Студопедия.Орг Главная | Случайная страница | Контакты | Мы поможем в написании вашей работы!  
 

УЧЕБНИК 16 страница



Бездействие лишь в том случае становится противоправным, если на лицо возложена юридическая обязанность действовать в соответствующей ситуации определенным образом. Обязанность действовать может вытекать из закона, условий заключенного договора, из служебного положения лица[179].

Однако в юридической литературе высказывались мнения, согласно которым для возмещения вреда «недостаточно незаконного действия причиняющего вред, необходимо еще нарушение субъективного права»[180].

М. И. Брагинский и В. В. Витрянский также считают, что «основанием гражданско-правовой ответственности (единственным и общим) является нарушение субъективного гражданского права»[181].

Иными словами, по их мнению, необходимо, чтобы поведение нарушало обязанности по отношению к потерпевшему, поскольку нарушение субъективного права определенного лица — это неисполнение обязанности, установленной в его пользу.

В то же время анализ норм гл. 59 ГК РФ показывает, что российское гражданское право не включает в фактический состав, порождающий обязанность возместить причиненный вред, только обстоятельства, состоящие в неисполнении правовой обязанности именно перед потерпевшим. Обязанности по возмещению вреда наступают и в случае неисполнения причинителем вреда обязанностей перед обществом в целом (т.е. публичных обязанностей).

В качестве примера можно привести случай, когда водитель нарушил правила дорожного движения, в результате чего произошло дорожно-транспортное происшествие и был причинен вред автомобилю другого лица. Нарушитель действовал очевидно неправомерно, так как не исполнил своей обязанности по соблюдению правил дорожного движения. Однако потерпевший не является здесь правообладателем в отношении обязанности не нарушать правила дорожного движения, так как сама обязанность не гражданско-правовая, а административная и установлена она в интересах не частного лица или лиц, а общества в целом. Соответственно нельзя сказать, что виновник дорожно-транспортного происшествия не исполнил какой-то своей гражданской обязанности перед потерпевшим и нарушил его субъективное право. Он должен возместить потерпевшему вред не потому, что нарушил его право, а потому, что причинил ему вред своими неправомерными действиями. Потерпевший является правообладателем в отношении обязанности возместить причиненный вред, а не в отношении обязанности соблюдать правила дорожного движения.

Тот факт, что в данном случае речь не идет о нарушении права собственности доказывается неприменимостью вещно-правовых способов защиты прав (виндикационного или негаторного исков)[182].

Определение противоправности поведения руководителей при несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций

Согласно абз. 2 п. 1 ст. 14 Закона о несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций банкротство кредитной организации считается наступившим по вине ее руководителей, если судом или арбитражным судом установлено, что:

1) указанные лица давали указания, прямо направленные на доведение кредитной организации до банкротства;

2) указанные лица давали указания, косвенно направленные на доведение кредитной организации до банкротства;

3) указанные лица не совершили тех действий, которые они в соответствии с Законом о несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций были обязаны совершить для предотвращения банкротства кредитной организации. В данном случае имеется в виду инициирование применения мер по предотвращению банкротства в виде направления соответствующих ходатайств в совет директоров (наблюдательный совет) либо в Банк России (см. ст. 11 Закона о несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций).

В отношении учредителей (участников) или членов совета директоров (наблюдательного совета) судом или арбитражным судом должны быть установлены только обстоятельства, указанные в п. 1 и 2 (абз. 3 п. 1 ст. 14 Закона о несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций).

Кроме того, согласно п. 2 ст. 10 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» субсидиарную ответственность руководителей влечет неподача ими от имени должника заявления о признании должника банкротом не позднее чем через месяц с даты возникновения обстоятельств, указанных в ст. 9 данного Федерального закона.

Применительно к кредитным организациям к таким обстоятельствам относятся:

— возникновение ситуации, когда удовлетворение требований одних кредиторов приводит к невозможности исполнения кредитной организацией обязанностей перед другими кредиторами или государством;

— принятие собранием акционеров (участников) решения об обращении в арбитражный суд с заявлением о признании кредитной организации банкротом;

— обращение взыскания на имущество кредитной организации, существенно осложняющее или делающее невозможной хозяйственную деятельность должника.

Однако, учитывая, что в соответствии с п. 1 ст. 50.7 Закона о несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций производство по делу о несостоятельности (банкротстве) кредитной организации может быть возбуждено арбитражным судом только после отзыва у этой кредитной организации лицензии на осуществление банковских операций, в перечисленных случаях необходимо сначала обращаться в Банк России с просьбой об отзыве лицензии.

Указанные положения п. 1 ст. 14 Закона о несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций и п. 2 ст. 10 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» содержат указания на характер действий субъектов субсидиарной ответственности и тем самым законодательно закрепляют обязанности не доводить кредитную организацию до банкротства, а для руководителей — еще и своевременно принимать меры, направленные на предотвращение банкротства кредитной организации или на возбуждение дела о банкротстве.

Прямая направленность на доведение кредитной организации до банкротства говорит о действиях с прямым умыслом, косвенная направленность — о действиях по неосторожности, неприменение мер по предотвращению банкротства кредитной организации или невозбуждение дела о банкротстве — о бездействии.

Поэтому для применения субсидиарной ответственности при банкротстве совершенно необязательно, чтобы речь шла о преднамеренном банкротстве.

При применении субсидиарной ответственности при несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций противоправное поведение руководителей этих кредитных организаций в конечном счете проявляется в том, что в результате их деятельности часть требований кредиторов остается неудовлетворенной.

Дать исчерпывающий перечень их противоправных действий (бездействия) невозможно. Определение противоправности поведения руководителей здесь производится с помощью общего критерия — неисполнение обязанностей, которое повлекло убытки для кредитной организации, а затем и для ее кредиторов.

В соответствии с п. 3 ст. 53 ГК РФ лицо, которое в силу закона или учредительных документов юридического лица выступает от его имени, должно действовать в интересах представляемого им юридического лица добросовестно и разумно. Поскольку субсидиарная ответственность при банкротстве кредитных организаций применяется при наличии вины, в данном случае также применим п. 1 ст. 401 ГК РФ, где речь идет о заботливости и осмотрительности.

Синонимом добросовестности является честность, а синонимом разумности — целесообразность. Данные понятия во многом согласуются с понятиями заботливости и осмотрительности.

Значение понятия заботливости, исходя из филологического значения этого слова, в данном случае можно определить как деятельность, направленную на улучшение благополучия кредитной организации и ее клиентов, а понятие осмотрительности — как необходимость предусматривать возможную опасность.

Тем самым честность и разумность, заботливость и осмотрительность можно рассматривать как требования к поведению субъектов гражданско–правовой ответственности, в том числе и руководителей кредитной организации.

Соответственно противоправными следует признать любые отклонения от этой модели поведения.

Поскольку требования к этой модели поведения установлены законом, ей должны соответствовать и условия договоров (п. 1 ст. 422 ГК РФ) и обычаи делового оборота (п. 2 ст. 5 ГК РФ).

Соотношение противоправности и вины

Следует отметить, что в абз. 2 п. 1 ст. 14 Закона о несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций допущено смешение понятий противоправности и вины.

Вместе с тем их надо различать, поскольку это разные понятия.

Виновность связана с неисполнением обязанностей принимать необходимые меры, чтобы не были нарушены интересы других лиц, и соблюдать при этом должную степень заботливости и осмотрительности.

Противоправность связана с неисполнением любых других обязанностей.

Тем самым обязанность возместить причиненный вред возникает только, если не исполнены обязанности, касающиеся применения должных мер с разумной степенью заботливости и осмотрительности (т.е. при наличии вины), и, кроме того, не исполнена какая-либо другая обязанность (т.е. при противоправном (неправомерном) поведении).

Исключение составляют случаи, когда законом установлено объективное вменение (т.е. ответственность без вины) или возмещение вреда, причиненного правомерным поведением, о чем идет речь в п. 3 ст. 1064 ГК РФ.

Исходя из этого, могут быть случаи, когда есть вина в причинении убытков, но нет противоправности и соответственно нет обязанности возместить ущерб.

В юридической литературе приводится пример со сносом по распоряжению префекта дома, оказавшегося под угрозой разрушения, в котором были помещения, находящиеся в частной собственности. При этом не было предпринято никаких мер для того, чтобы не причинить вреда владельцам этих помещений, т.е. такие действия были виновными. Однако снос дома был признан правомерным, поскольку префект был обязан не допустить обрушения дома на улицу с интенсивным движением транспорта и пешеходов. В связи с этим он был освобожден от ответственности[183].

5.6.4 Причинная связь между несостоятельностью (банкротством) кредитной организации и поведением ее руководителей

Причинная связь в российском гражданском праве

В литературе получили распространение несколько теорий причинной связи.

Наиболее приемлемой как с теоретической, так и с практической точек зрения является теория прямой и косвенной причинной связи (непосредственной причины).

Данная теория опирается на общефилософское учение о причинности.

В связи с этим причинность представляет собой объективную связь между явлениями и существует независимо от нашего сознания.

Поэтому в соответствии с данной теорией неправильно при решении вопроса о причинной связи руководствоваться возможностью или степенью предвидения нарушителем вредоносного результата. Возможность предвидения наступления убытков носит субъективный характер и имеет значение при решении вопроса лишь о вине правонарушителя, но не причинной связи[184].

Для определения причинной связи не могут иметь значения обстоятельства указанные в законе. В положениях законов закрепляются условия применения ответственности, ее субъекты и их обязанности, которые имеют основополагающее значение для определения противоправности поведения и вины, но не причинной связи.

Суть теории непосредственной причины сводится к тому, что утверждать о существовании причинно-следственной связи между неправомерным поведением и вредом можно лишь тогда, когда данное неправомерное поведение является непосредственной причиной вреда. Косвенное участие в причинении вреда не порождает обязанность его возместить.

В свою очередь, анализируемое поведение может рассматриваться в качестве непосредственной причины вреда лишь тогда, когда оно является условием, отсутствие которого исключает причинение вреда[185].

Кроме того, в практической деятельности нередко встречаются более сложные ситуации, когда противоправный результат обусловлен действием двух и более причин, лежащих в различных, но перекрещивающихся между собой причинно-следственных рядах. В таких случаях все противоправные действия (бездействие), прямо (непосредственно) связанные с наступившим результатом, необходимо рассматривать как его причины. Соответственно совершившие эти действия (бездействие) лица могут в силу закона нести совместную ответственность[186].

Согласно ст. 1080 ГК РФ лица, совместно причинившие вред, отвечают перед потерпевшим солидарно.

По заявлению потерпевшего и в его интересах суд вправе возложить на лиц, совместно причинивших вред, ответственность в долях, соответствующих их степени вины. При невозможности определить степень вины доли признаются равными (ч. 2 ст. 1080 Гражданского кодекса РФ).

Для сравнения с теорией прямой и косвенной причинной связи (непосредственной причины) можно взять теорию необходимой и случайной причинной связи.

В соответствии с данной теорией для наступления ответственности требуется необходимая причинная связь между противоправным поведением и наступившим результатом. Необходимая причинная связь, в свою очередь, существует тогда, когда результат можно и нужно предвидеть. Если же связь между поведением лица и неправомерным результатом носит случайный характер, то предвидеть наступление этого результата невозможно[187].

Однако нетрудно заметить, что в данном случае причинная связь, носящая, как уже отмечалось, объективный характер, подменяется понятием вины как субъективного фактора.

Следует добавить, что исследование причинной связи в праве имеет ряд особенностей по сравнению с философским подходом.

Во-первых, поскольку это исследование происходит в целях применения ответственности, оно всегда проводится от следствия к порождающим его причинам.

Во-вторых, поскольку право регулирует поведение людей, оно и рассматривается в качестве элементов, составляющих причинно-следственную цепочку. Исключение составляют обстоятельства непреодолимой силы.

Ю. Б. Фогельсон, также считая теорию непосредственной причины наиболее приемлемой, выделяет несколько вариантов связи неправомерного поведения с вредом:

а) анализируемое поведение является последней по времени причиной вреда;

б) анализируемое поведение не является последней по времени причиной вреда, оно предшествует ей и связано с последней по времени причиной вреда непрерывной причинно-следственной цепочкой событий;

в) анализируемое поведение не является последней по времени причиной вреда, оно предшествует ей, но во временном отрезке между поведением и последней по времени причиной вреда на имущество или личность потерпевшего воздействует обстоятельство, не связанное с анализируемым поведением непрерывной причинно-следственной цепочкой событий. Однако воздействие это таково, что оно изменяет обычную в подобных случаях последовательность событий, что и приводит к причинению вреда;

г) анализируемое поведение и другие причины вреда действуют одновременно и независимо друг от друга, т.е. они не связаны друг с другом причинно-следственной цепочкой событий, и каждая сама по себе образует ситуации, описанные либо в п. «а» либо в п. «б».

Из четырех приведенных выше вариантов связи между поведением и вредом только в варианте «в» анализируемое поведение признается не непосредственной причиной вреда, а косвенной. В остальных случаях непосредственная причинная связь между поведением и вредом признается, и соответственно обязанность возместить вред возникает[188].

Например, заводу поставлена сталь не той марки, что привело к выпуску некачественной продукции. В данном случае поставщик не должен нести ответственность перед потребителями данной продукции, поскольку в причинно-следственную цепочку событий вмешалось еще одно обстоятельство — неосуществление должного контроля за выпускаемой продукцией на заводе, т.е. причинной связи между поставкой стали не той марки заводу и вредом, причиненным потребителям, нет.

Следует также учитывать, что гражданское право допускает применение ответственности за действия третьих лиц (например, к юридическому лицу за действия его работников). В этом случае причинная связь оценивается через поведение лиц, непосредственно причинивших ущерб, а не привлекаемых к ответственности.

Определение причинной связи между поведением руководителя кредитной организации и ее несостоятельностью (банкротством)

Исходя из вышеизложенного, применительно к субсидиарной ответственности руководителей по долгам кредитной организации, признанной банкротом, получается следующее.

Банкротство — это неспособность должника удовлетворить требования кредиторов, и поскольку действия (бездействие) руководителя в преддверии банкротства кредитной организации повлекли убытки для этой кредитной организации, то они считаются прямой (непосредственной) причиной того, что часть требований кредиторов остается неудовлетворенной в ходе конкурсного производства. При этом руководитель кредитной организации, как уже отмечалось, должен нести субсидиарную ответственность только в размере убытков, причиненных его поведением или поведением работников кредитной организации, выполнявших его решения.

При этом следует учитывать, что, как правило, поведение руководителя кредитной организации не является единственной причиной ее банкротства.

Поэтому из указанных в предыдущем параграфе вариантов связи неправомерного поведения с вредом (в данном случае с убытками как разновидностью вреда) все причины банкротства кредитной организации образуют вариант «г», а анализируемое поведение руководителя кредитной организации в рамках этой совокупности причин образуют вариант «б» (причинение убытков кредитной организации — банкротство кредитной организации — причинение вреда кредиторам). Основным моментом в данном случае является то, что поведение руководителя кредитной организации увеличило размер требований кредиторов, оставшихся неудовлетворенными в рамках процедуры банкротства кредитной организации.

5.6.5 Вина руководителей в несостоятельности (банкротстве) возглавляемых ими кредитных организаций

Понятие вины в российском гражданском праве

Согласно п. 1 ст. 401 ГК РФ лицо, не исполнившее обязательства либо исполнившее его ненадлежащим образом, несет ответственность при наличии вины (умысла или неосторожности), кроме случаев, когда законом или договором предусмотрены иные основания ответственности.

В этом же пункте содержится определение вины: лицо признается невиновным, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, оно приняло все меры для надлежащего исполнения обязательства.

Отсюда можно вывести две обязанности субъекта ответственности: принимать должные меры и соблюдать должную степень заботливости и осмотрительности.

Применительно к причинению вреда предметы этих обязанностей следует переформулировать так: участвуя в гражданском обороте, лицо обязано:

а) принимать все меры для того, чтобы не причинить вреда имуществу или личности другого участника оборота;

б) при определении того, какие меры следует предпринять, проявлять ту степень заботливости и осмотрительности, которая требуется от него по характеру его участия в обороте[189].

При этом само гражданское право не содержит определения понятий умысла и неосторожности как видов вины.

В теории права и в практической деятельности вина рассматривается как психическое отношение субъекта ответственности к своему действию (бездействию). При умысле субъект предвидит и желает наступления противоправных последствий, а при неосторожности — не предвидит наступления этих последствий, хотя должен был и мог это сделать.

Правда, в настоящее время в гражданском праве предпринимаются попытки пересмотреть данный подход. Однако эти попытки нельзя признать убедительными.

Так, М. И. Брагинский и В. В. Витрянский, критикуя «психологическую» концепцию вины как чуждую гражданскому праву, в заключении определяют умышленную вину в российском гражданском праве как намеренные действия либо бездействие, а неосторожность как непроявление должником необходимой степени заботливости и осмотрительности в обычной или грубой форме. При этом утверждается, что вину в форме грубой неосторожности практически невозможно отличить от умышленной вины[190].

В связи с этим возникает два вопроса.

Первый: разве намеренность — это не психическое отношение субъекта ответственности к своему действию (бездействию) в виде предвидения и желания наступления противоправных последствий?

Второй: чем тогда отличается ответственность, применяемая при наличии вины, от безвиновной ответственности, когда для ее применения достаточно факта объективно противоправного деяния?

Ю. Б. Фогельсон предлагает разделять умысел и неосторожность по цели поведения[191]. Однако цель — это тоже продукт психических процессов, который выражается в фактическом поведении лица либо в его волеизъявлении при совершении сделки.

Представляется, что в данном случае необходимо исходить из следующего.

Как уже отмечалось, гражданское право устанавливает некую модель поведения должников, характеризуя эту модель через понятия добросовестность и разумность (п. 3 ст. 53 ГК РФ), а также через уже упоминавшиеся понятия заботливости и осмотрительности.

Данные лица могут не следовать этой модели как умышленно, так и по неосторожности.

Если устанавливается ответственность, применяемая при наличии вины, то ключевым моментом становится доказательство того, что субъект ответственности должен был и мог предвидеть наступление противоправных последствий и соответственно предпринять меры по их предотвращению. Иными словами, необязательно доказывать наличие умысла, достаточно доказать вину в форме неосторожности.

При этом в данном случае действует презумпция виновности. Согласно п. 2 ст. 401 ГК РФ отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим обязательство, т.е. именно данное лицо должно доказать, что оно не должно было и не могло предвидеть наступление этих последствий.

Если же устанавливается ответственность без вины, то данные обстоятельства уже не имеют юридического значения. Для применения ответственности достаточно факта объективно противоправного деяния, за исключением случая, если должник докажет, что надлежащее исполнение оказалось невозможным вследствие непреодолимой силы, т.е. чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях обстоятельств (п. 3 ст. 401 ГК РФ).

Следует также учитывать, что из этого правила есть исключение: когда речь идет о применении такого последствия злоупотребления правом, как отказ в судебной защите, разумность действий и добросовестность участников гражданских правоотношений предполагаются (п. 3 ст. 10 ГК РФ), т.е. это должно быть уже опровергнуто противоположной стороной в споре.

Вина юридического лица оценивается в комплексе действий его органов управления, а не конкретных работников. Если, например, работник изготовил продукцию ненадлежащего качества, предприятие как юридическое лицо все равно привлекается к ответственности перед потребителем, поскольку его органы управления должны были таким образом организовать деятельность, чтобы не допустить выпуск некачественной продукции и направление ее для реализации.

Именно поэтому в гражданском праве нет ответственности, применяемой только при наличии умышленной вины. В качестве исключения можно было бы назвать недопущение реституции (ст. 169 ГК РФ). Однако, по мнению автора, по правовой природе эта ответственность является административной.

В связи с этим следует учитывать, что в отличие от причинной связи, которая оценивается исходя из действий лиц, непосредственно причиняющих вред, наличие вины, так же как и неправомерность действий, оцениваются применительно к лицу, привлекаемому к ответственности. Например, за вред, причиненный малолетними детьми, отвечают их законные представители (п. 3 ст. 28 ГК РФ). Вина этих лиц в данном случае заключается в ненадлежащем осуществлении надзора за детьми и их воспитании.

В то же время необходимо отметить, что за исключением разделения вины на умышленную и неосторожную, формы вины в публичных отраслях права и в гражданском праве не совпадают. Например, в гражданском праве умысел не разделяется, а в уголовном праве делится на прямой и косвенный. В гражданском праве неосторожность делится на грубую и обычную (легкую), а в уголовном праве на преступную небрежность и преступную самонадеянность. Иными словами, выделение остальных форм вины происходит по разным критериям.

Что касается деления неосторожности в гражданском праве на грубую и обычную (легкую), то вина должника в форме обычной (легкой) неосторожности наличествует в тех случаях, когда должник при исполнении обязательства не проявляет ту степень заботливости и осмотрительности, которая требовалась от него по характеру обязательства и условиям оборота, и в результате с его стороны не предприняты все меры для надлежащего исполнения обязательства.

В качестве критерия выделения такой формы вины, как грубая неосторожность, можно признать непроявление должником даже той минимальной степени заботливости и осмотрительности, какую можно было бы ожидать от всякого участника имущественного оборота, окажись он на месте должника, и непринятие должником очевидных (хотя бы элементарных) мер в целях надлежащего исполнения обязательства[192].

Таким образом, меры, принимаемые для того, чтобы не причинить вреда имуществу или личности, могут быть двух типов — ясные и очевидные для всех либо требующие особой заботливости, которая вытекает из характера ситуации. Непринятие мер первого типа соответствует грубой неосторожности, второго — обычной (легкой)[193].

Последствия отказа от «психологической» концепции вины

В настоящее время в гражданском праве все чаще предпринимаются попытки замены «психологической» концепции вины на оценку поведения лиц, привлекаемых к ответственности. Причем это делается не как предложения по изменению законодательства, а как толкование уже действующего.

В данном случае следует учитывать следующее.

Во-первых, гражданское право является составной частью системы российского права и не может строиться на принципах, противоречащих общеправовым принципам (в данном случае принципам применения ответственности), а также использовать понятия, имеющие совсем другое значение, чем аналогичные понятия в других отраслях права, без прямого указания в законе, обусловленного целью правового регулирования. Подобные подходы нарушают единство права и приводят к еще большей изоляции его отраслей друг от друга.

Во-вторых, подобные предложения стирают грани между ответственностью, которая применяется при наличии вины и без учета вины. А ведь гражданское законодательство ее четко разграничивает.

В-третьих, это влечет за собой упрощение состава правонарушения (стирается грань между виной и противоправностью), что неизбежно приведет к тому, что ответственность будет применяться только за неисполнение своих обязанностей без учета каких-либо иных обстоятельств. «Психологическая» концепция вины — это закономерный шаг в развитии права, поскольку она позволяет при применении ответственности учитывать личностные характеристики правонарушителя.

Определение вины руководителей при применении субсидиарной ответственности при несостоятельности (банкротстве) кредитной организации

В Федеральном законе «О несостоятельности (банкротстве)» и Законе о несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций нет определения понятия вины и указаний на умышленный характер действий. Соответственно в данном случае необходимо исходить из общего значения понятия вины в гражданском праве.

Поскольку вина в данном случае может проявляться как в форме умысла, так и неосторожности, то все сводится к доказыванию руководителями кредитной организации как субъектами субсидиарной ответственности, что они не должны были и не могли предвидеть при осуществлении своей деятельности наступление неблагоприятных последствий для кредитной организации и ее кредиторов.

В то же время реализация ликвидного имущества по цене ниже рыночной или, наоборот, его приобретение по явно завышенной цене, приобретение неликвидных ценных бумаг, выдача кредитов без достаточного обеспечения или на льготных условиях, — все это свидетельствует об отступлении от модели добросовестности — разумности и заботливости — осмотрительности. При этом не требуется рассмотрения вопроса о недействительности данных сделок, поскольку для применения субсидиарной ответственности основное значение имеет вопрос не об их формальном соответствии законодательству на момент совершения, а о последствиях (результатах) их совершения, которые необходимо было предвидеть.

То, что совершение перечисленных сделок нарушает интересы кредитной организации и ее кредиторов, руководители кредитной организации обязаны предвидеть, поскольку они входят в органы управления коммерческой организации, имеющей основной целью деятельности получение прибыли (ст. 1 Закона о банках и банковской деятельности, п. 1 ст. 50 ГК РФ) и из этой прибыли выплачивающей проценты своим клиентам. Они также могут это предвидеть, поскольку имеют специальное образование и являются специалистами в данной сфере (см., например, п. 8 ст. 14 Закона о банках и банковской деятельности).

В данном случае они как субъекты субсидиарной ответственности обязаны предпринять все меры, чтобы кредитная организация получила максимальную выгоду (в виде увеличения доходов или снижения расходов) от совершаемых сделок, а также чтобы обеспечить исполнение обязательств другой стороной.

При этом следует еще раз отметить, что данные лица, как имеющие право давать обязательные указания и иным образом предопределять действия кредитной организации, несут ответственность и за действия тех работников, которые исполняли их указания (решения).





Дата публикования: 2014-11-04; Прочитано: 163 | Нарушение авторского права страницы | Мы поможем в написании вашей работы!



studopedia.org - Студопедия.Орг - 2014-2024 год. Студопедия не является автором материалов, которые размещены. Но предоставляет возможность бесплатного использования (0.021 с)...