Отстань!

Воспитательница утешала Стефанию, а мама в это время одевала Катю. Все всегда заканчивалось одинаково: Катюша молча потела в шубе и валеночках, Стефа каталась по полу и визжала:

Не хочу.

Что именно «не хочу», малышка объяснить не могла, ей просто хотелось, чтобы мама бросила Катю и кинулась к ней.

Чем старше становились девочки, тем больше ухудшались их отношения. Один раз Стефа спросила:

Почему у меня нет дня рождения?

Доченька, что ты говоришь? – всплеснула руками Ядвига. – Двадцатого января мы всегда собираем гостей, печем торт.

Это Катькин праздник, – топнула ногой Стефа.

Вы появились на свет в один день, – пожала плечами мама.

Хочу свой день! – заканючила Стефания. – Чтобы были только мои гости, торт и подарки, без Катьки!

Не получится, – отрезала Ядвига, – не капризничай!

Стефа затаила обиду. Двадцатого января, когда в квартире собрались дети, девочка категорически отказалась выходить из своей комнаты в гостиную. Она легла на кровать, уткнулась носом в стену и на все уговоры Ядвиги и Валентины отвечала:

Живот болит. Очень!

Испуганные женщины вызвали врача, гостей увели родители, праздник не состоялся. Яда растерялась, а Стефания, обрадованная достигнутым результатом, начала эксплуатировать образ больного ребенка. Девочке становилось плохо на Новый год, Восьмое марта, Первое мая, Седьмое ноября.

Через год, девятнадцатого января, Валентина сказала Яде:

Одна клиентка зовет меня с детьми в Подмосковье. Она снимает для свадьбы пансионат с бассейном, я буду причесывать всех женщин, а Катя с Олегом подышат свежим воздухом. Спроси Стефу, она поедет?