Лунной ночью вспоминаю своих братьев

Умолк

Вечерних барабанов бой -

Уже я слышу

Голос дикой птицы,

Уже роса,

Как в стороне родной,

Под светлою луною

Серебрится.

Как до семьи

Дорога далека!

И жизнь, и смерть

Проходят между нами.

Бесцельно письма посылать,

Пока -

Оружие не брошено

Врагами.

759 г.

Два стихотворения,

В которых выражаю свои чувства

I

Схожу с коня

На старом поле боя,

Кругом все пусто,

Все полно покоя.

И только ветер,

Налетев порою,

Прошелестит

Осеннею листвою.

Белеют кости

Там, где шли сраженья, -

Ползучие

Обвили их растенья.

И я, старик,

Позволю усомниться,

Что странам

Надо расширять границы.

То наших бьют,

То наши побеждают

И на границах

Отдыха не знают.

Такого б, как Лянь По

Нам генерала:

С ним войско наше

Чаще б отдыхало.

II

Глубокой осенью

Всхожу на горы,

Гляжу на юг,

На дальние просторы:

Туземцы

Помогали нам, казалось,

Но молодых и сильных

Не осталось.

Пустые юрты

Немы, как могилы,

Над ними

Облака плывут уныло.

А на дорогах -

Женщины и дети...

Когда же

Кончится война на свете!

Но под Ечэном

Бой проигран нами -

И трупы

Громоздятся там холмами.

Награждены, конечно,

Генералы, -

Но им до родины

И дела мало.

759 г.

Три стихотворения,

В которых выражаю свои чувства

I

Дикого гуся

Несет из Монголии ветер,

С севера дуя,

Он мелкую гальку несет.

Звонко свистит -

И в лесу содрогаются ветви,

Пышные травы

К земле в три погибели гнет.

Семьи в богатых домах

Собираются вместе -

Флейты звучат там,

Тепло, и веселье, и свет.

Там не узнают

О путнике в южном предместье

Он до сих пор еще

В летнее платье одет.

II

Чтоб лак добывать,

Вековые деревья срубают,

И сало сжигают,

Чтоб в лампе светил фитилек.

Цветок орхидеи

Под белой росой опадает,

Весенние ветры

Ломают коричный цветок.

Министр из дворца

С подчиненными вышел своими.

Дорожка, как прежде,

Посыпана желтым песком.

И только правителя Сяо

Не видно меж ними -

И все современники

Горько жалеют о том.

III

Свирепый тигр

Страшит не только слабых,

А все же

Попадается в тенета:

Уже зажаты

В крепких путах лапы -

Напрасно

Угрожает и ревет он.

Он мертвой шкурой

Ляжет на кровати,

И не ожить

Зрачкам его стеклянным.

С людьми бывает

И похуже, кстати:

Да будет это

Ведомо тиранам!

759 г.

Больной конь

Я седлал тебя часто

На многих просторах земли,

Помнишь зимнюю пору

У северных дальних застав?

Ты, состарившись в странствиях,

Отдал все силы свои

И на старости лет

Заболел, от работы устав.

Ты по сути ничем

Не отличен от прочих коней,

Ты послушным и верным

Остался до этого дня.

Тварь, - как принято думать

Среди бессердечных людей, -

Ты болезнью своей

Глубоко огорчаешь меня.

759 г.

Стирка

Я знаю, что муж мой

Нескоро вернется с границы.

Но пыль, словно прежде,

Смахнула я с белого камня.

Уж осень проходит,

И скоро зима будет злиться,

А наша разлука

Томительна и тяжела мне.

Работа меня

Не страшит и в разлуке постылой,

Но как же одежду

Пошлю я отсюда, с востока?

Я сделаю все,

Что позволят мне женские силы.

Услышь, господин мой,

Удары валька издалека!

759 г.

Сверчок

Так неприметен он и мал,

Почти невидимый сверчок,

Но трогает сердца людей

Его печальный голосок.

Сверчок звенит среди травы,

А ночью, забираясь в дом,

Он заползает под кровать,

Чтоб человеку петь тайком.

И я, от родины вдали,

Не в силах слез своих сдержать:

Детей я вспомнил и жену -

Она всю ночь не спит опять.

Рыданье струн и флейты стон

Не могут так растрогать нас,

Как этот голосок живой,

Поющий людям в поздний час.

759 г.

Светляк

Он, говорят,

Из трав гнилых возник

Боится солнца,

Прячется во тьму.

Слаб свет его ночной

Для чтенья книг,

Но одинокий путник

Рад ему.

Под дождиком -

Я видел иногда -

Он к дереву

Прижмется кое-как.

А вот когда

Настанут холода,

Куда, спрошу я,

Денется бедняк?

759 г.