Глава 9. Человек в системе российского права

Один иа самых распространенных тезисов зарубежной (да и значительной части современной отечественной) исто­риографии российского (позднее — советского) права — это "слабость юридических традиций и чувства права в России"².

' См. подробнее: Бой^цова В. В. Служба защиты прав человека и гражда­нина. Мировой опыт. М., 1996; Хаманева Н. Ю. Уполномоченный по правам человека — защитник прав граждан. М., 1998; Хилъ-Роблес А. Парламентский конт роль за администрацией (институт омбудсмена). Пер. с исп.М.,1997.

² Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современ­ности. М., 1997. С. 118. Этот же тезис почти дословно воспроизводится А. X. Саидовым: "...неразвитость юридических традиций и российского населения, зачастую переходящая в правовой нигилизм, в отрицание самой необходимости и ценности права" (Саидов А. X. Сравнительное правоведение. М., 2000. С. 361).

316 Часть IV. Антропология позитивного (европейского) права

Р. Давид, в свое время достаточно объективно и серьезно подошедший к проблематике социалистического права, так объясняет слабость юридических традиций в России: "Писа-яое русское право было чуждо народному сознанию. Оно представляло собой главным образом право административ­ное, не имеющее корней в частном праве. Та часть частного права, которую оно содержало, не интересовала огромное большинство населения. Это было "право городов", создан­ное для торговцев и буржуазии. Крестьянская масса продол­жала жить согласно своим обычаям; существенной для нее представлялась не индивидуальная собственность, а семей­ная (двор) или общинная (мир); правосудие для нее пред­ставлялось справедливостью в том виде, в каком: оно вопло­щалось местным судом, состоявшим из судей-неюристов. <...> Единство русского народа основывалось не на праве"¹. На­родным идеалом было, по Р. Давиду, общество, основанное на христианском милосердии и справедливости:' "В этом пла­не марксистский идеал будущего общества нашел благодат-яую почву в моральных и религиозных чувствах русского народа"². Не будем сейчас проводить параллелей с конфуци­анством, противопоставлявшим добродетель (ли) праву (фа), но такая параллель после прочтения Р. Давида напрашива­ется...

Основным объектом анализа в данном разделе хотелось бы избрать социалистическое право, точнее его сердцевину и разновидность — советское право, как составную часть уникального и грандиозного по замыслу проекта создания новой цивилизации и "нового человека", причем осуществ­ление этого проекта в силу известных исторических обстоя­тельств происходило в буквальном смысле слова на живом человеческом материале — эксперимент ставился на десят­ках и сотнях миллионов людей.

Советское право нередко предстает как "осовременен­ная" (с помощью внедренной в него терминологии и понятий романо-германского права) разновидность суррогатного фео-

¹ Давид Р., Жоффре-Спинози К. Указ. соч. С. 118—119.

² Там же. С. 119.

Глава 9. Человек в системе российского права 317

дальнего права, якобы извечно присущего России¹. К тому ^ке это право подается исключительно как идеологизиро­ванное и огосударствленное право, в котором, естествен­но (?!), личности места не определено. Более того, многие западные коллеги свято убеждены, что лишь будучи осчаст­ливленной принятием в Совет Европы, Россия начала "дотя­гиваться" до европейских стандартов. •

Не поддаваясь позывам засевшего в сознании с совет­ских времен инстинкта "давать отпор клеветникам" (basic instinct многих обществоведов советской эпохи), хотелось бы восстановить нить объективного анализа отечественных пра­вовых традиций, к которому мы, кажется, пришли на на­ших семинарах со студентами. В конце концов, кому как ни им самим следует разобраться с позиций антропологии права в человеческом измерении права собственной страны? (От­кровенно говоря, анализ post factum советского права кол­легами старшего поколения разочаровывает: либо это упор­ная апологетика "прекрасного замысла", испорченного не­радивыми исполнителями, либо ожесточенное испепеление идолов, которым они еще вчера убежденно поклонялись:

прошло не так уж много времени после краха этого неви­данного по размаху эксперимента, поэтому чрезвычайно трудно быть до конца объективным по отношению к явле­нию, не столько составлявшему часть нашей повседневной жизни, сколько бывшему самой этой жизнью...) Словом, на­дежда — на молодых, нам же остается поделиться с ними своими знаниями, сделать кое-какие подсказки.

Социалистическое, советское, право, если представить его в виде некоего архитектурного сооружения, покоится на нескольких несущих конструкциях:

— правовая традиция российского права, особенно его моральная (воспитательная) и искупительная (карательная) функции;

— марксистско-ленинская идеология права как воли гос­подствующего класса, возведенной в закон, по отношению к которой статус личности имеет подчиненный характер;

¹ См., например: Тилле А. А. Право абсурда: Социалистическое фео­дальное право. М., 1992.

318 Часть IV. Антропология позитивного (европейского) права

— понятийный аппарат и законодательная технология романо-германской правовой семьи, включая правовое офор­мление того, что сейчас получило универсальное название "прав человека".

Антропологический анализ социалистического права"как продукта определенного цивилизационного проекта требу­ет учета этих составляющих, без которого анализ будет од­нобоким.

Обзор правовых традиций русского права будет по не­обходимости кратким: не повторять же нам курс истории отечественного права. К тому же нас будет интересовать прежде всего правовой статус личности.