Роль скепсиса

Скептицизм как самостоятельная философская позиция оформился у Пиррона и его последователей. Однако было бы ошибкой сводить смысл, влияние и историю античного скептицизма к пирроновской школе или даже кругу мыслителей, испытавших ее воздействие. Скепсис представляет собой универсальное начало мысли, одну из постоянно срабатывающих установок мышления. В этом состоит его общекультурное значение, далеко выходящее за рамки истории пирронизма и даже античности в целом. Уже древние исследователи скептицизма обнаруживали присутствие скепсиса у многих античных мыслителей: Демокрита и Зенона, Ксенофана и Гераклита, Эмпедокла и Платона. Находят его и у драматурга Еврипида, и даже в стихах Гомера. Как нам оценить такой взгляд? Сказывается ли в нем тенденциозность приверженца скептицизма, который стремится объявить единомышленниками максимальное количество авторитетов, либо выражается действительная особенность мышления?

ПАРАДОКС МЫШЛЕНИЯ: СКЕПСИС И МЫСЛЬ

Подлинное значение скепсиса, далеко выходящее за пределы конкретного философского учения, нельзя понять вне учета парадокса, присущего работе мышления. Суть его в следующем: мышление рождается из свободы, но чем успешнее работает, тем больше себя закрепощает. Каждое новое интеллектуальное достижение расширяет наши возможности понимания. Но, вместе с тем, оно же обременяет ум грузом уже выработанных решений, с которыми мыслящий должен сообразоваться, коль скоро хочет продолжить культурную традицию мышления. Мысль все чаще становится повторением, вариацией уже открытого, оригинальным использованием известного и усвоенного. Именно в эти периоды интеллектуальная культура достигает наибольшей упорядоченности, изысканности и всеохватности. Но ей не хватает удивления – того живого импульса, с которого, по Аристотелю, и начинается мысль. Мышление, став высоким искусством и весьма сложным упражнением, утрачивает дух открытия. Оно почти ничем не рискует, им почти все найдено, ему уже, в сущности, ничего не нужно.