Порядок заочного производства

Принято говорить «особенности заочного производства». Никаких особенностей заочного производства в действительности нет. Единственное, что претендует на это почётное звание – это ч. 4 ст. 233 ГПК. Поставим вопрос: а действительно ли ч. 4 ст. 233 ГПК – это особенность заочного производства? Эта часть ставит перед нами два вопроса. Первый вопрос – это вопрос о том, может ли истец отказаться от заочного производства. Истец, давший на него согласие, может отказаться от заочного производства (изменить предмет или основание иска нельзя, но отказаться можно). Да и потом: по ст. 167 ГПК, если истец изменяет предмет/основание иска, нужно также отложить, чтобы известить об этом изменении ответчика (ответчик не пришёл защищаться от иска в его первоначальном «звучании», а против изменённого иска он, может быть, придёт защищаться – предметом и основанием иска диктуется тактика процессуального поведения ответчика). Т.о., ч. 4 ст. 233 ГПК – это не особенность никакая, она лишь подчёркивает, что истец может отказаться от заочного производства и сказать: дайте мне возможность совершить распорядительное действие. Вообще нет никаких особенностей заочного разбирательства (ст. 234 ГПК – «в общем порядке») за одним маленьким частным замечанием по прениям: сами по себе заключительные речи состоятся (есть истец, есть третьи лица, есть орган опеки), другое дело, что прения – это выступления противоборствующих сторон, но ответчика нет, значит, он выступать не будет; а вот если иск третьего лица с самостоятельными требованиями предъявлен к истцу, то тогда прения состоятся. Выражение «заочное производство» лишено смысла: никаких особенностей производства нет, производство-то обычное. В производстве в смысле последовательности процессуальных действий никаких особенностей нет.

Ст. 236 ГПК (копия решения суда высылается с уведомлением о вручении) и ст. 227 ГПК (без такового). В остальном всё одинаково.

Ст. 237 ГПК ставит перед нами вопрос о принципе процессуального равноправия. Пример. Истец дал согласие на заочное решение и ему присудили 1 рубль из 100. Он хочет обжаловать решение, а мы ему: нет, подождите, ждём, пока ответчик не подаст заявление об отмене заочного решения. Истец: почему я должен ждать? Почему моё право на обжалование обусловлено реализацией им права на подачу заявления об отмене заочного решения? Да, так и есть. Для истца срок на подачу апелляции начнёт течь после того, как истечёт срок на подачу заявления об отмене заочного решения ответчиком. Истец: а чего мне ждать? Я такой же субъект процесса. А тут он подаст заявление, не согласившись с одним рублём, и мне ловить, вроде бы, уже нечего, здесь судебная ошибка, которую может исправить только вышестоящий суд. Или истец всё проиграл, казалось бы, чего ему ждать? Опять говорим: ждём, вдруг ответчик подаст заявление об отмене. А чего бы ему подавать, он же выиграл дело? Может быть, он не согласен с мотивировочной частью судебного решения, может быть, его не устраивает будущая преюдиция, которой он боится. Понимаем, что это издевательство. Порядок обжалования такой, что принцип процессуального равноправия оказывается нарушенным, или во всяком случае, он оказывается под вопросом: а равны ли ответчик с истцом в возможностях обжалования? Нет, не равны, возможности истца по обжалованию судебного решения оказываются обусловленными подачей заявления ответчиком. Можно объяснить так: истец сам дал согласие. Не давал бы – проблемы бы не было. С другой стороны, процессуальная модель всё равно не является равноправной, а она всегда должна быть равноправной. Моё: раз это баланс интересов истца и ответчика (как мы сказали ранее), то нарушение принципа процессуального равноправия с неизбежностью уравновешивает интерес ответчика, который в первой инстанции хотел «скорее». Это допустимо.

Ст. 167 ГПК, вернёмся в неё. Открывается судебное заседание. Я – представитель истца, ответчик не явился. Клиент поворачивается и спрашивает: ну что, давать согласие? Давать согласие на заочное решение, или не давать и требовать ст. 167 ГПК? Есть все основания требовать ст. 167 ГПК, истцу вообще никогда не выгодно давать согласие на заочное решение. Всегда требуем ч. 4 ст. 167 ГПК – попробуйте отклонить. Выясняем, что этот идиотизм имеет одно объяснение: это было написано судьями для себя любимых. Ч. 4 ст. 167 ГПК мало когда применяется по той причине, что главный показатель работы судьи – статистика, а там главный показатель – процент отмены судебных решений: по ч. 4 ст. 167 ГПК вышестоящий суд отменяет, а по ст. 233 ГПК – сам этот суд отменяет, и не будет в статистике никакой отмены, всё будет красиво. И поэтому, когда суд спросит: даёте согласие на заочное производство? Нет, хотим ч. 4 ст. 167 ГПК. Ах, вы хотите 167, ну значит откладываем дело. Но этого, конечно, быть не должно. Модель регулирования должна быть однозначной: нет стороны – выносится заочное решение. Того крайне неудачного выбора, который сегодня заложен в законе, быть не должно. В цивилизованном мире такого нет, выбор такой не стоит – есть специальная регламентация случаев, когда сторона не явилась; в том числе – есть регламентация заочного производства в случае неявки истца. И эта модель не носит вариативного характера, она носит императивный характер. Это – явная нелепость действующего российского законодательства.

Ст. 241 ГПК – если судья отменяет заочное решение, он может передать дело в иной состав суда (но может оставить и за собой). Почему при отмене заочного решения судья имеет право скинуть дело соседу? Какой в этом смысл? Смысл этот в ст. 242 ГПК: к заявлению об отмене заочного решения должны быть приложены доказательства, способные повлиять на существо принятого решения. Если судья отменяет заочное решение, он делает вывод о том, что доказательство способно повлиять на существо принятого решения. Никто не может быть судьёй в собственном деле. И если судья сделал такой вывод, а потом будет заново рассматривать дело в полном объёме, он может прийти к выводу, что эти доказательства не повлияли на существо принятого решения. Тем самым судья высечет самого себя. И для того, чтобы не оказаться судьёй в своём собственном деле, для того, чтобы не оказаться в качестве субъекта, пересматривающего и опровергающего свои собственные выводы, судья может передать дело в иной состав суда. Другой вопрос – почему может, а не обязан – но Шварц сказал: либо хоть какой-то смысл мы попытаемся в этом найти, либо там вообще нет никакого смысла. Возможно, есть судьи, которые не боятся быть судьями в своих собственных делах. Но разумнее, конечно, обязать, а не предоставить право в этом вопросе. Сделаем ещё такой акцент. Ранее: если вышестоящая инстанция отменяла дело и передавала его на новое рассмотрение, оно автоматически попадало в другой состав суда. Сейчас (и сначала пионером был арбитражный процесс) дело возвращается к тому же судье. Казалось бы: как? Его решение отменили, и к нему же возвращать дело? Судейская логика другая: человек уже знает дело и на повторное рассмотрение затратит в 10 раз меньше времени. Постепенно это распространилось в суды общей юрисдикции. Ст. 17 ГПК: судья не может участвовать в рассмотрении того же дела в апелляционной/кассационной/надзорной инстанции. А может участвовать опять в первой? А в первой-то может. Апелляция не имеет передавать дело на новое рассмотрение, а кассация и надзор имеют. П. 1 ч. 1 ст. 390 ГПК: суд кассационной инстанции вправе отменить и направить дело на новое рассмотрение в соответствующий суд; при направлении дело на новое рассмотрение суд может указать на необходимость его рассмотрения в ином составе судей. Соответственно и судья в ст. 241 ГПК может отдать соседу, а может и не отдавать.