Студопедия.Орг Главная | Случайная страница | Контакты | Мы поможем в написании вашей работы!  
 

Караоке для дамы с собачкой 2 страница



Дед резко поднялся и пошел к двери. Уже в холле он опомнился, вернулся и поцеловал меня по-отечески — в макушку.

— Спокойной ночи, — пробормотал он и удалился.

Не успела я высказать Сашке, что думаю по этому поводу, как вновь раздался звонок. На сей раз звонил телефон. Я сняла трубку и услышала голос Тагаева.

— Привет, Детка, — сказал он.

— Привет. Что это на тебя сегодня нашло, скажи на милость?

— Не понял, — произнес он с такой интонацией, что было ясно: понял, причем прекрасно.

— Какого черта тебе понадобилось дразнить Деда? Лучше б съездил мне публично по физиономии, ей-богу.

— Брось, что я такого сделал? Поцеловал тебя при встрече? Мы же друзья, разве нет?

— Еще бы. Конечно, друзья. Не замечала, чтобы ты раньше интересовался подобными тусовками.

— Я и сейчас не очень интересуюсь. Люди звали, вот и пришел, почему бы не проявить уважение?

— А зачем звонишь мне? — усмехнулась я.

— Ну… ты так внезапно исчезла…

— Кстати, что это за девушка в красном платье разговаривала с тобой? Светлана, кажется?

— Светлана? — Тагаев вроде бы удивился. — Не помню,

— Она еще сказала, что серьёзно отнеслась к твоему предостережению.

— А ты ничего не путаешь? — подумав, спросил он.

— Ты же знаешь, что нет. Так что это за девушка?

— Там было полно баб, и я не помню, о чем болтал с ними. Такой ответ тебя устроит?

— А разве у меня есть выбор? Ладно, спасибо, что позвонил. — Я уже собралась повесить трубку, но он быстро спросил:

— Что, если нам поужинать завтра? А потом сыграть в шахматы.

— Наша нежная дружба оставила след в моей душе, но, если честно, я считала, что это пройденный этап.

Тагаев засмеялся и повесил трубку. Я вновь устроилась в кресле. Мне было как-то не по себе. Пес подошел и заглянул мне в глаза, его глаза тоже были грустными.

— По большому счету, нас это не касается, — заявила я, подхватывая Сашку на руки. — И Тагаев, и эта Светлана. Мы с тобой на дачу поедем и думать о них забудем.

Утром мне позвонила Ритка. Голос ее звенел как натянутая струна.

— Он велел тебя найти, — сообщила она лаконично, имея в виду Деда, — но я подумала, что лучше вам сейчас не встречаться.

— Что так?

— Он еще не успокоился. Брякнет что-нибудь лишнее в таком состоянии, ты, конечно, сразу заявление на стол. И с кем я останусь в нашем гадюшнике? Так что отключай мобильный.

Поразмыслив, я решила, что Ритка права, и выключила мобильный. Мы с Сашкой отправились к друзьям на дачу и вернулись где-то около одиннадцати вечера. Поужинали, Сашка стал смотреть телевизор, а я листать «Полный церковнославянский словарь», увлеклась, и потому внезапный телефонный звонок вызвал у меня недовольство. Звонили поздно, а, как известно, до утра подождать не могут только плохие новости. Опять же звонка я ни от кого не ждала, следовательно, скорее всего, это Дед, что лишний раз подтверждает мысль о том, что ничего хорошего ждать от жизни мне не приходится. Я всерьез собралась затаиться, но тут включился автоответчик и выяснилось, что это звонит Вешняков.

— Ольга, сними трубку, если ты дома.

Против своего друга Артема Вешнякова я ничего не имела. Однако, если он звонит в такую пору, значит хорошего ждать не приходится. Хотя, может, жена с детишками отбыла к теще, и он решил, что ему необходимо общество. Я сняла трубку и поинтересовалась:

— Что там у тебя?

— У меня головная боль по случаю очередного нагоняя от начальства. Скажи-ка, тебе знакома фамилия Луганская? Луганская Светлана Геннадьевна?

— Нет, а должна? — вздохнула я, готовясь к неприятностям, коли уж Вешняков начал с такого вопроса.

— Короче, мне сейчас Новиков звонил. На Ямской нашли труп женщины. Застрелена в собственной квартире. Возле телефона твоя визитка. Тебя Новиков не рискнул беспокоить, побеспокоил меня.

— Ты знаешь, сколько своих визиток я раздавала, находясь на службе у Деда?

— Не знаю, но догадываюсь. Однако я хотел бы, чтобы ты взглянула на убиенную. Так, на всякий случай.

— Вешняков, ты в курсе, что я трупы не люблю?

— Так и я на радостях до потолка не прыгаю. Но нам стоит встретиться и прикинуть, что там вырисовывается. На Ямской я буду через полчаса. Четырнадцатый дом. Там и встретимся.

Артем повесил трубку. Я задумалась. Визитка, конечно, ерунда, но Артем прав, следует убедиться, что женщина ко мне не имеет никакого отношения, а тем более что ко мне не имеет отношение ее убийство. В конце концов, пока я лицо официальное. Так что если мое имя свяжут с делом об убийстве, Дед от этого в восторг не придет. Он еще не успел отойти от вчерашнего происшествия, и вот — нате вам.

— Черт-те что, — буркнула я досадливо и пошла одеваться.

Заметив это, Сашка принялся вертеться у меня под ногами. Я подумала и взяла его с собой. Все же родная душа рядом. Спустилась в гараж и не без удовольствия взглянула на новенький «Феррари» ярко-желтого цвета. Обивка в салоне была голубая, в целом выглядело это в высшей степени впечатляюще.

Машину месяц назад мне подарил Дед. До этого у меня тоже был «Феррари», но он пострадал в перестрелке, устроенной лихими ребятами, когда я по привычке сунула нос не в свое дело. Впрочем, сунуть нос меня попросил Дед, так что я сочла вполне справедливым, что он компенсировал мне потерю транспортного средства.

Я распахнула дверь, Сашка забрался на сиденье, игнорируя сумку. Я открыла ворота и вскоре уже выезжала на проспект.

Фонари на Ямской не горели. Редкие окна еще светились, а так темень — хоть глаз выколи. Я едва не проехала мимо четырнадцатого дома, но вовремя заметила табличку, свернула во двор и увидела Артема. Он курил, привалясь к крылу своей машины. Три недели назад он тоже сменил тачку. До этого ездил на «Жигулях», которые смело можно было записать в ветераны автомобилестроения. Как Артем смог избавиться от нее, для меня загадка. Мне с трудом верилось, что кто-то в здравом уме мог купить ее. Артем приобрел «десятку», вполне приличную с виду, но буквально через несколько дней какой-то олух въехал ему в крыло и помял обе двери, так что теперь новая машина, выглядела ничуть не лучше старой. Вешняков с тоской поглядывал на нее и вздыхал. Я притормозила рядом. Он подошел ко мне,

— Идем, Новикова я предупредил, он нас ждет.

С Новиковым я была знакома, как-то раз вместе пили пиво. Мы вошли в подъезд, и я услышала голоса, доносившиеся со второго этажа. Один был мужским, другой женским, судя по всему, кто-то из ментов опрашивал соседей. Мы поднялись по лестнице, и я увидела даму лет пятидесяти в компании молоденького милиционера.

— Я не имею привычки наблюдать за соседями, — сурово выговаривала ему дама.

Дверь напротив была открыта, оттуда тоже доносились голоса. Артем посторонился, пропуская меня вперед, я вошла, ожидая увидеть Валерку. Так уж выходило, что мы непременно встречались возле трупа. Но сегодня традиция была нарушена, оказалось, Валера уже уехал. Упитанный мужчина с усами повернулся и, увидев меня, вздохнул.

— Ольга Сергеевна, рад вас видеть, — сказал он, а я подумала, что радоваться тут особо нечему.

Тут из комнаты появился Новиков, поздоровался с Артемом за руку, кивнул мне.

— Луганская Светлана Геннадьевна, убита сегодня около десяти часов. Соседка обратила внимание, что дверь в квартиру приоткрыта. Позвонила, никто не ответил, тогда она вызвала милицию. Прибывшая бригада обнаружила в спальне труп. Ваша визитка лежала рядом с телефоном на прикроватной тумбочке. Я подумал, что вы… что вам, возможно, знакома эта женщина. В любом случае я обязан задать вам несколько вопросов.

Говорил он так, точно извинялся. Вешняков кивнул, и я тоже, после чего вслед за мужчинами вошла в спальню, большую комнату с одним окном. Легкие шторы, дорогой ковер возле камина, камин из белого мрамора, очень удачная имитация настоящего. Ложе, язык не поворачивался назвать его кроватью, с шелковым бельем, все очень стильно и красиво. Вид этот портил труп. Женщина свесилась с постели, длинные волосы касались пола, нижняя часть тела прикрыта простыней. Лица не видно, затылок разворочен выстрелом в упор, на полу лужа крови, пальцы правой руки тоже в крови.

— Черт, — сказал Артем. Трупы он, как и я, не выносил.

— Убита двумя выстрелами. Первый — в грудь, второй — в затылок. Похоже на работу профессионала.

— Похоже, — пробормотал Артем.

Я перевела взгляд на портрет, висящий над камином. Портрет был довольно посредственным. Наверняка кто-то из местных художников, любителей работать по фотографии за очень скромные деньги. Блондинка в полный рост рядом с вазоном с цветами, кажется, незабудками, сразу и не разберешь. Портретом это назвать трудно, но сходство с оригиналом было. И платье то самое, в котором я видела ее на приеме.

Я смотрела на портрет и с тоской думала: судьба вновь преподносит мне сюрприз. Дамочка что-то болтала о собственном убийстве, и вот она лежит с пулями в груди и затылке.

— Ты ее знаешь? — понаблюдав за мной, спросил Артем.

— Виделись вчера на приеме.

— И ты ей дала свою визитку?

— Нет. Не знаю, откуда у нее моя визитка, но дело не в этом. Девушка сказала, что пришла на прием, чтобы встретиться со мной.

— Что она хотела? — проявил интерес Артем.

— Чтобы я нашла ее убийцу.

Мой подробный рассказ занял минут двадцать. Артем хмурился, а Новиков смотрел с недоумением. В самом деле история какая-то дурацкая.

— В любом случае стоит поговорить с ее любовником, — закончила я. — Кто-нибудь из соседей видел здесь мужчину?

— Соседи утверждают, что жила она одиноко.

Послушать их, так к ней вообще никто не ходил. Да и она сама нечасто здесь появлялась. По крайней мере, свет в окошках по вечерам горел редко.

— Очень интересно, — вздохнул Артем. — Значит, есть еще квартира. Ее или любовника, где они встречались.

— Ага. Но это не все. Вот, взгляните.

Новиков приблизился к трупу, приподнял правую руку и отвел в сторону, на паркетном полу кровью были выведены какие-то значки.

— Что это? — присев на корточки, удивился Артем.

— Девушка пыталась что-то написать.

— С пулей в затылке? — влезла я.

— Сначала он выстрелил в грудь, она была еще жива и попыталась что-то написать, и тогда он выстрелил ей в затылок.

— А надпись оставил? — усомнился Артем.

Мы присматривались к значкам, похожим на иероглифы.

— Вроде буква "н", — кивнула я на первый значок.

— А это что? Вроде "п", — в свою очередь, высказал предположение Вешняков.

— Я на всякий случай перевел их на бумагу, — сообщил Новиков, кивнув на тумбочку, — Тут все фотографировали. И эту надпись тоже.

— «Нп», — нахмурился Артем. — Я, конечно, не знаток русского языка, но, по-моему, такого слова просто не существует.

— На "н" это все-таки мало похоже, — вслух подумала я, — но с остальными буквами вообще никакого сходства, значит, все-таки "н". А вот это может быть не "п", а "и", к примеру. Почему нет?

— Допустим. «Ни» — что это такое?

— Имя, конечно, — удивился Новиков. — Или фамилия убийцы. То есть она пыталась его написать, но не успела, он ее застрелил.

— По-твоему, это выглядело так: некто является сюда, стреляет девушке в грудь и наблюдает, как она пытается что-то написать.

— Необязательно, — вздохнул Новиков. — Он стреляет, а потом, к примеру, что-то здесь ищет. Видит, что девушка еще жива, подходит и стреляет в затылок.

— Причем эти каракули ничего общего с его именем не имеют, — добавил Вешняков. — Иначе он бы их не оставил. О чем собиралась нам сообщить убитая, можно лишь догадываться.

— Надо как можно скорее узнать, кто был ее любовником, — напомнила я. — Она подозревала его в том, что он собирается ее убить. А еще говорила о готовящемся преступлении, с ее точки зрения, он использовал ее как орудие.

Мужчины переглянулись.

— Ничего особенного пока не произошло. По крайней мере, ни громких убийств, ни крупных ограблений.

— Значит, он решил подстраховаться и избавиться от нее раньше.

— Интересное кино, — протянул Артем.

— Вот именно, кино, — поддакнула я. — Все это по-киношному глупо: таинственный любовник, наш дурацкий разговор… Одно скверно: девушку убили. А это значит, что не все в ее рассказе выдумка.

— Да, с таким доказательством не поспоришь, — кивнул Новиков на труп.

Я садилась в машину, когда позвонил Дед. Убийство произвело на меня впечатление, в результате я потеряла бдительность и ответила на звонок.

— Где ты? — сурово поинтересовался мой старший товарищ.

— Неподалеку от центрального универмага, — миролюбиво сообщила я и в ответ услышала:

— И что тебе там понадобилось в такое время?

— Труп, — вздохнула я.

— Это ты так шутишь? — возвысил он голос, хотя должен был знать, что шутить так мне не придет в голову.

— Убили девушку. Ту самую, с которой я познакомилась на приеме.

— Кто убил, за что?

Только Дед способен задать такой вопрос. Я бы с удовольствием послала его к черту, но вместо этого терпеливо ответила:

— Не знаю, но хотела бы знать,

— То есть ты, по обыкновению, собираешься ввязаться в расследование? Если тебя так занимают трупы, иди работать в милицию. У них что ни день, то труп.

Стало ясно, Дед не забыл недавнюю встречу с Тагаевым и сейчас вымещал на мне свое дурное расположение духа, а тут уж все равно, к чему придраться.

— Девушка меня заинтересовала. К тому же она говорила о готовящемся преступлении…

— Короче, твоему Вешнякову работать лень, и он, как всегда…

— Вешняков-то здесь при чем? — обиделась я за друга. — Это даже не его дело…

— В конце концов, не худобы тебе вернуться к своим обязанностям! — рявкнул Дед и отключился.

Я поехала домой. Мысли мои в тот момент никакого отношения к разговору с Дедом не имели. Я размышляла о девушке, ее словах и надписи, которую она успела сделать своей кровью. По большому счету Дед прав, это не мое дело. Есть Новиков, вот пусть он и разбирается, кто убил и за что, но мысли мои вновь и вновь возвращались к ее словам на приеме. Становилось ясно: отмахнуться от этого дела я не смогу.

…Часов в десять утра позвонил Вешняков. Как обычно, в это время я взирала на мир без всякого оптимизма. Каждое новое утро дается мне с трудом, и лишь близость Сашки примиряет с существованием. Мы как раз возвратились с прогулки, я смотрела в окно, пила кофе и пыталась решить насущный вопрос: зачем мы приходим в этот мир? Занятие, как известно, глупое и бесперспективное. В общем, Артем выбрал не самое лучшее время.

— Хочешь новость? — бодро осведомился он.

— Не хочу, — ответила я.

— А что так? — удивился Вешняков.

— Сроду у тебя хороших новостей не было.

— А вот и есть, представлен к очередному званию. Слышь, Ольга, подполковника дают. Думал, и не доживу, а смотри, как повернулось.

— Наконец-то, — вздохнула я. — Заколебал своим нытьем.

— Отметить бы надо, а то погоны носиться не будут.

— Ты сначала получи, чего носить, а потом обмоем.

— До чего же у тебя характер скверный, — заныл он. — Если настроение дохлое, то непременно всем в округе его испортишь.

— А ты зачем звонишь в такое время, если знаешь, что нарвешься?

— Взглянул я тут на одну бумажку… Вскрытие уже произвели, и вот какая штука вырисовывается. Первый выстрел был в сердце, после него девушка скончалась сразу же. Потом контрольный, в затылок. Соображаешь?

— Девушка ничего написать не могла. Я поняла тебя правильно?

— Абсолютно. Дядя, а может, и тетя, что тоже случается, выстрелил, потом зачем-то переложил труп, обмакнул ее пальцы в кровь и что-то накорябал на паркете, после чего выстрелил вторично. Совершенно излишняя предосторожность. Кто-то с нами шутки шутит.

— По-твоему, он псих? И эти каракули ничего не значат?

— Может, это что-то вроде визитной карточки. Откуда мне знать, что в голове у психа? Одно могу сказать сразу: дело обещает быть непростым. Уж слишком много всего здесь наверчено.

— Что говорят соседи?

— Говорят то же, что и вчера: жила тихо, гости, может, и были, но никого конкретного никто указать не мог. Родни тоже никакой. По крайней мере, никто не объявился; Пока о девушке сведения самые общие, но к обеду что-нибудь нароем. Я как непосредственный начальник контролирую процесс. — Тут он радостно фыркнул и добавил:

— Уж лучше сразу под моим чутким руководством, чем ждать, когда ты дров наломаешь.

— С какой стати? — удивилась я.

— Хочешь сказать, что в сторонке пешком постоишь? Так я тебе и поверю. Кстати, в ящике стола нашли комплект ключей, ни к чему в ее квартире не подходящих. Уверен, у девушки была еще квартира. Там она, скорее всего, со своим дружком и встречалась.

Артем простился со мной, а я, скоренько собравшись, отправилась в редакцию газеты «Метроном». Если верить охране, Светлана пришла на прием в сопровождении хозяина этого издания. Не худо бы поговорить с ним. Человек он малоприятный, и это мягко сказано. Думая о предстоящем разговоре, я морщилась, однако очень сомневалась, что хозяин «Метронома» и есть тот самый любовник. Прежде всего, нас с ним ничто не связывало, так что выражение «отомстить за меня и за себя» теряло смысл. Правда, несколько раз в этой газетенке выходили пасквильные статьи на мой счет, мол, пью я и даже дебоширю по пьяному делу, в друзьях у меня сплошь шпана и разбойники… Но кто ж на такие глупости обращает внимание? Опять же Яхонтов, с моей точки зрения, был труслив, мелок и ничтожен, так что вряд ли способен возбудить в Светлане высокие чувства, граничившие с самопожертвованием. Хотя кто знает…

В редакции царило подозрительное безмолвие. Размещалась она в бывшем общежитии, недалеко от телевышки. Массивная дверь, обитая рейкой, вела из общего холла в длинный коридор. Стрелка, намалеванная на стене, указывала направление. На дверях таблички, за дверями — тишина. Я начала сомневаться, найду ли я здесь разумную жизнь, но тут дверь слева распахнулась, и я увидела молодого человека приятной внешности в толстом свитере и куртке. Он намеревался пройти мимо, но, взглянув на меня, замер, после чего нерешительно улыбнулся. Может, кому-то и нравится, что на них реагируют подобным образом, но точно не мне. Чтобы не принимать сие близко к сердцу, я решила, что парень просто остолбенел от моей красоты.

— Здравствуйте, — сказала он. — Вам помочь?

— Не худо бы. Мне нужен Яхонтов.

— Прямо по коридору. А зачем он вам? — Парень широко улыбнулся, отбив у меня охоту сказать ему гадость.

— А вы как думаете?

— Если решили съездить ему по фейсу, так я хотел бы присутствовать.

— А есть за что?

— Ну… он про вас гадости пишет. То есть не он пишет…

— А вы? — подсказала я.

— Нет, что вы, — смутился парень, я сделала ему ручкой и направилась по коридору к двери с табличкой «Яхонтов В.П.».

Вспомнив о вежливости, я постучала и толкнула дверь. В просторной комнате немолодая женщина сидела за компьютером. Она подняла голову и, безусловно, узнала меня, в ее лице наметилось беспокойство, должно быть, как и парень, она решила, что я пришла бить морду хозяину. Откуда у людей такие фантазии?

— Вы… — начала она, поднимаясь.

— Я к господину Яхонтову, — с милой улыбкой сообщила я.

— Одну минуту. — Дама кинулась к двери справа и ненадолго исчезла за ней. — Прошу вас, — сказала она, появляясь вновь.

Я вошла и смогла лицезреть Вольдемара Петровича, который при моем появлении поднялся из-за стола и пошел мне навстречу.

— Рад, рад вас видеть, уважаемая Ольга Сергеевна, — сладко пропел он и даже к ручке приложился.

Я улыбнулась, давая понять, что оценила его старания.

Яхонтов был коротышкой, с огромным брюхом и более всего походил на пивную бочку. Костюмы он презирал, ходил в потертых джинсах, толстовках и ботинках на высоких каблуках, носил бороду, пышные усы а-ля Николай II, серьгу в ухе и волосы, собранные в жидкий хвост. В комплексе все это выглядело на редкость по-дурацки. Лоб сократовский, лысина впечатляющая, глазки маленькие и злые. При одном взгляде на него сразу вспоминались слова «дрянь-человек». Примерно так оно и было.

— Присаживайтесь, — продолжил он ласково.

Я села на предложенный стул и порадовала его:

— Меня привело к вам крайне неприятное дело.

— Только не говорите, что мы чем-то досадили нашему уважаемому господину Кондратьеву.

— Господин Кондратьев такую дрянь, как ваша газета, не читает. — Я-то думала, Яхонтов обиделся, но не тут-то было, он захихикал, сложил ручки на брюхе и уставился на меня с улыбкой, точно он добрый дядюшка, а я несмышленое дитя. — Вчера была убита Луганская Светлана Геннадьевна, — продолжила я. Улыбка все еще блуждала на его губах, но в глазах появилось беспокойство.

— И вы по этому поводу пришли ко мне? — попытался выразить он удивление. — Конечно, наша газета освещает… А что, убийство в чем-то необычное? Или милиции необходима помощь?

— Вы были позавчера на приеме с госпожой Луганской. Не знаю, как насчет помощи, но этот факт милицию заинтересует.

— Подождите, с чего вы, собственно, взяли…

— Пригласительный билет на двоих, и вы прошли по одному билету, — перебила его я, утверждать последнее я не могла, раз Ритка сказала «вроде бы», но, судя по реакции Яхонтова, стало ясно: охрана не ошиблась. Он начал с беспокойством поглядывать на меня и заметно ерзать.

— Хороший повод разделаться со мной, — пробормотал он, косясь исподлобья. — Я знаю, что кое-кому здесь неугоден…

— Да бросьте вы, Вольдемар Петрович, — отмахнулась я, — газетенка ваша паршивая, и вас самого всерьез никто не принимает, так что не диссиденствуйте понапрасну. Лучше расскажите о Светлане. Все, что вам известно.

— Да ничего мне о ней не известно, — возмутился он. — Я ее знать не знаю, то есть я с ней едва знаком.

Вот еще одна характерная черта нашего города. Яхонтов прекрасно осведомлен, что никакого права задавать ему подобные вопросы я не имею, но он также знает, что я доверенное лицо Деда, а тому на чужие права наплевать. На вверенной ему территории все играют по его правилам, а если кто-то взбрыкнет, тому лучше пойти и утопиться, чтоб не мучиться. Перед ментами Яхонтов еще бы повыеживался, потому как он у нас хозяин независимой газеты, демократ и правдолюбец, но передо мной не рискнет. Отправляясь сюда, я в этом не сомневалась и оказалась права.

— Давайте поподробнее, когда познакомились, кто познакомил…

— Ольга Сергеевна, вам, должно быть, известно, что я человек свободный.

— Я знаю, что вы бабник, если вы это имеете в виду, но каким бы бабником вы ни были, все же должны помнить, когда познакомились со Светланой и при каких обстоятельствах.

— Ну, хорошо. Нас познакомила моя подружка, примерно месяц назад. Мы должны были встретиться, я позвонил, она просила заехать за ней в кафе, где она с приятельницей пила кофе, я приехал, и она познакомила меня с Луганской… со Светланой…

— И что дальше?

— Да ничего.

— Как ничего, если на приеме она была вместе с вами?

— Когда мне передали пригласительный, я рассказал об этом своей подружке.

— Имя у нее есть?

— Ольга Сергеевна… — Он помялся, но сказал:

— Иванова Нина Юрьевна, работает в нашей бухгалтерии. Она хотела пойти со мной, даже побежала платье покупать. Лично я всегда готов доставить женщине радость… И вдруг, когда я приехал за ней, Нина заявляет, что не поедет со мной, и просит взять ее подругу. Я сказал, что она спятила, но Нина так упрашивала. В общем, я согласился и поехал с этой девицей. Совершенно нелепая ситуация.

— Она как-то объяснила все это?

— Светлана уверяла, что всю жизнь мечтала побывать на таком приеме. Признаться, это объяснение не показалось мне особенно серьезным. Я даже подумал, может, шустрая девица решила поближе познакомиться со мной. Но потом выяснилось, что она надеялась встретить там своего любовника. Он, скорее всего, дал ей отставку, возможно, избегал с ней встреч, и она придумала весьма романтический способ…

— Про любовника она вам сказала? — как можно спокойнее поинтересовалась я.

— Помилуйте, зачем мне ее слова? Как только Тагаев вошел…

— Вы хотите сказать, что Тагаев ее любовник?

Тут он вдруг испугался, причем по-настоящему.

— Но… Она пожирала его взглядом и, как только он остался один, бросилась к нему со всех ног. Послушайте, я не говорю, что он ее любовник, — разволновался Яхонтов, — вовсе нет. Я не имею привычки наговаривать на людей. Но то, что он был ей интересен… кстати, она и о вас меня выспрашивала. Битых два часа задавала вопросы.

Все-таки Вольдемар Петрович редкий болтун, за душой у него ничего не держалось, он выбалтывал о себе сведения с такой же страстью, с какой выдумывал чепуху в своей газете.

— На приеме? — невинно поинтересовалась я.

— Нет, конечно. Как только мы пришли, она попыталась от меня избавиться. Потом мне стало понятно почему, но в тот момент было даже обидно.

— Так она выспрашивала обо мне до приема?

— Конечно. Еще за неделю до него.

— А при каких обстоятельствах?

Вот тут он наконец сообразил, что сболтнул то, о чем рассказывать не собирался.

— Ну… сейчас уже не вспомню. Кажется, я подвозил ее вместе с Ниной. Возможно, в тот момент…

— Вольдемар Петрович, — вкрадчиво сказала я, — вы представляетесь мне умным человеком. — Он покраснел, вряд ли поверив, и решил, что я издеваюсь. Кстати, правильно не поверил, хотя я не издевалась, я льстила. — Вы говорите, что видели Светлану второй раз в жизни…

— Ну хорошо, хорошо… Допустим, не второй. Допустим даже, что я решил за ней приударить и пару раз назначал ей свидание.

— И она ответила вам взаимностью?

— Ничего подобного. Что неудивительно. Когда я увидел ее с Тагаевым… на приеме, — поспешно добавил он, но меня не убедил. Я улыбнулась, он вздохнул, закатил глазки и попытался отвертеться. Но я пустила в ход тяжелую артиллерию.

— Вольдемар Петрович, вы мелкий пакостник… не надо морщиться, так оно и есть. Вы мелкий пакостник, но играли по правилам, до сегодняшнего дня по крайней мере. Поэтому на ваши пакости мы закрывали глаза. В конце концов, люди любят сплетни, где ж их узнать, как не из вашей газеты. Начнете хитрить, — сурово закончила я, — и я ваш поганый листок в три счета прихлопну. Вам об этом хорошо известно.

— Я и не думал ссориться с вами, — удивился он. — Да у меня и в мыслях не было. Хорошо. Я видел ее с Тагаевым раньше. Неделю назад. В кафе «Аладдин». Зашел во время ленча, а она там с этим типом. Ольга Сергеевна, предупреждаю сразу, я вам все по-дружески, как своему человеку. Никаких официальных показаний я давать не буду. Вы должны меня понять. Тагаев… впрочем, вы его лучше знаете, — не удержался он и даже подмигнул. Очень хотелось дать ему по башке чернильницей. Чернильница впечатляла, огромная, в одну восьмую стола, малахитовая и наверняка очень тяжелая. Но иногда полезно подавлять естественные желания, что я и сделала.

— Значит, вы видели Светлану с господином Тагаевым, а когда на приеме она подошла к нему…

— Она пожирала его взглядом. Поэтому вполне естественно сделать вывод: она пришла, чтобы встретиться с ним.

— Но ведь всего за неделю до этого они встречались, и ей не потребовалось для этого доставать приглашение на прием.

— Если вы желаете убедить меня в том, что я ошибся, ради бога. Я ошибся. Она на него даже не смотрела.

— Я желаю узнать, какие события предшествовали ее убийству. Только и всего.

— А почему, собственно, вас так волнует это убийство?

— Есть обстоятельства, которые заставляют меня относиться к данному делу с личной заинтересованностью. Такая формулировка вас устроит?

— Если хотите знать мое мнение, когда девушка связывается с типом вроде Тагаева, неприятности неизбежны.

— Вы думаете, это он ее убил? — перешла я на шепот.

— Нет. Конечно, нет. С какой стати?

Бедняга так перепугался, что мне стало его жаль. Я поднялась, раскланялась и покинула кабинет. Яхонтов семенил рядом и все норовил заглянуть в глаза. Возле двери мы наконец простились.

Коридор был все так же пуст. Дверь с табличкой «Бухгалтерия» я нашла без труда. Три дамы с унылым видом взирали на меня, прихлебывая чай.

— Нина Юрьевна… — начала я, прикидывая, кто из трех толстушек солидного возраста могла быть подружкой Яхонтова. Свой выбор я так и не сделала.

Дама с пышной прической сообщила:

— Она на больничном. Раньше понедельника не выйдет.

Установить местожительство Нины Юрьевны было легче легкого, для меня я имею в виду. Я позвонила Ларионову, начальнику охраны Деда, и, пока шла к машине, он перезвонил мне и сообщил адрес.

С Ларионовым мы терпеть друг друга не могли, но с некоторых пор он отчаянно пытался дружить со мной, не находя, впрочем, в моей душе ответного отклика, но иногда грех не воспользоваться чужой старательностью.

Я поехала к Нине, очень рассчитывая застать её дома. Они дружили со Светой, а женщинам свойственно делиться с подругами своими переживаниями, во всяком случае, о своей любви она рассказать была просто обязана.





Дата публикования: 2014-11-18; Прочитано: 134 | Нарушение авторского права страницы | Мы поможем в написании вашей работы!



studopedia.org - Студопедия.Орг - 2014-2024 год. Студопедия не является автором материалов, которые размещены. Но предоставляет возможность бесплатного использования (0.026 с)...