Студопедия.Орг Главная | Случайная страница | Контакты | Мы поможем в написании вашей работы!  
 

Караоке для дамы с собачкой 11 страница



— Ты рассказал ей что-то из того, что сам смог узнать о нем?

— Я сказал, что он киллер. Для бабы с мозгами это более чем достаточно. Но мозгов она уже лишилась и думала тем местом, что между ног. Результат, как видишь, плачевный.

— А у тебя, случайно, не возникло желания обыграть ситуацию?

— Намекаешь, что я сам Светлану и убил? Для чего, скажи на милость?

— Ну, к примеру, для того, чтобы в этом обвинили Лукьянова. Хотел поломать ему игру. Судя по твоим словам, добрых чувств ты к нему не питаешь, а здесь хороший шанс…

— Вот что, я сижу и болтаю с тобой, потому что… Ты знаешь почему. Я бы с удовольствием пристрелил эту мразь. С огромным удовольствием. Я бы даже не стал торопиться, а посмотрел, как он помучается. Поползает в дерьме и повоет. Может, мне повезет, и я это увижу. Только ты меня со своим Лукьяновым не путай. Я всегда играю честно и бабам в затылок не стреляю, а также не прячусь за их спинами. И если ты еще раз посмеешь сказать мне нечто подобное…

— Ладно, — вздохнула я. — Будем считать, что поговорили. Знаешь, что я думала, слушая тебя? Вот ты злишься, а я совершенно не уверена в том, что ты не пудришь мне мозги. Ты в игре и с легкостью используешь меня, если решишь, что тебе это на руку. Скажи на милость, чем ты лучше того же Лукьянова? Ничем. Тошнит меня от вас, ребята: от него, от тебя, от Деда. Великие стратеги, мать вашу. Катись к своей грудастой, она залижет твои душевные раны.

— Она-то здесь при чем? — усмехнулся он.

— Она ни при чем, это точно.

— Только не говори, что тебя волнует, с кем и как я провожу время.

— Меня не волнует. Теперь все?

Я поднялась из-за стола, и он поднялся, пошел к двери. Я отвернулась, не желая его видеть.

— Удачи, дорогая, — со злостью сказал он.

— Всего доброго, — отозвалась я. Он схватил меня за плечо, резко дернул, поворачивая к себе. Я никогда его не видела таким. Бледное лицо, губы кривятся, в глазах тоска. Не очень-то я пуглива, но тут вдруг испугалась. — Уходи, — сказала я просительно, голос мой дрогнул. Он толкнул меня к стене, схватил за руки, больно сжал. — Ладно, двинь мне по физиономии и считай, что справедливость восторжествовала.

Еще не договорив, я поняла, что взяла неверный тон, и это привело его в бешенство. Он прижал мои руки к стене, навалился на меня всем телом и смотрел в глаза. В таком состоянии проще убить, чем отпустить, это я знала.

— Никого я не любил так, как тебя, я даже не знал, что так бывает, — медленно произнес Тагаев, а у меня мороз пошел по коже. Я сжала зубы и зажмурилась. — Смотри на меня, — зло сказал он.

— Да пошел ты к чёрту, — не выдержала я. А дальше начался кошмар.

— Обязательно, — хмыкнул Тагаев, — только чуть позже.

Он схватил меня за волосы и толкнул к столу, я налетела на стул, он упал, а я схватилась за стол, чтобы удержаться на ногах. Тагаев навалился сверху, стиснув мне горло левой рукой так, что стало трудно дышать.

Я всегда была уверена, что в подобной ситуации смогу постоять за себя, но сейчас вдруг на меня накатила страшная слабость. Хотелось зареветь и орать от отчаяния, от того, что в этом мире все не так и все не правильно, и два человека не способны понять друг друга, точно говорят на разных языках, и думают, и чувствуют по-разному, и ничего нет, кроме ненависти.

— Прекрати, ради бога, прекрати! — крикнула я, но он, конечно, не слышал. Он не чувствовал боли, он вообще ничего не чувствовал, кроме желания все растоптать, вогнать в грязь.

Мой бедный пес заливисто лаял, поглупев от беспокойства, потому что не мог понять, какая муха нас укусила, почему мы орем друг на друга, почему я реву, пытаясь освободиться, ведь он считал Тагаева другом. '

— Сашка, уйди отсюда! — крикнула я, потому что мне было стыдно перед своей собакой.

Тагаев порезал руку разбитой чашкой, но даже не заметил этого. Кровь хлестала из раны, ее пятна были на моей груди, бедрах, лице. Меня тошнило от отвращения и ужаса, и когда все кончилось, у меня не осталось сил даже для того, чтобы подняться. Пес больше не тявкал, он жалобно выл, забившись в угол, и смотрел оттуда на меня огромными глазами, в которых было страдание.

Это привело меня в чувство. Пошатываясь, я пошла к двери, Тимур стоял возле раковины, держал руку под струей воды, щека его нервно дергалась.

— Ты скотина, Тагаев, — сказала я, бог знает откуда взявшимся спокойствием. — Ты напугал мою собаку.

Я закрылась в ванной, встала под душ, вздрагивая всем телом. И только теперь заревела, уже от обиды, от неизбежности что-то изменить и исправить. Горячие струи били мне по лицу, а я терла его, жалобно всхлипывая. Надела банный халат, вытерла лицо полотенцем и взглянула на себя в зеркало. Увиденное мне очень не понравилось.

— Нечего строить из себя девочку, — нахмурилась я. — Переживешь.

Я причесалась, смазала лицо кремом. Спасительную безопасность ванной покидать не хотелось, хотя была уверена, что Тагаев уже покинул квартиру. Вряд ли ему приятно видеть мою физиономию. Теперь я всегда буду напоминать ему о совершенной подлости. Подлость, она всегда подлость, как ни крути.

Я открыла дверь и увидела Сашку. С разнесчастным видом он метался по холлу.

— Иди сюда, пес, — позвала я. Он подбежал вперевалочку, я хлопнулась на коленки, и Сашка ткнулся влажным носом в мои руки. — Хороший мой, хороший, — приговаривала я. — Все нормально, все хорошо.

Я повернула голову и увидела Тагаева, он стоял в дверях кухни, лицо, точно булыжник.

— Ты еще здесь? — удивилась я.

Он развернулся, пошел к холодильнику, достал початую бутылку водки, чудом оставшуюся после наших последних посиделок с Вешняковым, долго искал стакан, хлопнул дверцей шкафа, схватил чашку и налил водки. Руки у него дрожали, он запустил бутылку в стену, осколки полетели по всей кухне. Залпом выпил, жадно, точно воду. Меня при виде этого перекосило. Он бросил чашку в мойку.

— Сама напросилась, — сказал зло.

— Извини, — усмехнулась я и пошла за пылесосом.

— Куда ты? — рявкнул он, точно я собралась нарушить государственную границу.

— Надо убрать здесь, иначе собака порежет лапы.

Я открыла шкаф-купе, где у меня стоит пылесос. Тагаев подошел сзади. Он молчал, привалившись плечом к шкафу.

— Ты… — пробормотал он невнятно.

— Я помню: сама напросилась. А ты наглядно продемонстрировал, кто тут принимает решения, а кому следует помалкивать. Не зря мускулатуру накачивал. Может, и мне стоит железо потягать, потренируюсь как следует, глядишь, набью тебе морду.

Я вернулась в кухню, прислушиваясь к тому, что происходит в холле. Через минуту он заглянул в кухню, уже в ботинках и куртке.

— Твоего Лукьянова подставил Дед. Не одному мне он занозой в заднице. Будь осторожной, у тебя на хвосте очень шустрые ребята. — Повернулся и ушел. Через несколько секунд хлопнула входная дверь. Я плюхнулась на стул, забыв про пылесос.

— Он врет, — сказала я громко, чтобы слышала моя собака. — Этого не может быть.

Допустим, Дед действительно не жалует Лукьянова, но если Тагаев сказал правду, тогда выходит, что Дед знал о готовящемся убийстве, а такого быть не может, раз он делал ставку на Никитина. Рассчитывал на то, что Лукьянова схватят во время покушения? Если так, то он здорово просчитался. Никитин мертв, а Лукьянов гуляет на свободе. Пока.

Сказал Тагаев правду или соврал со злости, желая лишить меня последних иллюзий, это еще предстоит выяснить. Кстати, иллюзий у меня кот наплакал. Полчаса назад накрылась очередная. В любом случае над его словами стоило поразмышлять. Если Тагаев не соврал, то убийство девушки и кровавые каракули на паркете становятся понятны. Дед рассчитывал, что я выйду на исполнителя раньше условленной даты, и не сомневался, что отправлю Лукьянова в тюрьму. Как известно, самый злейший враг мужчины — отвергнутые им женщины. Дед хорошо знает, как велико мое желание поквитаться. Но я его надежд не оправдала, слишком долго мы возились, и в результате Никитин погиб.

— Одни психи вокруг, — покачала я головой. — Как жить в этом мире приличной собаке?

В дверь позвонили. В первое мгновение в голову мне пришла нелепая мысль, что Тагаев вернулся. Но по здравому размышлению я решила, что это чересчур, однако дверь открывала с опаской. На пороге стоял мой друг Вешняков. И так препротивно улыбался, что становилось ясно: новости у него скверные, и он спешит поделиться ими.

— Я тут по соседству проезжал, не мог удержаться.

— Зря. Ехал бы себе мимо, — буркнула я, потому что в чем, в чем, а в мужском обществе в настоящий момент я нуждалась меньше всего.

— Ты чего такая злая? — притихнув, спросил Вешняков, пробираясь на мою кухню. — Пожрать есть чего? Сегодня весь день, как савраска, бегаю, кишки от голода сводит. А чего с кухней? — додумался спросить он, с изумлением оглядываясь вокруг. Я успела прибраться, но кое-какие следы недавней баталии все же остались. Пятно от разбитой бутылки на стене выглядело свежим и интригующим.

— Чего пристал? — вздохнула я. — Садись, сейчас кормить буду.

Вешняков устроился на своем любимом месте, с настороженным видом поглядывая на меня. Я все еще бродила в банном халате и, наклоняясь над столом, не учла, что передо мной великий сыщик, который все видит и подмечает. Синяки на груди он точно увидел, потому что его физиономия приобрела весьма гневное выражение, и он спросил сурово и непреклонно:

— Украшения откуда?

— От верблюда. Сиди и ешь молча.

— Ничего я есть не буду, пока не скажешь.

— Тогда сиди голодный.

— Можешь ты по-человечески сказать, что произошло? — рявкнул он так, что я от неожиданности подпрыгнула и некстати подумала, что добрый и плюшевый Вешняков вполне способен создать женщине определенные трудности, то есть говоря проще, не очень-то с таким забалуешь.

— Не ори, — скривилась я. — Есть вещи, о которых женщина предпочитает не распространяться, считай, что это как раз такой случай.

— Я ничего не понял, — поскучнел Артем. Было заметно, что он сказал правду, задумчиво покусал губы и потом вдруг спросил:

— Это что, Тагаев? Да я ему морду набью, сволочь бандитская.

— Вешняков, отвянь. И морду бить никому не надо. Это вообще не твое дело.

— Не мое… Что на него нашло?

— Выясняли отношения, — пожала я плечами.

— Выяснили?

— Вполне. Скажи лучше, с какими новостями ты явился пред мои светлые очи?

— С хреновыми, конечно.

— Так я и думала.

— Так где хороших взять… Слышь, Ольга, может того, врачу покажешься?

— Ты спятил, что ли? С синяками к врачу? — возмутилась я.

— Я б этого урода…

— Тему оставили. Еще раз вякнешь, и я тебя огрею чайником. Скажи лучше, кого господь прибрал?

Вешняков вздохнул, поскреб а затылке и сообщил:

— Лику нашли. В двух километрах от города. Лежит второй день в морге, неопознанная. Без документов была.

— Застрелили?

— Задушили, аккурат в тот день, когда вы виделись. Так что ни в какую Москву она не уехала, тут и лежала, неподалеку.

— Кому понадобилось ее убивать? — нахмурилась я.

— Ну… — пожал плечами Вешняков. — Ей кто-то звонил на мобильный. Так?

— Так.

— И не пришел в восторг, что она здесь и беседует с тобой.

— По-твоему, это был Филиппов?

— Возможно. И ему очень не хотелось, чтобы она рассказала нам что-то.

— Что, собственно, она могла рассказать? — усомнилась я. — Что Филиппов купил ей дом, в котором жила ее подруга? Вот уж криминал.

— Допустим, Филиппов не хотел, чтобы мы вышли на него.

— Чушь. Они же регулярно встречались и с Никитиным, и с Ликой, и этому есть свидетели, иначе как бы об этом узнал Лялин?

— Значит, было еще что-то. Просто так людей не убивают, всегда есть причина. У девчонки имелась информация, о которой мы не должны были знать. Я другой причины не вижу.

— К примеру, ограбление, — подсказала я.

— Маловероятно. Тут вот еще что: Филиппов приехал сюда не один, а в сопровождении шофера, который одновременно и его охранник.

— И где был этот охранник, когда хозяина пристрелили?

— Сие неведомо, — развел руками Артем.

— Имя у шофера есть?

— Есть. Стрельцов Денис Витальевич, тридцать семь лет, дважды судимый, оба раза за разбойное нападение.

— Занятный выбор, — усмехнулась я.

— И я того же мнения. Зачем Филиппову охранник из уголовников, когда бывших ментов как грязи?

— Бывший мент на мокруху не подпишется, если он с мозгами. Так что парень с двумя разбойными нападениями в биографии в этом смысле предпочтительнее.

— О мокрухе пока речи нет, но уже интересно, правда? Со Стрельцовым этим сплошные загадки. Приехал он вроде бы с хозяином, но в гостинице не поселился. Где болтался — трудно сказать. Зато в день убийства Лики его видел швейцар.

— Подожди. Лика была в гостинице у Филиппова? Она что, там остановилась?

— Остановилась в «Москве», но к нему приезжала, администратор ее запомнила. А швейцар видел, как она садилась в «Лексус» с московскими номерами. В руках несла сумку, швейцар решил, что дамочка уезжает. Так вот, у Филиппова как раз такой «Лексус».

— И где он сейчас?

— Кто?

— «Лексус».

— На стоянке. А шофер исчез. Мы считали, что Филиппов шофера с машиной тут же отпустил. Обычно те, кто приезжает на своем транспорте, ставят тачки на стоянке. Заметь, «Лексус» — тачка дорогая, где попало не бросишь. Но Филиппов этой услугой не воспользовался. Вот мы и заключили: либо шофера с тачкой отпустил, либо на экспрессе приехал. Но швейцар видел машину.

— Шофер мог жить не в «России», а где-нибудь в гостинице подешевле. Или вообще у знакомых. А зачем, кстати, Филиппову гостиница понадобилась? У него же дом есть?

— Не забывай, что он появился здесь, когда Светлану уже убили. Вполне естественно, что он не хотел быть замешанным в таком деле. А может, он боялся, что дух погибшей Светланы будет мучать его по ночам. Или еще проще: не хотел, чтобы о его контактах знали. В этом смысле гостиница предпочтительнее. Толпа народу, и никому ни до кого нет дела.

— Утверждение спорное, но допустим. Тут появляется Лика. Филиппов звонит ей, и она спешит к любимому с отчетом, а любимый отправляет ее с шофером неизвестно куда.

— Примерно известно, раз она в морге оказалась.

— Не фантазируй, — призвала я его к порядку. — В морге она могла оказаться и без помощи шофера. Допустим, Филиппов решил отправить её в Москву, от греха подальше…

— А по дороге шофер решил, что Москва это слишком далеко, и оставил ее на втором километре, да и то в другой от Москвы стороне.

— Шофер мог просто отвезти ее на вокзал. Когда он исчез?

— Кто его знает.

— Подожди, я правильно поняла: шофера видели лишь однажды, и то не его самого, а машину?

— Машина до сих пор стоит на стоянке, а шофер исчез. Домашние понятия не имеют, где его искать.

— Так он был здесь вообще или нет?

Вешняков пожал плечами:

— Должно быть, был.

— Если киллера подставил Филиппов, ему по идее надо было озадачиться своей безопасностью. И тут бы охранник очень пригодился. А охранника-то и нет.

— Парня надо найти, это ясно, — вздохнул Артем. — Только внутренний голос настойчиво мне шепчет: «Не найдем или найдем, но ни о чем не спросим».

— Не каркай.

— Я не каркаю, я предчувствую.

— Если Филиппов был спокоен и отпустил охранника, то, может, он не имеет отношения к звонкам по телефону с предупреждением об убийстве и хлопнули его по другой причине? Все-таки должен был человек насторожиться, а он благодушествует.

— И я говорю, вокруг полно психов.

— Вот что, сгоняю-ка я на вокзал.

— Зачем?

— Узнаю, не покупала ли Лика билет до Москвы.

— И что это нам даст?

— Вешняков, надо работать, глядишь, что-нибудь и нароем.

— Ты рой, а я домой поеду. Должна же быть у человека личная жизнь?

— Должна, — согласилась я и пошла переодеваться, а когда вернулась, смогла убедиться, что с личной жизнью Вешняков не торопится, пьет чай, болтая с Сашкой. Увидев меня, он сделал последний глоток и поднялся.

— Ну, что? Поехали на вокзал.

— Тебе-то зачем?

— А я там давно не был, соскучился.

На вокзале мы отправились к дежурному, который привел нас к приятной даме лет пятидесяти. Поколдовав у компьютера, она сказала:

— Да, на фамилию Колчина А.Г. продан билет на московский экспресс.

— Если она села в поезд, то выйти смогла бы лишь в Москве, экспресс идет без остановок.

— Значит, что-то ей помешало сесть в поезд. Она почему-то решила остаться и в результате оказалась в морге.

Женщина с беспокойством взглянула на нас.

Я спросила:

— Можно узнать, кто ей продал билет?

— Седьмая касса. Любавина Анна, ее смена была. Она и сейчас в седьмой.

Мы отправились к седьмой кассе. Девушка встретила нас настороженно.

— Не помните женщину, которой вы продали билет на экспресс? — спросила я, назвав число и фамилию.

— Шутите, — нахмурилась она. — Вы знаете, сколько я этих билетов продаю? Подождите… ну, конечно, Колчина… деньги из паспорта выпали, целая пачка. Только билет не женщина покупала, а мужчина. Точно. Он паспорт мне протянул, я его открыла, и доллары посыпались. Он еще засмеялся, сказал: жена от него заначку прячет. Хороша заначка, там долларов пятьсот было. А он мне говорит, жена на дубленку копила, мол, нашла, где прятать, в паспорте, видно, сама забыла, куда убрала. Он еще торопился и сдачу оставил, двести тридцать рублей. Вот они, до сих пор лежат. Я кричала ему, да он не слышал, побежал на эскалатор. Жена, видно, на платформе ждала. А чего случилось? Нажаловался, что ли? Вот его сдача лежит, мне чужого не нужно.

Успокоив девушку, мы пошли в бар пить кофе.

— Похоже на то, что парень очень старался, чтобы его запомнили, — заметил Вешняков.

— Похоже, — кивнула я. — Нехудо бы с проводниками поговорить, села Лика в поезд или нет.

— Нет. До Москвы два часа без остановок. В Москву экспресс прибывает в девять вечера, в это время она была уже мертва. Значит, в поезд она не села. И шофер исчез. Либо женщину убил он, либо… что-то на вокзале произошло, и они оба оказались в морге.

— Его-то в морге нет.

— Возможно, это вопрос времени, — пожал плечами Вешняков.

— Веселенький прогнозик. В пользу первой версии тот факт, что парень старался быть заметным. Мол, билет купил и в Москву отправил, а что там дальше с Ликой было, мне неведомо.

— Если шофер к убийству непричастен, значит, он по какой-то причине до вагона ее не провожал, не на ходу же она выпрыгнула?

— А если она его просто обманула? Села в вагон, помахала ручкой, а когда он ушел, покинула поезд.

— Зачем? — усмехнулся Вешняков.

— Вдруг что-то вспомнила! Или испугалась, или захотела с кем-то поговорить!

— Шоферу следовало дождаться, когда поезд тронется.

— А если торчать на перроне ему попросту было лень?

— Могу еще версию подкинуть. Кто-то подошел к нему и, очень интересуясь его хозяином, предложил прогуляться для задушевной беседы. Сделал предложение, от которого он не мог отказаться. Лика это видела и выскочила из поезда до его отправления.

— Мне бы понравилась твоя версия, — кивнула я, — если бы парень не вел себя так странно возле кассы. Уж очень он хотел запечатлеться в памяти кассира. Стрельцова надо найти.'

— Ищем, — кивнул Артем. — А вот найдем ли… Хозяина его шлепнули. Если у Стрельцова рыльце в пушку и он с благословения Филиппова избавился от Лики, самое время пуститься в бега. Хозяина нет, и вступиться за него некому. Если он ее не убивал, все равно лучше где-то отсидеться и выждать, что за винегрет здесь получится. Знаешь, о чем я сегодня думал?

— Ну…

— Я лет пять на лыжах не катался. Каждый год собираюсь, не получается. Сколько всего хорошего мимо проходит, бежит время, а у нас все трупы, трупы…

— Иди работать к Лялину, — отрезала я. — И катайся на лыжах.

— И пойду. Вот получу подполковника и со спокойной душой…

— Вешняков, — вздохнула я. — Слыхал пословицу: «Горбатого могила исправит»?

— Так это про тебя, — отмахнулся он. — Я-то здесь при чем?

Я отвезла Вешнякова домой, а сама отправилась в Ромашково, хотелось проверить, не появлялся ли там шофер Филиппова накануне смерти Лики. Вешняков к этой моей идее отнесся прохладно, всех соседей уже опрашивали и ничего интересного не узнали, народ там не любопытный. Я тоже не надеялась на удачу, скорее просто не хотела возвращаться в свою квартиру. После сегодняшнего происшествия она казалась мне неуютной.

В Ромашкове меня встретили неласково, в трех домах дали от ворот поворот, еще в двух говорили весьма неохотно.

Совершенно не к месту я вспомнила Тагаева. Что он там болтал о том, что я хочу свалить вину одного человека на другого? Ничего подобного, я просто хочу разобраться.

Возвращаясь к машине, я позвонила Вешнякову.

— Скажи, друг милый, фотография Стрельцова у тебя есть?

— Ну, — невнятно промычал он, из чего я заключила, что человек ужинает.

— Надо показать ее в новостях. Лучше сегодня. Черт, сегодня не успеем.

— А пожрать мне сегодня можно? — разозлился Вешняков.

— Приятного аппетита. Ладно, я на телевидение позвоню утром и договорюсь. Желательно, чтобы фотография походила на оригинал.

— Я его сам сфотографирую, — продолжил злиться Артем.

Я ласково простилась с ним, нажала на кнопку, чтобы отключить сигнализацию, и тут выяснилось, что я забыла поставить машину на сигнализацию. Со мной такое случается сплошь и рядом. Посоветовав себе быть внимательнее, я устроилась в кабине, решив, что моя невнимательность происходит оттого, что не очень-то я дорожу своей собственностью. Вот если бы тачку я купила на свои кровные, заработанные тяжким трудом, небось… Но тут некто ухватил меня за шею, применив бойцовский захват, и прижал к сиденью. Я попыталась взглянуть в зеркало, но этого у меня не получилось. Сердце скакнуло вниз и осталось там.

— Где он? — сурово спросил мужской голос, точнее рыкнул, причем совсем рядом с ухом. Я невольно скривилась. Хватку малость ослабили, и я смогла говорить.

— Если вы хотите услышать вразумительный ответ, уточните.

— Где Лукьянов? — еще больше посуровел парень. Черт, как же я забыла о шустрых ребятах на джипе? Им надоело тратить время попусту, и они решили поторопить меня.

— С чего вы взяли, будто мне известно, где он? — спросила я, очень надеясь, что мой голос не дрожит.

— Отвечай на вопрос, сука. А будешь…

— Спокойно, — попросила я. Просьба относилась в основном к самой себе, тут, главное, не терять присутствия духа и быть максимально убедительной. — Если не ошибаюсь, мы с вами из одной команды. Сверни вы мне шею ненароком, вряд ли Деду это понравится. — Я совершенно не была уверена в правоте своих слов, но попытка не пытка.

— Плевать я хотел… — презрительно фыркнул парень, но шею все-таки отпустил.

Я повертела головой, заглянула в зеркало и увидела пренеприятную рожу. Можно было сказать, что мы знакомы, раз совсем недавно он одарил меня зажигалкой, сидя в джипе возле моего дома.

— Так с чего вы взяли, будто мне известно, где он? — вежливо спросила я.

— Он твой любовник.

— Точно. Был. Довольно давно. Мы не сошлись во мнениях по ряду ключевых вопросов. И я пообещала, что, если он здесь появится, я его пристрелю. Лукьянов серьезно отнесся к моим словам.

— Почему я должен тебе верить? — спросил парень все еще зло, но уже спокойнее.

— Если не веришь, так я с этим ничего поделать не могу. Зато я знаю, что он поверил. Ищите его в другом месте. Если хочешь знать мое мнение, так он давно отсюда смылся. Что ему здесь делать, скажи на милость? Но если вы все-таки его найдете, передайте от меня привет. Я бы с удовольствием станцевала на его морде.

— Серьезно? — с заметным интересом хмыкнул парень. — И чем он тебя допек? Бабу другую завел, а ты узнала?

— Я не ревнива. Лукьянов ваш — сволочь. А я сволочей не люблю.

— А чего же тогда с ним трахалась?

— По глупости. Поверила, что он принц из сказки, а он киллер из Москвы. Мама, я летчика люблю… — отчаянно заголосила я.

— Чего ты орешь? — разозлился парень, хотя и до того добрым не выглядел.

— Нервничаю, — покаялась я.

— Значит, вину за собой знаешь, — глубокомысленно изрек этот придурок.

— Я без вины нервничаю. Тебя боюсь. Свернешь башку, а я ни сном ни духом. Обидно. Девушка еще молодая, пожить хочу.

— Вот что, красавица, — сурово заговорил он, однако то, что я теперь красавица, а не сука, меня воодушевило. — Держи номер, телефона, это мой мобильный. Если он вдруг объявится, весточку пришлет или что, сразу звони. И помни, я с тебя глаз не спущу. И если ты мне здесь по ушам ездила, то красота твоя сильно пострадает. Я уж постараюсь, чтоб от красоты ничего не осталось, без носа да без ушей особо подолом не пометешь. Поняла? И никакой Дед тебе не поможет.

— Спасибо, что поверили и не нанесли увечий, — очень серьезно ответила я.

Он ненадолго уставился в зеркало, где отражалась моя физиономия, но при всем желании придраться ко мне не мог, вид у меня был благодарный до идиотизма.

— Пожалуйста, — буркнул он и полез из машины.

Я рванула с места, как ошпаренная. Не могу сказать, что я была особенно напугана, не первый раз меня пугали и, боюсь, не в последний, если господь еще даст пожить, но разозлилась я здорово. Сразу и не сообразишь, на кого больше: на себя, на Деда с его хитрыми ходами, на Лукьянова… Меньше всего досталось мордастому, хоть он и старался больше всех. Идиот, что с него взять. А вот что за умник стоит за всем этим…

В крайнем раздражении и злости я не заметила, как оказалась возле дома. Загнала машину в гараж, вошла в гостиную и устроилась на диване рядом с Сашкой.

— Один придурок грозился оставить меня без ушей, — пожаловалась я. — Как тебе это нравится? Хороша же я буду… Пожалуй, он малость погорячился, как бы ему самому не остаться без жизненно важных органов. Как думаешь, стоит наябедничать Деду? Или обойдусь? Старый змей скроит несчастную физиономию и посоветует отправиться к теплому морю. А путного все равно ничего не скажет. Значит, перебьемся.

Пока я болтала с Сашкой, зазвонил мобильный. Я бросила его на консоли в холле, теперь решала, подойти или нет. Здравый смысл велел затаиться, но глупость, как всегда, победила.

Стеная и охая, я поднялась с дивана. И направилась в холл, очень рассчитывая, что кому-то надоест звонить. Не тут-то было.

— Слушаю, — отозвалась я со вздохом.

— Это я, — сказал Лукьянов.

Мне потребовалось полминуты, чтобы отдышаться, но и тогда я предпочла оказаться поближе к дивану. В ногах, как известно, правды нет, особенно в такой ситуации.

— Удивлена? — спросил он.

— Не очень, — ответила я.

— Мне нужна твоя помощь. — Я хохотнула, а он продолжил:

— Считаешь, что я спятил?

— Нет, но симптомы есть.

— Я ее не убивал, — заявил он.

— Допустим. И что?

— Надо поговорить. Сможешь сейчас подъехать к своей Ритке? Дверь на чердак в ее подъезде будет открыта.

— А ты не боишься… — Договорить я не успела.

— Не боюсь, — ответил Лукьянов. — Так ты придешь?

— Ты, должно быть, знаешь, что меня пасут?

— Потому и назначаю тебе встречу на чердаке, а не в ресторане.

Он отключился, а я отбросила мобильный в сторону, потерла лицо руками и задумалась. Лукьянов вроде бы не сомневался, что я прибегу по первому его зову. А я прибегу? Сердце-то как стучит… вот черт. Ладно, человек имеет право на то, чтобы его выслушали.

— Ты только себе не ври, — сказала я вслух и поморщилась. — Поехали к Ритке, — позвала я Сашку. — Тебе же нравится ходить в гости.

Я надела куртку, подхватила Сашку на руки и пошла к машине. На душе у меня было скверно, опять пошел снег, мокрый, надоедливый, он растекался по асфальту грязной жижей. Дворники монотонно поскрипывали, и тоска такая, хоть волком вой. Джип в зеркале я не видела, но это не значит, что ребятишки не пасутся где-то рядом. Что ж, я еду со своей собакой к подруге. Какой-то придурок до смерти меня перепугал, и я просто боюсь оставаться одна в квартире.

Я въехала во двор Риткиного дома и с облегчением отметила, что в ее окнах горит свет. Впрочем, Ритка домоседка, а в такую погоду и вовсе носа из дома не высунет без особой на то нужды. Бросила машину возле подъезда и направилась к дверям. Никто следом за мной во дворе не появился. Неужто на слово поверили? Вряд ли. Хотя моя история выглядит вполне правдиво, особенно если они потрудились проверить ее.

Я поднялась на четвертый этаж, позвонила в Риткину квартиру.

— Привет, — обрадовалась она, открыв дверь, а я приложила палец к губам и шепнула, сунув ей в руки Сашку:

— Без вопросов. Вернусь, все расскажу. — И сама захлопнула дверь.

Прислушиваясь, не хлопнет ли дверь подъезда, я осторожно поднималась по лестнице. Как и обещал Лукьянов, дверь на чердак оказалась незапертой. Открылась она бесшумно, должно быть, он позаботился и об этом. Я сделала шаг в темноту и невольно остановилась, пытаясь справиться с дыханием, сердце стучало в горле, я всерьез подумывала: а не хлопнусь ли в обморок? С барышнями позапрошлого века такое частенько случалось при свиданиях. Впрочем, я из другого теста, да и свиданием это назвать затруднительно.





Дата публикования: 2014-11-18; Прочитано: 175 | Нарушение авторского права страницы | Мы поможем в написании вашей работы!



studopedia.org - Студопедия.Орг - 2014-2024 год. Студопедия не является автором материалов, которые размещены. Но предоставляет возможность бесплатного использования (0.052 с)...