Глава I. Согласно божественному праву, все является общим для всех: согласно же праву установления, это есть мое, а то — чужое

«По какому же праву ты будешь защищать церковные вил­лы, по Божественному или по человеческому? Божественное право мы имеем в писаниях, человеческое право — в законах королей? На каком основании кто-либо владеет тем, чем владе­ет? Разве не по человеческому праву? Ведь по Божественному праву, «Господня — земля и что наполняет ее» (Глава 23, 1). Бедных и богатых Бог сотворил из одной и той же глины, и бедных и богатых одна и та же земля носит. Тем не менее по человеческому праву говорят: эта вилла моя, этот дом мой, этот серв мой. Законы людей есть законы императоров. Почему? Поскольку Бог дает человеческие законы роду человеческому

через императоров и царей (reges) мира... § 1. Упраздни законы императоров, и кто тогда осмелится сказать: эта вилла моя, этот дом мой, этот серв мой... § 2. Пусть читают законы, где импера­торы ясно предписывали, чтобы те, кто пребывая вне общности католической церкви, присваивают себе имя христианское и при этом не хотят в мире почитать творца мира, не осмелятся чем-либо владеть под именем церкви. § 3. Однако что общего между нами [т. е. Церковью] и императором? Но уже сказал, что речь идет о человеческом законе. Ведь Апостол хотел, чтобы царям служили, хотел, чтобы царей почитали, и сказал: «Царя чтите» (1 Пет. 2, 17). Не говорите, что [общего] между мной и царем? Что же [общего] между тобой и владением? Владения имеют благодаря законам царей...»

Часть II. Грациан. Естественное право достоинством прямо превосходит обычай или установление. Что бы ни было усвоено обычаями или содержалось в рескриптах, если будет противоре­чить естественному праву, должно восприниматься как лживое и ошибочное.

Поэтому Августин и сказал в «Исповеди» (III, 8):