Закат и наследие

С наступлением в Веймарской республике относительной экономической стабильности (ок. 1925 г.) спрос публики на пессимистические ленты с налётом романтического субъективизма пошёл вниз. Такие режиссёры, как Г. В. Пабст, с позиций «новой вещественности» призывали поднимать в кино реальные социальные проблемы и предлагать конкретные пути их решения.

В последние годы Веймарской республики Фринц Ланг, пытаясь найти золотую середину между экспрессионизмом и новой вещественностью, ставит крупнобюджетные фильмы, рассчитанные на самую широкую публику, — «Метрополис», «Город ищет убийцу», «Завещание доктора Мабузе». Лучшие фильмы Пабста «Безрадостный переулок» (1925) и «Ящик Пандоры» (1928) также не отказываются целиком от экспрессионистского киноязыка.

После прихода в 1933 году к власти нацистов многие кинематографисты экспрессионистского направления, включая Ланга и Карла Фройнда, вынуждены были свернуть профессиональную деятельность и покинуть Германию. Они перебрались в Голливуд, где внесли определяющий вклад в формирование американских жанров фильма ужасов и фильма-нуар. Среди ныне работающих режиссёров сильнейшее влияние экспрессионизма испытал Тим Бёртон; его «Труп невесты» стилизован под фильмы той эпохи^[3].