Свод статистических данных о фабрично-заводской 3 страница

[148] Конская перепись 1893—1894 гг. в 48 губерниях обнаружила убыль лошадей у всех коневладельцев на 9,6%, убыль числа коневладельцев — на 28 321 человек. В губерниях: Тамбовской, Воронежской, Курской, Рязанской, Орловскои, Тульской и Нижегородской убыль лошадей с 1888 по 1893 г. составила 21.2%. В семп других черноземных губерниях убыль с 1891 по 1893 г. составила 17% В 38 губерниях Европ. России в 1888— 1891 гг. было 7 922 260 крестьянских дворов, из них лошадных — 5 736 436, в 1893—1894 гг. в этих губерниях было 8288 987 дворов, из них лошадных — 5 647 233. След., число лошадных дворов убыло на 89 тысяч, число безлошадных увеличилось на 456 тысяч. Процент безлошадных с 27,6% поднялся до 31,9% (“Статистика Росс. империи”. XXXVII. СПБ. 1896). Выше мы показали, что по 4S губерниям Евр. России число безлошадных дворов возросло с 2,8 млн. в 1888—1891 гг. до 3,2 млн. в 1896—1900 гг. — т е. с 27,3% до 29,2%. В 4-х южных губерниях (Бессарабской, Екатеринославскои, Таврической, Херсонской) число безлошадных дворов возросло с 305,8 тысяч в 1896 г. до 341,6 тыс. в 1904 г., т. е. с 34,7% до 36,4%. (Прим. ко 2-му изд.)

[149] Ср. также С. А. Короленко. “Вольнонаемный труд и т. д.”, стр. 46— 47, где, на основании конских переписей 1882 и 1888 гг., приводятся при­меры того, как уменьшение числа лошадей у крестьян сопровождается уве­личением числа лошадей у частных владельцев.

[150] Вот пример, отличающийся особенной рельефностью. Земские ста­тистики объясняют сравнительную распространенность денежной и нату­ральной аренды в различных местах Бахмутского уезда Екатеринославской губернии следующим образом:

“Местности наибольшего распространения денежной аренды лежат в районе каменноугольной и каменносоляной промышленности, а наимень­шего — входят в состав степного и чисто земледельческого района. Кре­стьяне вообще неохотно идут на чужую работу, а на более стеснительную и недостаточно оплачиваемую работу в частных “экономиях” — в особен­ности. Работа в шахтах и вообще при рудничном и горнозаводском деле тяжела и вредит здоровью рабочего, но она, вообще говоря, лучше опла­чивается и привлекает его перспективой ежемесячной или еженедельной получки денег, которых он обыкновенно не видит, работая в “экономии”, так как или отрабатывает там “землицу”, “соломку”, “хлебец” или успел ^же забрать все деньги вперед на свои всегдашние нужды и т. п. Все это побуждает рабочего уклоняться от работ в “экономиях”, как он и делает, раз есть возможность заработать деньги помимо “экономии”. А такая воз­можность представляется более всего именно там, где много шахт, на ко­торых рабочим платят “хорошие” деньги. Заработав “гроши” на шахтах, крестьянин может арендовать на них землю, не обязываясь работой “экономии”, и таким образом устанавливается господство денежной аренды” (цит. по“Итогам земской статистики”, т. II, стр. 265). В степных те, не про­мышленных волостях уезда устанавливается скопщина и отработочная аренда.

Итак, от отработков крестьянин готов бежать даже на шахты! Своевре­менная расплата чистыми деньгами, безличная форма найма и урегулиро­ванная работа “привлекают” его так, что он предпочитает даже подземные рудники — земледелию, тому земледелию, которое паши народники любят рисовать так идиллически. В том-то и дело, что крестьянин на своей шкуре знает, чего стоят те отработки, которые идеализируются агра­риями и народниками, и насколько чисто капиталистические отношении лучше их.

[151] Ср. Волгин, назв. соч., стр. 280—281.

[152] “Говорят, что распространение отработочных аренд, взамен денеж­ных... есть факт регрессивный. Да разве мы говорим, что это явление жела­тельное, выгодное! Мы никогда не утверждали, что это прогрессивное явление”, — заявлял г. Чупров от имени всех авторов книги “Влияние уро­жаев и пр.” (см. Стенографический отчет о прениях в ИВЭО, 1-го и 2-го марта 1897 г. в?, стр. 38). Это заявление и формально неверно, ибо г. Карышев (см. выше) изображал отработки как “помощь” сельскому населению. По существу же дела, это заявление совершенно противоречит действитель­ному содержанию всех народнических теорий с их идеализацией отработ­ков. Большую заслугу гг. Т.-Барановского и Струве составляет правильная постановка вопроса (1897 г.) о значении низких хлебных цен: критерий для оценки их должен быть тот, содействуют ли такие цены вытеснению отработков капитализмом или нет. Такой вопрос есть, очевидно, во­прос факта, и в ответе на него мы несколько расходимся с названными писателями. На основании данных, излагаемых в тексте (см. особенно § VII этой главы и главу IV), мы считаем возможным и даже вероятным, что период низких хлебных цен ознаменуется не менее, если не более быст­рым вытеснением отработков капитализмом, чем предшествующий истори­ческий период высоких хлебных цен.

[153] Этот факт, что конкуренция дешевого хлеба является побудительной причиной к преобразованию техники и, следовательно, к замене отработков вольным наймом, заслуживает особого внимания. Конкуренция степного хлеба сказывалась и в годы высоких цен на хлеб; период же низких цен сообщает этой конкуренции особенную силу.

[154] См. “Ист.-стат. обзор промышленности в России”, т. I. СПБ. 1883 (изд. к выставке 1882 г.), статья В. Черняева: “Сельскохозяйственное ма­шиностроение”. — То же, т. II. СПБ. 1886, в группе IX. — “Сельское и лесное хозяйство России” (СПБ. 1893, изд. для Чикагской выставки), статья г. В. Черняева: “Земледельческие орудия и машины”. — “Произво­дительные силы России” (СПБ. 1896, изд. для выставки 1896 г.), статья г. Ленина- “Сельскохозяйственные орудия и машины” (отд. I). — “Вест­ник Финансов”, 1896, № 51 и 1897, № 21. — В. Распопин, пит. статья. Только последняя статья ставит вопрос на политико-экономическую почву, все же предыд1шие писаны специалистами-агрономами.

[155] Для суждения о том, как изменилось дело за последнее время, при­водим данные из “Ежегодника России” (изд. Центр, стат. ком СПБ. 1806) за 1900—1903 годы Производство с.-х. машин в империи определяется здесь в 12 058 тыс. руб., а ввоз из-за границы в 1902 г. — 15 240 тыс. руб., в 1903 году — 20 bl5 тыс. руб. (Примеч. ко 2-му изданию.)

[156] В “Вести. Фин.” за 1897 г. № 21 сопоставлены эти данные за 1888— 1894 гг., но не указан точно источник их.

[157] Всего мастерских, изготовляющих и ремонтирующих земледель­ческие орудия. считалось в 1864 г. — 64; в 1871—112, в 1874—203, в 1879— 340, в 1885—435, в 1892—400 и в 1895 — около 400 (“Сельское и лесное хозяйство России”, стр. 358 и “Вестн. Фин ”, 1896, № 51). Между тем, “Свод” считал в 1888—1894 гг. только 157—217 (в среднем за 7 лет 183) заводов этого рода. Вот пример, иллюстрирующий отношение “заводского” производства сельскохозяйственных машин к “кустарному” — в Пермской губ. в 1894 г. считали только 4 “завода” с суммой производства в 28 тыс. руб., тогда как “кустарных заведений” этой отрасли перепись 1894/95 г. насчи­тала 94 с суммой производства в 50 тыс. руб., причем в число “кустарных” вошли и такие заведения, которые имеют, например, 6 наемных рабочих и сумму производства свыше 8 тыс. руб. (“Очерк состояния кустарной промышленности в Пермской губ.”. Пермь. 1896).

[158] “Отчеты и исследования по кустарной промышленности в России”. Издание м-ва гос. имуществ, т. I, СПБ. 1892, стр. 202. Крестьянское производство плугов в то же время падает, будучи вытесняемо заводским.

[159] “Сельское и лесное хозяйство России”, стр. 360.

[160] В 1879 г. производилось около 4? тыс. молотилок, в 1894—1895 — около 3? тыс. Последняя цифра не обнимает кустарного произ­водства.

[161] В 1893 г., например, “в Успенской экономии Фальц-Фейна (владелец 200 000 десятин) собралось 700 крестьянских машин с предложением своих услуг, и половина их ушла ни с чем, так как было нанято всего только 350” (Шаховский: “Сельскохозяйственные отхожие промыслы”. М. 1896, стр. 161). Но в других степных губерниях, особенно заволжских, жнейки распро­странены еще слабо. Впрочем, в последние годы и эти губернии усиленно стремятся догнать Новороссию. Так, по Сызрано-Вяземской железной до­роге было перевезено земледельческих машин, локомобилей и их частей в 1890 г. — 75 тыс. пудов, в 1891 г. — 62 тыс. пуд.; в 1892 г. — 88 тыс. пуд. в 1893 г. — 120 тыс. пуд. и в 1894 г. — 212 тыс. пуд., т. е. за какое-нибудь пятилетие перевозки возросли почти втрое. Станция Ухолово отправила земледельческих машин местного изделия в 1893 г. — около 30 тыс. пуд. в 1894 г. — около 82 тыс. пуд., тогда как до 1892 г. включительно отправки с.-х. машин с этой станции не достигали и 10 тыс. пуд. в год. “Из Ухолово отправляются преимущественно молотилки, изготовляемые в селе Канино, Деревне Смыково и частью в уездном городе Сапожке Рязанской губер­нии. При селе Канино имеются три чугунолитейных завода, принадлежащих Ермакову, Кареву и Голикову и изготовляющих преимущественно части земледельческих машин Окончательной же отделкой и сборной машин занимаются оба вышеупомянутые поселения (Смыково и Канино) почти поголовно” (<Краткий обзор коммерческой деятельности Сызрано-Вяземской железной дороги за 1894 год” Вып. IV. Калуга, 1896, стр. 62—63) Интересен в этом примере, во-1-х, факт громадного роста производства именно в последние годы, годы низких хлебных цен, во-2-х, факт связи “фабрично-заводского” и так называемого “кустарного” производства. Последнее является просто-напросто “внешним отделением” фабрики.

[162] Ср. корреспонденцию из Перекопского уезда Таврической губ. в “Рус­ских Ведомостях” от 19 августа 1898 г. (№ 167). “Полевые работы, благо­даря большому распространению среди наших земледельцев жатвенных машин и паровых и конных молотилок, подвигаются чрезвычайно быстро. Старый способ молотьбы “катками” отошел в область прошлого. Крымский земледелец с каждым годом все более и более увеличивает площадь посевов, так что поневоле ему приходится прибегать к помощи усовершенствованных земледельческих орудии и машин. В то время как катками можно вымоло­тить не более 150—200 пудов зерна в день, паровая молотилка 10-сильная вымолачивает 2000—2500 пудов в день, а конная — 700—800 пудов за День. Вот почему с каждым годом спрос на земледельческие орудия, жатки и молотилки увеличивается до того, что заводы и фабрики земледельческих орудии, как то случилось и в настоящем году, оказываются без запаса то­варов и не могут удовлетворить требованиям земледельцев” Одной из важнейших причин распространения улучшенных орудий надо считать падение хлебных цен, которое заставляет сельских хозяев понижать стоимость производства.

[163] “В последние два года под влиянием низких цен на хлеб и необходи­мости во что бы то ни стало удешевить производство сельскохозяйственных pa0oi, — жатвенные машины настолько быстро начали распространяться, что склады вовремя не в состоянии удовлетворить все требования” (Тезяков, 1. с, стр. 71). Современный сельскохозяйственный кризис есть кризис капиталистический. Как и все капиталистические кризисы, он разоряет фермеров и хозяев одной местности, одной страны, одной отрасли земледе­лия, давая в то же время гигантский толчок развитию капитализма в другой местности, в другой стране, в других отраслях земледелия. В непонимании этой основной черты современного кризиса и его экономической природы состоит главная ошибка рассуждений на эту тему господ Н. —она, Каблукова и пр. и пр.

[164] Г-н В. В. выражает эту истину (что существование среднего крестьян­ства обусловливается в значительной степени существованием отработоч­ной системы хозяйства у помещиков) следующим оригинальным образом: “владелец, так сказать, участвует в издержках по содержанию его (крестья­нина) инвентаря”. “Выходит, — справедливо замечает на это г. Санин. — что не рабочий работает на землевладельца, а землевладелец на рабочего”. а. Санин “Несколько замечаний по поводу теории народного производства” в приложении к русскому переводу книги Гурвича “Экон. полож. русской Деревни, М. 1896. стр. 47.

[165] Ср. также следующую главу, § 2, где приведены более подробные данные о размерах капиталистических земледельческих хозяйств в атом районе России.

[166] Вряд ли требуется пояснять, что в стране с массой крестьянства абсолютное увеличение числа с.-х. наемных рабочих вполне совместимо только с относительным, но- и с абсолютным уменьшением сельского на­селения.

[167] Г-н Пономарев выражается на этот счет так “Машины, урегулировав цену на уборку, по всей вероятности в то же время и дисциплинируют рабочих” (статья в журнале. “Сельское хозяйство и лесоводство”, цит. по “Вестн. Фин ”, 1896,.№ 14). Вспомните, как “Пиндар капиталистической фабрики” д-р Юр (Andrew Ure) приветствовал машины, создающие “поря­док” и “дисциплину” среди рабочих Земледельческий капитализм в России успел создать не только “земледельческие фабрики”, но и “Пиндаров” этих фабрик.

[168] Тезяков, 1. с., 72.

[169] В главе VIII, рассматривая процесс передвижения наемных рабочих в России в его целом, мы подробнее опишем характер и направление отхода в разных местностях.

[170] Уже Чаславский указал, что в местностях прихода рабочих про­цент крепостных был 4—15%, а в местностях выхода — 40—60%.

[171] См табличные данные за 10 лет в гл. VIII, § IV образование внут­реннего рынка на рабочею силу (настоящий том, стр. 589. Ред.).

[172] Есть еще один способ проверить цифру г-ва С. Короленко. Из вьшецитированных книг гг. Тезякова и Кудрявцева мы узнаем, что число сель­ских рабочих, пользующихся при своем движении на “заработки” хотя отчасти железной дорогой, составляет около 1/10 всего числа рабочих (соеди­няя данные обоих авторов, получаем, что из 72 635 опрошенных рабочие только 7827 ехали хотя часть пути по тел. дороге). Между тем, число ра­бочих, перевезенных в 1891 г. тремя главнейшими жел. дорогами рассматри­ваемого направления, не превышает 200 тыс. чел. (170—189 тыс.) — как сообщает г. Шаховской (1. с, стр. 71, по данным жел. дорог). Следовательно, все число уходящих на юг рабочих должно принять около 2-х млн. чело­век. Кстати, ничтожная доля сельских рабочих, пользующихся железной дорогой, указывает на ошибочность мнений г-на Н.—она, который пола­гал, что основной тон пассажирскому движению наших железных дорог дают земледельческие рабочие. Г-н Н. —он упустил из виду, что неземледельческие рабочие, получая более высокую плату, пользуются в большем размере жел. дорогами, а время отхода этих рабочих (например, строи­тельных, землекопов, грузчиков и мн. др.) тоже приходится на весну и лето.

[173] В Эту цифру не входит, следовательно, масса крестьян, для которых земледельческие работы по найму составляют не главнейшее, а столь же существенное занятие, как и их собственное хозяйство.

[174] К “промыслам” относятся, как указывает и г. Руднев, все вита всяческих занятий крестьян, кроме земледелия, на своих, купчих и арендо­ванных землях Несомненно, что большинство этих “промышленников” — наемные рабочие в земледелии и промышленности Мы обращаем поэтому внимание читателя на близость этих данных к нашему определению коли­чества сельских пролетариев во II главе было принято, что последние составляют около 40% крестьян. (См настоящий том стр. 170 Ред.) Здесь мы видим 55% “промышленников”, из которых, вероятно, больше 40% заняты всяческими работами по найму.

[175] Деньги на дорогу добываются продажей имущества, даже пожитков. закладом надельной земли залогом вещей, одежды и пр., даже займом денег под отработки “у священников, помещиков и местных куланов” (Шаховской, 55)

[176] Г-н Шаховской указывает и другую форму соединения земледель­ческого и неземледельческого труда По Днепру идут в низовые города тысячи плотов На каждом плоту бывает 15—20 рабочих (плотовщиков) — по большей части белорусов и великорусов Орловской губернии “Полу­чают они за все время плавания буквально гроши”, рассчитывая главным образом успеть наняться на жатву и молотьбу. Расчеты эти оправдываются только в “хорошие” годы.

[177] “В страдную пору, при хорошем урожае, рабочий торжествует, и его уломать стоит труда. Ему дают дену, а он смотреть не хочет; одно твердит: дашь, что прошу, так пойдем. А это не потому, чтобы рабочих рук было мало, а потому, как рабочие говорят, “наша берет””. (Сообщение одного волостного писаря, Шаховской, 125.)

“Если хлеба вышли плохие и цены на рабочие руки пали, наниматель-кулак пользуется этим и увольняет рабочего до срока, я горячая рабочая пора у рабочего уходит пли на отыскание работы в том же районе, или на путешествие”, — признается один корреспондент-помешик (ibid., 132)

[178] Ср. Fr. Engels “ZurWolillungsirage”. Vorwort (Ф. Энгельс. “К жилищному вопросу”. Предисловие. Ред.

[179] Такими же чертами характеризуют “казаков” Кубанской области: “Понизить цену на рабочие руки казак старается всяческими способами. действуя отдельно и целыми обществами” (sic! жаль, что у нас нет болев подробных сведений об этой новейшей функции “общины”!): “нажимками на пище, работе, при расчетах задержанием паспортов рабочих, постановле­нием общественных приговоров, которые обязывают отдельных хозяев не нанимать рабочих, под опасением штрафа, выше известной платы и т. п.” (“пришлые рабочие на Кубанщине” А. Белобородова в “Сев. Вестн.”, 1896, февраль, стр. 5).

[180] Заметим кстати, что эта операция — молотьба — особенно часто производится вольнонаемными рабочими Можно судить поэтому, как ве­лико должно быть число молотильщиков во всей России!

[181] Из 6 уездных земских собраний Херсонской губ, — отзывы которых об организации надзора за рабочими сообщает г. Тезяков, — четыре выска­зались против этой системы. Местные землевладельцы обвиняли губерн­скую земскую оправу, “что она окончательно обленит рабочих” и т. д

[182] Шаховской, 1. с., 98 и следующие. Автор приводит даже таксу “воз­награждений” писарям и старшинам за выгодный наем крестьян — Тезяков: 1 с., 65 — Трирогов. “Община и подать”, статья: “Кабала в народ­ном хозяйстве”.

[183] Вот еще пример вредного влияния народнических предрассудков. Г-н Тезяков, прекрасную работу которого мы часто цитировали, отмечает тот фант, что из Херсонской губернии много местных рабочих уходит в Таврическую, хотя в первой недостает массы рабочих Он называет это “более, чем странным явлением”: “теряют и хозяева, теряют и рабочие, бросающие работу дома и рискующие ее не найти в Таврии” (33). Нам кажется, наобо­рот, более чем странным подобное заявление г-на Тезякова. Неужели ра­бочие не понимают своей выгоды и не имеют права искать себе самых выгодных условий найма? (В Таврической губернии заработная плата сель­ским рабочим выше, чем в Херсонской.) Неужели мы в самом деле должны думать, что для мужика обязательно жить и работать там, где он приписан и “обеспечен наделом”?

[184] Уже по одной этой причине совершенно неправилен прием г. Н. —она, делающего самые смелые выводы из данных за 8 лет одного десятилетия (1871—1878)!

[185] Для периода 1883—1887 гг. взято население 1885-го года, прирост принят = 1,2%. Разница между данными губернаторских отчетов и дан­ными д-та земледелия, как известно, незначительна. Цифры за 1905 г. вы­числены переводом пудов на четверти.

[186] Совершенно ошибочно мнение г-на Н.—она, который утверждает, что “нет никакого основания предполагать уменьшение их числа” (числа лиц, занятых земледельческим производством), “совсем напротив” (“Очерки”, 33, прим.). См. гл. VIII, § II.

[187] Чистый сбор картофеля, по расчету на 1 душу населения, увеличился по всем без исключения районам Евр. России с 1864—1866 по 1870—1879 гг. С 1870—1879 по 1883—1887 гг. увеличение произошло в 7 районах из 11 (именно: в прибалтийском, западном, промышленном, северо-западном, северном, южном степном, нижневолжском и заволжском)

Ср. “Сельскохозяйственные статистические сведения по материалам, полученным от хозяев”, вып. VII, СПБ. 1897 (изд. м-ва земледелия) В 1871 г. в 50 гу6. Евр. России было под картофелем 790 тыс. дес., в 1881 г.— 1375 дес.,в 1895 г. – 2154 тыс. дес., т.е. за 15 лет увеличение на 55%. Принимая сбор картофеля в 1841 г. за 100, получаем для позднейшего временитакие цифры: 1861 — 120; 1871 —162; 1881 —297, 1895—530.

[188] Ср. также “Сельское и лесное хозяйство России”, с 84—88, здесь добавляется еще табачный район. На картах, составленных гг Д Семено­вым и А. Фортунатовым, отмечены районы по различию преобладающих в полевой культуре растении, например, район ржано-овсяно-льняной, Псковская и Ярославская губернии, район ржано-овсяно-картофельный, Гродненская и Московская губернии, и т. д.

[189] Кроме Саратовской губ. с 14,3% пшеничных посевов в остальных названных губерниях мы видим 37,6%—57,8% пшеничных посевов.

[190] Источники названы выше Районы губернии по “Ист.-стат. обзору” Район “нижневолжский и заволжский” составлен неудачно, ибо к степным губерниям с громадным производством верна присоединена Астраханская (в вей недостает хлеба на продовольствие) и Казанская с Симбирской, более подходящие к среднечерноземной полосе.

[191] См. у г. В. Михайловского (“Новое Слово”, 1897, нюнь) о громадном приросте населения на окраинах и о переселении сюда с 1885 по 1897 г. сотен тысяч крестьян из внутренних губерний. О расширении посевов см. вышеуказанное сочинение В. Постникова, земско-стат. сборники по Самарской губ., В. Григорьева “Переселения крестьян Рязанской губ.”. Об Уфимской губ. См. Ремезова: “Очерки из жизни дикой Башкирии” — живое описание того, как “колонизаторы” сводили корабельные леса и превращали “очищенные” от “диких” башкир поля в “пше­ничные фабрики” Это — такой кусочек колониальной политики, который выдержит сравнение с какими угодно подвигами немцев в какой-нибудь Африке.

[192] Ср. Marx. “Das Kapital”, III, 2, 289, — одним из основных призна­ков капиталистической колонии является обилие свободных земель, легко доступных переселенцам (русский перевод этого места, стр. 623, совершенно неверен) 83. Также см. III, 2, 210, русск. пер., стр. 553,—громадный из­быток хлеба в земледельческих колониях объясняется тем, что все население их занято сначала “почти исключительно сельским хозяйством и специально массовыми продуктами его”, которые и обмениваются на продукты промыш­ленности. “Современные колонии получают, чрез посредство мирового рынка, готовыми те продукты, которые при других обстоятельствах им пришлось бы изготовлять самим”.

[193] Тезяков, 1. с.

[194] “Материалы для оценки земель Херсонской губ.”, т. II, Херсон, 1886. Число десятин посева у каждой группы определено помножением среднего размера посева на число хозяйств. Число групп сокращено.

[195] Сборник по Новоузенскому у. — Арендованная земля взята вся: и казенная, и частновладельческая, и надельная. Вот перечень улучшен­ных орудий у русских хуторян: 609 железных плугов, 16 паровых моло­тилок, 89 конных молотилок, 110 косилок, 64 конных грабель, 61 веялка и 64 жатвенных машины. В число нанятых рабочих не вошли поденщики.

[196] В других областях России скотоводство имеет другое значение. Напр., на крайнем юге и юго-востоке утвердилась самая экстенсивная форма скотоводства, именно нагульное мясное скотоводство. Севернее рогатый скот получает значение рабочей сипы. Наконец, в средней черноземной полосе он становится “машиной, производящей навозное удобре­ние” В. К овалевский и И. Левитский. “Статистический очерк молочного хозяйства в северной и средней полосах Европейской России” (СПБ. 1879). Авторы этой работы, как и большинство специалистов по сель скому хозяйству, проявляют очень мало интереса к общественно-хозяйственной стороне дела и понимания этой стороны. Совершенно ошибочно, например, непосредственно заключать от поднятия доходно­сти хозяйств к обеспечению “народного благосостояния и продоволь­ствия” (стр. 2).

[197] - В. Рошер. “Экономика земледелия”, 7-е издание Штутгарт 1873, стр. 563—564 Peд.

[198] — в целом. Ред.

[199] Данные “Военно-стат. сборника” и “Указателя” г. Орлова (1 и 3 изд.). Об этих источниках см. VII главу (настоящий том. стр. 460—462 Рев). Заметим только, что приведенные цифры уменьшают действительную быст­роту развития, так как понятие “завода” применялось в 1879 г уже, чем в 1866 г, а в 1890 г. еще уже, чем в 1879 г. В 3-м изд. “Указателя” есть све­дения о времени основания 230 заводов, оказывается, что только 26 осно­ваны до 1870 года, 68 — в 70-х годах, 122 — в 80-х и 14 — в 1890 г. И это говорит о быстром росте производства. Что касается до новейшего “Перечня фабрик и заводов” (СПБ. 1897), то в нем царит полный хаос по двум-трем губерниям зарегистрировано сыроваренное производство, по остальным оно вовсе опущено.

[200] “Неделя”, 1896 г., № 13. Молочное дело так выгодно, что на него бросились городские торговцы, вносящие, между прочим, такие приемы, как расплату товарами. Один местный землевладелец, имеющий крупный завод, устраивает артель с “своевременной выдачей денег за молоко” для освобождения крестьян от кабалы скупщиков и для “завоевания новых рынков”. Характерный пример, показывающий настоящее значение арте­лей и пресловутой “организации сбыта” “освобождение” от торгового напитала посредством развития промышленного капитала.

[201] До 1882 г. сепараторов почти не было в России С 1886 г. они распро­странились так быстро, что вытеснили окончательно старый способ В 1890-х годах появились даже сепараторы-маслоэкстракторы.

[202] И этот вопрос поставлен был г. Распопиным (едва ли не впервые в вашей литературе) на правильную, теоретически выдержанную точку зрения. Он отмечает с самого начала, что “повышение производительности скотоводства” — в частности, развитие молочного хозяйства, — идет у нас капиталистическим путем и служит одним из важнейших показателей проникновения напитала в земледелие.

[203] Д-р Жбанков говорит в своем “Санитарном исследовании фабрик и заводов Смоленской губ.” (Смол. 1894, в I, стр. 7), что “число рабочих, занятых собственно сыроварением, очень незначительно. Гораздо больше вспомогательных рабочих, которые одновременно необходимы для сыро­варни и для ведения сельского хозяйства, это — пастухи, доильщицы коров и др, этих рабочих на всех [сыроваренных] заводах в два, три и даже четыре раза больше, чем специальных сыроваров” Заметим кстати, что, по описанию д-ра Жбанкова, условия работы здесь очень антигигие­ничны, рабочий день чрезмерно продолжителен (16—17 часов) и т. д. Таким образом и для этого района торгового земледелия оказывается неверным традиционное представление об идиллической рабою земле­дельца.

[204] — заменимая вещь. Ред.

[205] Рынок для торгового скотоводства создается главным образом ростом индустриального населения, о котором мы будем говорить подробно ниже (гл. VIII, § II) По вопросу о внешней торговле ограничимся следующим замечанием вывоз сыра в начале пореформенной эпохи был гораздо меньше ввоза, но в 90-х годах почти сравнялся с ним (за 4 года, 1891—1894, ввоз — 41,8 тыс. пуд., вывоз — 40,6 тыс. пуд. в среднем за год, в пятилетие 1886— 1890 гг. вывоз был даже больше ввоза). Вывоз масла коровьего и овечьего всегда был гораздо больше ввоза, размер этого вывоза быстро растет: в 1866—1870 гг. вывозилось в среднем 190 тыс. пуд. в год, а в 1891— 1894 гг. — 370 тыс. пуд. (“Произв. силы”. III, 37).

[206] В I группу (район капиталистического зернового хозяйства) вошли 8 губерний. Бессарабская, Херсонская, Таврическая, Екатеринославская, Донская, Самарская, Саратовская и Оренбургская. Во II группу (район наименьшего развития капитализма) — 12 губернии. Казанская, Сим­бирская, Пензенская. Тамбовская, Рязанская, Тульская, Орловская, Курская, Воронежская, Харьковская, Полтавская и Черниговская. В III группу (район капиталистического молочного хозяйства и промыш­ленного капитализма) вошли 10 губерний: Московская, Тверская, Калуж­ская, Владимирская, Ярославская, Костромская. Нижегородская, С.-Петербургская. Новгородская и Псковская. Цифры, определяющие величину заработной платы, — средние из погубернских цифр. Источник — издание д-та земледелия. “Вольнонаемный труд и т. д.”.

[207] Однородный вывод делает г. Руднев: “В местностях, где сравнительно высоко пенится труд годового работника, заработная плата летнему работнику более приближается к половинной годовой плате. Следовательно, наоборот, в западных губерниях и почти во всех густонаселенных цен­тральных черноземных губерниях труд рабочего в летнее время ценится весьма низко” (1. с., 455)

[208] Вот два отзыва о жизненном уровне и условиях жизни русского крестьянина вообще. М. Б. Салтыков в “Мелочах жизни” пишет о “Хозяй­ственном мужичке”... “Мужичку все нужно, но главнее всего нужна... способность изнуряться, не жалеть личного труда... Хозяйственный му­жичок просто-напросто мрет на ней” (на работе). “И жена и взрослые дети, все мучатся хуже каторги”.

В. Вересаев в статье “Лизар” (“Сев. Курьер”, 1899, № 1) рассказывает о мужике Псковской губернии Лизаре, проповедующем употребление капель и проч. для “сокращения человека”. “Впоследствии, — отмечает автор, — от многих земских врачей и особенно акушерок я не раз слышал, что им частенько приходится иметь дело с подобными просьбами деревенских мужей и жен”. “Двигающаяся в известном направлении жизнь использовала все пути и в конце концов уперлась в слепой закоулок. Выхода из этого закоулка нет. И вот естественно намечается и все больше зреет новое решение вопроса”.

Положение крестьянина в капиталистическом обществе, действительно, безвыходное и “естественно” приводит в общинной России, как и в парцелльной Франции, к неестественному... не “решению вопроса”, конечно, а к неестественному средству отсрочить гибель мелкого хозяйства. (Прим. ко 2-му изд.)