О социологическом изучении девиантного поведения

В современной социологии девиантного поведения сложилось множество научных традиций, подходов и теорий. Приверженность исследователей девиации к той или иной научной школе зависит, в сущности, от того, какие используются методы, принципы и парадигмы исследования, какое значение придается тем или иным социальным факторам.

Как известно, антропо-биологические и психологические теории девиантного поведения формировались на основе определенной абсолютизации значения природных задатков, инстинктов, особенностей психики и ее состояний, комплексов неполноценности, психотравм, генетической предрасположенности человека. Даже современные сторонники этого направления исследований (социобиологи и неофрейдисты) стремятся осмыслить социальные отклонения от моральных и правовых принципов как результат эволюции природного начала в человеке.

В собственно социологических теориях чаще всего наблюдается преимущественная ориентация на социальное в поведении без достаточного учета человеческого естества. Примером чрезмерной абсолютизации социальных факторов является марксистская концепция отклоняющегося поведения. Главный акцент социологами-марксистами делается на взаимодействии личности и общества. Личность, с их точки зрения, есть продукт, результат - «совокупность общественных отношений», а девиация в форме преступности есть проявление классовой войны - «бесплодная форма возмущения». Проще говоря, человек и его поведение таковы, каковы его окружение и классовое положение.

Подобное понимание личности и отклоняющегося поведения, увы, не содержит адекватного учета ее активного влияния на социальную среду, не учитывает известной автономии индивида от общества. Очевидно, что данная трактовка является односторонней, поскольку в рамках абсолютизации социальной жизни из бытия человека выхолащивается плотское, чувственно-психологическое, эгоцентричное начало. Нередко личность в рамках такого подхода представляется как несамодеятельная, ведомая обстоятельствами и вождями, лишенная способности самостоятельно адаптироваться в социальной среде, выбирать свой путь движения в социуме.

Современные социологические исследования проблем девиантного поведения все чаще строятся на компромиссе, позволяющем учесть природное и социальное в человеке. Эти теоретические работы рассматривают проблематику отклонений в поведении системно, функционально, в контексте изменений, а также с учетом антропологии, психологии и культуры человека. Подобная традиция получает все большее признание в современной науке и обычно именуется комплексной.

Как было уже показано, собственно социологическое изучение девиации исторически коренится и по традиции тесно связано с антропо-биологическими и психологическими исследованиями. Поэтому некоторые теории, созданные социологами, явно коррелируют с положениями и выводами антропологии и психологии (статистическая теория девиантности А.Кетле, теория профессионального преступного типа и преступного подражания Г.Тарда, теория нейтрализации Г.Сайкса и Д.Матзы, теория дифференциальной ассоциации Э.Сатерленда, теория социального контроля И.Ная и многие другие).

Вместе с тем данные работы, несомненно, остаются собственно социологическими теориями, поскольку их создатели значительно большее значение придают группе и обществу в системе отношений «индивид» - «группа» - «общество», социальным структурам и системам взаимодействий, чем это делают представители антропо-биологических и психологических школ.

В этой связи современная социология отклоняющегося поведения широко опирается на такие понятия, как: социальная норма, девиация, социальный контроль, девиантная субкультура, аномия, стигматизация, дезорганизация, девиантная социализация, девиантный статус, девиантная карьера, конфликт культур.

Социологические исследования социальных проблем, преступности и иных форм отклонений в XX веке существенно расширили методологический арсенал социологии девиантного поведения. В этот период во многом состоялся переход от этиологического принципа «объяснения» отклонений к принципу их «понимания», а также к сочетанию этих принципов в девиантологических исследованиях.

Первый принцип, как известно, разработан в рамках органико-структурно-функционалистской парадигмы и предполагает ориентацию на «жесткую» количественную методологию (формализованные опросы, контент-анализ, индукцию). В соответствии с этим подходом теория следует за методом, метод является приоритетом.

Выбор принципа «понимания», обоснованного с позиций социально-бихевиористско-психологической парадигмы и, прежде всего, феноменологической социологии, символического интеракционизма и этнометодологии предполагает ориентацию на «мягкую» качественную методологию (нарративный анализ, «case study», «фокус-группы», дедукцию). В этом случае приоритет отдается теории, метод подчиняется ее логике.

В силу существенной латентности и массовости преступности, наркотизма и других видов социально опасного девиантного поведения их изучение современными социологами и правоведами нередко ведется с помощью количественных социологических методов. Подобный опыт в социологии девиантного поведения и криминологии накоплен еще со времен первых «самоотчетов» американского исследователя Остина Портерфилда (1946г.). Следует заметить, что количественные методы, как известно, не лишены определенной фрагментарности и заданности объяснительных посылок, но, несмотря на это, являются весьма эффективным познавательным инструментом.

Между тем некоторые исследователи, проводя социологические опросы, сталкиваются с определенными методологическими проблемами, демонстрируют ненадежные результаты, содержащие трудно сопоставимые, а иногда просто ошибочные оценки. Эта ситуация, наряду с другими факторами, во многом обостряет дискуссии среди ученых о достоинствах и недостатках количественных методов по сравнению с качественными. В ходе данного дискурса некоторыми специалистами справедливо подчеркивается ограниченность количественной методологии при поисковой научной работе, в изучении новых и труднодоступных для опросных методик социально-правовых явлений.[147]

Однако в исследованиях массовых феноменов преступности, наркотизма и иных массовых социальных отклонений на основе социологических опросов проблемы, по нашему мнению, возникают чаще всего из-за нерешенности многих методических, инстументально-технологических вопросов применения количественной методологии в конкретных условиях. К их числу относятся: неразработанность методических решений по построению качественно репрезентативной модели региональной выборки; отсутствие универсальных и в то же время просто реализуемых правил отбора респондентов; необходимость в проектировании социально-правовых индикаторов и инструментария опроса в целом. По-видимому, неслучайно профессор А.И. Долгова считает, что «в последнее время обогащение методического арсенала криминологии происходило медленнее, чем в 60-80-е годы... Методики отрабатываются и шлифуются только в процессе таких исследований».[148]

Вместе с тем представляется, что другой, но не менее серьезной методологической проблемой является и вопрос об адекватности применения количественных и качественных методик к исследовательским задачам в области социологии девиантного поведения и криминологии. Поскольку количественные методы опираются на позитивизм и вероятностно-статистическую философию, восходящую к А.А.Чупрову, то общество в таких исследованиях понимается как «статистически толкуемая «совокупность» людей, число которых достаточно велико, чтобы оно обнаружило действие закона больших чисел».[149] Поэтому при изучении латентных статистически устойчивых и распространенных девиантных явлений удачно модифицированная количественная методика позволяет эффективно оценивать масштабы их действия, уровни, структуру и динамику, обеспечивая при этом верификацию опыта, объективность и контролируемость данных.

Качественно ориентированные методы делают акцент на понимании «сознательно-волюнтативных» аспектов человеческого действия, то есть больше пригодны для исследования значимости отдельных флуктуаций в социальной системе.[150] Иначе говоря, эффективны при изучении случаев, например, отдельных видов сексуальных преступлений, убийств или иных редких деликтов.

При этом в социологическом исследовании проблем девиантного поведения возможны и даже необходимы варианты, когда весьма эффективна комбинация количественных и качественных методов анализа. Как представляется, подобное их использование имеет смысл при социологическом изучении наркомании, молодежной и «беловоротничковой» преступности, проституции. Поэтому бесплодно, на наш взгляд, противопоставлять эти взаимодополняющие друг друга методологии. Совершенно справедливо в этой связи утверждение академика В.Н.Кудрявцева, который считает, что «развитие методов социально-правовых исследований, скорее всего, должно идти по линии сочетания количественного и качественного подходов».[151]

Социологи-интеракционисты, опираясь на феноменологию и понимающую социологию, продолжают развивать и применять на практике качественные методы исследования. Анализ и осмысление девиации в рамках модернистской и постмодернистской перспективы все чаще происходят с широким учетом положений как интеракционизма и понимающей социологии, так и функционализма, а также с применением количественных и качественных методов исследования.

Движение научной мысли от эмпирического объяснения с помощью количественных методов изучения причинно-следственных связей к пониманию девиации с применением качественных методов позволило создать немало оригинальных социологических теорий девиантного поведения. Поиски ученых продолжается и по сей день, особое значение девиантологи придают разработке новых методов и методик сбора и анализа информации.

В этой связи нельзя не отметить важную методологическую роль представителей Чикагской школы социологов, развивавших позитивистские подходы и методы анализа, использованные еще Ч.Ломброзо в полевом изучении преступников. Американские исследователи социальных проблем и преступности в Чикаго применяли такие количественные и качественных методы, как: опрос, наблюдение, неструктурированное интервьюирование, изучение историй (биографий). В частности, американский социолог Фредерик Трешер в книге «Банда», опубликованной в 1927 году, одним из первых обобщил результаты интервьюирования несовершеннолетних, полицейских и социальных работников. Книга Клифорда Шоу «Джек Роллер» была построена на описании истории жизни мальчика Стенли и во многом состояла из его автобиографических воспоминаний.

Словом, американские социологи уже в 20-30-е годы занимались исследованиями девиаций не столько в университетских лабораториях, сколько на улицах, в городских кварталах и преступных сообществах, с применением различных количественных и качественных методик. Стиль этих исследований красноречиво выражает призыв к студентам одного из основателей Чикагской школы Роберта Парка: «...нужна еще одна вещь, - собственные наблюдения. Идите в гостиные роскошных отелей и вертепы, посетите Золотой Берег и трущобы; оперу и бурлеск «Звезда и подвязка». Короче говоря, господа, идите и испачкайте ваши руки в настоящем исследовании».^[152]

В работах современных исследователей девиации на Западе особое развитие получили новые качественные методы: нарративный анализ, «case study», «case stоry», «фокус-группы», основы которых были заложены в рамках феноменологического подхода Э.Гуссерля, А.Шюца, Т.Лукмана, Е.Гофмана и других авторов. Развитию качественной методологии в девиантологических исследованиях способствовала высокая критичность социологов феноменологической ориентации.

С позиций феноменологии и понимающей социологии в мире социальной реальности «нет ничего постоянного, где все, что считалось объективными «вещами», не зависящими от каждого из членов общества, оказывается продуктами его сознания и, более того, эти «вещи» могут меняться в зависимости от состояния сознания субъектов действия».^[153] В итоге, они поставили под сомнение основной постулат позитивистов о том, что социальные структуры, все общественные явления, в том числе и преступления, представляют собой объективную реальность, не зависящую от идей, мнений, стереотипов, сознания и поведения включенных в них индивидов.

Следовательно, в соответствии с подходами сторонников понимающей социологии, при исследовании отклонений значение приобретает скорее действие, его интерпретация, чем сам отклоняющийся индивид. Как тонко подметил шведский социолог Ларс-Эрик Берг, «отклонение - это не индивидуальное свойство личности, но релятивное свойство. Черное выглядит черным только на белом фоне».^[154] Для понимания отклоняющегося поведения и его изучения весьма важно то, что оно рассматривается феноменологами и интеракционистами как процесс (коллективный или индивидуальный), в ходе которого индивид и становится девиантом.

Важное теоретическое и прикладное значение имеют подходы феноменологов для изучения девиаций в российском обществе - обществе, переживающем период быстрых социальных перемен, когда деформируются структуры общественного сознания и разрушаются системы кодификации и декодификации социальных различий, обеспечивающие единообразие в оценках действительности. Не секрет, что «челноки», перепродающие товары на отечественных рынках, несмотря на изменения в законодательстве, для многих россиян по-прежнему остаются спекулянтами (девиантами). Те же из наших соотечественников, кого принято называть «новыми русскими», воспринимаются как нувориши. Поистине, реальность многих социальных отношений, девиаций производна от структур общественного сознания, которые и порождают те или иные социальные практики. Ясно, что в подобных исторических условиях весьма важно исследование преступности, наркомании и иных отклонений с учетом рекомендаций теорий девиации феноменологической и интеракционистской ориентации.

Несмотря на различия в теоретических конструкциях социологов, придерживающихся различных парадигмальных рамок, современные социологические теории девиантного поведения обладают определенной преемственностью и тесно взаимосвязаны между собой. Объединяет их во многом то, что исследования отклонений, как правило, разворачиваются в социоцентрической системе координат с применением как количественных, так и качественных социологических методов с учетом не одного, а многих факторов, определяющих феномен девиации. При этом для ряда модернистских и постмодернистских концепций отклоняющегося поведения характерна сильная корреляция с выводами предшествующих социологических и психологических теорий начала и середины XX века.

Социологическое объяснение и понимание феноменов отклоняющегося поведения осуществляется на основе широкого учета комплекса социокультурных и социоэкономических переменных. И даже если значение этих факторов абсолютизируется либо определяется как доминантное, социологические теории девиации обладают значительным объяснительным потенциалом. На протяжении последних десятилетий они активно используются западными социологами, криминологами, законодателями и практиками для совершенствования системы социального контроля (права, правоохранительных органов, институтов социализации, информационного обмена и культуры) и создания социальных программ по профилактике преступности, а также иных форм девиантного поведения. Поэтому изучение и творческое осмысление теоретических идей, обобщений, разработанных в рамках современной социологии девиантного поведения, а также социальных практик, накопленных за рубежом, весьма перспективно для отечественной юридической науки и правоприменительной деятельности. Критическому анализу основных социологических концепций девиантного поведения и теоретическим вопросам социального контроля посвящена данная глава.