Ислам как поп-продукт

— За последние несколько лет ислам стал очень заметным явлением в жизни российского общества — и не только в традиционно мусульманских регионах, то есть в Поволжье и на Северном Кавказе. Можно ли рассматривать это расширение влияния «исламского фактора» в России как отражение общемировых процессов активизации мусульманского мира?

— Я бы не стал соотносить или отождествлять те процессы, которые сегодня происходят в странах Ближнего Востока и, скажем, на Северном Кавказе. В первом случае доминирующим фактором «арабской весны» стал социальный бунт, протест под религиозными лозунгами, в который были втянуты достаточно большие социальные группы. К тому же там довольно чётко прослеживаются определённые политические интересы Запада. Политизированная часть российских мусульман активно поддерживает то, что там происходит, но значительная часть мусульманского сообщества на это никак не ориентируется. В случае с развитием событий на Северном Кавказе большая часть общества живёт своими личными проблемами — нельзя говорить о стихийном протесте и социальном бунте. Протестующие здесь — это в основном отдельные представители определённых религиозных течений и групп.

— Тем не менее, прошлогоднее покушение на муфтия Татарстана Ильдуса Файзова и его заместителя Валиуллу Якупова стало свидетельством того, что в российском исламе идут скрытые процессы, существование которых власти, похоже, предпочитали замалчивать. Или в Татарстане просто «проспали» распространение радикального ислама?

— Духовное управление мусульман Татарстана — одно из немногих духовных управлений, которое после прихода на пост муфтия Ильдуса Файзова не только имеет чётко сформулированные цели борьбы с радикальными проявлениями, но и до последнего времени последовательно их реализовывало. К сожалению, июльские события в Татарстане стали реакцией на эту работу. Зачастую радикально настроенные группы вырывают основные мусульманские идеи из контекста и накладывают на конкретную политизированную теорию, которая распространяется среди людей с низкой социальной удовлетворённостью. В Татарстане произошло примерно такое развитие ситуации: представители уголовной среды нахватались религиозных идей и начали подключать их к своим личным целям. Но почему не уберегли людей, которые стояли в авангарде борьбы с этими реакционными силами, — это уже вопрос к правоохранительным органам.

— Власти, в том числе на Северном Кавказе, тоже часто говорят о том, что радикальный ислам — это прикрытие обычной уголовщины. Что здесь всё-таки первично?

— Радикальные идеи полностью делегитимизируют любую государственную систему, поскольку это идеи утопического характера. Вспомните наш пролетариат, который сто лет назад строил коммунизм, — это очень похожий процесс. С другой стороны, обратите внимание на содержание этих идей — они всегда очень доступны, просты для понимания и направлены на решение вопросов социальной справедливости. Экстремистские силы вообще беспрекословно верят в законы этой справедливости. Эта схема функционирования радикальной идеологии может воспроизводиться в разных исторических ситуациях, и сегодня подобная идеология — весьма популярный продукт, а в некоторых случаях он вообще становится «попсовым». Такая идеология объясняет не только глобальные философские вопросы, но и личные житейские проблемы — но это если речь идёт об исполнителях, а люди, которые возглавляют подобные группы, имеют, безусловно, свой взгляд на понимание ситуации.