Зав. кафедройЕ. И. Самарцева 45 страница

Николай II согласился с доводами Сазонова и вновь распоря­дился о всеобщей мобилизации с 18 (31) июля. Получив предлог для обвинения России в агрессивных замыслах, Берлинский кабинет потребовал немедленного прекращения русской мобилизации. Не дождавшись ответа на свой ультиматум, германское правитель­ство 19 июля (1 августа) 1914 г. объявило войну России.

21 июля (3 августа) последовало объявление Германией войны Франции. Чтобы обойти укрепленные французские позиции на франко-германской границе, германские войска вторглись в ней­тральную Бельгию, нарушив ее международно-признанный нейтра­литет. Этим поводом воспользовалась Великобритания для вступ­ления 22 июля (4 августа) в войну против Германии. Спустя два дня Австро - Венгрия объявила войну России. Наконец 10 (23) августа к противникам Германии примкнула Япония с целью захватить германские владения на Дальнем Востоке.

Италия, будучи партнером Германии и Австро - Венгрии по Тройственному союзу, тем не менее, в войну не вступила. Позицию нейтралитета итальянское правительство использовало для пере­говоров с противоборствующими сторонами, добиваясь наиболее выгодных компенсаций за участие в войне. В этом торге победила дипломатия Антанты. В мае 1915 г. Италия открыла военные дей­ствия против Австро - Венгрии.

О своем нейтралитете в начале войны заявила и Турция. Но под прикрытием этих заявлений младотурецкое правительство Деятельно готовилось к выступлению на стороне австро-германского блока. Российская дипломатия пыталась удержать Турцию от этого шага, предлагая ей гарантии территориальной целостности в обмен на нейтралитет. Однако преодолеть германское влияние на Порту не удалось

В ночь на 16(29) октября 1914 г. турецкие военные корабли Внезапно обстреляли Севастополь, Одессу и ряд других портов Черного моря. В составе турецкого флота действовали новейшие германские крейсеры "Гебен" и "Бреслау", которые в августе 1914 г. укрылись в черноморских проливах, а затем были якобы "куплены" Турцией у Германии вместе с их командами. 20 октября (2 ноября) 1914 г. Россия объявила войну Турции.

Постепенно в войну на стороне Антанты были вовлечены еще более 20 государств; на стороне Германии, Австро - Венгрии и Тур­ции выступила Болгария. Мировая война явилась закономерным Следствием внешней политики империалистических держав в конце XIX — начале XX в., борьбы между ними за колонии, сферы эконо­мических и политических интересов. Обе противостоявшие коалиции. Преследовали захватнические цели; лишь в Бельгии, Сербии и Черногории война была сопряжена с борьбой за национальную независимость.

2.

Поражение России в русско-японской войне остро поставило вопрос о реформировании армии и флота. Уже в ходе войны началась реорганизация системы управления вооруженными силами. Для координации действий Военного и Морского министерств в 1905 г. был создан Совет государственной обороны (СГО) под председательством вел. кн. Николая Николаевича (Млад­шего), сына Главнокомандующего русской армией в русско-турецкой войне 1877—1878 гг. вел. кн. Николая Николаевича (Старшего).

Реформирование армии свелось в основном к переустройству организации армии и системы ее комплектования, к оснащению войск современным вооружением и техникой, а также к улучше­нию материального положения офицеров и быта нижних чинов. Срок действительной службы в пехоте был сокращен до трех лет, а во флоте до пяти, благодаря чему увеличивался контингент запас­ных. За счет упразднения резервных и крепостных частей возросла численность полевых войск, которые имели гораздо лучшую боевую подготовку.

Основным видом ручного оружия русской армии была трехли­нейная винтовка системы С. И. Мосина. Она отличалась высокой эффективностью стрельбы и надежностью в эксплуатации, благода­ря чему простояла на вооружении Императорской, а затем и Крас­ной армии на протяжении полувека — вплоть до Великой Отече­ственной войны. С начала XX в. на вооружение стали поступать пулеметы.

Артиллерия русской армии усилилась в межвоенные годы главным образом легкими скорострельными орудиями. Трехдюймо­вая полевая пушка образца 1902 г. стала основным средством огне­вой поддержки пехоты. На тяжелую же артиллерию традиционно смотрели как на вспомогательное средство, необходимое лишь при осаде или защите крепостей или полевых укреплений. В будущей войне видели войну маневренную, и тяжелой артиллерии отводили скромную роль. Лишь по Большой программе, принятой накануне войны, предполагалось придать каждому корпусу дивизион тяжелой артиллерии и довести общее число стволов в корпусе до 200, однако до начала войны ничего из этого плана реализовать не удалось.

За годы, предшествовавшие Первой мировой войне, значительно улучшились качественный состав офицерского корпуса и боевая под­готовка нижних чинов. Особое внимание Военное министерство уде­ляло повышению престижа офицерской службы и сумело добиться того, что военные училища стали пользоваться перед войной попу­лярностью среди образованной молодежи. Этому способствовали меры как материального характера (повышение жалованья офице­рам), так и укрепление корпоративного духа офицерской среды. Да и сам факт поражения в русско-японской войне действовал на офицеров не столько удручающе, сколько отрезвляюще. Никогда еще со времен Крымской войны моральный дух офицерского корпуса не был на таком высоком уровне, как накануне Первой мировой войны.

Заметны были перемены и в подготовке нижних чинов. Военным министерством предпринимались меры по улучшению их быта: стро­ились новые казармы, солдатам выдавались постельные принадлеж­ности, увеличивалось денежное содержание. С упразднением резервных войск боевая подготовка всех частей велась по единому распорядку, и к началу войны русский солдат по уровню как индиви­дуальной, так и тактической подготовки вполне отвечал современным требованиям.

Русский Генеральный штаб разрабатывал мобилизационные расписания исходя из вероятности войны против, по меньшей мере, двух своих соседей: Германии и Австро - Венгрии. Поэтому план стратегического развертывания русской армии имел два варианта: план "А" — с преимущественной концентрацией войск против Австро - Венгрии и план "Г" — с преоб­ладанием сил на русско-германском фронте. По первому варианту ставилась задача по мере завершения мобилизации перейти в наступление против австрийских и германских войск и нанести

им поражения соответственно в Галиции и Восточной Пруссии. По второму варианту войска, действовавшие на русско-австрийском фронте, ограничивались сдерживанием противника, чтобы не дать ему выйти в тыл армиям, наступающим в Восточной Пруссии.

Трудность осуществления и плана "А", и плана "Г" состояла в том, что мобилизация русской армии из-за размеров территории империи и малой густоты ее железнодорожной сети отставала от развертывания сил ее противников. Поэтому успех начального периода войны во многом зависел от того, против кого нанесет Германия первый удар — против России или против Франции.

Немецкий план войны созрел задолго до ее начала: молниеносным ударом германский

Генеральный штаб рассчитывал вывести из войны Францию, пока медлительная Россия будет разворачивать свои армии, а затем рас­правиться и с ней. Это давало русскому командованию возможность провести мобилизацию и развертывание войск в соответствии с детально разработанным планом. Мобилизация началась 15 (28) июля по варианту "А".

20 июля (2 августа) был назначен Верховный главнокомандующий — им стал вел. кн. Николай Николаевич, а местом Ставки был избран белорусский город Барановичи.

С первых дней войны, когда обнаружились намерения немцев наступать сначала на Западном фронте, французское командование стало требовать от своего союзника на востоке перейти в наступ­ление против Германии и сделать это как можно быстрее. В стремлении помочь французской армии, положение которой становилось тяжелее с каждым днем, русское командование начало активные операции, не дожидаясь развертывания всех своих армий. 4 (17) авгу­ста 1-я армия генерала П. К. Ренненкампфа перешла в наступление против немецкой группировки в Восточной Пруссии и спустя три дня одержала победу в сражении под Гумбинненом. Одновременно на территорию Восточной Пруссии вторглась и 2-я армия генерала А. В. Самсонова, которая должна была воспрепятствовать отходу раз­битых немецких войск. Командование Северо-Западным фронтом, куда входили обе армии, быстро уверовало в легкую победу и посчи­тало, что каждая из них сможет самостоятельно довершить разгром противника.

Германское командование перебросило с Западного фронта армейский корпус, и, воспользовавшись разобщенностью действий русских армий, немцы нанесли удары во фланги армии Самсонова. Два русских корпуса оказались в окружении вместе с командую­щим армией. Большая часть окруженных войск сдалась в плен, а генерал Самсонов застрелился.

Так блестяще начавшись, Восточно-Прусская операция завер­шилась гибелью почти целой армии. Исход этой операции сразу придал немцам уверенность в своих силах, а русские войска оказа­лись перед угрозой маньчжурского синдрома — патологической боязни неудач. Положительным итогом этой операции было лишь ослабление перед сражением на Марне немецкой группировки на Западном фронте, вынужденной переправить на восток целых два армейских корпуса.

Больший успех пришелся на долю Юго-Западного фронта, втя­нувшегося в августе в продолжительную битву против австро-вен­герских войск в Галиции. Русской армии удалось не только сдер­жать наступление противника, но и самой продвинуться вперед и захватить столицу Восточной Галиции — Львов. В Галицийской битве, длившейся больше месяца на фронте протяженностью до 400 км, обе стороны понесли немалые потери: около 400 тыс. у ав­стрийцев и свыше 230 тыс. у русских. Добиться же разгрома про­тивника не удалось ни той, ни другой стороне.

Тем не менее, инициатива оказалась в руках русского командо­вания. Ставка планировала развить наступление в Галиции и до­бить Австро - Венгрию. Но Германия поспешила на помощь своему союзнику, и в сентябре армия под командованием Гинденбурга, уп­редив наступление русских войск, двинулась на Варшаву. Однако русские войска отбросили своих противников к западной границе Царства Польского и теперь сами готовились вторгнуться на терри­торию Германии. Чтобы предупредить это наступление, Гинденбург произвел перегруппировку своих войск и подготовил удар во фланг русской армии. Этот удар был нанесен 29 октября (11 ноября), за три дня до начала наступления русских войск, и рассчитан он был на окружение нескольких корпусов. В ожесточенных боях в районе Лодзи попытки немцев выполнить свой план были отражены; более того, часть их войск сама оказалась в окружении, но сумела выбраться из него. Лодзинская операция не принесла очевидного успеха ни той, ни другой стороне: немцам не удалось разгромить русские войска, но и русскому командованию пришлось отказаться от планов вторжения в пределы Германии.

В целом кампания 1914 г. оказалась успешной для русской армии. Ей удалось нанести чувствительные поражения Австро - Вен­грии, захватить Восточную Галицию с главным ее городом Львовом и осадить сильнейшую крепость Перемышль. На германском направлении, хотя и не было заметного продвижения, тем не менее, была ре­шена главная стратегическая задача: Германия вынуждена была вое­вать на два фронта и, отвлекаемая на востоке, не сумела добиться разгрома союзников России на западе.

Объявление Германией войны России вызвало невиданный всплеск патриотизма в русском обществе. В столицах и в других крупных городах прошли многолюдные манифестации под лозунгами "война до победного конца". Эти манифестации иногда сопровождались немецкими погромами, как, например, в Петербурге, где было разгромлено посольство Германии.

Антинемецкие настроения находили свое выражение и в пере­именовании городов (столица империи стала называться Петрогра­дом), и в закрытии немецких газет, и в подозрительном отношении ко всем лицам с немецкими фамилиями. Эти настроения разжига­лись газетными публикациями о зверствах немцев в занятых ими городах, о бесчеловечном обращении их с военнопленными и интер­нированными. Пропагандистскими усилиями начавшуюся войну ста­ли называть Второй Отечественной: ее смыслом провозглашалась смертельная борьба с германизмом, стремившимся поработить Россию и все славянство.

26 июля на однодневной сессии Государственная дума еди­ногласно, за исключением воздержавшихся социал-демокра­тов, вотировала военные кредиты. Само заседание стало демонстра­цией единения власти и оппозиции перед лицом национальной опасности.

Гармонию единства нарушали только социал-демократы, при­зывавшие к "международной солидарности всех трудящихся всего мира". Еще более последовательными в своем непризнании классо­вого мира были большевики: они не только протестовали против войны, но три месяца спустя в манифесте "Война и российская со­циал-демократия" выдвинули лозунги поражения своего правитель­ства и превращения империалистической войны в гражданскую. Однако в условиях патриотического подъема первых месяцев вой­ны такая позиция большевиков лишала их популярности даже в среде рабочих крупных городов. Предание суду большевистской фракции Думы за пораженческую агитацию не вызвало поэтому крупных акций протеста.

С началом войны политическая жизнь России в одночасье ус­покоилась, а раздираемое противоречиями общество неожиданно обрело сплоченность. Изъявившая свою лояльность Дума была рас­пущена на полгода, и никто не протестовал против такого ограни­чения ее полномочий. С большим подъемом прошла мобилизация, а в тылу разворачивались кампании по организации действенной помощи фронту.

В конце июля представители земств на своем съезде образо­вали Всероссийский земский союз помощи раненым во главе с князем Г. Е Львовым, а спустя несколько дней их примеру последо­вали городские головы, объединившиеся во Всероссийский городской союз, главноуполномоченным которого был избран московский город­ской голова М. В. Челноков. Обе организации создавали санитарные поезда, госпитали и лазареты, снабжали их медикаментами и бельем, а позже занимались приемом и устройством беженцев и помощью военнопленным. Оба союза пользовались безусловной поддержкой правительства, которое предоставляло им крупные субсидии.

Война сплотила русское общество, раздираемое совсем недавно непримиримыми противоречиями, и многим казалось, что оно сохранит свою монолитность до самой победы.

Лекция 67: Влияние войны на общественно - политические процессы в России. Рост антивоенных настроений и революционного движения в тылу и на фронте.

План:

3. Кампании 1915 и 1916 гг.

4. Обстановка внутри страны. Февральская революция 1917 г.

Несмотря на успешное завершение боевых операций в 1914 г., положение русской армии к началу новой кампании было нелегким Запасы вооружения и боеприпасов были рассчитаны на непродолжи­тельную войну и к началу 1915 г. оказались в значительной степени исчерпаны. Уже к концу года остро ощущалась нехватка винтовок, патронов и снарядов. Обнаружилось в ходе первых операций и превосходство германских войск в обеспеченности тяжелой артил­лерией. Пока боевые действия носили маневренный характер, это превосходство не давало еще заметного преимущества. Но посте­пенно войска, как и на Западном фронте, все более "вгрызались" в землю, а преодолевать хорошо подготовленные оборонительные позиции без содействия тяжелой артиллерии становилось делом почти безнадежным.

Тем не менее, Верховное главнокомандование русской армии планировало наступательные операции и в предстоящей кампании. Ставка рассчитывала добиться успеха в первую очередь на гер­манском направлении, но при этом равномерно распределяла силы между Северо-Западным (главнокомандующий Н. В Рузский, с марта — М В Алексеев) и Юго-Западным (главнокомандующий Н. И. Иванов) фронтами. Однако эти планы были нарушены противником.

Германское командование, планируя новую кампанию, стояло перед более сложной дилеммой распределения сил. Позиционный характер войны на Западном фронте ставил под сомнение успех всякого наступления. Но и вывести из войны Россию представлялось делом нелегким. Все решила активность русских войск на фронте против Австро - Венгрии Зимние бои в Карпатах обнару­жили слабость австро-венгерской армии и угрозу ее полного разгрома. Чтобы помочь союзнику, Германия должна была нанести отвлекающий удар на Восточном фронте. Это означало поворот в германской стратегии войны: теперь она пыталась покончить сначала co своим противником на востоке. Четыре вновь сформированных корпуса германской армии направлялись на Восточный фронт. Еще четыре корпуса были сняты с Западного фронта.

9 (22) марта 1915 г. после многомесячной осады пала австрий­ская крепость Перемышлъ. В плену оказался весь ее 120-тысячный гарнизон. Блокировавшую ее армию можно было использовать для наступления в Карпатах. Однако соотношение сил к этому времени изменилось уже в пользу противников России.

К середине апреля немцы сосредоточили в Западной Галиции ударную группировку для прорыва русского фронта. В районе Горлицы, где наносился главный удар, они имели полуторное превосходство в численности войск и двойное — в артиллерии. Особенно ощутимым было преимущество в тяжелой артиллерии. Наступление началось 19 апреля (2 мая) и безостановочно продолжалось до начала июня. В ходе этой операции русская армия вынуждена была оставить Галицию вместе с недавними трофеями — Перемышлем и Львовом. Это было началом "Великого отступления", которое вы­лилось в цепь прорывов германских и австрийских войск на разных участках огромного фронта и оборонительных операций русской армии по сдерживанию устремившегося на восток неприятеля.

Самым тяжелым обстоятельством, затруднявшим борьбу с противником, стала нехватка боеприпасов. В то время как немец­кая тяжелая артиллерия обрушивала шквал огня на русские оборо­нительные позиции, русская армия вынуждена была экономить не только на снарядах, но и на винтовочных патронах. Не в силах отве­чать противнику равноценным огнем, она не имела иного выхода, как отступать.

По завершении Горлицкой операции германо-австрийское командование спланировало совместными ударами с севера и юга окружить и уничтожить группировку русских войск в Польше. В начале июля немцы осуществили Праснышский прорыв и, выйдя в тыл русским армиям в Польше, угрожали отрезать им пути отхода. Однако русское командование, приостановив наступление противника и с юга, и с севера, осуществило вывод своих войск на восток, оставив лишь 86-тысячный гарнизон в крепости Новогеор-гиевск. Этот гарнизон, однако, продержался не более десяти дней и позорно капитулировал, оставив противнику свыше тысячи исправных орудий.

Отступив из Польши, русские войска под натиском наступаю­щего противника оставили в течение августа большую часть Литвы и Западную Белоруссию. 23 августа (5 сентября) в поисках выхода из положения, которое принимало все более угрожающий харак­тер, Николай II принял решение взять на себя Верховное Главноко­мандование. Начальником своего штаба император назначил генера­ла М. В. Алексеева, который при неподготовленности Николая II к стратегическому руководству войсками фактически возглавил Ставку. Алексеев оказался вполне на своем месте, на этом посту: он был прекрасным штабистом, а некоторый недостаток решимости вполне восполнялся августейшей ответственностью за принимаемые решения.

В конце августа немцы попытались вновь уничтожить русские армии, взяв их в кольцо окружения на этот раз в районе Вильно. Им удалось прорвать фронт и выйти в тыл русским войскам. Но Ставка хладнокровно оценила ситуацию и, умело используя резер­вы, справилась с этим прорывом. Виленская операция привела к по­тере еще части территории, и русские войска отошли на рубеж Западная Двина — Двинск — Барановичи — Пинск, где фронт ста­билизировался. Противники окапывались, возводили линии заграж­дения, строили укрепления и переходили к позиционной войне.

Кампания 1915 г. обернулась тяжелыми поражениями для рус­ской армии. В ходе "Великого отступления" были оставлены огром­ные территории, а войска понесли невосполнимые потери. Но ценой этих потерь русский фронт устоял против германского натиска: Германии не удалось решить главную задачу кампании — вывести Россию из войны.

Держав — участниц Первой мировой войны — не рассчитывала на то, что она примет затяжной характер. Русский Гене­ральный штаб, определяя размеры боевого комплекта патронов и снарядов в предстоящей войне, исходил из норм расхода боеприпасов в русско-японской войне. И хотя русская армия далеко не закончила подготовку к войне, тем не менее, она накопила достаточные запасы патронов в соответствии с расчетными нормами расхода, а по артил­лерийским снарядам имелся даже небольшой излишек.

Однако масштабы новой войны превзошли все ожидания. Уже через месяц после ее начала на некоторых участках фронта армия испытывала "снарядный голод". Мобилизационные запасы были исчерпаны за четыре месяца, и в начале 1915 г. наступил кризис бое­вого снабжения: не хватало ни пушек, ни снарядов, ни винтовок, ни патронов. Однако планов перехода к производству военного време­ни до войны выработано не было, так как предполагалось, что война будет вестись за счет запасов, заготовленных в мирное время. С проблемой усиления военного производства столкнулись все учас­тники войны, но особенно остро этот вопрос встал в России с ее огром­ной территорией, слаборазвитой сетью железных дорог и малопро­изводительной промышленностью.

Для "мобилизации промышленности" в мае 1915 г. было созвано Особое совещание для усиления артиллерийского снабжения дей­ствующей армии под председательством военного министра. В ра­боте Совещания помимо военных чинов принимали участие и пред­ставители "общественности": члены Государственного совета и Государственной думы, крупные финансисты и предприниматели. По его рекомендации были образованы пять Особых совещаний для обсуждения и решения важнейших экономических вопросов, связан­ных с ведением войны, — по обороне, топливу, продовольствию, перевозкам и по устройству беженцев. Все эти Особые совещания возглавлялись соответствующими министрами, но в их работе важнейшую роль играли представители законодательных учрежде­ний и общественных организаций. Место же буржуазии в работе Особых совещаний было более скромным: предприниматели не имели установленной квоты представительства, а приглашались персонально. Предпочтение при этом отдавалось петроградским финансовым и промышленным магнатам, которые благодаря этому получали львиную долю военных заказов.

Особые совещания занимались исчислением потребностей фронта в боеприпасах и продовольствии, распределением заказов на изготовление военной продукции, мобилизацией транспорта и топливной промышленности на нужды фронта и военного произ­водства. Особые совещания могли требовать от частных предприя­тий приоритетного исполнения казенных заказов и закрывать эти предприятия в случае отказа от работы на казну; имели они также право секвестровать частные заводы и назначать своих уполномо­ченных для их управления.

Особые совещания, хотя и созданные с большим опозданием, стали достаточно эффективными органами управления военным хозяйством страны. В них общественные деятели плодотворно со­трудничали с государственными чиновниками, несмотря на полити­ческие разногласия с правительством. В свою очередь министерства при распределении заказов отдавали приоритет частным заводам, особенно в тех отраслях, которые были связаны с новой воен­ной техникой — авиацией, моторостроением, автомобилестроением. В угоду буржуазии Особые совещания не устанавливали ни твер­дых цен, ни жестких мер регулирования производства.

Более независимой от государства инициативой по "мобилиза­ции промышленности" было создание военно-промышленных коми­тетов. Идея их образования была провозглашена на съезде пред­ставителей промышленности и торговли в мае 1915 г. На местах создавались районные комитеты, которые должны были заниматься практической работой, а в июле 1915 г. был создан Центральный военно-промышленный комитет, председателем которого был избран лидер октябристов А. И. Гучков, не скрывавший своих намерений превратить ЦВПК в орган не только экономического регулирования, но и политического влияния. В руководстве военно-промышленными комитетами ведущую роль играли такие крупные предпри­ниматели, как А. И. Коновалов, П. П. Рябушинский, С. Н. Третьяков, М. И. Терещенко.

Военно-промышленные комитеты разворачивали военное про­изводство на самых разных предприятиях вплоть до кустарных мастерских. ЦВПК получал от казны не только объемные заказы, но и авансы и субсидии для их исполнения, а затем распределял их между областными комитетами, которые в свою очередь делили их между местными комитетами.

Расширяли свою деятельность Земский и Городской союзы, объединившиеся в единую организацию — Союз земств и городов (Земгор). Помимо помощи раненым, беженцам и военнопленным, они налаживали производство обмундирования, амуниции, медика­ментов и теплых вещей.

Общими усилиями правительства и общественности кризис боевого снабжения был отчасти преодолен уже к началу новой во­енной кампании, и в 1916 г. армия смогла не только укрепить ли­нию фронта, но и перейти к активным наступательным действиям.

Морально-политическая сплоченность, кото­рую русское общество обрело с первых дней войны, оказалась на деле эфемерной. "Вели­кое отступление" очень быстро породило озлобление против властей, как в окопах, так и в тылу. Тому причиной был не только тот социальный кризис, который переживала Россия с начала века и ко­торый, как, оказалось, был лишь приглушен начавшейся войной, но и сами условия этой грандиозной войны.

Позиционная война стала серьезным моральным испытанием для армии. Недели и месяцы солдаты проводили в окопах, ведя изнурительную борьбу с грязью, вшами и холодом. Нередкими были и перебои с продовольственным снабжением, и тогда приходилось терпеть еще и голод. Противник был недосягаем, но артиллерийские налеты совершались регулярно, и они держали солдата в постоян­ном напряжении. Смерть подстерегала не только в горячем бою, но и во время будничного сидения в окопах.

Другим тяжелым испытанием для войск была вынужденная экономия боеприпасов. Невозможность отвечать равноценным огнем на огонь противника весьма негативно сказывалась на моральном состоянии армии. Патриотический порыв бойцов быстро угасал, и в их сознание закрадывались сомнения в способности вождей армии привести ее к победе и подозрения в предательстве и даже измене тылового начальства.

Но если на фронте армия сохраняла свою боеспособность бла­годаря воинской дисциплине, то в тылу оппозиционные настроения распространялись весьма быстро. Война легла тяжелым бременем на плечи всего населения страны, и это тоже было характерной ее особенностью. В армию была мобилизована значительная часть тру­доспособного населения, а также конского состава, иссякали источ­ники доходов многих крестьянских и городских семей, и, хотя продо­вольствия в стране хватало, скоро начался неудержимый рост цен.

В то же время рост военных заказов обеспечивал баснословные прибыли многочисленным предпринимателям. На военных поставках сколачивались огромные состояния, и поведение нуворишей, не стеснявшихся демонстрировать свое богатство, вызывало озлоб­ление у тех, кто приносил немалые жертвы во имя победы. В сознании простых людей война постепенно утрачивала ореол Второй Отечественной. Военным неудачам быстро находили объяснение в измене, которую подозревали и в среде буржуазии, и в правительстве, и даже при дворе.

Доверие правительству, выраженное Думой в самом начале войны без каких бы то ни было условий, было исчерпано в течение года полностью. 19 июля 1915 г., в первую годовщину войны, откры­лась сессия Государственной думы. На этой сессии перед лицом правительства вновь предстала оппозиция, но теперь с требованием перемен в правительстве выступили не только кадеты, но и партии центра (октябристы и прогрессисты) и даже правых (националисты). Они объединились в "Прогрессивный блок", главным пунктом про­граммы которого стало формирование "министерства общественного доверия" или "правительства национальной обороны", способного до­вести войну до победного конца. Смысл этого лозунга заключался в том, чтобы в правительство были включены общественные деятели из числа думских депутатов и представителей Земгора и ЦВПК, а также министры, пользовавшиеся доверием не только императора, но и Государственной думы.

Объединение в рамках "Прогрессивного блока" фракций от ка­детов до националистов и превращение его в думское большинство ставило правительство перед трудной дилеммой: пойти на соглаше­ние с Думой и тем самым попытаться восстановить гармонию нацио­нального единства или проявить твердость и идти своим курсом, невзирая на оппозицию думы. Этот вопрос вызвал серьезные разно­гласия в Совете министров. Положение усугублялось еще и тем, что в это же время Николай II сместил с поста Верховного Главноко­мандующего вел. кн. Николая Николаевича и сам возглавил Ставку. Это его решение вызвало "министерскую забастовку": боль­шинство министров считало этот шаг монарха глубоко ошибочным, восемь министров подписали письмо на высочайшее имя с просьбой отказаться от этой затеи. Николай II не внял их советам, а несоглас­ных с его волей поочередно отправил в отставку.