Караоке для дамы с собачкой 9 страница

— Никитин?

— С тобой неинтересно. Если его хлопнул Тагаев, то он спятил. Или дела у Деда совсем хреновые.

— Я о его делах не знаю. Он скрытный.

— И слава богу. Меньше знаешь, крепче спишь.

Потом позвонил Дед:

— Убит Никитин. Возле своего дома. Съезди, взгляни… Хотя какой от этого толк…

— Взгляну, — вздохнула я, когда он отключился. — Чего ж не взглянуть.

Точный адрес Никитина я не знала, где-то на Ильинской, но была уверена, что найду без труда, там сейчас половина города собралась. Ильинскую тоже перекрыли. Я предъявила удостоверение, машину пришлось оставить и идти к дому пешком.

Возле добротного особняка стояла машина «Скорой помощи» и переминалась толпа народу в форме и в штатском. Труп уже успели увезти. Я замерла в сторонке, подергивая плечами, было холодно, а я по привычке надела кроссовки. Дед прав, толку от моего пребывания здесь никакого. Я таращилась на пятно крови, припорошенное снегом, отсюда его хорошо было видно, и размышляла о тщете всего сущего. Итак, Никитин убит. Светлана знала о готовящемся покушении, в котором замешан ее любовник, лицо прямо-таки мистическое, никто и никогда его ни разу не видел. И откуда же этот любовник взялся? Шпионила она за Никитиным с благословения своих хозяев и о их планах могла знать или догадываться, но быть причастной к убийству не хотела. Допустим, Никитина она не любила, но справедливо опасалась, что, являясь свидетелем, становится для кого-то фигурой неугодной, от которой логично избавиться. Ситуация для нее сложная: и в милицию не побежишь, и заморочки с законом ни к чему, тем более что соучастие в убийстве — это зависимость от хозяев на всю оставшуюся жизнь. Вот и кинулась девушка ко мне. Ничего подобного. Не Никитина спасать она кинулась. Похоже, его судьба ее волновала мало. Она знала о готовящемся убийстве, но предпочитала молчать, чтобы не подставить своего любовника. Человека, который появился в ее жизни недавно и вызывал у нее подозрения. Если он прибыл от хозяев, то какие у нее могли быть сомнения? Допустим, не сомнения, а опасения, что он и ее не пощадит. Но если его фотографию она показывала Тагаеву, то эта версия никуда не годится. Откуда Тагаев мог знать этого человека? Предположим следующее: Никитина убрали совсем не те люди, которые установили за ним слежку. Та самая третья сила, о которой говорил Лялин. Но тогда появляется и четвертая: некто прислал мне деньги и позвонил сегодня по телефону. Зачем? Затем, чтобы предотвратить преступление, но я, по его словам, надежд не оправдала. Да, голову сломаешь, а ни до чего не додумаешься.

— Привет, — бодро возвестил Вешняков, появляясь из-за моей спины.

— Привет, — буркнула я.

— Выходит, Никитин предупреждению не внял.

— А хоть бы и внял, — пожала я плечами. — Шлепнули из оптики?

— Само собой.

— Тут либо из дома носа не показывай, либо вовсе в далекие края подавайся. И то бабушка надвое сказала. А так днем раньше, днем позже.

— Да уж, коли решили, то замочат, не убережешься. Дед, поди, поедом ест?

— Еще не виделись.

— Не позавидуешь тебе, мне хоть в этом повезло. Заказное убийство не нашего ума дело.

— Положим, и нам от него не отбодаться, — поковыряв снег носком кроссовки, сказала я, чтоб Вешняков раньше времени особо не радовался жизни.

— С какой стати? — возмутился он.

— Дед рассвирепеет и возьмет дело под личный контроль.

— А личный контроль — это у нас ты, дорогая?

— Догадливый ты мой… — Я обняла Вешнякова и похлопала по плечу. — Так что еще поработаем.

— Не хочу.

— Знаю. А подполковника хочешь? Хочешь? И получишь. Может, сразу генерала, если принесем Деду на блюде голову гада, убившего его любимца. Кстати, мне сегодня звонили. Неизвестный горько сетовал, что мы потратили время впустую и ничегошеньки не сделали. Разочарован человек. Не смогли предотвратить.

— Он, конечно, предпочел остаться неизвестным.

— Ага. Человек явно не ищет популярности.

— А жаль, я бы с ним потолковал. На его наглой роже малость потоптался бы.

— Что я слышу, Артем Сергеевич?

— Ты сейчас не такое услышишь. Сегодня и нам звонили. Некто, пожелавший сохранить свое имя в тайне, сообщил, что на господина Никитина будет совершено покушение. Правда, позвонил поздновато, малость опоздали. А то бы киллера накрыли.

— Он ушел?

— Ушел. Можно сказать, из рук выскользнул. Винтовочка осталась на память.

— Мне мент в оцеплении сказал, что киллера гоняли.

— Гоняли — сильно сказано, растворился он на заснеженных просторах. А теперь скажи, кому понадобилось нас предупреждать?

— Тому, кто хотел сохранить жизнь Никитину, — пожала я плечами.

— Тогда чуть раньше обеспокоиться стоило бы. Кто-то хотел убить двух зайцев: и от Никитина избавиться, и от киллера.

— То есть звонили для того, чтобы сдать киллера? А смысл?

— Киллер — профессия опасная. Кто-то решил, что парень свое отработал.

— И надеялся, что во время задержания его пристрелят?

— Во время задержания или чуть позже.

— Чуть позже рискованно. Паренек сообразит, что его сдали с потрохами, и от большей обиды хозяев заложит.

— Если успеет.

— Я вот что думаю, — вздохнула я. — У него есть враг, он воду мутит, а нам загадки загадывает.

— У киллера враг?

— Ага. Это он нам записочку кровью написал, мне денежки прислал и даже позвонил сегодня. Все для того, чтобы вывести нас на этого типа. А мы по бестолковости ничего не поняли. Киллер ушел, и нас, скорее всего, ожидает еще один труп. Человека, который его нанял.

— А у тебя оптимистичных прогнозов нет?

— Не держим.

— Да-а… — протянул Вешняков. — Возразить тебе трудно. Скорее всего, так оно и будет. По-твоему, наш киллер и есть таинственный любовник Светланы?

— Любовник либо он, либо тот, кто нам пытался его сдать.

— Подожди, но тогда выходит, что он девчонку убил только для того, чтобы нам записочку кровью оставить?

— Почему бы и нет.

— Тогда он псих. Терпеть не могу психов. Сам с ними психом станешь. Убить девчонку, чтобы сдать нам какую-то сволочь? Все-таки это слишком. Нет, пусть с этим кто-нибудь несообразительней меня разбирается.

— Когда можно будет взглянуть, что нам оставила Луганская в ячейке банка? — спросила я. — Чего возитесь?

— Думаешь, так просто? Там одних бумаг два десятка, банк частный, и хозяин на Канарах, а они без него чихнуть боятся. Да и наши хороши… Но теперь засуетятся.

— Вешняков, — предложила я, — пойдем водки выпьем.

— Водку я не против… А чего так?

— Что-то у меня предчувствие нехорошее. С самого утра.

— С этим надо бороться, — забеспокоился Артем. — Пошли.

Но далеко уйти нам не удалось. Ему позвонили на мобильный, и он, чертыхаясь, побежал на работу. Я подумала и решила, что не худо бы заглянуть к Деду, сделать, так сказать, ритуальные приседания. Толку от этого никакого, но он должен видеть, что я не отлыниваю и в трудную минуту пасусь рядом.

Лишь только я вошла в здание, сразу поняла: заявиться сюда было плохой идеей. Граждане либо метались по коридорам с очумелым видом, либо затаились по кабинетам. И те и другие не чаяли пережить сегодняшний день.

Приемная была пуста, дверь в кабинет Деда распахнута, кабинет тоже пуст. Вслед за мной влетела Ритка с кипой бумаг в руках.

— Где Дед? — спросила я шепотом.

— Он в бешенстве.

— Понятно. Как думаешь, стоит показаться ему на глаза или смыться по-тихому?

Ответить она не успела. Дверь, ведущая в комнату отдыха, открылась, и появился Дед. Выглядел он бодрым и совершенно спокойным.

— Совещание через двадцать минут, — сказал он Ритке. — Позвони Абрамову. А ты зайди на минутку, — кивнул он мне.

Я вошла, закрыла за собой дверь и немного потопталась у порога.

— Сядь, — сказал Дед. Я прошла и села, сам он замер у окна в своей излюбленной позе. — Ты оказалась права, — медленно произнес он, не поворачивая головы. — Не спрашиваю, как ты догадалась о готовящемся убийстве, но, если догадалась, значит, что-то тебя к этому сподвигло. Что происходит, черт возьми? — глухо спросил он.

— Со мной или вообще?

— Прекрати. Твое дурацкое чувство юмора…

— Извини, нервничаю, — покаялась я. — А что происходит, тебе лучше знать. Я могу лишь догадываться. Мне было бы много проще жить, намекни ты самую малость на свои планы.

Дед сделал вид, что не услышал этих моих слов. Прошел к столу, хмуро взглянул на меня и сказал:

— Найди убийцу.

— Киллера? — спросила я и присвистнула, выражая свое отношение к этой затее.

— Найди, — повторил он.

— Я ценю твое высокое мнение о моих способностях, но…

— Прекрати паясничать, я говорю серьезно.

— Так и я не шучу. Игорь, — заговорила я, сделав паузу, — у меня есть основания полагать, что за Никитиным присматривали, и не кто-нибудь, а твои друзья из Москвы. Очень может быть, что ты в курсе их намерений… Я не убийство имею в виду, — поспешно заметила я, увидев, как свирепеет его лицо. — Тебе наверняка известно, кто мог проявлять недовольство Никитиным и по какой причине. А вообще-то искать убийцу не мое дело, — вздохнула я, зная, что мое замечание на него не произведет никакого впечатления. Так и вышло.

— Я распоряжусь, чтобы тебе дали зеленый свет.

— Спасибо. Для начала хотелось бы заглянуть в банковскую ячейку Луганской. Может быть, там все разгадки.

— Хорошо, — кивнул Дед.

Я еще немного потосковала в кресле и, не дождавшись ни ласковых слов, ни каких-либо вообще, побрела восвояси.

Поразмышляв, я отправилась в офис к Лялину. Хотелось выслушать его мнение о происходящем. Секретарь сказала, что он у руководства, ждать его пришлось минут сорок. За это время я выпила две чашки кофе и пришла к выводу, что меня с души воротит от этого дела.

— Даже врать не буду, что рад тебя видеть, — заявил Лялин, увидев меня. Я пожала плечами, давая понять, что ему придется это пережить. — Ладно, заходи.

Он вошел в кабинет, плюхнулся на диван, а я устроилась рядом, подумала и подвинулась к нему поближе.

— Не подхалимничай, — фыркнул он.

— Я нуждаюсь в поддержке и утешении.

— С Дедом виделась?

— Конечно. Он сказал: найди убийцу.

— Киллера, что ли? На фига он ему сдался?

— У меня такое чувство, что Дед понятия не имеет, кто ему подложил свинью. Может, московские друзья здесь ни при чем? Иначе с какой стати ему пускать меня по следу?

— Что у Деда в голове, знает только Дед, а ты уже не раз и не два убеждалась, что ход его мыслей проследить затруднительно.

— А если это Тагаев?

— Зачем Тагаеву убивать Никитина? Не вижу смысла.

— В последнее время мне не нравится его умонастроение, — пожаловалась я.

— Что ж, сказано найди, так ищи. Только не особо напрягайся.

— Это я уже слышала.

Тут у меня зазвонил мобильный, высветившийся номер ни о чем мне не сказал, и голос поначалу я не узнала.

— Детка, это Владимир, из «России». У тебя пять минут, чтобы добраться до меня.

— А что случилось?

— Приезжай и увидишь.

— События развиваются? — нахмурился Лялин.

— Похоже, что так. Я позвоню.

Добраться до «России» за пять минут не удалось, я потратила восемь. Вошла в холл и увидела Володю. Он вышагивал от лифта до стола администратора и был мрачнее тучи.

— Ну, — буркнула я. — В чем дело?

— Дядя, которым ты интересовалась, отдал богу душу.

— Филиппов? — нахмурилась я.

— Он самый. Застрелен в своем люксе. Заказал выпивку в номер. Официантка растерялась, увидев на двери табличку «Не беспокоить», но все же постучала, ей не ответили. Она сообщила администратору, та — охране. На телефонный звонок Филиппов не ответил, а дверь оказалась не заперта. Я обнаружил его сидящим в кресле с пулями в груди и в голове.

— Когда обнаружил?

Володя взглянул на часы:

— Двенадцать минут назад.

— Ментам звонил?

— Сначала тебе.

— Что ж, идем взглянем на убиенного.

На третьем этаже в комнате администратора плакала девушка, две женщины ее успокаивали.

— Официантка? — спросила я.

— Да, — кивнул Володя.

— А чего она ревет?

— Покойников боится.

— Она его видела?

— Нет. Но боится. Женщин трудно понять.

Возле тридцать восьмого номера переминался парень из охраны.

— В номер, кроме тебя, заходил еще кто-нибудь?

— Из наших — нет. И я не заходил, с порога все прекрасно видно.

Он распахнул дверь, и я смогла убедиться в правдивости его слов. Одноместный, но просторный люкс отделан со вкусом. Из холла дверь вела в гостиную, справа дверь в спальню, она была закрыта. В гостиной прямо напротив входной двери стояло кресло, где сейчас сидел человек. Кресло было с низкой спинкой, и я подумала, что теперь здесь придется делать ремонт, на стене за креслом красное пятно. Выглядит все это скверно. Про Филиппова и говорить нечего, я вообще трупы не люблю, а этот был, считай, без головы.

— Что делать? — сурово спросил Володя, точно я была виновата во всем.

Я быстро сняла кроссовки, достала носовой платок.

— Присмотри здесь, а я там посмотрю. Дверь закрой.

Я вошла в номер и быстро проверила шкафы и ящики тумбочек. В шкафу кейс: документы, пачка долларов, примерно тысяч пять, рубашка, носки и журнал «Плейбой». В ванной — бритвенные принадлежности. Все. Проверила карманы: связка ключей, носовой платок. Я еще раз огляделась и покинула номер.

— Вызывай ментов.

Он кивнул парню, и тот поспешил к администратору. Я надела кроссовки и спросила:

— Что еще?

— Тебе мало? — огрызнулся он.

— Мне в самый раз, пошептаться бы надо.

— Пошептаться… Черт, как назло, в мою смену.

— Чего тебя так трясет? А еще в разведке служил. Первый раз покойника видишь?

— Иди ты к черту.

— Значит, есть еще что-то, — покивала я. — Давай, колись.

Вернулся парень из охраны, на вопрос Володи о звонке в милицию он утвердительно кивнул:

— Сейчас приедут. Я просил пройти через черный ход, чтобы людей не баламутить.

— Вот это правильно, — похвалила я.

— Жди здесь, — приказал ему Володя и повел меня в свой кабинет.

Воспользовавшись тем, что мы оказались в одиночестве, я поторопила:

— Говори, что видел.

Он не спеша выпил стакан минералки, вздохнул и еще немного потянул время. Но все-таки решился.

— Мы с тобой друг друга не первый год знаем.

— Точно. Ты мне много раз помогал, так что можешь на меня рассчитывать.

— Короче, — резко сказал он, точно отрезал, — там был Тагаев.

Я устроилась верхом на стуле, почесала нос и попросила:

— Поподробней.

— Он пришел полчаса назад. Я был в холле, разговаривал с Юлькой, администратором. Тагаев прошел к лифту. Через несколько минут я увидел, что он спустился вниз. Вышел из гостиницы, сел в «Хаммер» и уехал. Через десять минут после этого официантка подняла шум.

— То есть вполне возможно, что дядю хлопнул ТТ?

— Он что, спятил? Являться сюда на своей тачке, решив замочить кого-то? Свободно разгуливает по всей гостинице… К тому же всем известно, Тимур оружие не носит.

— Последнее утверждение весьма сомнительно. С пушкой он обращается довольно ловко.

— Не только я его видел. Наверняка администратор на этаже, он же должен это понимать.

— Что тебя волнует? — спросила я.

— Тагаев будет подозреваемым номер один, если я дам показания. Если я их дам, стану свидетелем…

— Ты можешь промолчать, но, как ты сам только что сказал, не ты один его видел.

— Остальные тоже промолчат. Что скажешь?

— А что я могу сказать? — пожала я плечами. — Дело твое. Если Тагаев убил…

— Да брось ты, что он, идиот? Больно надо ему руки пачкать. Явиться в гостиницу белым днем…

— Может, он не думал убивать…

— Ты в номере что-нибудь нашла? — вздохнул Володя.

— Ничего, что показалось бы мне интересным. Думаю, если и было что интересное, то убийца это прихватил. Не обратил внимания, у Тагаева в руках что-нибудь было?

— Когда к Филиппову шел — ничего, одну руку в кармане брюк держал, левой ключами от тачки играл. Я еще подумал, что у парня хорошее настроение. А когда возвращался, в руках нес папку. Красная такая, заметная.

— Выходит, он приезжал сюда за какими-то документами.

— Выходит. Он ведь мог к кому-то другому приехать, — с надеждой начал Володя, но тут же махнул рукой.

— Не переживай. Боишься, так молчи. Пусть другие показания дают, если пожелают. — Володя с подозрением уставился на меня. Я пожала плечами. — Я серьезно.

— Иди ты знаешь куда… Тагаева подставляют, яснее ясного, и я не хочу быть замешанным в таком деле. Мне еще жить в этом городе. У Тимура память хорошая, можешь мне поверить.

— Решать тебе, — вновь пожала я плечами. — Хотя за Тагаева ты зря переживаешь. Он выкрутится. У него адвокаты, наплетут семь верст до небес.

— Ты считаешь, что он мог убить? — спросил Володя.

— Мог-то мог, а вот убил или нет, не знаю. Хотя, как и ты, склонна думать, что ума у него хватило бы не поступать столь опрометчиво. Если только папка… Она ему вдруг так могла понадобиться, что обо всем остальном он просто забыл. Надо поговорить с персоналом и постояльцами, вдруг кто-то что-то видел.

— Менты уже приехали. Надо решать.

— Пока они любуются трупом, я бы хотела поговорить с официанткой.

— Жди здесь, — кивнул Володя и удалился. Вернулся он вместе с девушкой лет двадцати пяти, она уже не плакала и вроде бы успокоилась, глаза все еще были красные и лицо слегка опухшее. — Это Ира, — коротко сообщил Володя. — А это Ольга Сергеевна. Расскажи ей, что видела.

— Он заказал обед в номер, — шмыгнув носом, начала она. — Ну я и понесла. Постучала, Вошла. У него был гость. Тагаев, — перешла она на шепот. — Тимур Тагаев.

— Вы знакомы? — спросила я.

— Нет, конечно. Откуда?

— Вы с такой уверенностью назвали имя.

— Кто же Тагаева не знает? Я раньше в «Пирамиде» работала, а он там часто бывает.

— Ничего не показалось вам странным? Не похоже было, что они ссорятся?

— Что вы, нет. Нормально разговаривали, даже улыбались. Конечно, о чем они говорили, я не слышала…

— Но ведь что-то говорили?

— Когда я вошла, Тагаев сказал «занятно», повернулся, увидел меня и замолчал. А мужчина этот, убитый, заулыбался, спасибо, говорит, красавица. Я стол сервировала, он не торопил, спросил Тагаева: «Не желаете присоединиться», тот: «Нет, спасибо». Мужчина спросил, как меня зовут, я сказала, а он: «Поставьте рюмку моему гостю», он коньяк заказывал. Тагаев опять: «Спасибо, не надо», а мужчина стал говорить, что коньяк хороший и пить в умеренных дозах его полезно. Все посмеивался.

— Вам не показалось, что Тагаев чем-то недоволен?

— Нет. Он тоже улыбался.

— Вы папку там случайно не заметили? Красную кожаную папку?

— Она на столе лежала. Мужчина ее подвинул в сторону, когда я стол сервировала, а потом Тагаев взял ее в руки и начал просматривать бумаги. Я ушла. Потом постоялец позвонил, просил принести минеральной, я понесла, а там… Ужас какой-то… — пробормотала она.

Володя выразительно взглянул на меня, мол, что я говорил.

— Когда вы возвращались, никого в коридоре не встретили?

— Он в другую сторону шел, — быстро сказала девушка.

— Кто?

— Мужчина. Я еще удивилась, что ему там понадобилось. Дверь-то заперта, на лестничной клетке ремонт делают, вот, чтобы грязь не таскали, двери и заперли.

— Подождите, — насторожилась я, — какие двери?

— Выход на пожарную лестницу, — вмешался Володя.

— То есть этот человек, по-вашему, собирался воспользоваться пожарной лестницей?

— Так заперта же дверь. Я хотела крикнуть ему, а потом подумала, может, кто из рабочих.

— Так, еще раз, пожалуйста. Это очень важно.

Выяснилось следующее: длинный коридор поворачивал влево и заканчивался дверью на пожарную лестницу, которая должна была быть заперта. Когда Ира увидела мужчину, он как раз сворачивал туда. Назад он не вернулся, выходит, либо дверь не была заперта, либо он сумел ее открыть. Мы с Володей переглянулись.

— Рабочие сегодня на девятом этаже. Что вообще ему здесь могло понадобиться?

— Как он выглядел? — спросила я девушку.

— Я же его только со спины видела. И то мельком. Просто мужчина.

— Во что одет, в рабочий комбинезон?

— Да нет. Кажется, в джинсы, а сверху… не помню, не обратила внимания, вроде куртка темная. Я хотела ему крикнуть, но тут увидела табличку на двери «Не беспокоить» и очень удивилась. Он же только что звонил. Я пошла к Наташе, это администратор на этаже. Говорю, так и так, гость у него, а табличка висит, может, разговор важный, не хочет, чтобы мешали. А она мне: «Тагаев ушел минут пять назад».

— А сколько времени прошло с тех пор, как он позвонил? — вмешался Володя.

— Ну… минуты три. Я минералку взяла и пошла. Ресторан на третьем этаже, тут идти-то всего ничего.

— То есть звонил он уже после ухода Тагаева?

— Наверное.

Володя с заметным облегчением перевел дух и уставился на меня.

— Выходит, этот парень…

— Возможно, — пожала я плечами. — Топай, менты захотят поговорить с тобой. А я пока поболтаю с администратором и рабочими. На каком они этаже?

Пока я поднималась на лифте, позвонила Вешнякову, должен же человек знать, какой подарок нам преподнесла судьба.

— Труп? — с душевной мукой переспросил он. — Да еще кто-то из приятелей Деда? Лучше не бывает. Сейчас приеду.

Администратор на третьем этаже оказалась дамой словоохотливой. Тагаева она тоже узнала и проявила любопытство, в какой номер он вошел. Его спросить не рискнула, а взглядом проводила. В номере он находился минут двадцать. Вышел с красной папкой, и на эту деталь она обратила внимание. Спустился на лифте, потом подошла Ира и спросила, что ей делать с минералкой.

— Я сразу поняла, что-то произошло. Постучала, а когда он не ответил, вызвала охрану.

— Ира заметила мужчину в коридоре, когда относила минералку.

— Мужчину? Я никого не видела, никто не проходил. Если только из номера кто… но куда же он делся? Если б к лифту пошел, так я бы заметила, а дверь на пожарную лестницу заперта.

— Уверены? — Мы вместе прошли к двери. Так и есть, заперто.

— Вот, я же говорю… — удовлетворенно кивнула женщина.

— Но Ира утверждает, что он как раз сюда сворачивал.

— Может, он понял, что заперто, и назад в номер вернулся?

— Тогда бы она его увидела, — напомнила я.

— Да, конечно. Чудеса. Но ведь дверь заперта, значит, он не мог пройти.

«Или смог ее открыть, — подумала я, — а потом запереть на ключ».

На лифте я поднялась на девятый этаж, где работали маляры. Две женщины и мужчина.

— Мы сегодня вниз не спускались, — сразу же заявили они. — Как пришли, все время здесь. Обедали на десятом этаже, туда же и в туалет ходим, вот там комната, где переодеваемся. Никого из посторонних здесь не было, мы бы непременно заметили.

— Ольга, — услышала я голос Вешнякова, перегнулась через перила и увидела его недовольную физиономию. — Спускайся, — позвал он. — И двери проверь.

Я спустилась, добросовестно подергав двери на каждом этаже. Заперто.

— Ну что? — вздохнул Артем. — Головной боли прибавилось?

— Прогуляемся вниз. На втором этаже дверь заперта, на первом тоже. Дверь в подвал на замке, а вот та, что выходит на улицу, открыта. Кто-то даже кирпич подложил, чтобы не захлопнулась.

— Он вошел, поднялся на третий этаж по лестнице, — вслух размышлял Вешняков, — открыл дверь, скорее всего отмычкой, вряд ли у него был ключ. Филиппов ждал официантку и не запер дверь номера, чтобы лишний раз не вставать с кресла. Этот тип спокойно вошел в номер и пристрелил его. Повезло девчонке, приди она на минуту раньше, и у нас был бы еще труп. А это что такое? — нахмурился Вешняков, заглянув под лестницу. Там лежала старая куртка. — Оставил кто-нибудь из рабочих, — вздохнул он, потряс куртку, потом не спеша проверил карманы. — Бумага какая-то. Взгляни.

Клочок бумаги был скомкан шариком. Чтобы угодить Артему, я развернула и… Наверное, я побледнела. А чувство было такое, точно в грудь мне ударили кулаком.

— Чего? — испугался Артем. Я протянула ему листок, на нем были напечатаны два слова: «Привет, Детка». — Детка с заглавной буквы, — заметил Артем, запнулся и взглянул на меня с недоумением. — Черт… это же… это тебе. Подожди, что же получается? Убийца оставил тебе записку? Он что, спятил? Одни психи кругом, нормальных преступников уже не осталось. Хоть на пенсию уходи, ей-богу. Ты это пойдем, водички выпьем.

Он еще что-то говорил, но я не слышала. Я знала, о чем он думает, и он знал, о чем думаю я.

— Пойдем пить водичку, — сказала я с печалью.

В гостинице работала следственная бригада. Мне здесь по большому счету делать было нечего. Я позвонила Деду, чтобы сообщить о гибели соратника. Может, душа его и рвалась от отчаяния, но голос звучал сердито, не чувствовалось в нем большого горя.

— Что происходит? — посуровел он, когда я вкратце обрисовала ситуацию. — Погиб человек, а предполагаемый убийца оставляет тебе записку? Выходит, что он тебя знает?

— Боюсь, что и тебе он хорошо известен.

— В каком смысле? — рявкнул Дед, но впечатления на меня не произвел.

— Я домой, — сказала я Вешнякову. — Бедный Сашка тоскует в одиночестве.

— Ольга…

— Что? — резко спросила я.

— Ничего. Я тебе позвоню.

Я шла и кусала губы, а еще материлась, мысленно, конечно. Выходило, что Дед, по обыкновению, пудрит мне мозги. Правда, ему такая формулировка вряд ли понравится. Он недоговаривает — так звучит значительно лучше. Филиппов за его спиной спелся с Тагаевым и отдал богу душу. А киллер шлет мне привет. Допустим, Никитина убрали по решению Филиппова. Чем тому Никитин не угодил, не знаю, да и неважно это сейчас. А потом и сам Филиппов получил нулю. Следовательно, Дед, узнав о чужих хитростях, пресек их самым эффективным способом. Хотя, может, и не Дед, а его друзья. Иногда между сторонниками начинаются свары, да такие, что враги позавидуют. Филиппов наглядный пример, — строил козни, спелся с неугодным человеком. А почему, собственно, я решила, что Тагаев не угоден Деду? Следует помнить: свои купоны они стригут вместе. Возможно, Дед надумал избавиться от помощника. Если в денежном эквиваленте он выиграет, то в остальном… не может Дед лично контролировать криминальный бизнес, чтоб не влезть в дерьмо по самые уши. Значит, он решил сменить Тагаева на кого-то другого. Бог с ним, с Тагаевым, не до него сейчас. Сейчас важно, на кой черт понадобилось втравить в историю меня? Кому-то понадобилось? Записку можно расценить как дурацкую выходку, но все остальное… Парень с бородой и в очках появляется в квартире Светланы после ее смерти, возвращается с сумкой. Допустим, мы правы, за Никитиным наблюдали, и в доме была какая-то аппаратура, которую поспешили убрать. Но похожий по описанию парень посылает мне деньги и записку с просьбой найти убийцу Светланы. Соседка видела мужчину несколько раз и решила, что он ее любовник. А если правда любовник? Он знал о готовящемся убийстве Никитина и пытался нас предупредить? Но кровавые каракули он оставить не мог, если только сам не убил. Чепуха. Голова раскалывается. Одно несомненно: кто-то очень расстроился, что мы не успели выйти на киллера раньше, чем погиб Никитин, оттого и позвонил и мне, и в милицию. Сам на себя заявлять не станешь… Хотя, послушать психологов, есть и такие чудаки.

А может, все проще: кто-то в самом деле хотел сдать киллера? А что, очень похоже. Позвонили слишком поздно для того, чтобы спасти Никитина, но киллер-то едва ушел. Кто-то рассчитывал, что ему повезет меньше? И такое может быть. Чего только в этой жизни быть не может.

Если у киллера возникли подозрения, а заказал Никитина Филиппов, вполне естественно расквитаться с ним. Промежуток между двумя убийствами чуть более двух часов. Очень похоже на правду. «На дерьмо это похоже», — зло подумала я. Гадать можно сколько угодно, легче от этого не станет. Одно несомненно: в рядах московских друзей Деда единством и не пахнет. Какое там единство, если начался отстрел. А если так, то труп Филиппова далеко не последний. Старый змей здорово рискует. Если 6 еще соизволил намекнуть… Размечталась. Ладно, разберемся.

Парень в очках и с бородкой не давал мне покоя. Если он работал на Деда или на его друзей, зачем прислал мне деньги с запиской? Ответ вроде бы очевиден: чтобы я вышла на киллера. Отсюда вывод: таинственный любовник Светланы и есть киллер. Она просила отомстить за нее и за меня плюс записка в куртке… В общем, кто он, догадаться нетрудно. Если я права, значит, ближайшее окружение Деда недовольно им или его выбором. Заигрывают с Тагаевым, а Никитина убирают. Дед должен чувствовать себя крайне неуютно. Киллера хотели сдать. Его собственные хозяева? Дед? Или кто-то еще? К примеру, Тагаев. Светлана ему показывала фотографию, и он ее о чем-то предупреждал. Очень может быть, что Тагаев. Тогда его ухмылка и намек на сюрприз, который меня ждет, становятся понятными.

— Достали меня эти тайны мадридского двора, — пробурчала я и только тогда сообразила, что ушла очень далеко и от гостиницы, и от своей машины. Пришлось возвращаться. Ко всему прочему, ноги в кроссовках окончательно замерзли, я дважды поскользнулась и едва не упала. Весь мир казался скопищем врагов, дураков и уродов. Любой знает: в таком настроении лучше сидеть дома. Туда я и отправилась.