Лучше всего в росписях сохранилась сцена Страшного Суда, занимавшая западные своды центрального и южного нефов и столбы

На арке центрального нефа Рублев, Даниил и их помощники написали трубящих ангелов, возвещающих о судном дне, по зову которых земля и море отдают своих усопших. На сложной поверхности сводов и столбов изображен спускающийся с небес Христос, «уготованный престол», судьи—апостолы в сопровождении ангелов и венчающий эти изображения, в зените свода образ Христа в медальоне. К Спасу движутся целые процессии святых, и этот ритм фигур, устремляющийся к нему, становится основным в композиционном решении росписи. Реальное пространство мастер прекрасно использует для смыслового акцента: так, праведники, ведомые апостолом Петром в рай, вглядываются в появляющиеся (на противоположной стене свода) перед ними райские кущи, из которых выглядывают младенцы — символы праведных душ. Пространство реальное совпадает с пространством художественным.

В сцене Страшного суда нет чувства устрашения, кары, возмездия, как нет аскетизма в творящих суд апостолах и их ангельском воинстве. Наоборот все эти сцены полны надежды. Это призыв к мужеству, к жизни светлой и праведной. Такова позиция создателей этой росписи. Отсюда и ее изобразительный язык. Фигуры слагаются из рисунка плавных, текучих линий.

Для Успенского Владимирского собора Рублев и Даниил создали также огромный, из 61 иконы, трехрядный иконостас, каждая из икон превышала З м. в высоту. Лаконизм выразительных средств, связанный с расчетом на восприятие с далекого расстояния, колористическое единство больших локальных пятен, совершенный линейный очерк фигур, цельность их силуэта, подчиненность плоскости доски — во всем этом ощущается традиции вековой культуры и собственный почерк художника — монументалиста.