Особенности российской деловой культуры

Глобализация бизнеса отчетливо показала, что на его эффективность влияют не только так называемые жесткие факторы: земля, климат, оборудование, но и мягкие, которые нельзя осязать или измерить, но влияние которых весьма ощутимо. В совокупности мягкие факторы образуют присущую жителям данной страны культуру, понимаемую, как наработанный веками набор образцов поведения и привычек.

Знание особенностей национальной деловой культуры может помочь руководителю осознать причины и вероятные последствия многих собственных решений, решений и поступков коллег и подчиненных, своего начальства или акционеров.

Нужно попытаться понять, что уже сформировалось в российской деловой культуре и какие черты ей присущи. Разобравшись в этом, легче предвидеть, каковы реальные шансы внедрения разных моделей менеджмента в России.

Существуют три уровня культуры в бизнесе:

· национальная культура;

· организационная культура, культура данной деловой организации;

· управленческая культура – стиль руководителя – как руководитель реализуется в своих действиях.

Национальная культура сильно влияет на организационную, которая в свою очередь влияет на управленческую. При сильном, волевом руководителе управленческая культура, однако, может определить организационную. Есть вероятность (или миф), что в совокупности организационные культуры могут влиять и на национальную культуру.

С национальной культурой связаны еще две проблемы: проблема власти, поскольку руководитель в системе без власти – не руководитель, и проблема отношения к работе. В большинстве российских деловых организаций власть построена по принципу виноградной грозди: во-первых, сверху вниз, а во-вторых, кластерами – замкнутыми группами. И хотя между ними существуют какие-то информационные и иные связи, ярко выражена обособленность каждой группы. Стоит ли сохранять такое положение, эффективно ли это для предпринимательской экономики, нужно проверить каждой организации.

Кластерная форма характерна и для западных бизнес-структур, но на Западе такая группа – это сплоченная команда.

Как показали социологические исследования, россияне – большие индивидуалисты. Однако даже при экстремальном индивидуализме русские уживаются друг с другом в коллективе, группе, считая, что группа является наиболее важной частью социально-экономической системы, т.е. понимая, что с группой считаются, что она может заставить руководителя что-то изменить. Для россиянина группа – защита.

В отличие от Запада у нас работа в группе плохо структурирована, плохо расписаны обязанности и функции каждого работника. Отчасти поэтому при групповой работе русские опасаются, что кто-то «прокатится зайцем» за их счет, хотя, в принципе, любят работать вместе. Этот страх проявляется у нас сильнее, чем, скажем, у американцев.

Для того, чтобы решить вопрос о том, что является стимулирующим фактором в российских условиях, надо разобраться, чем мотивирована нация.

Одна из распространенных классификаций выделяет четыре основных вида мотивации, которые соответствуют той или иной группе стран либо культур.

· Первый вид – достижение цели, где деньги играют большую роль, например, желание стать лидером на рынке, первым выйти с какой-то новинкой и т.д.

· Второй вид – защитная мотивация, т.е. стремление к тому, чтобы никто не вмешивался в дела, желание создать свой мир (этому, кстати, соответствует кластерная структура). Эта группа стран больше всего ценит стабильность.

· Третий вид – это группа социальной мотивации, где зачастую действует уравнительный подход. В странах третьей группы люди хотя и ценят качество жизни, но считают, что лучше ничего не менять, чтобы не стало хуже.

· Четвертый вид – это в основном страны тоже с социальной мотивацией, однако они, желая повысить качество жизни, согласны идти на риск.

Таблица 0‑1.

Риск и ориентация.

Допустимый риск		Социальная ориентация	Достижение цели
Высокий
Низкий

По результатам исследований «новые русские» по своей мотивации примыкают ко второй группе, которая больше всего ценит стабильность, но ориентированы на достижение цели. Это показывает, что россияне предпочитают мотивацию на достижение и отказались от мысли ничего не менять. Правда, наши руководители в бизнесе по-прежнему считают, что изменения не должны влиять на стабильность их положения, т.е. достижение для них не играет большой роли, но сдвиг все равно наметился.

Будут ли русские в дальнейшем больше мотивированы на достижение, т.е. двигаться в сторону первой группы мотивации? Для того чтобы спрогнозировать это, нужны исследования экономики России. Так что важный вопрос, куда мы движемся в смысле культуры – на Восток или на Запад – пока остается открытым.

Исследования показали, что есть возрастные границы усвоения человеком другой культуры, по достижении которых изменить что-либо довольно сложно. Значит, теперешнему поколению в бизнесе не стоит рассчитывать на серьезные изменения в поведении отечественных партнеров.

Феномен менталитета-

Менталитет - это некая интегрирующая характеристика людей, живущих в конкретной культуре, которая позволяет описать своеобразие видения этими людьми окружающего их мира и объяснить специфику их реагирования на него.

В отечественной философской и культурологической литературе, где понятие “ментальность” сравнительно давно обрело права гражданства, чаще всего понимают как совокупность представлений, воззрений, “чувствований” общности людей определенной эпохи, географической области социальной среды, особый психологический уклад общества, влияющий на исторические и социальные процессы.

При анализе менталитета нужно исходить из того, что данное понятие описывает именно специфику отражения внешнего мира, обуславливающую своеобразность способов реагирования достаточно большой общности людей.

В самом общем виде менталитет может быть, вероятно, определен как некая характерная для конкретной культуры (субкультуры) специфика психической жизни представляющих данную культуру (субкультуру), детерминированная экономическими и политическими условиями жизни в историческом аспекте.

Данное определение в известной степени пересекается с понятием “национальный характер”, под которым понимают либо “присущий представителям данной нации набор основных личностных черт” (концепция модальной личности), либо систему основных существующих в этносе представлений: установок, верований, ценностей, умонастроений и т.п. (концепция социальной личности).

Характер предпочтений русского менталитета в традиционном его виде.

В центре русского менталитета находится не факт или идея, а конкретное дело. Много язвительных замечаний разбросано в трудах русских философов о феноменологичности “идей” и позитивных “фактов”. “Эмпирик англичанин имеет дело с фактами, мыслитель немец - с идеей; один грабит и давит народы, другой уничтожает в них саму народность”. Для русского важно дело, которое результируется в вещи.

Мысль расценивается как дело. За мысли можно судить так же, как и за совершенное дело. Такое понимание стало формальным основанием для борьбы с ересями и трагически отозвалось в нашей истории. Имеется в виду не бытовая, плоская мысль, но ключевая идея - логос. Всякое дело, мысль или слово (три ипостаси логоса) окрашены нравственным идеалом.

Красота важнее пользы, поскольку польза - один из компонентов красоты. Враждебное отношение к позитивизму и практицизму выступает устойчивой характеристикой народного понимания “пользы” и “красоты”.

Духовность важнее меркантильности. Прагматические установки не важны, если на первое место выходят идеи и интересы более высокого порядка.

Качество дела или исполнения важнее, чем количество произведенного. Категорию качества как основную категорию славянского менталитета особенно отстаивали славянофилы.

Личная совесть человека предпочтительнее пред навязываемой средой “сознательностью”, т.е. сознанием. Для русского важнее “правда”, чем отвлеченная “истина”, как вообще душа важнее тела (формы), а искусство важнее науки (в широком смысле)

С русским менталитетом традиционно связывается легковерие, точнее вера в авторитет, а не в “науку”. “Неученые люди - самые гениальные”, - этот афоризм Федорова вполне отражает древнерусское представление об угодном Богу мудреце. Высказываний на этот счет много, причем в качестве единственного критерия авторитетности, общего для всех, признается Бог:

Строго говоря, сила русского менталитета в том, что для него нет авторитета, кроме Бога, а Бог, как известно, у каждого в сердце свой, “совесть”. Отсюда самодовольство и кажущаяся буйность русского человека, его свободолюбие и видимая “среднесть”, в том числе интеллектуальная. Гениальность - такая же блажь, как и дурость: крайности сходятся.

В советской литературе 60-80х годов 20 века при всех идеологических искажениях можно также найти устойчивое стремление идентифицировать русского (советского) человека по наиболее устойчивым представлениям о смысле жизни и о справедливости. При общей ориентации авторов в бывшем СССР на социально-творческий тип представлений о смысле жизни (цель человеческой жизни главным образом определяется служением обществу, людям, которое характеризуется как важнейший критерий ценности человеческой жизни, ее морально-этическое оправдание) очевидным было стремление отыскать ограниченность, взаимосвязь индивидуально-личностных и общественных, коллективных ценностей.

Весьма типичным было и то, что смысл жизни человека определялся именно служением делу справедливости, ее утверждению в обществе, а также поисками ее каждым человеком, постижением смыслов, основ, справедливого и несправедливого. Этот поиск и вера в возможность справедливой жизни традиционно составляют в России фундамент жизнестойкости человека, его жизненных сил, индивидуальной и социальной субъективности.

Прикладные исследования показывают, что сегодня, несмотря на явно выраженный процесс деморализации, снижение уровня правовой культуры, утраты веры в возможность справедливости, разрушение традиционных представлений о целях и смысле жизни, сохраняется устойчивое стремление россиян опираться на те или иные представления о справедливом.

Даже студенческая молодежь России, склонная сегодня к признанию приоритета прагматически-рационалистического подхода к выбору жизненных стратегий во многом остается верной традиционной приверженности к поиску высокого смысла жизни, связывая ее с проблемой справедливого и несправедливого в обществе.

Стереотипы русского характера, кросскультурный аспект.

На основе результатов исследования А.Е. Грамницкого можно составить характерологический портрет “типичного русского”.

Русские считают, что уступают другим по уровню боевитости (в русской смелости больше безоглядной бесшабашности) и “рационального самоконтроля” (и признавая это!), они надеются, что им удастся компенсировать это более высокими нравственными качествами - добротой, сочувствием, коллективизмом. Если не считать повышенные значения по фактору “моральность” проявлением иллюзорных защитных тенденций самовосприятия, то нужно признать наличие в конституциональном темпераменте русских (как, по-видимому, и у других славянских народов) повышенной сензитивности, проявляющейся в социальном поведении в форме повышенной способности к сопереживанию, сочувствию, эмоциональному отклику. Эта интерпретация согласуется с данными о повышенной потребности у русских в эмоциональном контакте и доверительном общении. Такой профиль коррелирует с успехами в искусстве и гуманитарных науках.

Сравним данный стереотип со стереотипом русских, который сложился к середине 80х гг. 20 века у европейцев: серьезный, твердый, трудолюбивый, осторожный, умный, скромный, активный, уверенный (качества приведены здесь по убывающей).

Здесь отсутствуют какие-либо признаки межличностной сензитивности и эмпатийности вовсе! Этот портрет напоминает характерологический портрет эстонца, нежели русского, скорее даже нечто среднее между подлинным “русским” и “немцем”.

Одно из объяснений - это “эффект фасада” или особого впечатления, которое возникает при официальном общении, т.к. русские предпочитают держать партнеров на значительной межличностной дистанции, будучи излишне скованными и закрепощенными из-за отсутствия навыков этикетного общения, которое для них непривычно в быту и в неформальном общении со “своими”. Фактор “фасада” тесно связан с возможным механизмом гиперкомпенсации: избыточный контроль в ответственных ситуациях всегда приводит к скованности, зажатости.

Однако, сами русские судят о русских как о людях с низким уровнем рационального самоконтроля и самоуверенности; хотя при этом сами себе они приписывают данные черты в меньшей степени, чем стереотипизированному образу “типичного русского”.

Стереотип “русского” в представлениях самого русского лежит ближе к представлениям импульсивных народов, в стиле жизни которых сохранились элементы “деревенской”, семейно-патриархальной культуры (итальянцы, грузины). Но сами испытуемые были главным образом представителями городской интеллигенции.

Т.о. можно сделать следующий вывод:

· с одной стороны, наблюдается очевидная специфика русского национального характера, выражающаяся в повышенной межличностной сензитивности на фоне сниженной самоуверенности и способности к рациональному самоконтролю, в наличии крайних и противоречивых черт характера;

· но с другой стороны, по-видимому, происходит процесс прогрессирующей утраты этой специфики на фоне перехода населения к стилю жизни, принятому во всех постиндустриальных обществах. Одним из психологических симптомов этого периода является “отрицательная идентификация” - отвержение черт своего национального характера самими русскими, как ведущих к социальной дезадаптации.

Исследователями.выделены следующие признаки принадлежности России к другой социокультурной общности, отличной от западной:

· в России доминирует морально-этическая ориентация (в отличие от прагматической западной ориентации),

· в России преобладают внеэкономические цели (в отличие от экономических в западном обществе),

· внутренний мотив большинства населения - “завистливая справедливость” (непрагматическая уравниловка): “Пусть у него не будет больше, чем у меня”,

· доминирует вера в необходимость централизованного, единичного решения проблемы.

Все эти стороны характера заслуживают того, чтобы их учитывать в деятельности руководителей как системы государственного управления, так и менеджмента