ВВЕДЕНИЕ 50 страница. Одновременно под шум королевских воззваний и указов реакционные круги го­товились к контрнаступлению против побе­дившего 18 марта народа

Одновременно под шум королевских воззваний и указов реакционные круги го­товились к контрнаступлению против побе­дившего 18 марта народа. Либеральная буржуазия, Получившая возможность со­здать свою бюргерскую гвардию, взяла курс на соглашение с правительством. Бюргерская гвардия была явно предназна­чена для подавления выступлений рабо­чих.

.29 марта король призвал к-власти лиде­ров рейнских буржуазных умеренных либе­ралов—банкира Кампгаузена и фабри­канта Ганземана. Правительство Кампгау­зена пошло на соглашение с феодально-монархическими кругами. Оно внесло на утверждение Соединенного ландтага закон о созыве прусского Учредительного собра­ния на основе двухстепенных выборов и до­казало свою приверженность короне Го-генцоллернов, послав прусские войска'ТГ⁵¹ Познань для кровавого подавления раз­вернувшегося там в апреле польского национально-освободительного движе­ния.

По определению Энгельса, с приходом к власти лидеров буржуазного либерализ­ма в Пруссии ничего не изменилось, кро­ме лиц, занимавших министерские посты, так как Кампгаузен и Ганземан больше всего заботились об укреплении расша­танных устоев власти. Именно в тот пери­од, когда король Фридрих Вильгельм IV трусливо лавировал и шел на всяческие обещания и посулы восставшему народу, правительство Кампгаузена сыграло роль «щита династии» против действий берлин­ских рабочих.

Классовая борьба в Германии в апре­ле — июне 1848 г. Оценивая итоги мартов­ской революции в Пруссии, следует иметь в виду следующее. Если французские рабо­чие после февральских баррикадных боев 1848 г. в Париже, несмотря на ухищрения и демагогию Временного буржуазного пра­вительства, быстро изживали иллюзии и веру во «всеобщее братство», то немецкие рабочие, не прошедшие предварительной «школы недоверия» к буржуазии, после мартовских баррикадных боев в своей мас­се не допускали мысли о том, что буржуа­зия, выступившая с ними против королев­ской гвардии, на второй день после победы использует ее в своих эгоистически классо­вых целях и даже пойдет вскоре на согла­шение с монархией. Эта вера во «всеобщее братство» привела к тому, что немецкий рабочий класс позволил полностью раз­оружить себя после мартовской победы, а буржуазия создала свою вооруженную гвардию.

И все же еще до революции процесс роста классового самосознания немецких рабочих хотя и медленно, но проходил од­новременно с промышленным переворотом, охватывавшим все новые районы Герма­нии. В ходе революции родилась такая важная форма классовой борьбы, как мас­совая политическая стачка. Стачечной. борьбой в период с марта по июнь 1848 г. были охвачены Берлин, Франкфурт-. на-Майне, Гамбург, Кёльн, Мюнхен и дру­гие промышленные центры Германии. В хо­де борьбы родились первые рабочие ассо­циации, профессиональные союзы, в боль­шинстве своем локальные.

Обострение классовой борьбы и проис­ходившее в ходе ее размежевание противо­борствующих сил особенно отчетливо выя­вилось при решении центрального вопроса революции — национального объединения, Германии. Однако народным массам не хватало понимания того, что последова­тельное решение этого главного вопроса возможно лишь в условиях победоносной революции в общенациональном масшта­бе, что революция в отдельных германских государствах окончится поражением без поддержки со стороны народных масс дру­гих частей Германии. К тому же требова­ние создания единого германского государ­ства тонуло в массе частичных местных требований и нередко отступало на зад­ний план перед требованиями отставки какого-либо ненавистного народу ми­нистра, k ",.\ ';" 1 _ч,}■

Неудивительно поэтому, что инициато-
ром созыва(5>бщегерманского парламента
явилось созванное 31 марта и продолжав-
шее свою работу до 3 апреля 1848 г. во
Франкфурте-на-Майне собрание предста-
вителей сословных собраний германских
государств, получившее название Пред-
пагмамента. Подавляющим большинством
Предпарламент отверг предложение мало-
численной группы демократов о провозгла-
шении в Германии республики и постано-
вил провести выборы Национального со-
брания по соглашению с германскими
государями и Союзным сеймом, что озна-
чало явное отступление либералов перед
дворянско-монархической контрреволю-
цией. •-•'С.-., ц(),!,

Предательство буржуазных либералов, взявших курс на восстановление бессиль­ного Союзного сейма, привело к новому подъёму борьбы народных масс. В апреле 1848 г. республиканское движение охвати­ло все юго-западные земли Германии. На­блюдалось оно и в Саксонии. Наибольший размах республиканское движение получи­ло в*Баденском герцогстве. Однако нача­тое там тЗ апреля вооруженное восстание потерпело поражение, так как республи­канцы не обеспечили себе поддержку рабо­чих и ремесленников, не имели четкой про­граммы действий. Они не связали лозунг борьбы за республику с экономическими требованиями, прежде всего с вопросом о захвате и раздаче помещичьих земель крестьянам, хотя последние составляли большинство населения Бадена и от их выступления зависел успех восстания. Ру­ководители восстания даже осуждали раз­гром помещичьих замков. Наконец, рес­публиканцы Бадена не установили сколь­ко-нибудь тесной связи с революционным движением в других землях Герма­нии.

Баденское республиканское восстание по времени совпало с польским националь­но-освободительным движением и кресть­янским движением в Силезии и Познани. Ф. Энгельс писал, что «... со времени кра­ковского восстания 1846 г. борьба за неза­висимость Польши одновременно является

борьбой аграрной демократии...»^[18], т. е. борьбой крестьян за землю. В таких условиях польские помещики предпочли соглашение с чужеземными угнетателями своего народа, чем и воспользовалось прусское правительство Кампгаузена, по­славшее войска для усмирения поляков. < t.'\ Так под защитой буржуазно-либераль­ного прусского правительства Кампгаузе­на военно-юнкерские круги расправились с демократическим и национально-освобо­дительным движением в Пруссиж На­сколько далеко зашла соглашательская политика прусских буржуазных либералов с реакцией, показывает деятельность прус­ского Учредительного собрания, созванно­го 22 мая 1848 г. в Берлине на основе все­общей, но двухстепенной избирательной системы.

Буржуазные либералы, которые имели большинство в Собрании, не отвергли про­ект конституции, предусматривавшей со­здание прусской конституционной монар­хии с двумя палатами и избирательной системой с высоким имущественным цен­зом. Они затеяли бесплодную дискуссию по отдельным статьям проекта конституции, явно склоняясь к соглашению с короной.

Пресмыкательство буржуазно-либе­рального большинства Собрания перед ко­ролем вызвало возмущение рабочих Бер­лина, требовавших вооружения народа. \ 14 июня начались стихийные столкновения рабочих и ремесленников с полицией и бюргерской гвардией на улицах Берлина. К вечеру 14 июня рабочие приблизились к берлинскому арсеналу, где их обстреляла бюргерская гвардия. Было убито два рабо­чих и несколько ранено. Возмущенные ра­бочие ночью решительным натиском сло­мили сопротивление полиции и бюргеров, ворвались в арсенал (цейхгауз) и стали вооружаться. Но прибывшие вскоре к арсе­налу королевские войска разоружили и от­теснили рабочих.

Штурм арсенала ускорил падение либе­рального буржуазного министерства Кам­пгаузена, которое 20 июня ушло в отстав­ку; его на короткое время сменило прави­тельство Ганземана, ставшее мостом к ми­нистерству принца прусского. Маркс и Эн-
гельс писали по этому поводу: «Аристокра-
тическая партия достаточно окрепла, что-
бы выбросить за борт своего покровителя.
Г-н Кампгаузен посеял реакцию в духе
крупной буржуазии, а пожал ее в духе
феодальной партии» ^2|. /'■•

Главной причиной поражения массо­вых народных выступлений весной и летом 1848 г. была их разобщенность. Первые революционные выступления в Юго-Запад­ной Германии начались в конце февраля, а в Берлине решающие события разверну­лись в середине марта. Новое апрельское республиканское движение в "Южной Гер­мании, а также польское национально-ос­вободительное движение, как и выступле­ния в Саксонии, проходили тогда, когда берлинское восстание уже закончилось. Наконец, штурм берлинскими рабочими арсенала в июне происходил уже в услови­ях спада революционных выступлений вне Берлина. В этом проявилась большая сла­бость Германской революции 1848 г. В стране не было общегерманского революционного центра, который мог бы направить борьбу масс. Мощные народные выступления распались на бесчисленное множество частных классовых столкнове­ний, которые не приводили к решительным результатам. Ни одно из многих народных восстаний в Германии в 1848 г. не закончи­лось вполне победоносно. Даже самое ус­пешное из них — берлинское восстание 18 марта 1848 г. «... кончилось не сверже­нием королевской власти, а уступками со­хранившего свою власть короля...»²². Между тем контрреволюционные силы, оп­равившись после первых поражений, в хо­де революции обрели в лице прусского ко­ролевского правительства надежную опо­ру. На втором, нисходящем этапе револю­ции это правительство выполняло роль ее палача.

И все же хотя развернувшееся револю­ционное движение не имело единого обще­германского руководящего центра, но его успехи на первоначальном этапе были следствием активной борьбы народных

масс, в том числе крестьянства. В начале марта 1848 г. крестьянские выступления охватили все юго-западные германские го­сударства, откуда пламя крестьянской борьбы перекинулось на земли, располо­женные к востоку от Рейна. Ф. Энгельс писал, что крестьяне, особенно тех земель, где «... система латифундий и связанное с ней принудительное превращение населе­ния в безнадельных батраков получили наибольшее развитие, нападали на замки, сжигали уже заключенные акты о выкупах и принуждали господ помещиков письмен­но отказываться от всяких требований по­винностей в дальнейшем» ²³.

В революции 1848 г. в Германии, где на первое место выдвигался вопрос нацио­нального объединения, решение аграрного вопроса как одного из центральных вопро­сов буржуазной революции заняло важное место. Крестьяне боролись за полное и без­возмездное освобождение от всех повинно­стей. Однако Учредительное собрание в Пруссии 11 июля 1848 г. начало обсуждать Законопроект.Согласно законопроекту, без -".вьжупа отменялись только те права поме­щика, которые вытекали из крепостной за­висимости крестьян и вотчинной юрисдик­ции; наиболее тяжелые повинности, преж­де всего барщина, сохранялись и подле­жали выкупу. «Сохранение феодальных прав, санкционирование их под видом (ил­люзорного) выкупа — таков результат не­мецкой революции 1848 года», — писал Маркс по поводу этого законопроекта ²⁴. Однако и этот законопроект так и не был принят прусским Учредительным собрани­ем; в конце концов оно ограничилось тем, ^/что в октябре 1848 г. отменило без выкупа лишь помещичье право охоты.

Стратегия и тактика Маркса и Энгель­са в революции. Деятельность «Союза ком­мунистов». «Рабочее братство». Маркс и Энгельс, глубоко и всесторонне изучавшие развитие мирового революционного про­цесса, стремились вооружить рабочий класс как активную движущую силу рево­люции программными и тактическими ус­тановками!*, В конце марта 1848 г. Маркс

²³ Маркс К-, Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 21.
С. 254—255.

²⁴ Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд.
Т. 5. С. 299.

и Энгельс написали важный документ — «Требования Коммунистической партии в Германии», который явился основой про-■сраммы, стратегии и тактики членов «Сою­за коммунистов» в революции 1848 г. в Гер­мании. Решение главной задачи револю­ции — ликвидации политической раздроб­ленности страны и образования революци­онным путем, «снизу», единой демократи­ческой германской республики — органи­чески сочеталось в «Требованиях» с другой важнейшей задачей: освобождением крестьянства от всяких феодальных повин­ностей путем уничтожения крупного зем­левладения — экономической основы гос­подства реакционного дворянства.

Рассматривая победоносную буржуаз­но-демократическую революцию, в которой пролетариат ведет борьбу против «врагов своих врагов», как пролог пролетарской революции, Маркс и Энгельс намечали также в «Требованиях» ряд переходный 'I мероприятий: обращение в государствен­ную собственность феодальных имений и организацию на этих землях крупного сельскохозяйственного производства, на­ционализацию рудников, шахт, всех средств транспорта, государственное обес­печение работой всех рабочих и попечение о неспособных к труду, всеобщее бесплат^ ное народное образование и другие требо­вания.

Маркс и Энгельс считали своим долгом практически содействовать осуществлению «Требований Коммунистической партии в Германии». С этой целью в начале апреля 1848 г. они из Парижа с остановкой в Май-нце прибыли в Кёльн, центр наиболее раз­витой области Германии. Одновременно с Марксом и Энгельсом по решению «Союза коммунистов» вернулись из эмиграции на родину, в Германию, многие члены «Сою­за». Они организовали здесь новые общи­ны «Союза», начали работать в пролетар­ских обществах. В целях единства участво­вавших в революции сил члены «Союза коммунистов» вступали в ряды организа­ций мелкобуржуазно-демократического направления, пользовавшихся тогда влия­нием в рабочей среде. Осуществляя такти­ку и политику в классовых интересах про­летариата, учитывая сложившееся в Гер­мании соотношение классовых сил в рево­люции 1848 г., Маркс и Энгельс думали и об интересах всей нации в целом, след­ствием чего было их вступление в кёльн-^**?кое Демократическое общество. «Когда мы вернучсь в Германию весной 1848 г.,— вспоминал позже Энгельс, — мы примкну­ли к демократической партии, потому что это было единственно возможным средст­вом привлечь внимание рабочего класса; мы были самым передовым крылом этой партии, но все же ее крылом» ²⁵. Условием такого сотрудничества было сохранение пролетарской организации и собственной политической линии.

Пролетарской организацией, сохраняв­шей такую линию, был кёльнский «Рабочий союз», возникший 13 апреля 1848 г. и руко­водимый тогда членом «Союза коммуни­стов» Готшальком, весьма популярным в рабочей среде (как врач он обслуживал пролетарские кварталы Кёльна). Испове­довавший взгляды «истинных социали­стов», Готшальк привлек внимание не ис­кушенных в политике рабочих и своей хлесткой, архиреволюционной, а по суще­ству сектантской фразой. На деле же Гот­шальк и его соратники выступали против участия рабочих в политической борьбе, считали бесплодным участие рабочих в парламентской деятельности. Гот­шальк выступал против участия рабочих в выборах в Национальное собрание, за что Маркс и Энгельс его критиковали. Гот­шальк ориентировал рабочих на завоева­ние «господства рабочего класса», минуя борьбу за буржуазно-демократические преобразования. Эта тактика Готшалька, звавшая к борьбе за «Рабочую республи­ку», на деле обращалась в бунтарство, а не в революционную деятельность: подобная тактика вела рабочий класс к изоляции от его естественных союзников — крестьянст­ва и мелкой городской буржуазии.

В июне 1848 г. Готшальк порвал с «Со­юзом коммунистов», председателем кёльн­ского «Рабочего союза» был избран сорат­ник Маркса и Энгельса — Йозеф Молль,/ ориентировавший рабочих на политиче^ скую борьбу как авангард и движущую силу демократической революции.

Проводником стратегии, тактики и по­литики «Союза коммунистов» являлась ежедневная «Новая Рейнская газета», вы­ходившая с 1 июня 1848 г. как «орган де­мократии». Она отражала интересы широ­ких демократических кругов, объединен­ных в общества, которые действовали во многих германских городах. «Новая Рей­нская газета», руководимая Марксом, Эн­гельсом и другими активными деятелями «Союза коммунистов», являлась образцом теории научного коммунизма в действии. Она на своих страницах ярко, умело осве­щала революционную практику, провоз­глашала лозунги, указывала народу, и в первую очередь пролетариату, путь реши­тельных действий. Воздействуя на демок­ратические общества, газета в то же время тактически и политически направляла борьбу революционного пролетариата на осуществление «Требований Коммунисти­ческой партии в Германии».

Одной из пролетарских организаций был|Центральный комитет берлинских ра­бочих,"созданный весной 1848 г. рабочим-наТЙрЩиком Стефаном Борном. С 25 мая комитет^-Стал издавать свою газету «На­род»,—которая ориентировала рабочих на борьбу за улучшение своего экономическо­го положения. Достичь этой цели С. Борн считал возможным путем создания в раз­личных отраслях промышленности «корпо­раций» с участием рабочих и капитали­стов — организаций рабочих ассоциаций, действующих при поддержке демократиче­ского государства. Полагая, что подобные организации могут мирным путем вытес­нить капитализм, Борн разделял взгляды социалистов-утопистов. Однако сама ре­альная действительность побуждала Бор-на и его соратников уделять некоторое вни­мание и политическим задачам рабочего класса, что нашло отражение в популяри­зации газетой «Народ» «Требований Ком­мунистической партии в Германии».

По инициативе С. Борна в августе 1848 г. в Берлине состоялся Рабочий кон­гресс, на котором были представлены 40 рабочих организаций. В образованное конгрессом «Рабочее братство» (на базе Центрального комитета рабочих Берлина) вскоре вступили около 100 рабочих союзов. Через некоторое время Центральный ко­митет «Рабочего братства» избрал своим постоянным f местопребыванием город Лейпциг. jy^f

Деятельность «Рабочего братства» и его руководителя С. Борна была противо­речива и во многом беспринципна; Борн смешивал в своей программе идеи комму­низма, мелкобуржуазного социализма и экономизма. Тем не менее Маркс и Эн­гельс, резко критикуя оппортунистическую сущность взглядов С. Борна, в то же время учитывали его вклад в развитие немецкого рабочего движения, его роль как организа­тора и влиятельного руководителя проле­тарского общества, значение «Рабочего братства» в деле становления и развития общенациональной солидарности герман­ского пролетариата.

Франкфуртский парламент и его дея­тельность. Избранное на основе двухсте­пенной избирательной системы общегер­манское Национальное собрание открыло свои заседания во Франкфурте-на-Майне 18 мая 1848 г. Собрание должно было про­возгласить суверенитет германского нарр-да, выработать общегерманскую конститу­цию, создать пользующуюся доверием на­рода исполнительную власть.

-Для Франкфуртского собрания такие задачи оказались непосильны. В своем большинстве оно состояло из либералов и весьма умеренных мелкобуржуазных де­мократов, способных лишь на высокопар­ные речи. В числе 831 депутата были толь­ко один крестьянин, четыре ремесленника и ни одного рабочего. Подавляющее боль­шинство депутатов составляли буржуа и буржуазные интеллигенты. В собрании за­седали 154 профессора и литератора, 364 юриста, 57 торговцев и средних чи­новников. Среди депутатов были лишь 85 дворян, но влияние этой крайне правой группы распространялось и на часть дру­гих депутатов.

J. _Первый вопрос, обсуждавшийся Наци­ональным собранием, был вопрос об орга­низации центрального общегерманского правительства. Затянувшиеся по этому во­просу до 28 июня дебаты завершились из­бранием временного имперского правите­ля — австрийского принца Иоганна, слыв­шего либералом. Имперский правитель не был ответствен перед Национальным со­бранием. Правление осуществлялось через назначенных Собранием министров, ответ­ственных перед парламентом. В пушечной пальбе, колокольном звоне и троекратном

«ура», провозглашенном президентом На­ционального собрания фон Гагерном в честь нового избранника, нашла сц<ое- вы­ражение радость буржуазии по поводу, как она надеялась, мирно закончившейся рево­люции.

Левые депутаты протестовали и в воз­звании к народу отметили, что решение Собрания о согласовании проводимых цен­тральной властью мероприятий с прави­тельствами земель сделало эту власть ил­люзорной и «полностью уничтожило силу единой свободной Германии». На какие-либо самостоятельные решительные дейст­вия левые депутаты не отважились.

По вопросу о путях объединения Гер-маййи в стране развертывалась политиче­ская борьба. Немецкий пролетариат, руко­водимый Марксом и Энгельсом, решитель­но выступал за революционный путь объединения «снизу», за создание единой и неделимой Германии в форме демократи­ческой централизованной республики. Од­нако «Союз коммунистов» был малочис­ленной организацией, мелкобуржуазные демократы были непоследовательны в своей тактике. Депутаты демократической левой группы Франкфуртского парламента внесли предложение о создании в Герма­нии федеративной республики по образцу буржуазно-республиканской Швейцарии. Это предложение Маркс и Энгельс под­вергли критике.

Буржуазия и часть дворянства были сторонниками объединения Германии «сверху» под главенством одного из двух самых крупных германских государств — Австрии или Пруссии. Возможный путь объединения под гегемонией Австрии ста­ли называть «великогерманским», под ге­гемонией Пруссии, но без включения Авст­рии — «малогерманским».

Хотя главой «объединенной» Германии был временно назначен австрийский эрц­герцог Иоганн, буржуазно-либеральное большинство Франкфуртского парламента явно тяготело к конституционно-монархи­ческому объединению Германии «сверху», отдавая предпочтение Пруссии. Но «... это делалось неохотно, — писал Энгельс; — буржуа выбирали Пруссию как меньшее зло, потому что Австрия не допускала их (мелкие и средние германские государст­ва. — И. Г.) на свои рынки и потому, что

Пруссия, по сравнению с Австрией, все же имела... до некоторой степени буржуазный характер» ²⁶. Главное заключалось в том, что ни в одном германском государстве к началу революции промышленность не достигла хотя бы приблизительно такого уровня развития, как в Пруссии. И чем больше расширялся созданный еще до ре­волюции по инициативе Пруссии Таможен­ный союз, втягивая мелкие государства в этот внутренний рынок, тем больше «... поднимавшаяся буржуазия этих госу­дарств привыкала смотреть на Пруссию как на свой экономический, а в будущем и политический форпост» ²¹. И «если в Берли­не гегельянцы философски обосновывали призвание Пруссии стать во главе Герма­нии...»²⁸, то многие депутаты Франкфурт­ского парламента отстаивали то же самое, формулируя свои предложения об объеди­нении Германии под главенством Пруссии.

Деятельность Франкфуртского парла­мента проходила в обстановке нарастав­шей контрреволюции. Парламент создавал одну за другой комиссии по вопросам от­мены феодальных повинностей в деревне, уничтожения сковывавших внутреннюю торговлю таможенных пошлин и других препятствий экономическому развитию страны; они бесконечно обсуждали эти во­просы, но реальные решения по ним так и не принимали. Рабочих волновал вопрос о признании за ними права на труд зако­ном, но такой закон Франкфуртским пар­ламентом не был принят.

Явно реакционной была позиция депу­татов Франкфуртского парламента по от­ношению к национальным движениям. Они санкционировали отказ прусского прави­тельства от предоставления познанским полякам национальной автономии; более того, парламент объявил Познань состав­ной частью объединенной Германии. Франкфуртский парламент одобрил крова­вое подавление австрийскими войсками в июне 1848 г. демократического восстания в Праге, что вызвало глубокое возмущение не только немецких, но и общеевропейских демократических кругов.

Верхом трусости и нерешительности де­путатов заседавшего во Франкфурте На­ционального собрания, когда «... оно про­изнесло себе и созданной им так называе­мой центральной власти (Германии.— И. Г.) смертный приговор-» (Энгельс) ²⁹, явилось отношение парламента к судьбе Шлезвига и Гольштейна. Эти два герцогства, населенных в основном немцами и находив­шихся в личной унии с Данией, с первых дней революции в результате восстания от­делились от Дании и обратились за по­мощью к германским государствам. Не­мецкие демократические круги единодуш­но выступили в поддержку Шлезвига и Гольштейна. Прусское правительство, вос­пользовавшись патриотическим подъемом в стране и стремясь отвлечь внимание революционных кругов от дальнейшего развития революции, начало войну с Дани­ей. Война закончилась быстрой победой, Шлезвиг и Гольштейн оказались свобод­ными от власти Дании. Однако Англия, Россия и Франция, не желая усиления Гер­мании, побудили Пруссию срочно подпи­сать перемирие с Данией. 26 августа 1848 г. в шведском городе Мальме было подписано прусско-датское соглашение о выводе прусских войск из обоих герцогств.

Либеральные буржуа, а также заседав­шие в парламенте дворяне опасались, что разрыв соглашения о перемирии вызовет вооруженное выступление коалиции Анг­лии, России и Франции против Германии; они страшились также революционной войны народных масс, в которой могли бы погибнуть реакционные режимы в больших и малых германских государствах. Поэто­му большинством голосов они утвердили заключенное в Мальме перемирие.

Как только стало известно об этом акте, рано утром 18 сентября население Франк­фурта в едином порыве двинулось к собо­ру св. Павла, где заседал парламент, тре­буя разрыва заключенного перемирия и уг­рожая разогнать парламент. Либеральное большинство парламента оказалось после­довательным в своем решении: оно призва­ло расположенные во Франкфурте прус­ские и австрийские войска для разгона народа, окружившего парламент.

²⁷ Там же.

²⁸ Там же.

Длившиеся весь день 18 сентября барри­кадные бои во Франкфурте закончились поражением народа.

Франкфуртское народное восстание и совершенная по призыву парламента кро­вавая расправа прусских войск с восстав­шими свидетельствовали, что германская либеральная буржуазия в сентябре, подо­бно республиканской буржуазии во Фран­ции в июне 1848 г., совершила крутой пово­рот вправо и окончательно превратилась в открытого врага революции.

Наступление контрреволюции. После поражения франкфуртского народного восстания в Германии началось неудержи­мое наступление реакции. Пруссия явля­лась одним из крупнейших германских го­сударств, и успех революции в ней озна­чал бы в значительной степени успех революции во всей Германии. Это понима­ли враги революции. Король прусский Фридрих Вильгельм IV с нетерпением вы­жидал результатов начавшегося 6 октября восстания в Вене. Как только в Берлине стало известно, что Габсбургская монар­хия потопила восстание в крови (число жертв доходило до 5 тыс.), немедленно, 2 ноября, было образовано реакционное правительство герцога Бранденбурга, а на пост министра внутренних дел был назна­чен ярый реакционер О. Мантейфель. 8 но­ября 1848 г. Мантейфель издал указ о пе­реводе прусского Учредительного собра­ния в провинциальный город Бранденбург, подальше от берлинских рабочих масс, сле­дивших за деятельностью собрания. В Бер­лине было введено осадное положение.

Буржуазно-либеральное большинство выдворенного из Берлина прусского На­ционального собрания покорно подчинилось указу короля, для видимости призвав на­род к «пассивному сопротивлению» в фор­ме отказа от уплаты налогов. Тактикой «пассивного сопротивления» буржуазные либералы пытались предотвратить новый подъем революционной волны. Однако ра­бочие, ремесленники, студенты самочинно стали вооружаться, готовясь к восстанию. Центральный комитет «Рабочего братст­ва» рекомендовал местным комитетам воз­главить выступление рабочих. В Эрфурте 23 и 24 ноября произошли вооруженные столкновения рабочих с полицией и вой­сками. Стихийные выступления трудящих­ся имели место также и в других городах Германии. Неспокойно было и в деревне. «Новая Рейнская газета» писала тогда: «Требуется только призыв Национального собрания, чтобы брожение превратилось в открытую борьбу». Но Учредительное со­брание продолжало бездействовать, что побуждало прусское правительство к дальнейшему контрреволюционному на­ступлению. 5 декабря указом короля прусское Национальное собрание было распущено; 6 декабря 1848 г. была об­народована «дарованная» королем но­вая конституция, получившая в народе название мантейфелевской.

Не осмеливаясь отменить сразу за­воеванные мартовской революцией сво­боды — печати, союзов, собраний и др., мантейфелевская конституция предоста­вила королю право отменять по его ус­мотрению любые законодательные ак­ты, принятые ландтагом. Шаг за шагом контрреволюция наступала: 30 мая 1849 г. была введена новая трехклас­сная избирательная система в прусский ландтаг, которая была впоследствии за­креплена принятой в 1850 г. новой кон­ституцией (взамен «дарованной» 6 декаб­ря 1848 г.). По новому закону все избира­тели делились на три класса в соответст­вии с размером уплачиваемых ими нало­гов; на каждый класс приходилась одина­ковая часть (одна треть) всей суммы по­датного обложения страны. Первый класс состоял из небольшого числа самых круп­ных налогоплательщиков; второй класс включал средних налогоплательщиков — их было намного больше, но общая сумма уплачиваемого ими налога тоже равнялась одной трети обложения; наконец, в третий класс входили все остальные, гораздо бо­лее многочисленные, налогоплательщики. Каждый из этих классов избирал по одина­ковому числу выборщиков, которые в свою очередь открытым голосованием выбирали депутатов нижней (второй) палаты ланд­тага. В основе этой избирательной систе­мы лежал имущественный ценз. Так, на­пример, в 1849 г. на одного избирателя пер­вого класса приходилось 3 избирателя второго класса и 18 избирателей третьего класса.