Французские мюзиклы

На волне этого успеха в 2002 году были «импортированы» популярные иностранные мюзиклы, в частности — «Нотр-Дам де Пари». Адаптация французского мюзикла «Нотр-Дам де Пари» в 2002 году пользовалась крайним успехом, а его удачно переведенный хит «Belle» в исполнении В. Петкуна находился в постоянной ротации радиостанций. Тогда же выяснилось, что «французские» мюзиклы пользуются не меньшим успехом в России, чем американские. «Катерина Гечмен-Вальдек и Владимир Тартаковский следом сделают „Ромео и Джульетту“ и „Монте-Кристо“, придерживаясь проверенной стратегии: играть мюзикл не каждый день, как на Бродвее, но короткими блоками, как в опере»^[5].

Спектакль имел успех благодаря прилипчивым, печальным песням Риккардо Коччанте и Вячеславу Петкуну в роли Квазимодо. Ария «Belle» летом 2002-го неслась из всех киосков и несколько месяцев держалась на вершинах чартов (Краткая история мюзикла в России. Журнал "Афиша") [5].

Бродвейские мюзиклы: «Чикаго» и «42-я улица»

Филипп Киркоров, которому также понравился жанр (он несколько раз выступил в «Метро»), принял участие в «Чикаго», поставленный по американской лицензии под присмотром американцев без изменений хореографии, костюмов и декораций, вместе с Анастасией Стоцкой, Лолитой Милявской и Ликой Руллой. «Амбициозный семейный проект Аллы Пугачевой и Филиппа Киркорова, купивших франшизу на легендарный мюзикл Боба Фосса, вложивших в постановку около 2 млн долларов и рассчитывавших играть спектакль два года. Спектакль шел в Театре эстрады и, несмотря на то что Филипп Киркоров играл в нем главную роль, да и уровень постановки был более чем достойным, закрылся через год, став самым громким финансовым провалом в российском мюзикле. Чтобы рассчитаться с долгами, приме пришлось сдать в аренду личный особняк на Таганке, да и брак после провала дал трещину»^[5]. Киркоров не откажется от мюзиклов и сыграет Принца в мюзикле «Красавица и Чудовище».

Провал «Чикаго», помимо общего коллапса жанра после трагедии «Норд-Оста», связывали с выходом фильма по тому же мюзиклу в тот же год, а также с тем, что «к нему были не готовы ни зрители, ни, в большинстве своем, постановщики и исполнители, за исключением некоторых»^[7]. «Московская публика была явно не готова к восприятию такого пикантного материала: отсутствие декораций, вызывающая сексуальная эстетика кабаре, чулки в сеточку, криминальный сюжет и главное — отсутствие духовных ценностей. Всё это ставило в тупик зрителей, привыкших искать в театре разумного, доброго, вечного»^[8].

В том же году с Бродвея привезли мюзикл «42-я улица», ради которого привезли американскую труппу (он должен был стать началом крупного проекта «Бродвей в Москве»).