Глава 3. Что-то не заснуть, А засну – все мне снится

Что-то не заснуть,
А засну – все мне снится...
БГ

По ночам было хуже всего. Были боль, озноб и жар, он задремывал, просыпался, глотал свои зелья, он пропитался ими насквозь, но помогали они плохо. Он слишком устал. Все его раны, все его воспоминания, тщательно подавляемые, спрятанные им от самого себя, всплывали во сне. Он просыпался со стоном, раздавленный своим вечным горем, своей неизбывной виной, просыпался с именем Лили на губах. В день ее гибели он использовал Петлю, аппарировал в Годрикову Лощину, носился на метле взмывая в воздух, прижимаясь к земле, пытался вызвать Лили – мигал Люмосом, короткая, длинная, две коротких – буква L, Лили, Любовь, их старый знак. Она не вышла. Он только потом понял – она решила, что он выманивает ее, чтобы выдать, что он предал ее. В своих кошмарах он и сам в это верил, думал, что сам привлек внимание Упивающихся к ее дому. Вертелся в проклятой Петле, десятки раз возвращаясь в Годрикову Лощину, чтобы снова, снова, снова потерять Лили.

Лили.

Утром он поднимался, чувствуя себя развалиной и в сотый раз задаваясь вопросом, почему ему не дали умереть. Варил кофе. Первая чашка разгоняла кровь, и он вспоминал, что просто болен. Что это пройдет. Что надо потерпеть... Всю жизнь терпел. Ради мамы, Лили, Дамблдора, Поттера. Может, пора потерпеть ради себя, Северус? Пенсия, дом, собаку можно завести или кошку, мышь летучую, носиться с ней наперегонки. Женщину еще можно завести. Открыть зельелавочку в Лютном переулке... Или тихо спиться у камелька. А что? Заслужил.

Лето стояло на удивление жаркое, старый дом прогревался. Северус открывал окна, дышал, щурился на солнце. Потом начал приводить дом в порядок – неохотно как в детстве, когда делал одолжение матери – но постепенно вошел во вкус, нанял через бюро домового эльфа для особо грязной работы и занялся уборкой вплотную. Эльф, как и все вольноотпущенные, был лентяем и горьким пьяницей. Северус для начала припугнул его ("знаешь, КТО учил меня накладывать Круциатус?"), потом вылечил от алкоголизма и дело пошло. Через три недели дом блестел и сиял, а эльф попросился подписать контракт. Здоровье тоже поправлялось: Снейп занялся гимнастикой по системе йогов и часами выстаивал на голове – голышом, в горячем солнечном луче, бьющем в раскрытое окно гостиной – так что даже загорел. Так он и стоял, когда в окно ворвалась слепая от солнца сова и со всей дури врезалась ему в живот, выронив увесистый пакет. Северус обрушился на пол, поминая Темного Лорда, поймал бьющуюся птицу, усадил на каминную полку, осмотрел – крылья целы, на лапке навязана знакомая черная нитка. Ах, вот как ты меня нашла. Что же вас так взволновало, мисс Грейнджер? Так, приказ о реабилитации... я в курсе, спасибо... "Доска объявлений"? А карандашиком обвести? Ага, вот: "На вакантное место учителя в школе Ча&Во Хогвардс приглашается зельевар с опытом преподавательской работы..." А чего вы хотели, мисс? Место-то вакантное. Вы действительно думали, что я...

Ночью приснился Дамблдор.

- Рад видеть тебя, Северус.
- Серьезно?
- Вполне. Я хочу...
- Чтобы я вернулся в Хогвардс. Вы все-таки шутите.
- Ты нужен детям, Северус.
- Побойтесь Мерлина, Дамблдор, какие они дети? Ваш милый мальчик убил Темного Лорда, ваша милая девочка чуть не совершила акт некрофилии с бездыханным телом своего учителя - хорошо, что ей не хватило времени...
- Северус!
-...Наконец, ваш Лонгботтом – это же просто Че Гевара и Рикки-Тикки-Тави в одном пузатом флаконе!
- Невилл, к сожалению, уже давно не пузат. Северус, ты знаешь, каково пришлось и Невиллу, и всем остальным. Большинство учеников останутся доучиваться, нагрузка будет огромной...
- Большинство, включая Поттера? Ноги моей там не будет!
- Мальчик выступил в твою защиту. Не капризничай.
- Но мне-то больше не от кого его защищать.
- Значит,считай, что тебе просто предложили работу. Давай, приводи себя в порядок... Ты почему не бреешься?
- А вы?
- А я старый и мертвый.
- Я тоже.
- Ты молодой, живой и глупый, у тебя все впереди. Удачи, Северус.

В порядок, так в порядок.

На следующий день высокий брюнет лет тридцати пяти-сорока, безукоризненно выбритый, причесанный и чистый до хруста вступил в ворота Хогвардса.