.

- Моя Леди.