Глава6

Михаил Булгаков — режиссер, либреттист, романист. 1930—1940

339

лись просто «Мертвые души»). Режиссером будущего фильма намечался И. А. Пырьев. 10 июля 1934 года Бул­гаков в письме П. С. Попову рассказал о последующих событиях: «Люся утверждает, что сценарий вышел заме­чательный. Я им (И. А. Пырьеву и заместителю дирек­тора 1-й кинофабрики И. А. Вайсфельду. — Б. С.) пока­зал его в черновом виде и хорошо сделал, что не перебе­лил. Все, что больше всего мне нравилось, то есть сцена суворовских солдат посреди ноздревской сцены, отдель­ная большая баллада о капитане Копейкине, панихида в имении Собакевича и, самое главное, Рим с силуэтом на балконе, все это подверглось полному разгрому! Удастся сохранить только Копейкина, и то сузив его. Но -— Бо­же! — до чего мне жаль Рима!

Я выслушал все, что мне сказал Вайсфельд и его режиссер, и тотчас сказал, что переделаю, как они жела­ют, так что они даже изумились».

Уступчивость драматурга была, очевидно, вызвана, в частности, тем обстоятельством, что он еще не вполне оправился от шока, вызванного отказом в выдаче загран­паспорта. Кроме того, Булгаков прекрасно понимал свою зависимость от кинематографистов, которым пред­стояло решать, принимать сценарий или нет. На самом деле первый вариант сценария и был самым замечатель­ным не только в литературном, но и в кинематографи­ческом отношении. Как раз эпизоды, забракованные Пырьевым и Вайсфельдом, лучше всего передавали эпи­ческий строй «Мертвых душ». Римский эпилог, в кото­ром возникал силуэт Гоголя на балконе, заставил бы вос­принимать все происходящее на экране как живую мысль самого творца поэмы, наблюдающего Русь из «прекрас­ного далека». Баллады о капитане Копейкине и Чичи­кове-Наполеоне иллюстрировали страх «мертвых душ» перед народной стихией. Здесь в своем страшном вели­чии возносятся Копейкин и Наполеон, дан генезис культа вождя — проблема эта позже будет занимать Булгакова в пьесе «Батум». Драматургу удалось органически совме­стить в киносценарии эпическое и сатирическое начало, однако при дальнейших переделках эпическое исчезло.

15 августа 1934 года новый вариант сценария «Мерт-

вых душ» был утвержден кинофабрикой. Все то, что ценил Булгаков, из текста постепенно исчезло. В начале 1935 года Пырьев предполагал начать работу над филь­мом, но отвлекся на съемки более актуального «Партий­ного билета» и при жизни Булгакова «Мертвых душ» так и не снял. В 1965 году Пырьев вновь вернулся к замыслу снять «Мертвые души», внес существенные изменения в написанный совместно с Булгаковым последний вариант сценария, еще более ухудшив его, и в конце концов экра­низировал не гоголевскую поэму, а «Братьев Карамазо­вых». Так что булгаковские «Похождения Чичикова» и сегодня ждут своего экранного воплощения.

Не лучше сложилась судьба и второго киносценария, написанного по гоголевскому «Ревизору». Договор на этот сценарий был заключен в августе 1934 года с «Украинфильмом». Первоначально предполагалось, что режиссером будет А. Д. Дикий. И опять под давлением кинематографистов Булгаков с каждой новой редакцией только ухудшал сценарий. Образец такой режиссерской критики дает Е. С. Булгакова в дневниковой записи от 10 декабря 1934 года: «Были: Загорский, Каростин и Катинов (представители «Украинфильма», М. С. Каро­стин сменил А. Д. Дикого в качестве режиссера фильма «Ревизор». — Б. С). Загорский в разговоре о «Ревизоре» говорил, что хочет, чтобы это была сатира.

Разговоры все эти действуют на Мишу угнетающе: скучно, ненужно и ничего не дает, т. е. нехудожественно. С моей точки зрения, все эти разговоры — бессмыслица совершенная. Приходят к писателю умному, знатоку Гоголя — люди нехудожественные, без вкуса и уверен­ным тоном излагают свои требования насчет художе­ственного произведения, над которым писатель этот работает, утомляя его безмерно и наводя скуку.

Угостила их, чертей, вкусным ужином — икра, сосис­ки, печеный картофель, мандарины.

И — главное, Загорский (помощник директора Киев­ской кинофабрики «Украинфильма». — Б. С.) все это бормотал сквозь дремоту (что и неудивительно после сытного ужина. — Б. С.)». А 29 декабря того же года

340

Борис Соколов. ТРИ ЖИЗНИ МИХАИЛА БУЛГАКОВА