Экономические взгляды Дж. Ст. Милля

Творчество Дж. Ст. Милля оставило заметный след в целом ряде областей знания — в логике («Система логики», 1843), философии («Утилитаризм», 1863), политологии («О воле», 1859), политической экономии. К этому надо прибавить успешную 35-летнюю карьеру чиновника и несколько лет членства в британском парламенте. Основные экономические произведенияДж. Ст. Милля: «Очерки по некоторым нерешенным проблемам политической экономии» (1844) и «Принципы политической экономии и некоторые ее аспекты их приложения к социальной философии» (1848) — книга, семь раз переиздававшаяся при жизни автора и служившая общепризнанным учебником политической экономии почти до конца XIX в. В «Принципах...» Милль обобщил теоретическое наследство классической школы в духе традиции Д. Рикардо и одновременно отреагировал на те новые идеи, которые имели место в экономике и идеологии. Особенность Милля-экономиста состояла в том, что экономику он рассматривал в широком общественном контексте. Следствием такого подхода были и его либерально-реформистские установки.

Милль заимствовал у классиков понимание труда как источника богатства в сочетании с приверженностью к рынку и конкуренции, а у И. Бентама — индивидуализм в соединении с установкой на благосостояние для максимального числа людей. Такой подход определил тот эклектизм, который стал характерной чертой методологии Милля. Теоретико-методологическая новизна исследования Милля состояла в размежевании законов производства и законов распределения.

«Законы и условия производства богатства имеют характер истин, свойственный естественным наукам. В них нет ничего, зависящего от воли, ничего такого, что можно было бы изменить... Нравится это или людям нет, но удвоенное количество труда не взрастит на данной площади урожай в удвоенном количестве, если в процессах возделывания земли не произойдет неких улучшений. Нравится это людям или нет, но непроизводительный расход отдельных лиц будет pro tanto (пропорционально, соответственно) вести к обеднению общества, и только производительный расход отдельных лиц обогатит общество. Мнения или желания, которые могут существовать по этим вопросам, не властны над природой вещей...

Иначе с распределением богатства. Распределение всецело является делом человеческого учреждения... зависит от законов и обычаев общества. Правила, которые определяют распределение богатства, таковы, которыми их делают мнения и желания правящей части общества, и весьма различны в разных странах... Общество может подчинить распределение богатства любым правилам, которые оно считает наилучшими; но какие результаты проистекут из действия этих правил — это должно быть открыто, подобно любым другим физическим или отвлеченным истинам, посредством наблюдения или исследования»[7, с. 337-339].

Задачу науки Милль видел в установлении законов развития общества в целом и в области хозяйственной деятельности в частности. Он считал, что для политической экономии представляют интерес законы, касающиеся действий людей, нацеленных на производство богатства. Подобные законы Милль считал по существу законами природы, не зависящими от человека в отличие от законов распределения, которые подвластны человеческой воле. В определенной степени это является методологическим дуализмом по отношению к двум взаимосвязанным этапам общественного производства: собственно производству и распределению.

Достижением Милля в области методологии является разработка проблем границ науки и сущности научного метода и утверждение в этой связи этической нейтральности науки, ее абстрактного и дедуктивного характера, а также принципа методологического индивидуализма. Выводя распределение богатства за рамки предмета «чистой», незаинтересованной науки, Милль аргументировал возможность и целесообразность социально-экономического реформирования и одновременно намечал как его направленность, так и его границы.

Кроме того, Милль разграничивал статическую часть теории, которая отражает мгновенную картину экономики, и ее динамическую часть, которая характеризует процессы долгосрочного экономического развития. Ядро теории Рикардо Милль относил к «статике», тем самым оставляя себе значительный простор для интерпретации тенденций общественного прогресса. Не отказавшись от утилитаристского образа человека как максимизатора полезности, Милль ограничил сферу применения такого подхода: философия Бентама касается только деловой части общественных учреждений, распространять ее на все человеческие дела — ошибка.

Милль не разделял пессимизма Рикардо в отношении динамики капитализма. Следуя закону народонаселения Мальтуса и теории ренты Рикардо, он допускал — следом за Рикардо — возможность «стационарного состояния», при котором отсутствие стимулов остановит процесс накопления капитала. Но Миллю эта перспектива не казалась настолько мрачной, как Рикардо, он верил, что в «стационарном состоянии» ослабление экономических стимулов будет сопровождаться усилением стимулов к моральному совершенствованию человеческого общества.

Проблемы стоимости Милль анализирует в книге третьей — «Обмен». Он считал, что «в законах стоимости нет ничего, что осталось бы... выяснить современному или будущему автору». Но если классики буржуазной политической экономии говорили о «естественной» и «абсолютной» стоимости, то у Милля нет никакой стоимости, кроме меновой. Он пишет, что «под стоимостью или меновой стоимостью, предмета» следует понимать «его общую покупательную силу, власть, которую владение данным предметом дает над продаваемыми товарами вообще»[7, с. 220].

Милль считал, что стоимость продукта определяется стоимостью издержек производства. Исходя из догмы Смита, Милль исключал из величины издержек стоимость основного капитала, сводя все затраты к величине заработной платы и прибыли. Сводя, как и А. Смит, стоимость основного капитала к стоимости последовательных затрат труда на его производство, Милль признавал, что «то, во что производство предмета обходится его производителю или ряду производителей,— это труд, израсходованный на его производство». Милль считал, что «всякий капитал, и в особенности всякое увеличение капитала, является результатом сбережения». Капитал – это фактор производства, ответственный за все, что «текущий труд должен получать за счет прошлого труда и продукта прошлого труда» [7, с.148]. Но слово «труд» он заменял понятием «заработная плата» и формулировал следующий вывод: «То, во что обходится капиталисту продукция,— это заработная плата, которую он должен заплатить». В состав издержек производства Милль включал и прибыль. В отличие от А. Смита он не считал ренту элементом, образующим стоимость.

Дж. Милль считал, что деньги — это товар. Он признавал, что золото и серебро стали деньгами не сразу, а на определенном этапе развития обмена. Милль был сторонником количественной теории денег, которой придерживался и Рикардо. С одной стороны, он считал, что специфическим свойством денег как товара есть то, что «при прочих равных условиях стоимость денег меняется обратно пропорционально количеству денег: всякое увеличение количества снижает их стоимость, а всякое уменьшение повышает ее в одинаковой пропорции». С другой стороны, он утверждал, что стоимость денег, как и других товаров, «постоянно и в среднем» определяется издержками производства. Особого внимания заслуживает следующее высказывание Милля: «В случае бартера покупка и продажа сливаются в один одновременный акт... Эффект применения денег, их полезность состоит в том, что они разрешают разделить этот единый акт на две операции, из которых одна осуществляется теперь, а другая — хотя бы и через год, в любое удобное время... И вполне может случиться, что в определенное время общая склонность продавать без задержки, совместится с настолько же распространенной склонностью по возможности воздерживаться от покупок. Именно так всегда и происходит в периоды, которые называют периодами перепроизводства»[3, с.89]. Следовательно, Милль охарактеризовал условия, при которых закон Сэя не выполняется. Следует заменить выражение «склонность воздерживаться от покупок» на оборот со словами «спрос на деньги», чтобы это объяснение стало вполне современным. Закон Сэя действует тогда, когда спрос на деньги неизменный.

Тем не менее, для самого Милля закон Сэя так и остался непреложным. Только в XX в. во многом под влиянием Дж. М. Кейнса— экономисты заинтересовались краткосрочными экономическими процессами и неравновесными состояниями, по-новому высветились многие идеи экономистов прошлого, в том числе идеи Милля.

Большое внимание Дж. Ст. Милль уделял кредиту. Он заявлял, что «кредит владеет большой, но совсем не волшебной, как, видимо, думают многие, силой: он не может сделать что-нибудь из ничего». Заслуживают внимания следующие его практические предложения: он призывал Английский государственный банк расширить операции на открытом рынке, проводить активную политику по регулированию учетных ставок.

Милль признавал, что «причиной прибыли является то, что труд делает больше, чем нужно для содержания работников, которые его выполняли», «прибыль возникает не вследствие обмена... а вследствие производительной силы труда». Однако это не мешало ему считать, что «прибыль капиталиста, согласно удачно подобранному Сениором выражению...является... вознаграждением за воздержание». Уточняя данное положение, Милль писал, что величина прибыли состоит из платы за воздержание, платы за риск и платы «за труд и искусство, необходимые для осуществления контроля над производством». Ссудный процент определялся им как «все, что может получить собственник капитала просто за то, что воздерживается от немедленного расточения своего капитала и разрешает другим использовать его в производительных целях».

В вопросах ренты Дж.Ст. Милль выступал в защиту теории Рикардо, стараясь отразить атаки ее критиков. Ренту Милль определял как «компенсацию, которая платится за пользование землей». Как и Д. Рикардо, Дж.Ст. Милль при трактовке ренты исходил из мальтузианского закона народонаселения и закона убывающего плодородия почвы. Он соглашается с Мальтусом в том, что способность человечества к размножению безгранична, но был против насильственного ограничения рождаемости и большие надежды возлагал на повышение интеллектуального и морального уровня наемных работников, улучшение условий жизни народа. Закон, в соответствии с которым «любого увеличения продукта добиваются за счет более чем пропорционального увеличения приложенного к земле труда», Дж. Ст. Милль считал «важнейшим положением политической экономии»[7, с. 223]. Однако он понимал, что существует целый ряд факторов, которые нейтрализуют действие закона убывающего плодородия почвы. В особенности большое значение Милль придавал развитию цивилизации, в частности техническому прогрессу.

Заработную плату Милль считал платой за труд. Решая вопрос о величине заработной платы, Дж.Ст. Милль исходил из того, что «размер заработной платы зависит в основном от спроса на рабочую силу и ее предложения... от соотношения между численностью населения и капиталом». Таким образом, Милль придерживался теории «рабочего фонда», соответственно которой величина заработной платы определяется прожиточным минимумом.

В добавлении к третьему изданию «Принципов...» (1852) Милль писал: «...если бы пришлось делать выбор между коммунизмом со всеми его возможностями и нынешним состоянием общества со всеми присущими ему страданиями и несправедливостью; если институт частной собственности необходимым образом несет с собой как следствие такое распределение продуктов труда, которое мы видим ныне — распределение, находящееся почти в обратной пропорции к труду, так что наибольшая доля достается людям, которые вовсе никогда не работали, несколько меньшая доля тем, работа которых почти номинальная, и так далее, по нисходящей... то все затруднения коммунизма, большие или малые были бы не более чем песчинкой на весах» [7, с. 349].

Но такая оценка ситуации не ставила Милля в ряды борцов против частной собственности. По его мнению, «принцип частной собственности еще никогда не был подвергнут справедливому испытанию... Общественное устройство современной Европы берет начало из распределения собственности, которое было результатом не справедливого раздела или приобретения посредством усердия, а завоевания и насилия... Законы собственности все еще не приведены в соответствие с теми принципами, на которых зиждется оправдание частной собственности. Законы эти обратили в собственность вещи, которые никак не следовало делать собственностью, и установили безусловную собственность на такие вещи, на которые должны существовать лишь ограниченные права собственности» [7, с. 349].

После критического рассмотрения вариантов общественного переустройства, предложенных в современной ему социалистической литературе, Милль сделал вывод, что «...политэконом еще довольно долго будет заниматься главным образом условиями существования и прогресса, характерными для общества, основанного на частной собственности и личной конкуренции, и что главной целью стремлений при нынешнем состоянии человеческого развития является не ниспровержение системы частной собственности, но ее улучшение и предоставление полного права каждому члену общества принимать участие в приносимых ею выгодах» [7, с.360-361].

В программе реформирования буржуазного общества Милля наиболее характерны несколько пунктов:

а) переход от предприятий с наемным трудом к кооперативным производственным ассоциациям. Эту перспективу Милль связывал с постепенным переходом капитала в руки рабочих;

б) ограничение имущественного неравенства путем ограничения прав наследников. Определив собственность как право человека «на свои способности, на то, что он может сделать с их помощью, и на что бы то ни было, что ему удастся выручить за произведенные им товары путем честного обмена», Милль считал, что «право наследования в отличие от права оставления наследства не входит в понятие частной собственности. Оправданность передачи собственности по наследству он признавал только в отношении детей, да и то лишь в границах их «умеренного обеспечения», рекомендуя устанавливать предел тому, что человек «может обрести просто по милости других, без какого-нибудь применения своих способностей»;

в) выведение земли из сферы безусловного действия принципа частной собственности. Наследуя критическое отношение Смита и Рикардо к земельным собственникам, Милль был решительней в своих выводах: «Когда говорят о «неприкосновенности собственности», следует всегда помнить, что земельной собственности не свойственна такая же неприкосновенность, как другим видам собственности. Земля не создана человеком. Она изначальное достояние всех людей. Ее присвоение всецело является вопросом общей целесообразности». В отношении земли, не предназначенной для обработки, Милль не видел «ни одного весомого довода в пользу того, чтобы она вообще являлась частной собственностью».

Либеральный реформизм Дж. Ст. Милля был основан на вере в возможность постепенно, средствами разумного законодательства трансформировать современный ему капитализм в более справедливое и гуманное общество.