О злоупотреблениях и дурных, неразумных обычаях, соблюдаемых в иных местах и краях

CCXVIII. В иных местах повелось и вошло в обычай, если поймают и приведут в тюрьму преступника с украденным или награбленным добром, конфисковать это украденное или награбленное имущество в пользу местной власти, а не возвращать его тому, у кого оно было украдено или награблено. Равным образом во многих краях применяется дурной обычай, в силу которого местные власти конфискуют в случае, если корабельщик, проезжая со своим кораблем, потерпит кораблекрушение, этот корабль, имущество и самого корабельщика.

Также [считают], что если возчик опрокинется со своей повозкой и неумышленно убьет кого-либо, то сей возчик с повозкой, лошадьми и имуществом должен подлежать конфискации в пользу власти.

Во многих уголовных судах обнаружены многообразные злоупотребления, подобные приведенным, так что тюрьмы применяются не для охранения, а для вящего наказания захваченных и брошенных туда. Иной раз также власти без достаточных улик хватают и сажают в тюрьму честных людей, ранее не опороченных и не имеющих дурной славы, и действуют при таких арестах наскоро и опрометчиво, причиняя тем ущерб чести арестованных; также приговоры произносятся и объявляются палачом, а не судьей или шеффеном.

В иных местах существуют также и другие недопустимые обычаи, например при отсутствии хулы и оскорблений нашего величества и в других случаях, когда преступник не подлежит лишению жизни и имущества, несмотря на это назначают смертную казнь с конфискацией имущества в пользу господина [сеньора], обрекая жену и детей [осужденного] на нищенство.

Мы повелеваем, дабы все власти упразднили такие обычаи, и они не должны впредь применяться, соблюдаться и поддержи­ваться, ибо мы в силу императорской власти отменяем, унич­тожаем и окончательно искореняем их настоящим, и они не должны впредь вводиться.