Н.А. Панова 2 страница

Если бы мы писали эту книгу сегодня, мы, конечно же, в главе, посвященной практическому применению методов социальной психологии, отвели бы достойное место рассмотрению стратегий, позволяющих преодолевать подобные психические барьеры на пути успешного достижения договоренностей и разрешения конфликтов.

Постсоветский мир

За десятилетие, прошедшее с момента публикации нашей книги, мы стали свидетелями поистине исторических изменений во всем мире и особенно в бывшем Советском Союзе. В 70-е и 80-е годы мы оба посещали Москву и Ленинград. Увиденное оказало глубокое воздействие на наши бесконечные дискуссии о коммунизме и капитализме, либерализме и консерватизме, о проблеме создания социальных, политических и экономических институтов, которые способствовали бы личному и коллективному благополучию. Изменения в политической жизни Америки, будучи менее значительными, породили тем не менее аналогичные дискуссии, поскольку в настоящее время наше общество вынуждено бороться с проблемами расизма и растущего социального неравенства в постиндустриальном обществе.

В центре всех этих дискуссий вырисовываются две взаимосвязанные задачи. Одна из них состоит в том, чтобы изыскать пути оказания помощи нуждающимся или ущербным членам общества, избежав при этом нежелательных последствий в виде зависимости, стигматизации и разрушения социальных процессов и институтов, которые могли бы оказывать подобную помощь (либо помогать нуждающимся оказывать помощь самим себе) при отсутствии какого-либо вмешательства со стороны государства. Другая задача связана с поиском политических методов, которые позволили бы экономике и обществу в целом соответствовать требованиям мирового хозяйства, не усугубляя при этом неравенства между <победителями> и <неудачниками> в рамках этого общества.

В главе 8 мы касаемся некоторых из вышеупомянутых проблем в ходе обсуждения социальных программ и динамики напряженных систем, столь часто служащих причиной непреднамеренных и неожиданных последствий. Если бы мы писали эту книгу сегодня, мы обсудили бы эти вопросы более подробно и тщательно. В частности, мы уделили бы больше внимания драматическим событиям в бывшем Советском Союзе, которые в момент ее публикации только начинали разворачиваться. Происходящие там перемены в социальном контексте повседневной жизни людей и их влияние на личность или <характер> человека невероятно глубоки. При этом нам никогда еще не доводилось быть свидетелями таких быстрых социальных изменений, происходящих в <напряженных системах>, причиной которых послужило столь незначительная, на первый взгляд, пертурбация, происшедшая в расстановке противоборствующих сил, которые поддерживали до этого систему в относительно стабильном состоянии.

И в самом деле, еще не успели высохнуть чернила на английском издании нашей книги, как мы уже успели пожалеть о том, что не можем включить в нее анализ этих масштабных событий, произведенный с точки зрения динамики напряженных систем. Предлагая книгу <Человек и ситуация> широкому кругу российских читателей, мы испытываем особое удовлетворение от того, что она может внести свой вклад в осознание непреходящего значения основных положений социальной психологии для анализа наиболее сложных социальных феноменов, включая те, которые имеют особую актуальность для понимания современной ситуации в России.

БЛАГОДАРНОСТИ

Мы завершаем эти вводные заметки выражением нашей признательности людям, которые сделали все возможное для подготовки перевода нашей книги. В первую очередь мы благодарим нашего дорогого друга и коллегу Владимира Магуна. Его воодушевление, терпение, усилия и способность к сотрудничеству помогли преодолеть многие, кажущиеся непреодолимыми препятствия на пути <Человека и ситуации> к российскому читателю.

Мы также очень признательны Марии Осориной, Александру Эткин-ду и Владимиру Трусову, общение с которыми сделало пребывание Ли Росса в Ленинграде в 1981 г. поистине незабываемым событием.

Мы глубоко благодарны нашему коллеге Евгению Емельянову. Имея большой исследовательский опыт, в последние годы он активно занимается прикладными исследованиями и консультированием. Его согласие принять участие в научном редактировании перевода нашей, по преимуществу теоретической книги дает нам основание надеяться, что она будет интересна и тем российским читателям, которые хотят применять социально-психологические знания для решения практических задач в разных сферах социальной жизни.

Мы приносим искреннюю благодарность Фонду Сороса и издательству <Аспект Пресс>, оказавших решающее содействие в публикации нашей книги в России.

И наконец, мы посвящаем русское издание книги <Человек и ситуация> Льву Веккеру - человеку, олицетворяющему все лучшее, что характерно для российской психологической традиции, ярко продемонстрировавшему способность мудрого и достойного человека преодолевать вызовы, идущие со стороны самых неблагоприятных ситуаций.

Ли Росс Ричард Нисбетт

Июль, 1998

Вступительная статья

На протяжении многих десятилетий, в течение которых американская психология находилась в плену ограниченной доктрины бихевиоризма, социальные психологи оставались в основном единственными первопроходцами, рисковавшими выходить за пределы интеллектуально очерченных границ, открывая новые горизонты. Они продолжали уделять внимание личностному видению человека как актера жизненных драм, альтернативным интерпретациям реальности, присущим отдельным наблюдателям, отстаивая представления о тончайшем взаимодействии динамических сил как внутри культур, социальных ситуаций и индивидуальных психик, так и между ними.

Благодаря этой позиции социальная психология долгие годы занимала подчиненное положение в иерархии психологических дисциплин. Однако в последнее время она прочно заняла центральное место в современной психологии. Произошло это с утверждением в психологии когни-тивистского подхода, ставшего в последние годы знаменем ее основного направления. Социальная психология всегда была приютом для тех, кого волновали наиболее общие проблемы, раем для исследователей, стремившихся к пониманию человеческой природы во всей ее глубине и широте. Она не была ни слишком скромна, чтобы не задаваться глобальными вопросами, занимавшими социальных мыслителей на протяжении столетий, ни слишком ортодоксальна, чтобы не вторгаться в чуждые ей сферы, вооружившись новейшими методологиями, дававшими эмпирически обоснованные ответы на наиболее животрепещущие вопросы нашего времени. Наконец, социальная психология стала в авангарде движения, стремящегося к расширению границ традиционной психологии, с тем чтобы она могла охватывать собою сферы, имеющие жизненно важное значение для решения реально стоящих перед нами проблем, - здравоохранение, экологию, образование, право, борьбу за мир и предотвращение конфликтов, равно как многие другие. Поистине, не было бы преувеличением сказать, что в человеческой природе нет ничего, что было бы совсем уж чуждо интересу и вниманию со стороны социальной психологии.

От имени редакции серии <Социальная психология> издательства Мак-Гроу-Хилл я с удовольствием отмечаю фундаментальный вклад, сделанный исследователями, теоретиками и практиками в области социальной психологии в достижение более глубокого понимания условий человеческого существования. Авторами каждой из книг серии являются выдающиеся психологи и преданные своему делу преподаватели, считающие своим долгом поделиться с коллегами, аспирантами и всерьез заинтересованными студентами тем восхищением, с которым связана для них область их исследований. Серия будет охватывать широкий спектр тем, представляющих интерес для социальных психологов, позволяя преподавателям использовать любую из вышедших в рамках серии книг в качестве дополнения к основной учебной литературе или предоставляя им возможность (при наличии большего энтузиазма) составлять отдельные творческие курсы на базе целого ряда публикаций.

Флагманом этой серии книг, или первой ласточкой, является предлагаемая вашему вниманию подлинная драгоценность от Ли Росса и Ричарда Нисбетта. Книга <Человек и ситуация> содержит широкий обзор социально-психологической проблематики - необходимое чтение для тех, кто заявляет о своем интересе к социальному аспекту психологии. Значение данной работы выходит за пределы даже очень широко очерченной области социальной психологии. Ее цель состоит в пробуждении воображения всех, кому не чужда одна из основных человеческих забот: как с максимальной точностью предсказать человеческое поведение - наше собственное и тех людей, которые нас окружают? Этот блестящий и глубокий анализ путей, ведущих к лучшему пониманию взаимодействия между людьми и жизненными ситуациями, обещает новые прорывы в планировании эффективных социальных воздействий, способных расширить возможности человека и социума. Мне радостно при мысли, что и вы, читая эту книгу, сможете вскоре разделить это интеллектуальное удовольствие.

Филип Дж. Зимбардо редактор серии

Предисловие авторов к английскому изданию

Несколько лет назад, когда нам обоим казалось, что мы проводим неимоверно много времени в попытках обосновать необходимость правительственной поддержки социальной психологии, нам пришла в голову мысль о том, чтобы создать учебник, основанный на наших представлениях о предмете собственных исследований, а также о важнейших интеллектуальных достижениях в нашей области знания. В сущности, речь как раз и шла о возможности построить наш текст таким образом, чтобы он по преимуществу охватывал эти достижения, а не содержательные области - такие, как агрессия, симпатия, предрассудки или такие традиционные тематические разделы, как социальное восприятие, социальное влияние или межгрупповые отношения. Очень скоро мы поняли, с чем связались, и приуныли, когда нам удалось переговорить с некоторыми преуспевающими издателями и авторами, проникнувшись их благоприобретенной мудростью относительно требований рынка к структуре текста, широте охвата и уровню преподнесения материала.

Несмотря на это, мы продолжали размышлять над созданием совершенно особой книги по социальной психологии, образцом для которой, возможно, могла бы послужить классическая работа Соломона Эша (Solomon Asch, 1952), иными словами, это должна была быть книга, предназначенная в равной степени и нашим коллегам, и нашим студентам, которая пришлась бы при этом по вкусу и широкому кругу читателей, желающих знать не только о том, что представляет собой социальная психология, но и о том, почему эта наука столь важна для решения социальных, политических и интеллектуальных проблем современности. Нашему воображению рисовалась тоненькая книжка, имеющая крайне избирательную подборку тем, в которой, однако, концентрировалось бы внимание читателей на том, что имело, на наш взгляд, наиболее общее, определяющее и важное значение. Даже если бы для этого нам потребовалось обойти молчанием некоторые проблемы, традиционно включаемые в книги по социальной психологии, добавив вместо них некоторые другие, кажущиеся нам критически важными и центральными, но отдаваемые обычно на откуп теоретикам личности, социальным антропологам и социологам.

Примерно в это же время мы обдумывали два других, менее грандиозных творческих проекта. В одной из задуманных работ мы должны были объяснить, какое отношение имеет наша дисциплина (а именно когнитивная социальная психология, продолжающая традицию Курта Левина) к психологии личности, а также к проблеме согласованности и предсказуемости поведения. Нас чрезвычайно занимало расхождение между обыденными представлениями о прогностическом потенциале широко очерченных и устойчивых личностных черт (представлений, подтверждение которым каждый из нас, казалось бы, находит в своем повседневном опыте) и холодными, бесстрастными статистическими результатами, получаемыми в ходе контролируемых эмпирических исследований, из которых следует, что кросс-ситуативная согласованность поведения является во многом иллюзией. Второй из задуманных нами проектов представлял собой попытку установить связь между лабораторной и прикладной традициями в социальной психологии с целью дать объяснение факту их согласованности и преемственности, наличие которого мы усматривали уже в то время. Мы намеревались также обсудить лучшие, по нашему мнению, практические уроки, которые социальная психология могла бы преподать тем, кто, выражаясь языком Дональда Кэмпбелла (Donald Campbell, 1969), осуществляет <реформы в порядке эксперимента>. Мы хотели написать не только о впечатляющих и значительных прикладных достижениях, но и о некоторых знаменитых <провалах>, т.е. о задуманных с самыми лучшими намерениями социальных программах, которые не возымели действия либо принесли результаты, гораздо менее впечатляющие, чем ожидалось или было обещано их поборниками. Мы надеялись продемонстрировать, что успехи и неудачи применения социальной психологии на практике в равной степени вносят свой вклад и, в сущности, помогают осознать некоторые важнейшие уроки магистрального направления теоретической и экспериментальной социальной психологии.

После нескольких лет непрекращающихся дискуссий нам стало ясно, что все обсуждаемые нами проекты тесно взаимосвязаны и могут быть объединены в рамках одной книги, адресованной всем серьезно изучающим социальную психологию. Эта взаимосвязь становилась все яснее по мере того, как росла наша убежденность в том, что три стратегические идеи социальной психологии являются наиболее важными. Первая и наиболее основополагающая идея касается силы и не всегда очевидного характера влияния ситуации на поведение. В частности, то, что изменение параметров непосредственной социальной ситуации может оказываться важнее индивидуальных различий в личностных чертах и диспозициях, о которых большинство людей думает как о детерминантах социального поведения, было неоднократно продемонстрировано в ходе множества лабораторных и прикладных исследований.

Вторая идея служит уточнением и в определенном смысле ограничением первой. Ее суть сводится к необходимости принятия во внимание субъективной природы ситуационного влияния, т.е. выяснения того, до какой степени люди реагируют на свои собственные <определения> и <интерпретации> ситуаций, стимулирующих их поведение и создающих контекст.

Третья идея связана с понятиями <напряженные системы> и <квазистационарное равновесие> <теории поля> К. Левина. Эти представления акцентируют внимание как на динамических процессах, сдерживающих изменения, так и на динамических последствиях самих изменений, которые могут происходить как в рамках социальных систем, так и внутри когнитивной системы отдельного индивида. Давление в направлении изменения какого-либо элемента или связи в системе наталкивается зачастую на противодействие со стороны гомеостатических процессов, протекающих внутри этой системы. Когда же изменение все-таки происходит, его результаты часто широко распространяются на всю систему в целом и, будучи <неочевидными> по характеру, продолжают сказываться до тех пор, пока вся система вновь не придет в равновесие.

Каждая из вышеупомянутых идей социальной психологии помогает нам понять, каким образом обыденные интуитивные представления о поведении могут приводить к заблуждениям, чреватым иногда серьезными личностными и социальными издержками. Каждый из этих концептуальных вкладов выделяет ряд детерминант социального поведения, которые либо характерным образом недооцениваются, либо не берутся во внимание при интерпретации социальных ситуаций как участниками, так и наблюдателями последних. В соответствии с этим понимание трех упомянутых стратегических идей приобретает критическую важность при обращении к двум упоминавшимся ранее, более узким проектам, которые мы изначально намеревались реализовать. Используя эти идеи, мы вырабатываем новое, более тонкое понимание истоков реальной и иллюзорной согласованности социального поведения. Сквозь их призму мы можем взглянуть на взаимосвязь между громкими триумфами <ситуациони-стских> лабораторных исследований и историей крупномасштабных программ социальных воздействий, приносивших зачастую разочаровывающие результаты.

Осознав, насколько все три долго вынашиваемых нами проекта взаимосвязаны, мы не могли более противиться искушению приступить к написанию книги. Работая над ней, мы были неожиданно вознаграждены, заново ощутив гордость за нашу науку. Мы ощущали все возраставшее уважение к Левину, Эшу и другим великим социальным психологам, принадлежавшим к традициям ситуационизма, субъективизма и <теории поля>. Мы также почувствовали себя более уверенно и в значительной мере утратили желание оправдываться за состояние нашей научной дисциплины.

Обозревая солидный том, появившийся в результате наших усилий, мы не можем не поведать читателю о некотором сожалении и даже об известном беспокойстве, возникающем у нас при этом. Построив повествование в значительной мере вокруг таких тем, как ситуационизм, субъективизм и динамика напряженных систем, мы были просто вынуждены оставить за его рамками либо осветить лишь обзорно огромное количество достойных положительной оценки исследований. В частности, мы имеем в виду ряд вписавших много важных страниц в историю нашей науки классических исследований, посвященных таким темам, как атти-тюды и социальные отношения, а также несколько серий современных исследований по судебной психологии, психологии здоровья и бизнеса, демонстрирующих, что наша отрасль знания сохранила способность вносить ценный практический вклад в различные сферы человеческой деятельности. Мы также предполагали, что наши потенциальные читатели серьезно относятся к интеллектуальным проблемам и, в частности, они готовы исследовать сложные представления о соотношении личностных и ситуационных детерминант поведения, а также заинтересованы в увязывании уроков, преподносимых нашей дисциплиной, с важнейшими политическими, социальными и даже философскими вопросами. Но все-таки в настоящий момент преобладающим в нас чувством является удовлетворение оттого, что мы написали книгу, которую давно хотели иметь в своем распоряжении, чтобы рекомендовать ее серьезным и критичным студентам, обращающимся к нам с вопросом: <Так что же на самом деле мы должны были почерпнуть из курса социальной психологии?>

Итак, мы предлагаем вашему вниманию эту книгу как возможность ненадолго вернуться в <золотой век> нашей науки и одновременно как дань уважения нашим интеллектуальным предшественникам. Мы предлагаем ее вниманию наших коллег (в особенности молодых) в качестве ободряющего примера, который помог бы им <расправить плечи и ощутить законную гордость за дело, которым они занимаются>. Мы предлагаем ее вниманию наших коллег, занятых исследованиями в рамках психологии личности (а также наших коллег антропологов и социологов, постоянно твердящих (иногда обоснованно) об ограниченности нашего подхода) в качестве оливковой ветви мира и приглашения к более плодотворному интеллектуальному диалогу. Мы предлагаем ее также непсихологам в качестве краткого руководства к <двигателям и механизмам> нашего социально-психологического цеха. И наконец, что не менее важно, мы предлагаем эту книгу всем вам как приглашение воздать должное великой традиции, восходящей к Курту Левину и видящей задачу фундаментальной теории в первую очередь в анализе социально значимых феноменов реального мира, а в конечном счете - в осуществлении эффективных социальных преобразований.

БЛАГОДАРНОСТИ

Эта книга посвящается нашему учителю Стэнли Шехтеру. Именно работая у него ассистентами, мы начали усваивать уроки, на которых хотим заострить внимание в этой книге - уроки о силе и скрытом характере ситуативных влияний, о критически важной роли субъективной интерпретации и о динамике напряженных систем, существующих в сознании людей, равно как и внутри социальных групп и организаций.

В свою очередь Шехтер опирался на творчески переработанные и развитые им идеи, воспринятые от Курта Левина, Леона Фестингера, а также от других великих исследователей, которым мы и наша область знания обязаны столь многим. Форма, в которой мы теперь преподносим эти идеи, равно как и узловые моменты нашего повествования, значительно обогатились в процессе общения с нашими уважаемыми коллегами и студентами в Стэнфорде и Мичигане на протяжении 20 лет.

Отдельной благодарности заслуживают несколько человек, внесших свой вклад в планирование, написание и редактирование этой рукописи: Пол Б. Андриссен, Дарил Бем, Лайза Браун, Джудит Харакиевич, Марк Липпер, Уолтер Мишел, Майкл Моррис, Дэвид Дж. Майерс, Клод Стил и Тимоти Уилсон. Мы должны также отдать долг признательности нашим секретарям Фионе Андерсон и Дороти Уокер не только за их упорный труд, но еще и за терпение и умение сохранять хорошее настроение. Особую благодарность мы приносим Андреа Лоренс, усовершенствовавшей эту рукопись в бессчетном количестве отношений. Кристофер Роджерс и Курт Беркович из издательства Мак-Гроу-Хилл, курировавшие издание книги, делали это также с большим умением и проницательностью.

Более ранние версии рукописи, составленной для издательства Мак-Гроу-Хилл, были предложены для рецензирования следующим нашим коллегам, оказавшим нам неоценимую помощь своими замечаниями и предложениями: Джону Довидио, Колгэйтский университет; Мелвину Марку, Университет штата Пенсильвания и Вайде Томпсон, Университет Северной Каролины.

Наконец, мы с любовью и признательностью выражаем благодарность самым важным нашим соратникам, но не в работе, а в жизни, - людям, сделавшим жизненные ситуации каждого из нас столь богатыми и приносящими удовлетворение: Джуди, Джошуа, Тиму, Ребекке и Кэти Росс, а также Сьюзан, Мэттью и Саре Нисбетт.

Ли Росс Ричард Э. Нисбетт

Введение*

Уроки и вызовы социальной психологии; Три кита социальной психологии; Предсказуемость и недетерминированность; Проблема масштабности эффекта; Обзор и общий план книги

Студенты младших курсов, приступая к изучению социальной психологии, обычно пытаются найти в ней нечто интересное и занимательное и редко бывают разочарованы. Они узнают массу увлекательных вещей о человеческом поведении, причем что-то находится в согласии со здравым смыслом, а что-то противоречит ему. Этот материал по сути своей чрезвычайно интересен, насыщен заумной болтовней о человеческой природе и обществе и удовлетворяет любые запросы студентов. Опыт же серьезных старшекурсников, которые на протяжении четырех-пяти лет вовлечены в проблематику данной науки, говорит совсем о другом. Он переворачивает все их интеллектуальные познания, поскольку заставляет усомниться в наиболее основополагающих представлениях о природе и причинах человеческого поведения, а заодно и в самой предсказуемости социального мира. В результате этого познавательного процесса воззрения молодых ученых относительно природы человеческого поведения и общества начинают значительно отличаться от воззрений большинства представителей одной с ними культуры. Некоторая часть их новых убеждений принимается на уровне гипотез и применяется от случая к случаю, другая часть принимается безоговорочно и применяется с уверенностью. Но по иронии судьбы, даже те из новых представлений, в которых они наиболее уверены, лишают студентов присущей их сверстникам убежденности, когда дело касается предсказания человеческого поведения и формирования суждений об отдельных индивидах и группах.

*В настоящем издании подстрочно приводятся примечания переводчика и научных редакторов, имеющие специальные пометки <Примеч. пер.> и <Примеч. науч. ред.>. Сноска на них дается звездочкой.

Социальная психология оспаривает у философии право учить людей, что они, на самом деле, не понимают, как устроен мир, в котором они живут. Данная книга посвящена этому с трудом осознанному невежеству и тому, что оно говорит нам об условиях человеческого существования.

Уроки и вызовы социАЛьной психологии

В 60-е годы, будучи аспирантами Колумбийского университета и работая в основном под руководством Стэнли Шехтера (S. Schachter), мы столкнулись с испытаниями, типичными для студентов, посвятивших себя традиции экспериментального исследования в социальной психологии. Иными словами, многим из наших основополагающих представлений о человеческом поведении, которые присущи большинству представителей нашей культуры и которые не только не претерпели изменения, но даже упрочились в ходе изучения гуманитарных предметов в первые годы обучения, был брошен дерзкий вызов, во многом определивший очертания всей нашей дальнейшей деятельности. Ниже мы познакомим вас с тем, что представлял собой этот вызов. Это послужит отправной точкой для обсуждения достижений нашей научной дисциплины. Действительно, вся эта книга является ничем иным, как попыткой примирить здравый смысл и обыденный опыт с эмпирическими уроками и открытиями, составляющими ядро социальной психологии. Таким образом, мы постараемся дать обзор важнейших составляющих вклада социальной психологии в научное знание и интеллектуальную культуру, вклада, бросающего вызов обыденным представлениям и служащего их изменению и расширению.

Слабость индивидуальных различий

Рассмотрим следующую сценку: дело происходит на территории студенческого городка; спешащий на свидание Джон видит в дверях упавшего и просящего о помощи человека. Откликнется ли Джон на его просьбу или пойдет дальше?

Прежде чем ответить на этот вопрос, большинство людей захотели бы побольше узнать о Джоне. Известен ли он своей черствостью и бесчувственностью или, наоборот, добротой и участливостью? Является ли он активным членом местной благотворительной организации или одним из столпов консервативного объединения против посягательств на частную собственность? Короче говоря, они хотели бы узнать, что за человек Джон и как он вел себя в тех случаях, когда его альтруизм подвергался испытанию? Большинство людей согласились бы с тем, что, только обладая подобной информацией, можно с уверенностью прогнозировать что-либо определенное.

Однако ничего из того, что можно было бы узнать о Джоне, не пригодилось бы, вздумай мы предсказать его дальнейшее поведение в только что описанной ситуации, а та информация, которую большинство обычных людей захотели бы предварительно получить о нем как о личности, представляла бы относительно небольшую ценность. Опыт полувекового развития научных исследований научил нас, что ни в данной, ни в какой-либо другой нестандартной ситуации реакцию конкретных людей нельзя предсказать с какой бы то ни было точностью. По крайней мере этого нельзя сделать, пользуясь информацией о личностных дис-позициях этих людей или даже об их поведении в прошлом.

Даже те исследователи, которые более всего заняты оценкой индивидуальных различий между людьми, должны признать крайнюю ограниченность нашей способности предсказывать реакцию конкретных людей в конкретных ситуациях. Максимальная статистическая корреляция, составляющая 0,30, между показателями, характеризующими выраженность тех или иных индивидуальных различий, с одной стороны, и поведением в новой ситуации, подтверждающим либо опровергающим эти показатели, - с другой, лучше всего отражает существование этого <потолка предсказуемости>. С такой вероятностью мы можем, например, на основании данных теста на честность судить о том, будут ли те или иные люди жульничать в игре или на экзамене, а на основании тестов на дружелюбие или экстраверсию строить предположение о том, насколько общительными окажутся те же люди в том или ином обществе.

В настоящее время, и об этом мы еще будем говорить, корреляция, равная 0,30, никоим образом не является бессмысленной.

Подобный уровень корреляции может быть весьма важен для многих прогностических целей. Однако значение корреляции, равное 0,30, оставляет неучтенным огромное число вариантов человеческого поведения. Более того, такая корреляция все еще значительно ниже уровня предсказуемости, на который рассчитывают большинство обычных людей, предсказывающих поведение или судящих о личностных качествах окружающих. В довершение всего, значение 0,30 является максимально достижимым пределом подобной корреляции. Для большинства же форм поведения в различных сферах жизни психологи не могут получить даже близкую к этой цифре корреляцию. И конечно же, как мы увидим в дальнейшем, ни профессионалы, ни обычные люди, сталкиваясь с необходимостью прогнозировать поведение людей в новой ситуации на основании действий, имевших место в какой-либо ситуации в прошлом, не могут сделать это удовлетворительным образом.

Однако несмотря на подобные свидетельства, большинство людей упорно полагают, что знание о личностных чертах и индивидуальных различиях может быть использовано для предсказания поведения людей в новых для них ситуациях. Подобный <дис-позиционизм> имеет широкое распространение в нашей культуре. Более того, большинство из нас (будь то ученые или обычные люди), по всей видимости, находят подтверждение этому диспо-зиционизму в своем каждодневном опыте. Одним из наиболее важных вызовов, на которые приходится отвечать психологам, является необходимость учета этого противоречия между представлениями о фактах повседневного опыта, с одной стороны, и данными эмпирических исследований - с другой. К этому противоречию мы еще не раз будем возвращаться на протяжении данной книги.