Благая весть от фрау Штарк

Она ждала меня у подъезда под дождем - согбенная, седая, с внимательным взглядом. Нет, не мать Тереза - фрау Штарк.

- Она целовала каждого умирающего в лоб!

Фрау Штарк, всю жизнь проработавшая для ордена иезуитов с больными детьми и стариками, в июне 1988-го ездила в Калькутту. Видела мать Терезу и не может ее забыть.

Я слышала волнение и пафос в голосе фрау Штарк. Я чувствовала, что эта сцена занимает центральное место в ее воспоминаниях. И не могла понять почему.

- А куда еще может поцеловать монахиня умирающего человека?

- Вы не понимаете. Европейцам это не понятно. В Европе нет таких городов, как Калькутта, где в кустах водятся ядовитые змеи, а трущобы осаждают стены дворцов. Люди - миллионы! - там рождаются, живут и умирают на кучах мусора. И уходят из жизни буквально под ногами прохожих. В Калькутте до сих пор так. И вот сестры Ордена милосердия, который основала мать Тереза, свозили эти живые останки в Sterbehaus, отмывали, откармливали, лечили. И они перед смертью вновь чувствовали себя людьми!

- Sterbehaus - это "дом смерти" или "дом для умирающих"?

Все равно. Это огромный полутемный барак, где на матрасах лежат люди. Туда принимали всех, даже самых безнадежных, от которых отказывались больницы. И вот их и целовала в лоб мать Тереза. На прощание. Вопреки всем представлениям о нормальной человеческой брезгливости. Эта женщина излучала свет. К ней со всех сторон тянулись руки. Всем хотелось ее коснуться.

- И вам тоже?

- Я сказала "всем".

- А из мертвых она не воскрешала?

- Она излучала любовь, великую любовь, любовь к каждому. Вам этого мало? Каких еще чудес желаете вы?

- Вы хотите сказать, она любила всех - вас, меня. Но как же это возможно? Ведь я и она - мы ни разу не встречались.

- "В каждом человеке я вижу Христа. А поскольку Христос навсегда один, то для меня в данный конкретный момент это тот, кто стоит передо мной". Так она говорила.

- Значит, она любила не людей, а Христа.

- Она любила Христа и поэтому людей.

Когда мы расстались, я посмотрела на себя в зеркало. Никого, кроме себя, я там не увидела. Но, благодаря странной идее об универсальной любви, жизнь матери Терезы из вороха удивительных и непонятных событий выстроилась для меня в великолепное жизненное полотно.