Культурные различия в оценке эмоции

Выше мы уже упоминали о различиях кросс-культурного характера в процессе оценки эмоций. Так, например, исследование, сравнивающее аме­риканские и японские эмоциональные реакции, показало значительные куль­турные отличия того, как люди в различных куль­турах оценивают ситуации, вызывающие эмоции. Воздействие событий, вызывающих эмоции и влияние их на самооценку, варьируется в зависи­мости от культуры: эмоции оказывают более позитивное воздействие на самооценку и самоуве­ренность американцев, чем японцев. Атрибуции причинности эмоций также варьируются в зависимости от культуры: американцы приписывают причину печали другим людям, а японцы - са­мим себе. Американцы также чаще приписывают причины радости, страха и стыда другим людям, тогда как японцы, как правило, приписывают причины этих эмоций шансу или судьбе. Японцы бо­лее, чем американцы, склонны считать, что ника­кое действие или поведение не является необхо­димым после того, как спровоцирована эмоция. Когда речь заходит о таких эмоциях, как страх, американцы чаще, чем японцы, верят в то, что они могут сделать что-то, чтобы позитивно повлиять на ситуацию. Что касается гнева и отвращения, то американцы более склонны считать, что они беспомощны и подвержены влиянию события и его последствий. А ощущая стыд и вину, японцы больше американцев притворялись, что ничего не случилось, и пытались придумать какие-либо от­говорки.

По данным Роузмана и его коллег, индийцы оценивали события, вызывающие печаль, страх и гнев, как более соответствовавшие их мотивам. Они также считали, что их возможно­сти влияния в этих событиях меньше, чем у аме­риканцев. Мауро и его помощники указывали на различия между че­тырьмя культурами в своем исследовании парамет­ров контроля, ответственности и предвкушения усилия. Ученые предположили, что культурные различия были связаны с отличиями в индивиду­алистических и коллективистских культурах, по­скольку могут быть связаны с различиями в кажу­щемся ситуационном контроле. И действительно, они обнаружили, что американцы, в общем, обла­дали более высокими показателями контроля, чем респонденты в других трех странах.

Изучая вопрос об эмоции, важным представляется аспект влияния культуры на концепцию самой эмоции и на термины, использующиеся для того, чтобы опре­делять ее. Каково же это соотношение?

Так, например, в США поощряют чувства. Американцы осознают свою уникальность и что у всех них есть их собственное отношение к вещам, событиям, ситу­ациям и людям вокруг них. Они сознательно пытаются понять свои чувства, «следить за ними». Сле­дить за своими чувствами и эмоционально пони­мать окружающий мир - значит быть зрелым человеком в американском обществе.

На протяжении всей жизни они придают боль­шое значение чувствам и эмоциям. Будучи взрос­лыми, они лелеют свои чувства и активно пытаются понять чувства их детей и других людей вокруг. Родители часто спрашивают своих малень­ких детей, как им нравятся уроки плавания или музыки, их учителя в школе или капуста на тарел­ках. Родители придают большое значение чувствам своих детей, когда принимают какие-либо реше­ния. «Если Джонни не хочет это делать, мы не дол­жны его заставлять», - так чувствуют многие ро­дители в США. В самом деле, эмоции детей обла­дают почти тем же самым статусом, что и эмоции взрослых и пожилых людей.

То, как американское общество оценивает и струк­турирует чувства и эмоции людей, непосредственно связано с ценностями американской культуры. В США крепкий индивидуализм является краеу­гольным камнем доминанты в культуре, а отчасти крепкий индивидуализм означает, что мы понимаем и ценим уникальные черты каждой личности. Раз­нообразие чувств и эмоций - составляющая часть этого комплекса; на практике это понимание может быть самой важной частью в идентификации людей, потому что сами по себе эмоции личные и индиви­дуальные понятия. Дети считаются отдельными лич­ностями и их чувства ценятся. Когда мы «фиксиру­ем» что-нибудь при помощи психотерапевтической интервенции, то терапевт часто пытается помочь рас­крыть клиенту эмоцию и выразить ее.

В сфере антропологии и психологии проводилось много исследований, посвященных этому вопро­су. В самом деле, само число исследований и коли­чество информации об эмоции в этих различных социальных дисциплинах говорит о важности эмо­ции в человеческой жизни и о том, какое большое значение ей придают ученые. Этнографические методы - глубокое погружение и изучение отдель­ных культур по существу, - основывающиеся на антропологии, особенно полезны, они помогают обнаружить, как различные культуры определяют и понимают концепт, который мы называем эмо­цией. Несколько лет назад Рассел сделал обзор большей части кросс-культурной и антропологической литературы о концептах эмо­ции и указал многие виды отличий культур, порой довольно значительно, и в их определениях и по­нимании эмоции. Его обзор предоставляет серьез­ное основание для дискуссии по этой теме.

Прежде всего, Рассел указывает, что не все культу­ры имеют термин, соответствующий нашему слову эмоция. Леви указывает, что у таитян нет слова, обозначающего эмоцию; нет его и у народности ифалуков из Микронезии. Тот факт, что в некоторых культурах нет даже слова, которое могло бы соответствовать нашему слову эмоция, - очень важен; очевидно, в этих культурах концепт эмоции отличается от нашего понимания.

Вероятно, для других культур он не имеет столь большого значения, как для нашей культу­ры. Или, пожалуй, то, что мы знаем как эмоция, называется иначе и не переводится и относится не только к субъективным чувствам. В этом случае их концепция эмоции будет сильно отличаться от нашей.

Не все культуры имеют термин, соответ­ствующий нашему слову эмоция. Однако, в большинстве культур в мире все же существует слово или концепция, обозначающая то, что мы называем эмоцией. Брандт и Ваучер исследовали концепции депрессии в восьми различных культурах, чьи язы­ки включали индонезийский, японский, корейский, малайский, испанский и сингалезский. В каждом из языков было слово, обозначающее эмоцию, так что можно предположить, что эта концепция существует в разных культурах. Но даже если в культу­ре и есть слово, обозначающее эмоцию, это слово может иметь разные коннотации и разные значе­ния, отличающиеся от нашего русского слова эмоция.

Мацуяма, Хама, Кавамура и Майн проанализирова­ли эмоциональные слова из японского языка, включавшие некоторые слова, типично обозначав­шие эмоции (например «злой», «сердитый»). Были включены, однако, некоторые слова, которые аме­риканцы не относили к названиям эмоций (напри­мер «внимательный, везучий»). У жителей остро­ва Самоа нет слова, обозначающего эмоцию, но есть слово lagona характеризующее чувства и ощу­щения.

В целом, не во всех культурах мира есть слово или концепт, соответствующий русскому сло­ву эмоция, и даже там, где такое слово есть, оно может означать вовсе не то же самое, что эмоция по-русски. Эти исследования предполагают, что класс событий - выражения, восприятия, чув­ства, ситуации - то, что мы называем эмоцией, не обязательно представляет один и тот же класс яв­лений в других культурах.

Итак, люди в различных культурах по-разному обозна­чают или называют эмоции. Некоторые русские слова, такие как гнев, радость, печаль, симпа­тия и любовь, имеют эквиваленты в различных языках и культурах. Однако многие русские слова не имеют эквивалента в другой культуре и слова, обозначающие эмоции в других языках, мо­гут, не иметь точного русского эквивалента.

В немецком языке используется слово Schadenfreude обозначающее удовольствие, которое получает человек от неудач другого. Для этого слова нет точного английского эквивалента. В японском языке есть такие слова, как itoshii (стра­стное влечение к отсутствующему любимому), ijirashii (чувство, ассоциирующееся с тем, что мы видим другого человека, достойного похвалы, ко­торый преодолевает препятствия) и атае (зависимость), также не имеющее точного русского перевода. Напротив, в некоторых африканских языках есть слово, одновременно включающее значение двух эмоций в русском языке: гнева и печали. Луц предпола­гает, что слово song в языке народности ифалук может быть описано порой как гнев, а иногда как печаль. Некоторые слова также не имеют эквивалентов в других языках. Слова ужас, кошмар, опасение, робость - обо­значаются единственным словом gurakadj на язы­ке австралийских аборигенов. Для слова фрустрация, возможно, нет точного эквивалента в арабском языке.

Если в культуре нет слова, соответствующего тому, что мы называем эмоцией, это, конечно, не означает, что люди в данной культуре не разделя­ют этих чувств. Тот факт, что в некоторых араб­ских языках нет точного эквивалента для слова фрустрация, не означает, что люди в этих культу­рах никогда ее не испытывают. Точно так же, по­скольку в русском языке нет эквивалента не­мецкому слову Schadenfreude, это не значит, что люди, говорящие на других языках, порой не ис­пытывают удовольствия от чьей-то неудачи. (Ко­нечно, это не вы, читатель, и не я!) Естественно, в мире субъективных, эмоциональных переживаний в разных культурах должно быть много общего в эмоциях, переживаемых нами, независимо от того, имеют ли различные культуры и языки термин, точно описывающий эти переживания.

Различие в переводах слов для обозначения эмо­ционального состояния действительно подразуме­вает, что в разных культурах не одинаково разгра­ничиваются эмоциональные состояния. Например, то, что в немецкой культуре есть слово Schadenfreude, должно подразумевать, что иденти­фикация этого ощущения или ситуации важно для языка и культуры, а в американской культуре и английском языке этого нет. То же самое можно сказать и об английских словах, не имеющего точ­ного перевода, эквивалентного в других языках. Типы слов, которые различные культуры исполь­зуют для идентификации и наименования эмоци­онального мира своих членов, дают нам еще один ключ к пониманию того, как формируются различ­ные культуры и переживания людей. Концепции эмоции не только культурно обусловлены, но это также способы, при помощи которых каждая куль­тура пытается обозначить и назвать свой эмоцио­нальный мир.

Помимо того, что эмоции называются в разных языках по-разному, они имеют и отличную друг от другалокализацию. Так, в США эмоция и внутренние ощущения тра­диционно локализуются в сердце. Однако даже культуры, которые помещают эмоции в тело, от­водят им разные места. Японцы идентифицируют многие свои эмоции с hara - внутренностями или животом. Чувонг из Малазии помещают чувствами мысли в печень. Леви пишет о том, что таитяне помещают эмоции во внутренности. Луц считает, что слово ифалуков, ближайшее к английскому слову эмо­ция, - это niferash, которое она переводит как «наши внутренности».

То, что различные культуры помещают эмоции в различные места в теле человека или вне его, го­ворит нам о том, что эмоции понимаются по-раз­ному и для разных людей означают не одинаковые понятия. Помещение эмоций в сердце имеет боль­шое значение в американской культуре, посколь­ку говорит о большом значении чувств как о чем-то уникальном самом по себе, чего нет ни у кого другого. Идентифицируя эмоцию с сердцем, аме­риканцы тем самым сравнивают ее с самым важ­ным биологическим органом, необходимым для выживания. Тот факт, что другие культуры иден­тифицируют и помещают эмоции за предела­ми тела, например относят их к социальным взаимоотношениям с другими, говорит о большом зна­чении взаимоотношений в этих культурах, в отли­чие от значимости индивидуализма американской культуры.

Все различия в концепте и значении эмоции, об­суждавшиеся нами, указывают на не одинаковую роль, которая в культурах отводится эмоциональ­ным переживаниям. В США эмоции имеют боль­шое личное значение для человека, вероятно, из-за того, что американцы, как правило, считают субъективные чувства основной определяющей характеристикой эмоции. Как только эмоции опре­делены таким образом, ведущая роль эмоции - это сообщить о себе. Наше самоопределение - то, как мы определяем и идентифицируем самих себя, - обусловлено нашими эмоциями, т. е. личными и внутренними переживаниями.

Культуры отличаются по роли и значению эмо­ций. Во многих культурах, например, считается, что эмоции - это показатели взаимоотношений между людьми и их окружением, будь то предме­ты в окружающей среде или социальные отноше­ния с другими людьми. У ифалуков в Микроне­зии и таитян эмоции слу­жат показателями взаимоотношений с другими и с физическим окружением. Японская концепция amae, основная эмоция в японской культуре, обо­значает отношения взаимозависимости между двумя людьми. Таким образом, сама концепция, оп­ределение, понимание и значение эмоции в раз­ных культурах различаются. Следовательно, когда мы говорим с другими о наших чувствах, мы не можем просто предполагать, что они пой­мут нас так, как мы ожидаем, даже когда мы гово­рим о какой-то «базовой» человеческой эмоции. И мы, конечно, не можем предполагать, будто зна­ем, что чувствует кто-то еще и что это означает, просто на основании нашего ограниченного по­нимания эмоции.

Итак, эмоции - очень личный и, как можно доказать, самый важный аспект нашей жизни. Именно эмо­ции придают смысл происходящим событиям. Они сообщают нам, что нам нравится, а что - нет, что для нас хорошо, а что - плохо. Они обогащают нашу жизнь, придают окраску и смысл событиям и миру вокруг нас. Они говорят нам, кто мы такие и как мы ладим с другими людьми. Эмоции - не­видимые нити, соединяющие нас с остальным ми­ром, будь то происходящие вокруг нас события или люди. Эмоции играют настолько важную роль в нашей жизни, что неудивительно, что культура, не­видимая составляющая переживаний, формирует наш эмоциональный мир. Хотя мы, вероятно, рож­даемся с некоторыми врожденными способностя­ми, такими как способность выражать и воспри­нимать эмоции на лицах, и способностью чувство­вать эмоции, культура помогает нам формировать их тогда, там и таким образом, как мы их выража­ем, воспринимаем и чувствуем. Культура придает нашим эмоциям смысл, независимо от того, вос­принимаем ли мы эмоции как личное и индивиду­альное переживание или межличностное, обще­ственное и коллективное переживание с другими людьми.

Культура придает нашим эмоциям смысл не­зависимо от того, воспринимаем ли мы эмоции как личное и индивидуальное переживание или межличностное, общественное и коллективное переживание с другими людьми.

Однако мы также видели, что культуры могут отличаться в эмоциональных выражениях из-за разных правил культурного проявления и в своем эмоциональном восприятии посредством правил декодировки эмоций в культуре. Переживания людей в разных культурах отличаются, отличают­ся и конкретные события, вызвавшие эмоции. Не­которые аспекты оценки эмоции и даже концеп­ции и язык эмоции могут различаться в разных культурах.