Экзаменационный билет № 6

Вопрос 1. Социальная структура российского общества. Высшим сословием в стране было боярство, в среду которого входило много потомков бывших великих и удельных князей. Около сотни боярских семей владели вотчинами, служили царю и занимали руководящие должности в государстве. К концу XVII столетия боярство все более утрачивало свою мощь и сближалось с дворянством. Дворяне составляли верхний слой государевых служилых людей по отечеству. Они владели поместьями на наследственном праве в случае продолжения службы детьми после их родителей. Дворянство значительно усилило свои позиции в конце смуты и стало опорой царской власти. Этот слой феодалов включая в себя лиц, служивших при царском дворе (стольники, стряпчие, дворяне московские и жильцы), а также городовых, т.е. провинциальных дворян и детей боярских. К низшему слою служилых людей относились и служилые люди по прибору или по набору. Он включал в себя стрельцов, пушкарей, ямщиков, служилых казаков, казенных мастеров и т.п. Сельское крестьянское население состояло из двух основных категорий. Крестьяне, жившие на землях вотчин и поместий, назывались владельческими или частновладельческими. Они несли тягло (комплекс повинностей) в пользу государства и своего феодала. Помещик получил право выступать в суде за своих крестьян, он имел также право вотчинного суда над населением своего поместья. Государство оставляло за собой право суда лишь по наиболее тяжким преступлениям. Близкое к частновладельческим крестьянам место занимали крестьяне монастырские. Другой крупной категорией крестьянского населения было черносошное крестьянство. Оно проживало на окраинах страны (Поморский Север, Урал, Сибирь, Юг), объединялось в общины. Черносошные крестьяне не имели права покидать свои земли, если не находили себе смену. Они несли тягло в пользу государства. Их положение было легче, чем у частновладельческих. «Черные земли» можно было продавать, закладывать, передавать по наследству. Среднее положение между черносошными и частновладельческими крестьянами занимали крестьяне дворцовые, обслуживавшие хозяйственные потребности царского двора. Они имели самоуправление и подчинялись дворцовым приказчикам. Верхушку городского населения составляли купцы. Самые богатые из них (в Москве XVII в. таких было примерно 30 человек) царским повелением объявлялись «гостями». Многие состоятельные купцы объединялись в двух московских сотнях — «гостинной» и «суконной». Основная масса городского населения называлась посадскими людьми. Они объединялись в тягловую общину. Буржуазия в городах еще не сложилась. Во многих городах России среди жителей преобладали военные чины и их семьи, а решающую роль в городской жизни играли крупные землевладельцы. Городские ремесленники объединялись по профессиональному признаку в слободы и сотни. Они несли тягло — повинности в пользу государства, выбирали своих старост и сотских (черные слободы). Кроме них, в городах были белые слободы, принадлежавшие боярам, монастырям, епископам. Эти слободы «обелялись» (освобождались) от несения городского тягла в пользу государства. До петровских времен как в городах, так и в сельской местности жило значительное число рабов — холопов. Полные холопы являлись наследственной собственностью своих господ. Слой кабальных холопов формировался из числа попавших в рабское состояние (кабала — расписка или долговое обязательство) ранее свободных людей. Кабальные 113 холопы служили до смерти кредитора, если добровольно не принимали на себя новую кабалу в пользу наследника умершего. Особое сословие составляло духовенство. В него входили архиереи и монахи — черное духовенство и священники — белое духовенство. Соборное Уложение 1649 г. запретило монастырям приобретать новые ВОТЧИНЫ. Вольные и гулящие люди (вольные казаки, дети священников, служилых и посадских людей, наемные рабочие, бродячие музыканты и скоморохи, нищие, бродяги) не попали в вотчины, поместья или городские общины и не несли государственного тягла. Из их числа набирались служилые люди по прибору. Однако государство всячески стремилось поставить их под свой контроль.

Податная политика Эта реформа пришла с Петром. Таким образом, преобразования Петра представлялись естественной исторической необходимостью, они были тесно связаны с предыдущей эпохой. Пётр продолжатель старого движения, знакомого Древней Руси. В его реформе и направление и средства не новы – они даны предшествовавшей эпохой. В трудах Соловьёва этот исторический вывод получил твёрдое обоснование; реформа Петра, так сказать, конкретно связалась с предыдущими эпохами. Развивая общее наше историческое значение, идея Соловьёва дала направление и многим частным историческим исследованиям. Исторические монографии о ХVПв. и времени Петра констатируют теперь связь преобразований с предыдущими эпохами. Семнадцатый век является веком сильного общественного брожения, когда сознавали потребность перемен, пробовали вводить перемены, спорили о них, искали новый путь, угадывали, что этот путь в сближении с Западом, и уже тянулись к Западу. Теперь ясно, что ХVП век подготовил почву для реформы и самого Петра воспитал в идее реформы. Увлекаясь этой точкой зрения, некоторые исследователи склонны даже преуменьшать значение самого Петра в преобразованиях его эпохи и представлять его преобразования как «стихийный» процесс, в котором сам Пётр играл пассивную роль бессознательного фактора. Такого рода взгляд есть крайность, не разделяемая последующими исследователями преобразований, например Н.П. Павлов – Сильванский «Проекты реформ в записках современников Петра Великого». Итак, научное понимание реформы Петра Великого основывается на мысли, полнее и справедливее всего высказанной Соловьёвым. Наша наука успела связать Петра с прошлым и объяснить необходимость его реформы. Реформа первой четверти ХVШв. явились закономерным продолжением и развитием тенденций, определившихся в предыдущее время. 2.Обзор преобразовательной деятельности Петра Великого. Податная реформа. В стройной хронологической картине представить постепенный ход реформ Петра Великого очень сложно. Пётр реформировал общественное устройство и управление не по строгому заранее составленному плану преобразований, а отрывочными постановлениями, отдельными мерами, между походами и военными заботами. Лишь в последние годы царствования, когда война уже не требовала чрезмерных усилий и средств, Пётр пристальнее взглянул на внутреннее устройство и стремился привести в систему ряд разновременных отдельных мероприятий. Невозможно, впрочем, было ждать от Петра заранее составленного и творчески, теоретически разработанного плана преобразовательной деятельности. Его воспитание и жизнь не могли выработать в нём наклонности к отвлечённому мышлению: по всему своему складу он был практическим деятелем, не любившим ничего абстрактного. И среди его сотрудников не было человека, который мог бы стать автором плана общих преобразований. Правда, из-за границы предлагались Петру отвлечённые теории общественного переустройства: например, Лейбниц сочинил для царя проект преобразований, были и другие доктрины. Но здравый смысл преобразователя удержал его от пересадки на русскую почву совершенно чуждых ей доктрин. Если Пётр и перенёс на Русь коллегиальное устройство административных органов, то это потому, что везде на Западе он видел эту форму управления и считал её единственной нормальной и пригодной где бы то ни было.

Плакату во всем непременно, чего ради сообщаются тебе с той и Инструкции, и Плаката копии». Вместе с тем каждому документу присущи свои особенности. В Инструкции полковнику подробно рассматриваются разнообразные вопросы содержания полка на средства, получаемые с крестьян. Регламентации сборов с них посвящена Инструкция земскому комиссару. Плакат же является указом, изданным для «народного известия». С его помощью власти хотели ознакомить широкие слои населения с принципами новой податной системы и предотвратить тем самым возможные злоупотребления, проистекающие, как тогда полагали, от незнания законов. Не случайно в ноябре 1723 г. Сенат постановил: «Когда состоитца расположение полков на души, тогда публиковать печатными указами и роздать те указы по приходом, чтоб им зборы свои платить в урочныя сроки и больше того ничего б им не платить». В январе 1724 г. Сенат (по инициативе Петра) установил размеры выплаты за отработки сверх подушной подати. Этот указ без существенных изменений вошел в Плакат. Особое место занял вопрос о натуральных повинностях крестьян. В конце Северной войны правительство предприняло ряд мер по реорганизации существовавшей системы снабжения армии провиантом (создание постоянных магазинов складов, образование института провиантмейстеров и т. д.). Все это позволило правительству в 1723 г. декларировать отмену всех провиантских поставок и выплат, Однако намеченные мероприятия по обеспечению армии провиантом и фуражом через систему магазинов к началу сбора подушной подати осуществлены не были. Централизованно армия снабжалась лишь во время походов. В этом случае провиантские деньги поступали из полков к генерал-провиантмейстеру. Но и тогда население не избегало провиантской повинности. Плакат узаконил практику изъятия продовольствия и фуража (правда, с уплатой стоимости по местным ценам) с «ближних жителей». Помимо подводной, отработочной и натуральной повинностей на плечи крестьянства легла хотя и временная, но весьма обременительная строительная повинность. Первоначально предусматривался комбинированный принцип размещения армии. По желанию населения (прежде всего помещиков) оно могло либо строить слободы для солдат, либо содержать их в своих домах. Перспектива быть вовлеченными в новую и довольно тягостную повинность не вызывала энтузиазма не только у крестьян, но и у помещиков. В 1721 г. с упорным нежеланием помещиков размещать полки столкнулся в Новгородской провинции М. Я. Волков. Лишь после грозного окрика из Петербурга новгородские дворяне подчинились Волкову. Вместе с выборными от дворянства Волков объехал Новгородский, а также часть Старорусского уезда и определил места для строительства слобод из расчета: одно капральство на «квартире», состоящей из 14—15 изб. Всего на два размещенных в Новгородском уезде полка предстояло соорудить 1281 избу строго установленного образца. Строительство слобод являлось весьма тягостной повинностью. Предстояло только срубить и вывезти из леса не один десяток тысяч бревен. Летом 1722 г. дворяне в своей челобитной сообщали, что вывезена лишь часть необходимого леса, но и это составляло более 32 тыс. бревен. Заготовкой леса повинности населения не ограничивались. В 1723 г. новгородские помещики писали в Сенат, что подрядчики берут на постройку избы по 25—30 руб., т. е. не менее 22 тыс. руб., или около 1.35 руб. с души м. п. Кроме того, населению предстояло выкупить земли под слободы, за которые владельцы «просят денег великих». К весне 1724 г. выяснилось, что большинство помещиков не хочет строить слободы, а готово разместить солдат по деревням.

Эта мера оказала громадное влияние на дальнейшую судьбу крестьянства: она поставила плательщика в полную зависимость от помещика и привела к тому, что помещик сделался бесконтрольным хозяином и настоящим владыкой над своими крестьянами. Прикрепление крестьян при Петре, как сурово оно не проводилось в жизнь, каким тяжёлым гнётом не легло на население, не имело ничего общего с тем положением, какое сложилось для них со второй половины ХVШв. и продолжалось вплоть до уничтожения крепостного права (1861). Прикрепляя крестьян, Пётр совсем не имел в виду превращать их в помещичьих крепостных, в рабов: в податном классе он видел такой служивый класс, каким были и другие сословия: дворянское, городское; прикрепление совершалось во имя соображений государственных, отнюдь не частных, не классовых: крепостное состояние было лишь формой служения своему помещику с тем, чтобы дать ему самому возможность отправлять свою службу, так что перестанет служить помещик, должны быть освобождены от обязанностей к нему и крестьяне. Этот взгляд глубоко вкоренился в народное сознание, и когда впоследствии помещики-дворяне стали действительно освобождаться от военной повинности, то крестьяне с полным основанием требовали, чтобы освободили и их – не от рекрутчины, а от крепостничества. Подушная подать принесла государству в 1724г. более половины государственного бюджета, но она же и отразилась на жизни населения тяжелее всего. По указу 1723г. холопы облагались государственными налогами наравне с крепостными крестьянами сливаясь, таким образом, вместе с ними в единое сословие, податный класс. Даже городская реформа 1718г. вследствие которой появились относительно зависимые городские магистры, городские гильдии с их выборными, независимыми от властей представительствами имела целью создать надёжное тяглое сословие, поставщиков казны. В городской реформе красной нитью проходит та же мысль, которая легла в основу реформ дворянства. Пётр понял, что необходимо расширить и углубить сами источники государственного дохода, а не просто изловчаться только в усилиях их исчерпать. Конечно, и сама новая сословная структура податного населения, и жёсткая регламентация прав и обязанностей каждого сословия, и ограничения территориальных, а так же социальных перемещений увеличивали шансы правительства при взимании платежей. При Петре податные тяготы утроились, а население за время его царствования сократилось на 20%. И так для покрытия больших военных расходов Пётр повёл к податной реформе, поощрению промышленности и торговли, а так же были приняты такие меры как: А) Выпуск низкопробной монеты (перечеканка из монеты полноценной); Б) Налоги разного рода, главным образом промысловые; В) Монополии на табак, соль, сало, дёготь и др. Г) Подушная подать. 3.Отношение к реформе Петра І современников. Деятельность Петра І до сих пор не имеет в нашем общественном сознании одной твёрдо установленной оценки. На Податную реформу Петра смотрели по-разному, и его современники и мы. Одни старались объяснить себе значение реформы для последующей русской жизни, другие же занимались вопросом об отношении этой реформы к явлениям предшествующей эпохи. Деятельность Петра обсуждали уже его современники.

2 вопрос Коренные петровские преобразования потребовали огромных усилий, колоссального напряжения сил народов России. Резко ухудшилась жизнь простых людей. На создание армии, флота, промышленности были затрачены огромные капиталовложения. Деньги появлялись за счёт огромного количества налогов и поборов с податного населения, т.е. со всех, кроме дворянства и духовенства. Усугубил налоговый гнёт указ о подушной подати 1718 года. Подушная подать взималась с лиц мужского пола (кроме дворянства и духовенства).Всё больше усиливается крепостничество. За счёт раздачи государственных крестьян с землёй и пожалование земель, населённых местными народностями и беглыми крестьянами, растёт дворянское землевладение. Формирование регулярной армии проходило путём рекрутских наборов, причём армейская служба была пожизненной. На строительство Петербурга и мануфактур в разных районах страны насильственно сгонялись сотни тысяч крестьян. На мануфактурах, особенно в горной промышленности Урала, крепостной труд стал основным. Сюда принудительно отправлялись нищие, бродяги, беглые, солдатские жёны. Резкое ухудшение жизни вызвало острое недовольство народных масс. Бегство крепостных стало распространённым явлением; один за одним выходят указы о сыске и возвращении беглых. Притесненное невиданными поборами, трудовой повинностью, рекрутчиной, население многих регионов страны восставало. Эти движения были стихийными и неодновременными. Наиболее крупным из них в первой половине XVIII века стали Астраханское восстание и восстание на Дону под предводительством Кондратия Булавина.Поводом для восстания в Астрахани послужило насильственное брадобритие и введение одежды иностранного покроя. Всё это сопровождалось налоговым бременем, рекрутскими наборами, грубыми издевательствами, произволом и вымогательствами местного воеводы.Восстание вспыхнуло в ночь на 30 июля 1705 года. Стрельцы и солдаты перебили около 300 начальных людей и иноземцев. На следующий день на кругу восставшие образовали совет старейшин. Он представлял теперь власть народа в городе. По примеру казаков восставшие на общей сходке выбрали атамана (им стал купец Яков Носов) и старейшин. Важнейшие решения принимались на общем собрании. Состав участников восстания: стрельцы, солдаты, посадская беднота.Восстание охватило обширный район юго-востока страны. Скоро среди восставших начались разногласия. Работные люди, стрельцы и солдаты стояли за вооружённое выступление против правительственных войск. Примкнувшие к восстанию на первом его этапе стрелецкие начальники, купеческая верхушка и духовенство готовы были пойти на примирение с правительством - они даже отправили в Москву свою делегацию с повинной. Раскол среди восставших заранее обрёк выступление астраханцев на поражение.В 1706 году правительство направило в Астрахань войска. После артобстрела город сдался. Последовала жестокая расправа Осенью 1707 года вспыхнуло восстание на Дону. Возмущение казаков вызвало поведение царского полковника, проводившего сыск беглых крестьян с особой жестокостью. Группа повстанцев во главе с Кондратием Булавиным напала на отряд полковника и уничтожила его. После этого повстанцы потерпели поражение, Булавин скрылся. Но весной 1708 года восстание вспыхнуло с новой силой. Во главе снова был Булавин.Восстание охватило почти весь юго-восток государства. Движущую силу восставших составляли крестьяне и беднейшие казаки. Благодаря восстанию в Черкесске - главном городе донского казачества - Булавину удалось взять этот город. Затем он взял Царицын, основные же силы направил против хорошо укреплённого, с большим гарнизоном Азова. Но взять его повстанцы не сумели. Теснимые царскими войсками, неся потери, восставшие начали отступать. В этот момент зажиточные казаки организовали заговор, в результате которого Булавин погиб. Несмотря на смерть вождя, восстание получало всё большую поддержку крестьянских масс и продолжало распространяться на центральные районы страны. Стихийное, слабо организованное, восстание было обречено на неудачу. В октябре 1708 года восстание на Дону было подавлено, но отдельные вспышки крестьянских выступлений продолжались ещё целых два года. Оба восстания потерпели неудачу из-за типичных черт, присущих народным выступлениям эпохи средневековья: отсутствия зрелой политической программы, единой организации, стихийности, локального характера выступлений. В первом десятилетии XVIII века среди населения Поволжья и Приуралья восстания, вызванные неслыханным произволом петровской администрации и местных феодалов, были непрерывны. Нередки были в петровскую эпоху и возмущения работных людей на мануфактурах и иных заводских промыслах (например, на уральских металлургических заводах).

Вторая половина XVIII в. отмечена заметной активизацией массовых социальных движений. В год вступления Екатерины II на престол волнения охватили около 150 тыс. монастырских и помещичьих крестьян. Главная причина крестьянских выступлений коренилась в повсеместном повышении феодальной ренты, что было обусловлено развитием товарно-денежных отношений на фоне сформировавшегося всероссийского рынка и отмены внутренних таможенных пошлин (1754).Усиление эксплуатации помещичьих крестьян вызывало все большее их сопротивление. В то же время правительство активно поддерживало крепостников, используя для подавления любых проявлений недовольства воинские команды. Особой остротой отличались крестьянские волнения конца 60-х гг. Так, в 1768 г. на Правобережной Украине вспыхнуло крестьянско-казацкое восстание, получившее название «колиивщина».Оно было направлено против крепостнического, религиозного и национального гнета шляхты в Речи Посполитой, но вскоре распространилось и на Левобережную Украину. Администрация Екатерины II занимала поначалу выжидательную позицию по отношению к восставшим. Но увеличение размаха волнений заставило правительство применить военную силу для его подавления.Не меньшим накалом отличалась борьба приписных крестьян уральских и олонецких заводов. Правительственная политика, направленная на постоянное увеличение числа приписанных к промышленным производствам крестьян путем их рекрутирования из крестьян государственных при одновременном переводе их с денежной ренты на отработочную, привела к резкому ухудшению положения этой части крестьянства. На протяжении более чем десяти лет, с середины 50-х до середины 60-х гг. на уральских заводах с небольшими перерывами вспыхивали бунты приписных крестьян, сопровождавшиеся зачастую кровопролитными столкновениями с властями.Такие же волнения покупных и приписанных к заводам крестьян происходили и в европейской части России. Крупнейшим из них в конце 60-х гг. стало Кижское восстание, подавить которое удалось лишь при помощи военной силы. Страна стояла накануне бурных социальных потрясений. Сама Екатерина II с тревогой ожидала «воспосле-дующий бунт всех крепостных». Грозным предвестником наступающих событий стал Чумной бунт в Москве (1771).Поразившая старую российскую столицу эпидемия была принесена, по-видимому, с театра военных действий русско-турецкой войны. В условиях скученности городской бедноты и неумения лечить чуму болезнь обретала все больший размах. Московские дворяне в панике покидали город, закрывались городские учреждения, лавки и мануфактуры, толпы людей стекались к иконе Богородицы у Варварских ворот, которая считалась целительной. Для пресечения распространения заразы московский архиепископ Амвросий повелел икону убрать.Городские низы воспротивились этому. Вспыхнул скоротечный бунт, в который оказались вовлечены работные люди, городские ремесленники, приезжие крестьяне, дворовые люди. Три дня на улицах происходили кровопролитные столкновения. В подавлении Чумного бунта были задействованы гвардейские полки под командованием екатерининского фаворита графа Г.Г.Орлова, прибывшие из Северной столицы в Москву.В том же 1771 г. волнения охватили земли яицких казаков. В отличие от предшествовавших им локальных социальных выступлений, это восстание казаков на Урале явилось уже прямым прологом к самому крупному социальному потрясению XVIII столетия, да и всей истории императорской России — казацко-крестьянскому восстанию под руководством Е.И.Пугачева, по своим масштабам оценивающееся как война. Объективно причиной этого мощного социального взрыва стало чудовищное усиление крепостничества, что было отличительной чертой екатерининского «золотого века» российского дворянства. Законодательство Екатерины II по крестьянскому вопросу позволило своеволию и произволу помещиков достичь крайних пределов. Одновременно правительство вело последовательное наступление и на традиционные привилегии казаков: была введена государственная монополия на рыбную ловлю и соляной промысел на Яике, ущемлялась автономия казачьего самоуправления, в практику вводилось назначение войсковых атаманов и привлечение казаков к службе на Северном Кавказе и т. д.Следует отметить, что именно казаки явились зачинщиками и главными действующими лицами пугачевского восстания, так же как и во времена Смуты начала XVII в., а также восстаний С.Разина и К.Булавина. Но наряду с казаками и крестьянами в восстании приняли участие и другие группы населения, каждая из которых преследовала свои собственные цели. Так, для представителей нерусских народов Поволжья участие в восстании носило характер национально-освободительной борьбы; цели присоединившихся к пугачевцам заводских рабочих Урала по сути не отличались от крестьянских;за свое освобождение боролись в рядах восставших сосланные на Урал поляки.Особую группу восставших составили русские раскольники, которые во время гонений на них в конце XVII и первой половине XVIII вв. находили себе убежище в Заволжье, в частности на р. Иргиз. Они сражались с правительственными войсками, но именно в раскольничьих скитах созрела мысль о принятии Пугачевым имени Петра III, и иргизские раскольники снабжали его деньгами.Все перечисленные группы были объединены «общим негодованием», как выразился посланный на подавление пугачевщины генерал А.И.Бибиков, но при столь разных целях и позициях правильно было бы предположить, что в случае победы восставших конфликт и раскол в их лагере были бы неминуемы. Непосредственным поводом для восстания яицких казаков явилась деятельность очередной следственной комиссии, присланной в конце 1771 г. для разбора жалоб. Действительной задачей комиссии было приведение казачьих масс к послушанию.Она проводила допросы и аресты. В ответ казаки в январе 1772 г. с крестным ходом направились в Яицкий городок, чтобы подать прибывшему из столицы генерал-майору Траубенбергу прошение о смещении войскового атамана И старшин. Мирное шествие было расстреляно из пушек, что спровоцировало казачье восстание. Казаки разгромили отряд солдат, убили Траубенберга, войскового атамана и нескольких представителей казачьей старшины.Лишь после того как в июне 1772 г. против казаков был послан новый карательный отряд, волнения подавили; 85 наиболее активных повстанцев были сосланы в Сибирь, многие другие подверглись штрафам. Казачий войсковой круг был ликвидирован, войсковая канцелярия закрыта, а в Яицкий городок назначили коменданта. На некоторое время казачество притихло, но это был готовый к восстанию социальный материал, который оставалось только зажечь.Летом 1773 г. в среде яицких казаков вновь появился бежавший из казанской тюрьмы донской казак Емельян Иванович Пугачев, который к этому времени уже сформировал небольшой отряд своих соратников. Восстание началось 17 сентября 1773 г., когда Пугачев, уже объявивший себя чудесно спасшимся императором Петром III, обнародовал манифест, в котором жаловал казаков «рекою, травами, свинцом, порохом, провиантом и жалованием». После этого отряд — численность его быстро росла и достигла 200 человек — подошел к Яицкому городку.Высланная против восставших команда перешла на их сторону. Отказавшись от штурма Яицкого городка, гарнизон которого значительно превосходил силы пугачевцев, восставшие двинулись вдоль Яицкой укрепленной линии к Оренбургу, почти не встречая сопротивления. В отряд вливались все новые и новые силы: началось «триумфальное» шествие «императора Петра Федоровича». 5 октября 1773 г. восставшие приступили к осаде крепости Оренбург, располагавшей 3-тысячным гарнизоном.В ноябре 1773 г. в Берлинской слободе под Оренбургом, ставшей на долгое время ставкой Пугачева, была учреждена «государственная Военная коллегия». Этот орган был создан по аналогии с имперским учреждением и призван был заниматься формированием и снабжением повстанческой армии. В его задачи входили прекращение грабежей местного населения и организация раздела захваченного у помещиков имущества. Тогда же, в ноябре 1773 г., пугачевцам удалось разбить два отряда правительственных войск — генерала В.А.Кара и полковника П.М.Чернышева. Эти победы укрепили веру повстанцев в свои силы. В лагерь Пугачева продолжали стекаться помещичьи и заводские крестьяне, работные люди уральских заводов, башкиры, калмыки и представители других народов Поволжья и Приуралья.

К концу 1773 г. численность пугачевского войска достигла 30 тыс. человек, а его артиллерия насчитывала до 80 пушек.Из своей ставки в Берде самозванец стал рассылать через своих помощников и атаманов манифесты, которые скреплялись подписью «Петра III» и специальными печатями, изобиловали ссылками на «деда нашего, Петра Великого», что придавало этим документам в глазах крестьян и работных людей вид законных документов. Одновременно с целью поднятия «царского» авторитета в Берде устанавливается своеобразный придворный этикет: Пугачев обзавелся собственной гвардией, стал присваивать своим сподвижникам из ближайшего окружения титулы и звания, даже учредил собственный орден.Зимой 1773/74 г. отряды повстанцев захватили Бузу-лук и Самару, Сарапул и Красноуфимск, осадили Кун-гур, вели бои под Челябинском. На Урале пугачевцы взяли под свой контроль до 3/4 всей металлургической промышленности. Правительство Екатерины II, осознав, наконец, всю опасность и масштабы движения, приступило к активным действиям. В конце 1773 г. главнокомандующим карательными войсками назначается генерал-аншеф А.И.Бибиков, опытный военный инженер и артиллерист. В Казани была создана секретая комиссия по борьбе с восстанием.Накопив силы, Бибиков в середине января 1774 г. перешел в общее наступление на пугачевцев. Решающее сражение произошло 22 марта под Татищевой крепостью. Несмотря на то что у Пугачева имелся численный перевес, правительственные войска под командованием генерала П.М.Голицына нанесли ему тяжелое поражение. Восставшие потеряли более тысячи человек убитыми, многие из пугачевцев оказались в плену.Вскоре под Уфой был разбит отряд И.Н.Чики-Зару-бина, соратника самозванца, а 1 апреля Голицын вновь разгромил войска Пугачева под Самарским городком. С отрядом в 500 человек Пугачев ушел на Урал. Так завершился первый этап пугачевщины. Высший подъем пугачевского восстания был еще впереди. Второй этап охватывает период с мая по июль 1774 г. В горнозаводских районах Урала Пугачев вновь собрал армию в несколько тысяч человек и двинулся в направлении Казани. После целого ряда побед и поражений 12 июля во главе 20-тысячного повстанческого войска Пугачев подошел к Казани, овладел городом и осадил кремль, где заперлись остатки гарнизона.Городские низы поддержали самозванца. В тот же день к Казани подошел отряд подполковника И.И.Михельсона, который следовал по пятам восставших, и вынудил их отступить от Казани. В решающем сражении 15 июля 1774 г. повстанцы были разбиты, потеряв много убитыми и пленными; Большая часть башкир, примкнувших к движению, возвратилась на свои земли.Остатки армии восставших переправились на правый берег Волги и ступили на территорию, охваченную в это время массовыми крестьянскими волнениями.Начался третий, заключительный этап пугачевщины. В этот период движение достигло своего наибольшего размаха. Идя вниз по Волге, отряд Пугачева выступал в роли своеобразного катализатора мощного антикрепостнического движения, охватившего в этот период Пензенскую, Тамбовскую, Симбирскую и Нижегородскую губернии. В июле 1774 г. самозванец обнародовал манифест, содержавший именно то, чего ждали крестьяне от доброго царя: в нем провозглашались отмена крепостной неволи, рекрутчины, всех податей и сборов, передача крестьянам земли, а также призыв «ловить, казнить и вешать... злодеев дворян».Пожар крестьянского восстания готов был перекинуться в центральные районы страны, его дыхание чувствовалось даже в Москве. Вместе с тем все заметнее стали сказываться просчеты бунтовщиков, обусловленные разрозненностью, социальной неоднородностью и недостаточной организованностью пугачевского восстания. Восставшие все чаще терпели поражение от регулярных правительственных войск. Отчетливо осознавая грозящую государству опасность, правительство мобилизовало на борьбу с Пугачевым все силы. Освободившиеся после заключения Кючук-Кайнарджийского мира с Турцией войска перебрасывались в Поволжье, на Дон и в центр страны. Из Дунайской армии на помощь Панину был направлен знаменитый полководец А.В.Суворов.21 августа 1774 г. отряды Пугачева осадили Царицын. Но взять город они не смогли и, видя угрозу подхода правительственных войск, отступили. Вскоре под Сальниковым заводом произошло последнее крупное сражение пугачевцев, в котором они потерпели сокрушительное поражение. Пугачев с небольшим отрядом бежал за Волгу. Он еще готов был продолжать борьбу, но его собственные сторонники выдали самозванца правительству. 12 сентября 1774 г. группа сподвижников Пугачева, богатых яицких казаков во главе с Твороговым и Чумаковым, схватила его на р. Узени.

Закованного в колодки самозванца привезли в Яицкий городок и сдали властям. Затем Пугачева переправили в Симбирск, а оттуда в деревянной клетке в Москву. 10 января 1774 г. на Болотной площади в Москве Пугачева и нескольких его верных соратников казнили. Многие пугачевцы после подавления восстания были биты кнутом, прогнаны сквозь строй, сосланы на каторгу. Всего же в сражениях с регулярными войсками в ходе восстания погибло не менее 10 тыс. человек, примерно вчетверо больше людей было ранено и искалечено.С другой стороны, жертвами повстанцев стали тысячи дворян, чиновников, священников, горожан, простых солдат и даже крестьян, не пожелавших подчиниться самозванцу. Пугачевское восстание имело важные последствия для определения дальнейшей внутренней политики Екатерины П. Оно наглядно продемонстрировало глубокий кризис всего общества и невозможность откладывать назревшие преобразования, которые следовало проводить медленно и постепенно, опираясь на дворянство.Непосредственным результатом пугачевщины в области внутренней политики правительства Екатерины II явилось дальнейшее усиление дворянской реакции. Одновременно в 1775 г. был издан один из важнейших законодательных актов екатерининской эпохи «Учреждение для управления губерний Всероссийской империи», в соответствии с которым проводилась обширная областная реформа и реорганизовывалась система местного управления, а также создавалась структура выборных судебно-со-словных учреждений.Однако значение крупнейшего в российской дореволюционной истории социального противостояния, которое по своим масштабам и динамике вооруженной борьбы вполне подходит к категории гражданских войн, нельзя сводить лишь к непосредственным результатам, отразившимся в политике самодержавия. Этому событию историки до сих пор не дали однозначной оценки. Восстание Пугачева нельзя назвать «бессмысленным и беспощадным» народным бунтом. Главной особенностью пугачевского восстания явилась попытка преодоления стихийности массовых выступлений методами, заимствованными у господствующей политической системы.Было организовано управление войсками повстанцев и обучение этих войск, предпринимались попытки организовать регулярное снабжение вооруженных отрядов. Радикализм восставших выразился в физическом уничтожении дворянства и чиновников без суда и следствия.Движение нанесло стране огромный экономический ущерб. Восставшие разрушили около 90 железоделательных и медеплавильных заводов на Урале и в Сибири, множество помещичьих хозяйств было сожжено и разграблено в европейской части России. Вместе с тем социальный взрыв, потрясший основы крепостнического строя России, при всей обреченности крестьянских выступлений внес значительную лепту в формирование новых общественных отношений.

Дело царевича Алексея, чье отображение в историографии долгое время диктовалось цензурными соображениями, за три века обросло множеством домыслов, слухов, предположений. Хотя, по мнению Н. Эйдельмана, напечатанные по приказу Петра на русском и нескольких европейских языках «Объявление» и «Розыскное дело», то есть история следствия и суда над Алексеем, явились шагом вперед по части цивилизации и гласности,[1] однако официальная версия не у всех вызвала доверие даже в XVII веке, и иностранные послы предлагали свои версии происшедшего.Официальная версия о смерти Алексея гласит: «Узнав о приговоре, царевич впал в беспамятство. Через некоторое время отчасти в себя пришел и стал паки покаяние свое приносить и прощение у отца своего пред всеми сенаторами просить, однако рассуждение такой печальной смерти столь сильно в сердце его вкоренилось, что не мог уже в прежнее состояние и упование паки в здравие свое придти и... по сообщение пречистых таинств, скончался... 1718-го года, июня 26 числа».[2]Но, по донесению австрийского резидента Плейера, «носится тайная молва, что царевич погиб от меча или топора... В день смерти было у него высшее духовенство и князь Меньшиков. В крепость никого не пускали и перед вечером ее заперли. Голландский плотник, работавший на новой башне в крепости и оставшийся там незамеченным, вечером видел сверху в пыточном каземате головы каких-то людей и рассказал о том своей теще, повивальной бабке голландского резидента. Труп кронпринца положен в простой гроб из плохих досок; голова была несколько прикрыта, а шея обвязана платком со складками, как бы для бритья».[3Само дело царевича Алексея лежало запечатанным в секретном государственном архиве, печати свидетельствовались ежегодно. В 1812 году, по свидетельству архивного отчета, «следственное дело о царевиче Алексее Петровиче и о матери его царице Евдокии Федоровне хранилось в особом сундуке, но в нашествие на Москву французов сундук сей злодеями разбит и бумаги по полу все были разбросаны; но по возвращении из Нижнего архива вновь описан и в особой портфели положены».[4] Сейчас документы дела доступны широкому кругу читателей по репринтному изданию «Слово и дело», где приводятся подлинные документы следственного дела царевича Алексея и его сторонников.Поскольку доступ к нему для историков долгое время был закрыт, им приходилось либо защищать официальную версию, либо пользоваться иными источниками, преимущественно слухами.Автор многотомных «Деяний Петра Великого», купец-историк Иван Голиков, отстаивавший официальную версию, обращался к «не зараженному предупреждением» читателю: «Слезы сего великого родителя (Петра) и сокрушение его доказывают, что он и намерения не имел казнить сына и что следствие и суд, над ним производимые, были употреблены как необходимое средство к тому единственно, дабы, показав ему ту попасть, к которой он довел себя, произвесть в нем страх следовать впредь теми же заблуждения стезями».[5] Голиков защищает официальную версию о смерти царевича «от огорчения», подчеркивая, что Петр еще не успел утвердить приговор. Но Вольтер, который, занимаясь русской историей, старался не ссориться с петербургскими властями, все же писал 9 ноября 1761 г. Шувалову: «Люди пожимают плечами, когда слышат, что 23-летний принц умер от удара при чтении приговора, на отмену которого он должен был надеяться».[6] (Вольтер на 6 лет «уменьшает» возраст Алексея).В XIX веке граф Блудов писал в записке к императору Николаю I: «Суд несчастного царевича Алексея Петровича сопровождался розысками и последствиями, пробуждающими тяжкое воспоминание и тайна которого, несмотря на торжественность главных действий суда, может быть, и теперь еще не вполне раскрыта».[7]А. С. Пушкин, пристально изучавший историю царствования Петра в целях достоверного изложения событий в своих литературных сочинениях, писал: «25 (июня 1718) прочтено определение и приговор царевичу в Сенате... 26 царевич умер отравленным». Этот сюжет поэт взял в записках Брюса. Сюжет этот был еще столь опасен в то время, что лишь теперь с помощью криминалистов известный пушкинист И. Л. Фейнберг прочел тщательно зачеркнутые строки в дневнике переводчика Келера: «Пушкин раскрыл мне страницу английской книги, записок Брюса о Петре Великом, в которой упоминается об отраве царевича Алексея Петровича, приговаривая: «Вот как тогда дела делались».[8]В конце 50-х годов, когда Николая уже не было и начиналось освобождение крестьян, когда повеяло более свободным, теплым воздухом и заговорила герценовская Вольная печать в Лондоне, официальный историк Устрялов решился и выпустил в свет целый том, посвященный делу Алексея. Герцен не пропустил этого обстоятельства и в одной их своих статей заметил: «Золотые времена Петровской Руси миновали. Сам Устрялов наложил тяжелую руку на некогда боготворимого преобразователя».[9] Перед выходом своей книги Устрялов отправился к профессору К. И. Арсеньеву, прежде читавшему русскую историю наследнику, чтобы «узнать у него наверное, как умер царевич»: «Я рассказал ему, - вспоминал потом Устрялов, - все как у меня написано, т. е. что царевич умер в каземате от апоплексического удара... Арсеньев мне возразил: «Нет, не так. Когда я читал историю цесаревичу, потребовали из государственного архива документы о смерти царевича Алексея. Управляющий архивом принес бумагу, из которой видно, что царевич 26 июня (1718) в 8 часов утра был пытан в Трубецком раскате, а в 8 часов вечера колокол возвестил о его кончине».[10] Это была запись в гарнизонной книге Санкт-Петербургской крепости. Последовательность событий кажется достаточно ясной: царевича пытали утром его последнего дня, уже после приговора, и он оттого скончался... Казалось бы, все выяснилось. Один из рецензентов Устрялова восклицал, что «отныне процесс царевича поступил уже в последнюю инстанцию - на суд потомства». Но именно в 1858 г., когда Устрялов закончил свой труд и отдал его в типографию, появился странный документ о той же истории, и вокруг него начались любопытные споры и разговоры. Письмо появилось в Вольной типографии Герцена. Весной 1858 г. вышла 4-я книга «Полярной звезды», где на странице 279 помещался заголовок: «Убиение Царевича Алексея Петровича», письмо Александра Румянцева к Титову Дмитрию Ивановичу. Согласно этому письму, Петр плакал, сетовал на Алексея, но заявил: «Не хощу поругать царскую кровь всенародною казнию; но да совершится сей предел тихо и неслышно, якобы ему умерети от естества предназначенного смертию. Идите и исполните...». Толстой, утешая царевича, сказал: «Государь яко отец, простил тебе все прегрешения и будет молиться о душе твоей, но яко монарх, он измен твоих и клятвы нарушения простить не мог, прими удел свой, яко же подобает мужу царския крови и сотвори последнюю молитву об отпущении грехов своих». Но царевич того не слушал, а плакал и хулил его Царское Величество, нарекал детоубийцей. А как увидели, что царевич молиться не хочет, то, взяв его под руки, поставили на колени, и один из нас, кто же именно, от страха не помню, говорит за ним: «Господи! В руцы твои предаю дух мой!». Он же, не говоря того, руками и ногами прямися и вырваться хотяще. Тогда той же, мню, яко Бутурлин рек: «Господи! Упокой душу раба твоего Алексия в селении праведных, презирая прегрешения его, яко человеколюбец!» И с сим словом царевича на ложницу спиною повалиши, и взяв от возглавия два пуховика, главу его накрыли, пригнетая дондеже движения рук и ног, утихли и сердце битяся перестало, что сделалося скоро, ради его тогдашней немощи, и что он тогда говорил, того никто разбирать не мог, ибо от страха близкия смерти ему разума потрясение сталося».[11]Как и следовало ожидать, вокруг письма Румянцева вскоре закипели баталии. Первым высказался Устрялов. Он объявил документ подложным. Доводы историка были не лишены основания; он нашел в письме несколько неточностей и несообразностей. Кое-какие сподвижники Алексея, упомянутые в этом письме от 27 июля 1718 г. как уже казненные, на самом деле погибли только в конце того года; никакого Дмитрия Ивановича Титова среди известных лиц петровской эпохи не находилось. Наконец, одним из самых серьезных аргументов Устрялова было то, что письмо это распространилось совсем недавно, то есть в середине XIX в. Действительно, все известные его списки относятся примерно к концу 1840- началу 1850-х годов. Где же пролежал этот документ почти полтора столетия, почему о нем никто прежде не слыхал? Новейшая подделка, заключил Устрялов, и это его заявление чрезвычайно не понравилось либеральной и революционной публицистике, враждебно относившейся к консервативному историку. В начале 1860 года ему отвечали два знаменитых русских журнала: «Русское слово», где уже начал печататься юный Писарев, и «Современник», который тогда вели Чернышевский, Добролюбов и Некрасов. В «Русском слове» выступил молодой историк Михаил Семевский. Семевский был в то время деятельным тайным корреспондентом герценовской печати. Скорее всего именно он передал Герцену румянцевское письмо. Полемика Семевского с Устряловым поэтому как бы защищала и честь заграничной публикации.[12]Впрочем, дальнейшие исследования подтвердили скорее правоту Устрялова. Как бы то ни было, «Дело о царевиче Алексее», несмотря на использование его материалов историками, продолжает вызывать у историков вопросы. Историографию проблемы и оставшиеся неразрешенными вопросы изложил Н. Эйдельман в работе «Из потаённой истории России XVIII – XIX веков».[13] Интересна в этом смысле книга «Непотребный сын: Дело царевича Алексея Петровича».[14] В сборнике представлены различные литературные версии, исторические документы, мнения историков, зачастую противоречащие друг другу, которые повествуют о трагической судьбе и загадочной смерти старшего сына Петра Великого.После изложенного краткого историографического обзора мы перейдем к изложению следующих аспектов этого дела, в оценке которых различные историки расходятся во мнениях: причин, по которым возникло само дело, то есть противостояние отца и сына; сам ход дела и обстоятельства смерти царевича; и, наконец, мнения историков относительно последствий этого дела, повлекшего за собой смену порядка престолонаследия и смерть легитимного наследника.