Глава 15. Чего ж тут было не понять?

Чего ж тут было не понять?

Штырь даже и не рассчитывал на подобную удачу.

Доктор сделал предложение, отказаться от которого было бы верхом идиотизма. Всего лишь сделав вид, что он еще не пришел к окончательному решению. Штырь получил возможность лазать по всему дому и задавать любые вопросы, многие из которых в иных условиях могли бы показаться подозрительными даже такому глупцу, как Доктор.

– Послушайте, Док, а где вы продукты держите?

– А вот здесь, любезный, зайди, посмотри!

– Да, замечательно… А не портятся?

– Да ну что ты. У нас тут осколки шипач‑камня разложены. Слыхал небось? Ах, не слыхал,.. Это артефакт такой. Камень, с виду на кусок шербета похож. Ничего особенного. Но стоит его расколоть, – колется он, кстати, на удивление легко, – как осколки шипач‑камня начинают с фантастической скоростью поглощать тепло. Из чего хочешь. Если руку на свежий скол шипач‑камня положишь, то через пятнадцать секунд чувствовать ее перестанешь. А продержишь так минуты две, рука заледенеет настолько, что стукни по ней ‑расколется… Ну, а здесь у нас шипач‑камень из воздуха тепло вытягивает. Лучше любого ледника.

– Редкий, должно быть, этот шипач‑камень?

– Не часто встречается.

– А, значит, дорогой.

– Да не волнуйся ты, парень! У нас тут этого шипач‑камня… Видишь? Не колотый еще. Где взяли?.. А тебе‑то не все равно? Ну, ежели просто интересно… Излом как‑то приволок. Целый мешок… Нет, не мне персонально. Черт его знает, куда он этот мешок с шипач‑камнем волок. Только донес до края болота, да там и кинул. А Бенито приметил и домой притащил… Бе‑нито?.. Да, конечно же, разбирается в артефактах. Вообще скажу я тебе. Штырь, что местные обитатели, коренные я имею в виду, знают об артефактах столько, что нам, людям то есть, даже не снилось. Ты знаешь, как бюреры в своих подземных ходах дорогу находят? Нет, не по запаху. Пойдем, я тебе покажу…

Вот так и случилось, что на третий день пребывания в.гостях у Болотного Доктора Штырь оказался в комнате, где Док проводил свои научные исследования и хранил коллекцию. Редкую, надо сказать, как по числу представленных в ней образцов, так и по их разнообразию. Коллекционировал и изучал Доктор артефакты.

Штырь как увидел эту коллекцию, сразу дар речи потерял. Если бы исхитриться как‑нибудь, да вытащить ее за кордон, да коллекционерам толкнуть, только не по частям, а полностью… Боже ж ты мой!… У Штыря от таких перспектив даже голова закружилась. Нет, Доктор точно конченый идиот, если сидит с такими сокровищами в Зоне. Штырь на его месте давно бы нашел способ отсюда выбраться. Естественно, пришлось бы поделиться. Может быть, половину отдать. Но все равно, здесь столько всего!… Слов не хватает.

А Доктор, как ни странно, поначалу принял торгашеский азарт Штыря за страсть исследователя. И порадовался даже, глядя, как у него глаза блестят; как он то и дело дергает себя за мочку уха и быстро, по‑змеиному, облизывает кончиком языка пересохшие губы.

Четыре открытых трехъярусных стеллажа, тянущихся вдоль комнаты. Еще один стеллаж у стены с застекленными полками. Там, как сказал Доктор, артефакты, которые не следует трогать руками.

– Нет‑нет, никакой опасности для жизни. Но мало ли что… Свойства многих предметов, лежащих на застекленных полках, до конца не изучены. Ну вот, например, этот, посмотри. Похоже на комок перепутанных проводков, верно? Сталкеры его так и называют: «Перепутанная проволока». По моей номенклатуре данный артефакт именуется «обскуратор усложненный». Одно время его никто не брал, потому что вроде как никакими особыми свойствами не наделен. Ученым достаточно пары экземпляров, чтобы возиться с ними в свое удовольствие. Коллекционеры тоже берут без энтузиазма, потому как вид вполне заурядный. Для подтверждения того, что это все же артефакт, а не производственный мусор, требуется сертификат. А комиссия, занимающаяся сертифицированием, с торговцами из Зоны и их представителями за кордоном связываться не желает. Вот если предложишь кому «перо жар‑птицы» пли «вечный огонь» – возьмут не задумываясь. Поскольку сразу видно: вещица нездешняя. Ну, в смысле, для нас‑то, понятное дело, как раз наоборот, здешняя, а для тех, кто за кордоном, все равно что с Марса. А «перепутанная проволока» – ну, она проволока и есть. И вот как‑то раз сталкер, по имени Шептун, он до сих пор по Зоне ходит, присел на корточки возле мотка «перепутанной проволоки». Собирался он один проводок из мотка выдернуть, чтобы закрепить им лопнувшую лямку рюкзака. И в этот момент выскочила из травы кусачая землеройка. Не встречал еще?..

Странное творение Зоны. На вид обычная землеройка. Маленькая, серенькая. Но если вцепится в руку, так и будет висеть, как брелок. Дело в том, что на нижней челюсти у нее имеется небольшой крюкообразный вырост. Когда землеройка очень сильно сжимает челюсть, этот вырост попадает в выемку верхней челюсти и срабатывает как замок. Зверушка и сама была бы рада, да не может челюсть разжать. Тут уж либо к доктору беги, если есть такой поблизости, либо выдирай вместе с куском плоти… Так вот, когда Шептун потянулся за проводком, выскочила из травы кусачая землеройка. Шептун ее вовремя заметил – махнул ладонью, пришиб землеройку, и она точнехонько на моток «перепутанной проволоки» упала. И в тот же миг ее наизнанку вывернуло. Ну да, именно наизнанку. Как чулок. Мех внутри, а снаружи внутренние органы болтаются. Хорошо, что Шептун – сталкер с мозгами. Сообразил, что после такого трогать «проволоку» не следует. Ну, в общем, стали разбираться, что там да как. В конце концов выяснилось, что сама по себе «перепутанная проволока» никакой опасности не представляет. А вот в сочетании с некоторыми другими артефактами проявляет себя очень странно – корежит по‑разному тела, оказавшиеся с ней в контакте. То, что землеройку наизнанку выдернуло – это, можно сказать, самый простой вариант. Так получилось из‑за того, что в тот момент у Шептуна в рюкзаке «сердце Данко» лежало. А в сочетании с «алюминиевым огурцом» «перепутанная проволока» может сделать из человека его зеркальную копию То есть правые и левые части тела поменяются местами. При этом сам человек и знать ничего не будет до тех пор, пока при очередном обследовании врач не обнаружит, что сердце у него справа, а печень слева. Я провел ряд экспериментов и установил, что даже взаиморасположение проводков в «перепутанной проволоке» влияет на то, что произойдет с контактирующим с ним объектом. Вот, смотри.

Доктор осторожно взял моток «перепутанной проволоки» лабораторными зажимом и перенес его с застекленной полки в металлический лоток на столе. Затем, вооружившись двумя пинцетами, он соединил пару торчавших в стороны проводков.

– Вот так… Теперь возьмем совершенно безобидный артефакт, в просторечии именуемый «индейским яйцом»…

Доктор взял с полки открытого стеллажа округлый светло‑коричневый камень, изукрашенный странным геометрическим рисунком. Почти такой же, что продал в свое время Штырю солдат у шлагбаума, только размером поменьше.

– У меня тоже есть такой артефакт! – обрадовался Штырь. – Я думал, он совершенно бесполезен.

– Многие так думают, – ответил Доктор. – Но, поработав с артефактами, которые принято считать бесполезными, я пришел к выводу, что они просто недостаточно хорошо изучены. Большинство из них являются своеобразными катализаторами, запускающими и контролирующими те или иные процессы, протекающие при участии других артефактов Без них эти процессы были бы просто невозможны.

– А это «индийское яйцо»…

– Индейское, – поправил Штыря Доктор. – Не индийское, а индейское. То есть принадлежащее индейцу, а не индусу.

– Да, понятно, – быстро кивнул Штырь. – Так на что способно это самое «индейское яйцо»?

– Потом, – отмахнулся Доктор. – Сейчас мы говорим о «перепутанной проволоке».

Он осторожно положил «индейское яйцо» в тот же лоток, где уже лежала «перепутанная проволока».

– Смотри.

Доктор достал из ящика стола наручные механические часы. Старые, с треснувшим стеклом. Воспользовавшись небольшой отверткой, он снял с часов заднюю крышку и показал Штырю механизм. Пружина вытянута, у двух шестерней не хватает зубьев. В целом весь механизм выглядит будто кислотой изъеденный.

– Надеюсь, в том, что эти часы не могут работать, сомнений нет.

Доктор закрыл крышку часового механизма, аккуратно перехватил часы пластиковым пинцетом и положил их на моток «перепутанной проволоки». После этого, взяв другой пинцет, он снова разомкнул проводки, которые незадолго до это старательно соединял.

– Сосчитай до десяти, – хитро посмотрел он на Штыря.

Штырь скривил недовольную гримасу.

– Хорошо, я и сам могу. Один, два три, четыре, – Доктор считал, отбивая такт ударами пинцета по ладони, – пять, шесть, семь, восемь, девять… Готово.

Первым делом он достал из лотка «индейское яйцо» и попросил Штыря положить артефакт на прежнее место в стеллаже. Когда, выполнив просьбу, Штырь вернулся, Доктор уже выставлял на часах время, сверяясь с теми, что были у него на руке.

– Прошу! – протянул он часы Штырю.

Часы были той же марки. Но это были другие часы. Стекло на циферблате цело, на корпусе – ни единой царапины. К тому же часы ходили. По крайней мере, тикали.

– Ну и что? – непонимающе посмотрел на Доктора Штырь.

– Часы выглядят как новые.

– Они и есть новые.

– Это те же самые часы, которые я показывал тебе минуту назад! – убежденно заявил Доктор.

Штырь усмехнулся – нечего, мол, из него дурака‑то делать. Он не ребенок и прекрасно понимает, как делаются такие фокусы. Пока он с «яйцом» ходил к стеллажу. Док спрятал старые часы в карман, а вместо них подложил новые. Только зачем ему это? Он ведь не к конкурсу иллюзионистов готовится.

Штырь еще раз внимательно осмотрел часы. Надо было номер записать.

– Вы хотите сказать, – посмотрел он на Доктора, – что «перепуганная проволока» каким‑то образом отремонтировала часы?

– Восстановила, – уточнил Доктор. – Часы стали новыми. Помнишь, стекло было разбито? Я каждый раз пользуюсь для опытов одними и теми же часами, предварительно разбив их и испортив механизм.

Штырь еще раз придирчиво осмотрел часы. Как будто рассчитывал обнаружить какой‑нибудь едва приметный знак, который объяснил бы, в чем тут подвох. Потому что, если никакого подвоха не было, получалось, что Доктор умел творить чудеса, И если таким образом можно обновить не только часовой механизм…

– Как это происходит?

– Понятия не имею! – с улыбкой на лице Доктор развел руками. – Я совершенно случайно обнаружил этот эффект.

– А на другие предметы это действует?

– Нет, только на часы. – Док еще раз развел руками. – Не знаю, в чем тут дело. Я использовал в опытах различные предметы и даже живые существа. Эффект нулевой. А вот любые часы, независимо от марки и характера повреждений, восстанавливаются за десять секунд. Но если вовремя не остановить эксперимент, то часовой механизм превратится в монолитный кусок металла. Причем это не силав. Такое впечатление, что все детали часового механизма оказываются вдавлены друг в друга чудовищной силой.

– Можно попробовать? – спросил Штырь.

– Пожалуйста, – сделал приглашающий жест Доктор. – Только со своими часами.

Историй об удивительных свойствах артефактов Штырь за три дня наслушался предостаточно. А то, что демонстрировал Доктор на лабораторном столе, будоражило воображение до такой степени, что дикий восторг становился похожим на бессознательный страх. Человек, живущий в доме на болоте, человек, даже имя которого мало кто знал, а прочим оно ни о чем не говорило, обладал фантастической властью не только над неодушевленными предметами, но и над живыми существами, ему были подвластны стихии, да и само время, если он очень того хотел, способно было течь вспять. Телепортация ‑пожалуйста! Эффект невидимки – легко! Да любое из этих открытии стоило целого состояния! И не беда, что кажущиеся сверхъестественными возможности Доктора нельзя было вынести за пределы лабораторного стола. Существенная оговорка – пока! До поры до времени. Главное, что все его эксперименты были воспроизводимы. То есть, совершая от раза к разу одни и те же манипуляции, можно было получить всегда один и тот же результат. У Штыря голова шла кругом, стоило ему только подумать, какие безграничные возможности открывались перед тем, кто обладал знаниями о том, как следует правильно, с толком и, что самое главное, эффективно использовать артефакты, которые до сих пор, за редким исключением, казались всего лишь забавными игрушками.

Господа! Сегодня мы представляем вашему вниманию новый лот! Устройство, способное обеспечить эффект левитации. Для этого нам потребуется комбинация из трех артефактов. Вот они, на столе. Названия их вы можете найти в каталоге, полученном на входе. А вот комбинацию узнает лишь тот, кто будет сегодня наиболее щедр. Сразу хочу предупредить вас, господа, не пытайтесь повторить то, что вы сегодня здесь увидите. Использование трех вышеназванных артефактов в произвольных комбинациях может очень плохо закончиться. Конечно, необходимую комбинацию можно подобрать экспериментальным путем. Можно! В жизни, господа, вообще нет ничего невозможного. Но прежде чем попытаться сделать это, подумайте, будет ли стоить полученный результат затраченных усилий, средств, времени и человеческих жизней. Вы все еще сомневаетесь?.. В таком случае следите за тем, что сейчас произойдет. Итак, как вы видите, мой ассистент берет в руку белую лабораторную мышку. Симпатичный зверек, да?.. Он сажает мышку в лоток… А теперь составляет необходимую комбинацию из трех артефактов. – Не стоит, господа, не стоит, вы все равно не сможете воспроизвести данную комбинацию, не получив соответствующие инструкции. Следите лучше не за руками ассистента, а за мышкой. Вот она сидит в лотке. Шкурка беленькая, глазки красненькие, хвостик голенький… Сидит… Сидит… И – нет ее! Где мышь?.. Никто не успел заметить, что с ней произошло? Посмотрите на потолок, господа. Красное пятно, что вы видите прямо над демонстрационным столом, минуту назад было белой лабораторной мышкой – Надеюсь, это убедило вас в том, что самодеятельность в области использования паранормальных свойств артефактов из Зоны недопустима. Ну, а если нет. Что ж, мне остается только развести руками. Но давайте перейдем к демонстрации. Смотрите, ассистент берет из клетки новую мышку, сажает ее в лоток… Смотрите внимательно… Он создает требуемую комбинацию… Оп‑па! Смотрите, мышка медленно всплывает и парит над лотком! При этом ни ее здоровье, ни психика не травмированы. Если у кого‑то из вас, господа, имеются сомнения в достоверности нашей демонстрации, вы можете подойти к столу и убедиться, что это не хитроумный трюк, а самый настоящий эффект левитации. Хотя торги, успешно проведенные нами на прошлой неделе, как мне кажется, должны были убедить даже скептиков… Да, господин премьер‑министр?.. Конечно! Прошу вас! Теперь вы видите, что здесь нет никакого подвоха?.. Благодарю вас, господин премьер‑министр… Итак, демонстрация закончена. Мышь благополучно возвратилась в свой лоток. А мы начинаем торги. Ваше слово первое, господин президент!…

И ведь все, что для этого требовалось, – получить записи Доктора.

Штырь уже выяснил, что Док имел привычку фиксировать результаты своих экспериментов на случайно подвернувшихся под руку клочках бумаги. Вечером он обычно переносил все данные в компьютер, а бумажки выбрасывал. Компьютер же Доктор запирал не только паролем, но еще и на ключ, который носил на общей связке. Поскольку излишней подозрительностью Доктор не страдал, можно было предположить, что делал он это по привычке. Так человек, плохо разбирающийся в том, как работает его персональный компьютер, старается в точности повторять все те действия, что производил тот, кто настраивал систему, даже если в них нет никакого смысла.

Если бы на месте Штыря был человек, обращающийся с компьютером на «ты», ему бы ничего не стоило за пару минут вскрыть компьютер Дока, найти всю необходимую информацию и скопировать ее так аккуратно, что никто бы и не догадался о краже. Реально оценивая свои возможности. Штырь понимал, что у него так не получится.

Другой вариант – просто снять с компьютера винчестер и быстро умотать. Но на этом пути возникало сразу два препятствия.

Первым был Бенито.

Выполняя пожелание Доктора, Штырь всячески демонстрировал мертвяку свое дружеское расположение. А тот, похоже, принимал кривляния и дурацкие ужимки сталкера за чистую монету.

Собственно, пожелание Доктора Штырь мог проигнорировать. И, скорее всего, так бы и поступил, если бы не упоминание Доктора о любви Беннто к автомобилям.

Бенито с готовностью согласился показать Штырю свою коллекцию – так он это называл.

На второй день своего пребывания в доме Доктора Штырь поднялся пораньше, чтобы вместе с зомби отправиться на стоянку автомобилей. Узнав об этой прогулке накануне. Доктор сказал, что, поскольку Штырь не собирается ночевать вне дома и сопровождать его будет Бенито, никакое оружие ему не потребуется.

– Никакое? – переспросил Штырь, решив, что ослышался.

– Никакое, – уверенно повторил Доктор.

– А как же, вы ведь обещали дать мне ваши специальные нелетальные патроны, – напомнил Штырь.

– Во‑первых, я обещал дать тебе свое оружие только в том случае, если ты согласишься остаться и работать со мной, – уточнил Доктор. – Во‑вторых, завтра тебе оружие не потребуется вообще.

– Но если мы встретим монстров?.. – Неожиданно Штырю в голову пришел убийственный по силе аргумент: – Даже Бенито не справится в одиночку со стаей слепых собак!

– Завтра четвертый день после выброса, – напомнил Доктор.

– Ну и что? – не понял Штырь.

– Все бродячие монстры уже откочевали к окраинам Зоны. Остались только оседлые. Если их не тревожить, сами они на тебя бросаться не станут. Обойти опасные места тебе поможет Бенито. Если кого и встретите, так разве что только излома или чернобыльского пса. Собак}" Бенито придушит, с изломом договорится.

Нельзя сказать, что доводы Доктора показались Штырю очень убедительными. Однако спорить он не стал. По одной простой причине – в кармане пыльника у него лежал пистолет Макарова, доставшийся от Олега Николаевича, из которого Штырь так ни разу и не выстрелил.

Бенито ждал Штыря на улице, в десяти шагах от дома. Ноги его по колено тонули в стелющемся тумане. Взгляд зомби был устремлен куда‑то вдаль, где волны болотного тумана накатывали на окраину леса, превращая кривые ели в гигантские сталагмиты из царства подземного короля.

– Идем? – спросил Штырь, подойдя к зомби.

Не глядя на него, Бенито кивнул, засунул руки в карманы старой болоньевой куртки, должно быть, найденной в одном из домов, брошенном жителями еще после первой Чернобыльской катастрофы, и быстро зашагал в сторону леса.

– Мы куда‑то спешим? – спросил, догнав его. Штырь.

– Нет, – ответил зомби, широко шагая.

– Тебе не кажется, что ты идешь слишком быстро? – задал другой вопрос на ту же тему Штырь.

Бенито глянул на него через плечо. Штырь заметил неровное темно‑фиолетовое пятно на правой скуле зомби, которого прежде не было. Подрался с кем? Или это результат вялотекущего процесса разложения, остановить который даже Док не в силах?

– Мы идем по делу?

– Да, – кивнул Штырь. – Ты обещал показать мне автомобили.

– Почему ты хочешь идти медленно?

Штырь только головой покачал – он не понял вопроса.

– Медленно идут, когда просто гуляют, – объяснил зомби. – Мы идем по делу.

– Одно другому не мешает, – улыбнулся Штырь. – Мы идем по делу, но при этом можем просто получать удовольствие от прогулки. Я надеялся, что по дороге ты покажешь мне что‑нибудь интересное.

– Интересное? – переспросил зомби. – Что тебе интересно?

– Все, – ответил Штырь. – В Зоне я недавно и мало что пока видел. Та же химера, например…

– Если мы встретим химеру, она тебя съест, – перебил, не дослушав, зомби. – Я не смогу ей помешать.

Штырь крепче сжал рукоятку пистолета в кармане.

– Почему же тогда Док не дал нам оружия?

– Потому что сейчас химеры поблизости нет.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю.

– Это не ответ.

Бенито снова посмотрел на Штыря, на этот раз с некоторым любопытством.

– Какой ответ ты хочешь получить?

– Ну, например… – Штырь едва не споткнулся о спрятавшийся в траве толстый черный кабель. – Это еще что такое? – произнес он удивленно.

– Шерун, – ответил зомби.

– Что? – не понял Штырь.

– Шерун, – повторил Бенито и пнул кабель ногой. Черный кабель зашевелился и пополз, извиваясь по‑змеиному.

– Суть твою! – воскликнул Штырь, отпрыгнув назад.

– Шерун, – в третий раз повторил зомби.

– Суть твою!… Я понял, что это шерун. – Черное змееобразное тело изогнулось, заставив сталкера отпрыгнуть еще на шаг. – Что этот шерун собой представляет?

Бенито озадаченно почесал в затылке. Потом не менее озадаченно посмотрел на оставшийся в пальцах клок волос.

– Я не знаю. Спроси лучше у Доктора.

– Но Доктора здесь нет! – с досадой взмахнул руками Штырь. Он, не отрываясь, смотрел на извивающуюся в траве тварь. Она ползла уже давно, а хвоста все еще не было видно. По счастью, не появлялась и пасть, которая, если следовать логике, должна располагаться на противоположном конце. Но каковы же размеры этого чудовища!

– Он опасен, этот шерун?

– Не знаю, – пожал плечами Бенпто. И зачем‑то повторил ругательство Штыря: – Суть твою!

– Хорошо, – Штырь поднял ладонь. – Поставим вопрос иначе: нам не пора спасаться бегством?

Зомби в задумчивости уставился на извивающийся в траве черный шланг, у которого, казалось, не было ни начала, нп конца.

– Ну?..

Сам Штырь давно обратился бы в бегство, если бы не железное правило охотника, которое он вычитал еще на заре туманной юности в одной случайно попавшей в руки книжке о путешествиях по экзотическим странам с целью не столько познания мира, сколько с тем, чтобы трофеев понабрать: рогов, хоботов, бивней, ушей, хвостов, зубов и шкур. Правило было очень простое: при встрече с диким зверем, если у тебя нет возможности как следует прицелиться и выстрелить наверняка, чтобы завалить его одной пулей, лучше не обращаться в паническое бегство, а замереть в неподвижности. О чем еще шла речь в той старой книжке. Штырь совершенно позабыл, а вот это правило накрепко, как блесна, засело у него в памяти.

– Вообще‑то я не слышал, чтобы шерун когда‑нибудь нападал на человека, – задумчиво произнес зомби.

Штырь с облегчением перевел дух.

– Ну, значит, мы можем просто переступить через него и продолжить путь? Так, Бенито?

– Не думаю, – с сомнением покачал головой зомби – Переступить через шеруна непросто.

– Почему? – Штырь посмотрел на черное тело, все еще ползущее куда‑то в траве.

– Шерун очень большой.

– Ты, наверное, хотел сказать, длинный?

– Длинный… Большой… – задумчиво повторил зомби. – И длинный, и большой.

– Как это? – не понял Штырь.

– Вот так. – Бенито поднял руки, соединил указательные и большие пальцы и показал сталкеру получившееся кольцо.

Штырь задумчиво поджал губы. Он добросовестно пытался понять, что означает сей жест, но в конце концов был вынужден признать свое поражение.

– Что это значит, Бенито?

А черное змееобразное тело, как и прежде, извивалось у его ног, продолжая свой путь из ниоткуда в никуда.

– Это – кольцо, – указал на шеруна Бенито. – Очень большое кольцо. Перепрыгнуть через него нельзя. Можно только запрыгнуть внутрь, пойти, пойти, пойти, пойти и, когда придешь, тогда уже выпрыгнуть из кольца.

– То есть тело шеруна замкнуто в кольцо? – уточнил на всякий случай Штырь.

– Так, – кивнул зомби и, раскинув руки в стороны, добавил: – Большое, очень большое кольцо.

– Ага. – Штырь осторожно переступил через черный, извивающийся шланг. Ничего страшного не произошло. Штырь оглянулся. Шерун полз, полз, полз.

– А где у шеруна голова?

– У шеруна нет головы, – ответил зомби.

– Как же он питается? – удивился Штырь.

– Не знаю, – покачал головой зомби. – Спроси об этом Доктора.

– Непременно спрошу, – кивнул Штырь.

Они прошли метров сто пятьдесят, когда в траве под ногами вновь влажно блеснуло черное вытянутое тело шеруна.

– Это тот же самый шерун? – спросил Штырь, переступая через змееподобное тело.

– Конечно, – ответил зомби. – Шерунов на болоте не так много. Шесть, может быть, семь. И они не любят, когда другие шеруны заползают на их территорию.

– А что произойдет; если один шерун окажется на территории другого? – поинтересовался Штырь.

– Они будут драться, – ответил Бенито.

– Серьезно? – удивился Штырь.

– О, на это любопытно бывает посмотреть, – улыбнулся Бенито – Иногда они завязываются такими узлами, что потом не могут расползтись.

Штырь живо представил, как могут выяснять между собой отношения две гигантские велосипедные камеры.

– А остальное время они что, вот так все время и ползут куда‑то?

– Нет, не всегда, – покачал головой зомби.

– И что делает шерун, когда не ползет?

– Лежит.

Штырь посмотрел на Бенито с подозрением: уж не насмехается ли над ним мертвяк? Но на лице зомби ничего невозможно было прочесть, кроме послания с другой стороны вечности, звучащего с убийственным цинизмом: все там будем.

– А чем ты сам занимаешься, Бенито, когда не прислуживаешь Доктору?

Штырь намеренно попытался уязвить самолюбие зомби. Но тому, похоже, было все равно.

– У меня много разных дел, – с серьезным видом ответил Бенито.

Если таким образом он хотел уйти от темы, то ему это не удалось.

– Например? – спросил Штырь.

– Учусь ездить на автомобилях.

Такой ответ мог дать либо полный идиот, либо человек чрезвычайно умный и искушенный в словесной пикировке. Штырю хотелось верить в то, что зомби туп, как кирпич. Но в последнее время у него появлялись в этом серьезные сомнения.

Болото закончилось. Почва перестала гулять под ногами. Путники вошли в ельник. Вроде бы елки как елки, поначалу и не поймешь, почему полеводами этого леса так темно и мрачно. И только присмотревшись как следует, понимаешь, в чем дело: хвоя у елок не зеленая, а черная. Будто обгоревшая. Или старательно выкрашенная в траурный цвет.

– А родственников ты не навещаешь, Бенито?

– У меня нет родственников.

– И прежде не было?

Зомби ответил не сразу. Как будто вспомнил» что‑то пытался. Но не удалось.

– Не помню.

– Согласен, – кивнул Штырь. – Встречаются порой такие родственнички, что и вспоминать о них не хочется.

– Я не могу вспомнить своих родственников. – Зомби поднес кончики пальцев к вискам и тут же отдернул руки, словно обжегся. – Стараюсь, но не могу. – Он посмотрел на Штыря, как будто с обидой. – А у меня должны быть родственники?

– Конечно, – Штырь невольно отвел взгляд в сторону. Как будто это он был виноват в том что мертвяк не помнит никого из своей родни. – По крайней мере, родители.

– Да, родители, – кивнул зомби. – Я знаю, как появляются на свет люди.

– А как появляются на свет зомби?

– Об этом не стоит говорить, – покачал головой Бенито. – Живые не должны знать о том, что происходит после смерти.

– Тебе это Доктор сказал? – усмехнулся Штырь.

– Я сам это понял.

Врет, подумал Штырь Точно, врет.

– А в чем разница между живыми и мертвыми? – решил снова сыграть в дурачка Штырь.

– В том, что мертвый не стал бы задавать такой вопрос.

Внезапно Бенито остановился и замер, словно прислушиваясь к чему‑то.

– В чем дело? – насторожившись, спросил шепотом Штырь.

– Люди, – ответил коротко Бенито.

– Где?

– На дороге за перелеском, – зомби рукой указал вперед.

– Сколько до них?

– Около километра.

– Но это же далеко… Ты не можешь их видеть!

– Я чувствую их.

– Сколько их?

– Двое.

– Кто они?

– Сталкеры. Одного из них зовут Борода, другого – Бычок.

– Ты знаком с ними?

– Нет. Но я с ними встречался.

– Они идут в нашу сторону?

– Нет, они движутся к Радару.

Да, понял Штырь, с таким чутьем Бенито выследит его где угодно. Как ни крути, мертвяка все же придется пристрелить. Это даже и убийством не назовешь, поскольку он уже мертв. Назовем это возвращением в исходное состояние.

Встречаться со старыми знакомыми Штырь не хотел. Они были ему неинтересны. Кроме того, будет лучше, если никто не узнает, что он обосновался в доме на болоте.

Сделав небольшой крюк, чтобы не столкнуться со сталкерами, зомби и Штырь вышли к автопарку Бенито. Два стареньких «Москвича», «жигуль‑копейка», – машины, должно быть, остались в Зоне после первой чернобыльской аварии, – и армейский «газик» стояли на огороженной жердями площадке на краю леса. Место было выбрано удачно: со стороны стоянку было не видно, а выехать с нее можно было прямо на поле – чем не автодром!

Проверив машины счетчиком Гейгера, Штырь решил, что не станет в них садиться. Фонили они нещадно. Для того чтобы ехать в них, не боясь схватить летальную дозу облучения, нужен был защитный костюм. Или нужно было стать зомби.

Бенито уселся за руль красного «Москвича» с оторванной задней дверкой и запустил мотор. Не с первого раза, но, как следует прокашлявшись, мотор заработал.

Водил Бенито отвратительно. Ни один нормальный человек не сел бы в машину с таким шофером. Но сам зомби получал от этого процесса колоссальное удовольствие. Он ездил по полю из конца в конец на скорости, не превышавшей сорока километров в час. И при этом несколько раз едва не перевернулся.

Очень скоро Штырю надоело наблюдать за дурацкой гонкой, устроенной мертвяком, и он принялся отчаянно махать руками над головой.

Заметив сигналы, что подавал ему Штырь, Бенито поддал газу и направил машину точно на то место, где стоял сталкер. Штырь в испуге заметался из стороны в сторону. У него вдруг появились сомнения в том, что зомби знает, где в машине находится педаль тормоза. Да и руль Бенито, скорее всего, использовал только для того, чтобы за него держаться.

Машина передним колесом налетела на кочку, проехала несколько метров на двух колесах и остановилась. Потому что заглох мотор.

С сияющим лицом, – вы только представьте себе, как сияет лицо у зомби, оно при этом приобретает синюшный оттенок, – Бенито выскочил из машины.

– Ну, как? – подбежал он к оцепеневшему от испуга Штырю.

Сталкер не понял, о чем именно спрашивал его зомби, но на всякий случай кивнул:

– Здорово!