Основные конфликтологические концепции

В социологии и в конфликтологии существует несколько теоретико-методологических подходов к трактовке социальных конфликтов. Смена подходов всегда была тесно связана с динамикой общественных изменений, а сами методологические подходы являлись теоретическим ответом на два принципиальных вопроса: как возможно целостное существование общества и как соотносятся общественный порядок и его изменение?

Одной из самых влиятельных долгое время была диалектическая теория конфликта К.Маркса. Она явилась наиболее радикальным ответом на господствовавшие в начале прошлого века представления об обществе как о социальном организме, на преувеличение степени его культурного, нормативного, морально-целевого единства.

Согласно теории Маркса, экономические отношения, и в первую очередь отношения собственности, определяют организацию всего общества. Классовая структура и институциональное устройство (прежде всего государство), так же как и культурные ценности, убеждения, религиозные догмы и прочие идеи, существующие в социальных системах, в конечном счете являются отражением экономического базиса. Если экономическая организация основана на частной собственности на основные средства производства, в обществе возникают силы, находящиеся между собой в состоянии классового конфликта: рабы и рабовладельцы, крепостные крестьяне и феодалы, пролетариат и буржуазия. Поляризация классов приводит к революционному свержению господствующего класса угнетенным. Следовательно, конфликт имеет два полюса, причем эксплуатируемый класс, лишенный собственности на средства производства, может осознать свои истинные интересы только благодаря созданию собственной организации - политической партии[150].

Согласно Марксу, социальные отношения изобилуют конфликтными интересами, а сам конфликт является неизбежным свойством и источником изменения социальных систем. Классовые конфликты проявляются в полярной противоположности, антагонизме интересов, а их источником чаще всего является недостаточность ресурсов, прежде всего собственности и власти. В диалектической модели Маркса учтены и некоторые зависимости, важные для структурирования противоборствующих классов, в частности:

- чем лучше осознаны коллективные интересы, тем раньше конфликт перерастет из латентной в открытую стадию;

- чем выше уровень развития политической организации и политического руководства, тем сильнее идеологическая сплоченность подчиненного класса;

- чем больше поляризованы борющиеся классы, тем выше насильственность конфликта и т. д.

Отношение к К.Марксу и его учению о классовой борьбе на Западе всегда было неоднозначным. Там ценили историко-социологическую часть его творческого наследия, но критиковали учение о классовой борьбе и прогноз о будущем бесклассовом обществе.

Вместе с тем там высоко ценили огромный научный вклад Маркса как методолога. Во-первых, мало кто из ученых может сравниться с Марксом в разработке такого количества базовых научных понятий: «базис», «надстройка», «производительные силы», «производственные отношения», «общественно-экономическая формация», «первоначальное накопление капитала», «социальная революция», «конфликт» и т.д.

Во-вторых, Маркс совершенно точно диагностировал основной конфликт середины XIX века. Несмотря на то, что в Европе в этот период сохранялись отголоски религиозных войн, межгосударственных (династических) войн, сохранялись межэтнические, межрегиональные и иные конфликты, основным все-таки был классовый конфликт в том виде, в каком его исследовал Маркс. С этим солидарны все современные исследователи. И в нынешних условиях сохраняет свою силу методологический прием, использованный Марксом: прием доминантного размежевания, т.е. определения основного - на данный момент – разделения людей. О том, насколько важно уметь пользоваться таким приемом, говорит хотя бы то обстоятельство, что в условиях современного мира или только России очень непросто выделить доминантное размежевание, т.е. основную линию конфликтного противостояния.

Но, несмотря на известный пиетет, звучит и вполне обоснованная критика К.Маркса. Можно выделить три ее главных направления:

1. Прогноз Маркса относительно обострения классовой борьбы и исчезновения среднего класса оказался неверным. Средний класс является доминирующим социальным слоем в современных развитых обществах и обеспечивает их стабильность.

2. Представления Маркса о будущем коммунистическом обществе как полностью бесконфликтном и полном изобилия, пока нигде не подтвердились и выглядят как утопия.

3. Приоритет, отданный Марксом экономике (экономический детерминизм) представляет собой слишком узкий взгляд на общественные отношения, в которых роль политики, культуры или идеологии также очень велика.

Вместе с тем, несмотря на критику, и сегодня ни одна научная дискуссия не обходится без участия Маркса вне зависимости от того, спорят с ним или соглашаются с его аргументами.

Другая парадигма исследования конфликтов - конфликтный функционализм Г.Зиммеля. Соглашаясь с Марксом в том, что конфликт в обществе неизбежен и закономерен, Зиммель иначе объяснял общественное предназначение социальной структуры. По его мнению, ее составляют не столько отношения господства и подчинения, сколько разнообразные, неразрывно связанные друг с другом процессы ассоциации и диссоциации, объединения и размежевания, которые можно отделить друг от друга лишь в ходе теоретического анализа.

Согласно Зиммелю, конфликт выражает не просто столкновение интересов, но и нечто большее, так как возникает на основе инстинктов враждебности. (Показательно название одной из работ Г.Зиммеля – «Человек как враг»[151]).Отсюда конечным источником конфликтов является внутренняя биологическая природа людей, в то время как столкновение интересов лишь обостряет борьбу, но не является ее основной причиной.

В отличие от Маркса, полагавшего, что конфликт, в конце концов, обязательно усиливается, приобретает революционный характер и приводит к структурным изменениям социальной системы и политического порядка, Зиммель чаще всего анализировал явления противоположного характера - менее интенсивные и острые конфликты, которые укрепляли прочность и интеграцию системы, стимулировали ее упорядоченные изменения. Однако и он высказал ряд суждений, относящихся к остроте конфликта, т.е. к степени прямой конфронтации и насилия борющихся партий:

- чем сильнее эмоции, вызванные конфликтом, тем с большей вероятностью последний будет связан с применением насилия;

- вероятность применения насилия в конфликте тем выше, чем более гармоничными были предшествующие отношения его участников;

- вероятность применения насилия в конфликте тем выше чем больше каждая из групп считает его самоцелью и чем более она убеждена в том, что конфликт выходит за пределы ее индивидуальных интересов.

Принципиально важным представляется вывод Зиммеля о том, что в дифференцированных социальных системах, основанных на функциональной взаимообусловленности частей, менее острые конфликты усиливают интеграцию системы преимущественно тем, что препятствуют возникновению острых разрушительных конфликтов. Условием этого является их институциализация и нормативное регулирование. Острые и продолжительные конфликты способствуют созданию коалиций или интегрируют ранее не связанные группы.

Таким образом, если Маркс подчеркивал имманентно антагонистический характер конфликтов, обусловленный диспропорциями в социально-экономической структуре, то Зиммель считал антагонизм психологическим и, следовательно, преодолимым феноменом, обращая внимание на условия, при которых может измениться острота конфликта и проявятся в полной мере его интегративные последствия.

“Формальная социология” Г.Зиммеля оказала прямое и непосредственное влияние на возникновение психологического подхода к трактовке конфликта. Наибольшее влияние на исследование человеческой агрессивности в политике оказал З.Фрейд, создавший теорию психических фрустраций как основы конфликтного поведения. Теория фрустраций (т.е. подавленных желаний) является одним из главных оснований психоаналитического объяснения политической борьбы. Агрессивность, насилие, жажда господства, авторитаризм - побудительные мотивы политических конфликтов - могут быть также результатом явления компенсации. Желание господствовать бывает свойственно как сильной и энергичной, так и психически слабой личности, компенсирующей в политике свои физические недостатки (как утверждают историки, все диктаторы были маленького роста - Цезарь, Наполеон, Гитлер, Сталин, а некоторые имели и существенные физические недостатки).

Вместе с тем З.Фрейд достаточно реалистически оценивал масштабные политические конфликты типа войн, полагая, что их причины нужно искать не только в человеческих инстинктах, но и в реальных противоречиях между конкретными социальными группами, включая нации и государства. Часто человеческая агрессивность является не только причиной, но и следствием неверных политических решений.

Новой попыткой разгадать природу конфликтного поведения людей стала аналитическая психология К.Г.Юнга. Согласно его концепции, каждый индивид выполняет в буквальном смысле слова роль мотора, производящего избыточную психическую энергию - источник изменений и конфликтов в обществе. Развитие культуры и политики постепенно подчиняет инстинктивную природу человека и приводит к последовательной дифференциации коллективной и индивидуальной психики. Но это мучительный процесс, в ходе которого человек вынужден вступать в конфликт со своей первоначальной природой, со своими инстинктами и коллективным бессознательным. Этот разлад (в клинических терминах - невроз) является “печатью цивилизованного человека”, ибо последний призван привести в согласие природу и культуру внутри самого себя. Но этот процесс сопровождается периодически повторяющимся бунтом со стороны животной природы, стремящейся вырваться на свободу. И точно так же волна безумия время от времени прокатывается по людским обществам, слишком долго несшим бремя культурных запретов. Однако вслед за этими “бурными” периодами идут уравновешивающие их периоды аскетизма и духовного идеализма. Таким образом, история имеет циклический характер, она не соответствует представлениям о линейном прогрессе[152].

Для того чтобы поставить границы разрушительным силам, и отдельный индивид, и группа должны научиться сознавать и переносить напряжение противоположностей в своей психике. Юнг считал, что от способностей человека выдерживать это напряжение зависит будущее человечества.

Психологический подход к исследованию конфликтов дал возможность приоткрыть завесу над тайнами человеческой психики, ее влиянии на возникновение массовых протестных движений, природу агрессивности и т.д. Однако сводить конфликт лишь к его психологической составляющей было бы неверно, поскольку это обедняло бы его природу и игнорировало те предметные области, в которых он возникает, прежде всего социальную и политическую структуры общества. Новую версию структурализма в исследовании конфликтов предложил известный представитель европейской политической социологии Р. Дарендорф.

В основе концепции Р.Дарендорфа лежит понятие господства, заимствованное у М.Вебера. Классы, выделяемые по чисто экономическим признакам (как у К.Маркса) являются для Р.Дарендорфа лишь частным случаем феномена класса. Р.Дарендорф утверждал, что общественный порядок поддерживается при помощи процессов, создающих отношения авторитета в различных типах императивно координированных ассоциаций (ИКА), т.е. союзах господства. Последние представляют собой хорошо различимую организацию ролей в системе властных отношений. В любом конкретном союзе господства можно выделить два основных типа ролей - правящих и управляемых, которые борются и конкурируют между собой за дефицитные ресурсы - власть и авторитет. Это и есть главный источник конфликтов и перемен. Правящие стремятся к сохранению, управляемые - к изменению status-quo, перераспределению власти или авторитета. При определенных условиях осознание этой структурной противоположности интересов возрастает, вследствие чего организация поляризуется на две конфликтные группы, каждая из которых отныне сознает свои объективные интересы и вступает в борьбу за сохранение или перераспределение власти[153].

Перераспределение авторитета представляет собой институциализацию нового комплекса ролей правящих и управляемых, которые снова начинают конкурировать друг с другом в борьбе за авторитет. Таким образом, социальная действительность представляет собой эти бесконечно повторяющиеся конфликты по поводу авторитета в различных типах организаций, из которых состоит социальная система.

Принципиально важным представляется тезис Дарендорфа о том, что в случаях, когда размежевания в различных, существующих в обществе организациях - экономических, социальных, политических и т.д. частично пересекаются, накладываются друг на друга, возникают конфликты, охватывающие крупные сегменты общества и имеющие большую разрушительную силу. Если же конфликт ограничен рамками какой-то одной конкретной организации, его размах и последствия будут иными.

Таким образом, в отличие от Маркса, видевшего источник конфликтов в базисе общества, в его внутренней структуре, где дифференцированное распределение собственности и власти с неизбежностью вызывает социальные и политические изменения, Дарендорф видит совершенно иной источник конфликта- ролевые отношения узаконенного авторитета в союзах господства. При этом он подчеркивает, что власть лишь отчасти является отражением отношений собственности, поскольку в посткапиталистическом обществе капитал-функция отделен от капитала-собственности, что не позволяет рассматривать господствующий класс как единое целое. Подчиненное положение в рядах господствующего класса менеджеров - владельцев капитала-функции (т.е. управления) допускает совпадение их интересов с интересами рабочего класса, делает возможным союз между ними.

Особое внимание немецкий социолог уделяет условиям социальных и политических конфликтов:

- чем выше степень восходящей вертикальной мобильности в общественной организации, тем менее острым будет конфликт;

- чем больше существует в обществе легальных социальных, политических и технических условий для создания организации, тем менее насильственным будет конфликт;

- чем более интенсивным и насильственным является конфликт, тем выше темпы структурных изменений и реорганизаций в социальной системе и больше их объем.

Поскольку отношения господства и субординации в союзах господства неизбежны, устранить причины конфликта невозможно. Поэтому задача состоит в том, чтобы регулировать формы протекания конфликтов посредством их институциализации. Только в этом случае созидательный потенциал конфликтов будет обращен на пользу общества, станет главным критерием свободы и демократического развития[154].

Еще одна теория - конфликтный («позитивный») функционализм Л.Козера. Последний рассматривал социальный мир как систему различным образом взаимосвязанных частей, где отсутствует равновесие, существует напряженность и конфликтные интересы. Процессы, протекающие в недрах системы, могут - при определенных условиях - как содействовать сохранению или возрастанию адаптивности системы, так и препятствовать этому, уменьшая ее интеграцию. Проблема в том, как усилить интегративные, стабилизирующие систему функции конфликтов и минимизировать их негативные последствия.

Причины конфликтов, по мнению Козера, материального свойства:это ограниченность ресурсов, в частности, интенсивное обнищание, вследствие чего существующей системе распределения начинают отказывать в законности. Этот процесс является результатом действия ряда структурных переменных. Подобно Дарендорфу, Козер обращает внимание на вертикальную социальную мобильность между господствующими и подчиненными группами, что снижает вероятность конфликтов. Кроме того, особое значение придается психологическим переменным, на которые оказывают влияние структурные силы и которые, в свою очередь, воздействуют на вероятность возникновения открытого конфликта:

- чем сильнее эмоции участников конфликта, тем он острее;

- чем более жесткой является социальная структура, тем более насильственным будет конфликт;

- чем выше уровень реализма в конфликте, тем вероятнее его мирный, ненасильственный исход.

Выводы Козера противоположны представлениям Маркса о том, что осознание классом своих объективных интересов приводит к острому (революционному) конфликту. Следуя Зиммелю, Козер подчеркивает, что ясная осознанность интересов вероятнее всего заставит участников конфликта искать компромиссы и иные средства, альтернативные открытым формам борьбы с тем, чтобы попытаться избежать больших издержек, связанных с острым конфликтом. Ключевую роль при этом играет степень реализма в конфликте, рациональная переоценка сложившейся ситуации и готовность к уступкам, к компромиссу[155].

Конфликтологический дискурс может быть дополнен и другими известными именами, например, норвежского ученого Й.Галтунга, автора теории структурного насилия и структурных конфликтов[156]; известного американского ученого С.Хантингтона с его теорией столкновения цивилизаций[157]. Однако все они, так или иначе, укладываются в две основные парадигмы: структурализм, т.е. объяснение конфликта исходя из противоречий, складывающихся в социальной структуре (К.Маркс, Р.Дарендорф, Й.Галтунг) и функционализм, рассматривающий конфликт как функцию поведения (Г.Зиммель, Л.Козер, К.Боулдинг, С.Хантингтон).

3. Типология социальных конфликтов. Многообразный мир социальных конфликтов, чтобы стать понятым, нуждается в определенном упорядочении, в типологии. Типология не может не быть многомерной, выстроенной с учетом различных критериев: типа общества, в котором развертывается конфликт; предмета конфликта; поведенческих стратегий его субъектов и т.д. Одним из способов такого упорядочения является выделение структурного контекста, в котором конфликты возникают, т.е. того или иноготипа общества. Очевидно, что воткрытом, демократическом обществе с развитым институтом политического участия и межпартийной конкуренцией политические конфликты будут протекать иначе, чем в обществе закрытом, авторитарном, где имеет место показная конкуренция, результат которой известен заранее.

Учитывая тип общественной системы, выделяют два класса конфликтов - внутри- и внесистемные. Первые развиваются в рамках существующих в демократической системе правил и норм, не ставят своей целью их разрушение. Субъекты вторых, напротив, прибегают к насилию, внесистемным действиям, поскольку других способов реализации своих интересов в рамках закрытой, авторитарной системы у них нет. Исходя из степени и характера нормативной регуляции конфликтов можно говорить также об институционализированных и внеинституциональных конфликтах.

Классификация конфликтов на институционализированные и внеинституциональные предопределяет их разное функциональное предназначение для общества. Институциональные конфликты конструктивны, представляют собой «животворящий сок демократии» (С.Липсет), отсюда их цивилизаторская, стимулирующая к развитию общественная роль. Внеинституциональные конфликты чаще всего деструктивны, хотя в конечном счете и они могут оказать стимулирующее воздействие на развитие общества. Например, крупнейшие классовые конфликты прошлого - буржуазные и пролетарские революции - при всех их издержках выводили общество в модернизационный режим развития.

Третий критерий - формы, в которых развертываются конфликты - насильственные или ненасильственные (мирные ). Этот критерий крайне важен в политике, поскольку сила, включая военную, входит в число главных политических ресурсов и соблазн ее использования очень велик. Здесь можно выделять, с одной стороны, массовые беспорядки, восстания и т.п., а с другой - публичные дебаты, межпартийные или межгрупповые конфликты (например, межфракционные конфликты в парламенте).

Четвертый критерий - стратегии поведения конфликтующих сторон (Л.Козер) - рациональные (когда поведение субъектов конфликта диктуется рассчитанными ходами с учетом шансов на выигрыш) и иррациональные (“слепые”, когда инерция самоэскалации конфликта приводит к потере его первоначальной цели, а на передний план выходит доминирование над противником). Рациональные конфликты называют еще мнимыми, т.е. поддающимися разрешению, в отличие от реальных, чье рациональное разрешение серьезно затруднено, прежде всего, их природой, а также восприятием конфликтной ситуации самими участниками. Таковы, например, этнополитические («тупиковые)» конфликты.

По степени публичности конфликты подразделяются на латентные (т.е. скрытые) и явные (т.е. открытые);по степени зрелости - на зарождающиеся, зрелые и затухающие; по длительности - на кратко- и долгосрочные; по сфере развертывания – на экономические, политические, межэтнические, межконфессиональные и т.д.

Для типологии конфликтов важен такой принцип, как их иерархия. Некоторые авторы, например, Р.Дарендорф, на основе двух критериев - диапазон социального единства, внутри которого существует конфликт, и соотношение рангов участвующих субъектов - выделяет 15 видов конфликтов, в том числе ролевые, межгрупповые, межсекторальные, социетальные (т.е. в масштабах всего общества) и т.д.

С точки зрения иерархии интересен подход и типология А.Рапопорта. По его мнению, нельзя подгонять все конфликты под единую универсальную схему: есть конфликты типа «схваток», когда противников разделяют непримиримые противоречия и рассчитывать можно только на победу; есть конфликты типа «дебатов», где возможен спор, маневры, но в принципе обе стороны могут рассчитывать на компромисс; есть конфликты типа «игр», где стороны действуют в рамках одних и тех же правил, поэтому они никогда не могут завершиться разрушением всей структуры отношений.

Проблему уровней конфликтов рассматривает в своих работах и Д.Аптер. В соответствии с его концепцией существует три степени и три формы общественных конфликтов в зависимости от того, происходит ли столкновение предпочтений (кооперация), интересов (конкуренция) или основных ценностей. Только в последнем случае можно говорить об истинном, открытом конфликте. Следовательно, главный вопрос состоит в том, как трансформировать конфликты ценностей в конфликты интересов, т.е. в конкуренцию или прямо в кооперацию.