Эта моя суженная, что ты! - сказал он мне. - Я ничего, а ты что, другие вон что, и то нечего! – ответил я

Берёза стыдливо оттолкнула меня от себя. Я зажмурился и застонал.

Теперь берёзы сильней разинули рты и ещё жадней ловили ртами воздух, но воздух был сух, и в нём мало содержалось влаги. Так что это было напрасно. Стояла невыносимая жара и деревья сохли без дождя. Моя страсть уже не пылала, а горела спокойным и ровным огнём, а дождя всё не было, и это было для берёз адом. Берёзы не могли быть в аду, и это было лучшее, что я йог для них придумать.

Я увидел ту девушку, ту, что была берёзой. Девушка уходила, и я пошёл за ней быстрым шагом. Догнал и обнял девушку. Берёза не сопротивлялась. Она только сказала:

Прьжде даже кокот не възгласитъ дъва краты, отврежешися мене три краты!

Мне было не до того, я не смог бы, даже если сильно захотел, осмыслить сказанное ею. Я повалил берёзу на траву и стал целовать. Девушка оказалась обнажённой. Берёза не сопротивлялась. У нас произошло соитие. Затем я почувствовал сильную усталость. Берёза встала. Я приподнялся, чтобы удержать девушку. Но она превратилась в дерево. Теперь она только махала мне ветками. Я прилёг на траву и растянулся во весь рост. Я не знал, то ли мне радоваться, то ли мне плакать?

Я окончательно проснулся. Стучали в дверь. Встал и подошёл к двери. Ручка сильно дёргалась. Из-за двери послышался Катин голос.

Что-то там заело? Подожди! - крикнул я через дверь.

Наконец-таки дверь распахнулась. Мы предстали друг другу. Мне было весело, ей нисколечко. Лилия сделала решительный шаг за порог и сильно оттолкнула меня от себя. Я полез к ней обниматься. Всполохи её огненного темперамента искрились из глаз, как таинственные гранатовые цветы в сумерках курортного Сочи.