Страны, где нормы МЧП содержатся в кодифицированных актах разной отраслевой принадлежности (межотраслевая кодификация). 2 страница

--------------------------------

<1> Бардина М.П. О праве, применимом к договорным обязательствам в странах ЕС // Хозяйство и право. 1997. N 4. С. 115.

В Римской конвенции 1980 г., как и в других конвенциях, очерчен круг ситуаций, к которым она не применяется. Этот круг намного шире, чем в Гаагских конвенциях 1955 и 1986 гг., и охватывает, в частности, вопросы, связанные с личным статусом или правоспособностью физического лица, с завещанием, семейными отношениями, ценными бумагами, процессом.

В ст. 3 Римской конвенции был зафиксирован уже общепризнанный к тому времени принцип автономии воли сторон при выборе применимого права. Разработчики еще больше расширили права сторон при выборе права - это можно сделать в отношении части договора, а также если договор реально связан лишь с одной страной. Наряду с этим в п. 1 ст. 3 установлено, что выбор права сторонами может быть прямо выражен в договоре "или с разумной определенностью вытекать из условий договора или обстоятельств дела".

Если стороны договора не выбирают применимого права, оно определялось на основе принципа наиболее тесной связи (п. 1 ст. 4). В п. 2 ст. 4 Римской конвенции принцип наиболее тесной связи раскрывается следующим образом: предполагается, что договор наиболее тесно связан с той страной, где в момент заключения договора имеет обычное местожительство или административный центр сторона, осуществляющая исполнение, являющееся характерным для данного договора. Это положение является яркой иллюстрацией удачного "соединения" различных подходов к определению применимого права в странах общего права и континентального права. Подчеркнем, что принцип наиболее тесной связи, будучи институтом англо-американского права, был соединен с принципом характерного исполнения, использовавшегося в странах континентальной Европы. Соединение этих двух подходов привело к удачному унификационному результату. Такая схема их соединения впоследствии стала использоваться и в национальном законодательстве, в частности в России (ст. 1211 ГК РФ).

В Римской конвенции 1980 г. выделены специальные положения об определении применимого права в отношении потребительских (ст. 5) и трудовых договоров (ст. 6).

В ст. 7 Римской конвенции нашла отражение современная концепция, получившая в доктрине название "сверхимперативных норм" или "норм непосредственного применения". Отметим лишь, что впервые она была включена в Гаагскую конвенцию 1978 г. "О праве, применимом к агентским отношениям" (ст. 16). Однако поскольку эта Конвенция действует лишь для четырех государств, ст. 16 и содержащееся в ней положение о сверхимперативных нормах не получили широкого освещения. Напротив, ст. 7 Римской конвенции очень широко обсуждалась и, что более важно, нашла отражение в законодательстве разных стран, включая Россию (ст. 1192 ГК РФ).

Под сверхимперативными нормами обычно понимается узкий круг национальных норм, которые в силу своего особого значения применяются независимо от применимого права <1>.

--------------------------------

<1> В отечественной литературе первая публикация на эту тему принадлежит перу О.Н. Садикова. См.: Садиков О.Н. Императивные нормы в международном частном праве // Московский журнал международного права. 1992. N 2. С. 71. Наиболее подробно этот вопрос исследован А.Н. Жильцовым. См.: Жильцов А.Н. Применимое право в международном коммерческом арбитраже (императивные нормы): Автореф. дис.... канд. юрид. наук. М.: МГИМО (У), 1998.

Весьма сложная проблема МЧП нашла отражение в ст. ст. 8 и 9 Римской конвенции, посвященных материальной и формальной действительности договоров. Общая коллизионная норма ст. 8 связывает определение материальной действительности договора с правом, применимым к договору. Формальная действительность по общему правилу определяется в зависимости от места нахождения сторон в соответствии с правом страны, где договор был заключен, либо правом, применимым к договору, либо правом одной из стран, где находятся стороны.

В Конвенции также были установлены коллизионные привязки для установления права, применимого к дееспособности физического лица, цессии, суброгации. Помимо этого в Конвенции установлен ряд общих правил, традиционно относимых к общей части МЧП. Речь идет, в частности, об обратной отсылке (ст. 15) <1>, оговорке о публичном порядке (ст. 16) <2>.

--------------------------------

<1> Более подробно об обратной отсылке см. п. 4.5 гл. 4 настоящего учебника.

<2> Более подробно об оговорке о публичном порядке см. п. 4.7 гл. 4 настоящего учебника.

Конвертация Римской конвенции 1980 г. в Регламент ЕС "Рим I" явилась логичным шагом на пути конвертации международных конвенций, разработанных в рамках ЕС, в такой правовой документ вторичного права ЕС, как Регламент; Римская конвенция была последней такой Конвенцией в сфере МЧП. Причин для этого процесса несколько, в частности большая степень унификации, возможность единообразного толкования Регламентов в суде ЕС (Court of Justice), обязательность применения унификационных коллизионных норм новыми членами ЕС.

Конвертация Конвенции именно в Регламент, а не в Директиву ЕС объясняется правовой природой и условиями применения первого - именно Регламент является документом прямого и обязательного действия в странах ЕС в отличие от Директивы, которая может меняться на национальном уровне. С помощью Регламента эффективно достигается необходимый уровень унификации права в рамках ЕС.

При конвертации Римской конвенции 1980 г. в Регламент ЕС "Рим I" встал вопрос о внесении изменений в ее текст. Один из основных вопросов, практически всегда обсуждаемый при разработке унификационных коллизионных документов сегодня, - это вопрос о том, как найти баланс между достаточно жесткими коллизионными нормами и усмотрением судьи при выборе применимого права.

Изменения, внесенные в Регламент "Рим I", отражают этот непрекращающийся процесс поиска баланса. Наиболее ярко эти поиски проявились при формулировке положений о выборе применимого права при отсутствии его выбора сторонами. Если в ст. 4 "Применимое право при отсутствии выбора права сторонами" Римской конвенции на первом месте стоял принцип тесной связи, с помощью которого необходимо было определять применимое право, то в аналогичной ст. 4 Регламента "Рим I" прежде всего устанавливаются положения для определения применимого права к конкретным договорам - купли-продажи, предоставления услуг, в отношении вещных прав на недвижимое имущество, аренды недвижимости и др. (п. 1). Если это не приводит к необходимому результату, то необходимо обратиться к концепции "характерного исполнения", которая связывает определение применимого права с местом нахождения стороны, осуществляющей характерное исполнение по договору (п. 2). Если обстоятельства свидетельствуют, что договор явно тесно связан с правом иной страны, то должно применяться право этой страны (п. 3). Завершает статью п. 4, в котором устанавливается возможность обратиться к принципу тесной связи, если применимое право не может быть определено с помощью привязок применительно к конкретным договорам (п. 1) и с помощью принципа характерного исполнения (п. 2).

Данная схема определения применимого права критиковалась в литературе преимущественно представителями стран общего права; по их мнению, предложенные формулировки ведут к существенному уменьшению гибкости при определении применимого права. Однако представители стран континентального права подчеркивают, что необходимый уровень гибкости сохраняется благодаря включению в ст. 4 Регламента "Рим I" п. 3, позволяющего исходя из конкретных обстоятельств применить право, которое, по мнению судьи, явно более тесно связано с договором. Эти точки зрения отражают продолжающиеся размышления в сфере МЧП о соотношении определенности и гибкости регулирования отношений, осложненных иностранным элементом. Видимо, приходится признать, что вряд ли возможно однозначное решение этой проблемы, и в различные исторические периоды превалирует первая или вторая часть данной дихотомии.

Несколько слов необходимо сказать об упоминавшемся выше Регламенте ЕС "О праве, применимом к внедоговорным обязательствам ("Рим II")", вступившем в действие в январе 2009 г. Важность принятия этого унификационного документа трудно переоценить. Подробно он будет рассматриваться в т. 2 "Особенной части" учебника, но здесь уместно сказать об основных новеллах данного документа.

Прежде всего обращает на себя внимание ст. 4 Регламента "Свобода выбора", в которой установлена автономия воли сторон внедоговорных обязательств выбирать применимое право, при этом стороны, осуществляющие предпринимательскую деятельность, могут выбрать право и до наступления события, послужившего основанием для возникновения ущерба.

Общее коллизионное правило установлено в ст. 4, и согласно ему к внедоговорным обязательствам применяется право той страны, где возник ущерб (in which the damage occurs), независимо от того, где имело место событие, послужившее основанием для требования о возмещении ущерба. Такая коллизионная привязка обозначается как lex loci damni.

Еще одной особенностью Регламента "Рим II" является введение специальных привязок для различных видов деликтов и иных видов внедоговорных обязательств - ответственности изготовителя, недобросовестной конкуренции, экологического ущерба, нарушения интеллектуальных прав, забастовок и локаутов и др. Все вышесказанное свидетельствует об уникальности документа, хотя и не исключает различных оценок его значимости. Сравнение с национальными законодательствами разных стран свидетельствует о том, что для одних стран общая коллизионная норма, введенная Регламентом, является уже привычной (например, для Италии), а для других - новой (Австрия), что потребует существенных изменений в подходах и практике.

Коллизионная унификация в странах Латинской Америки началась, как и на Европейском континенте, в конце XIX в., но наибольших успехов достигла в связи с деятельностью выдающегося кубинского юриста и дипломата Антонио Санчеса де Бустаманте-и-Сирвена. В 1928 г. в Гаване на VI Международной конференции американских государств, созванной Панамериканским союзом, была принята Конвенция о международном частном праве, приложением которой является кодекс, известный как Кодекс Бустаманте по имени его составителя. Кодекс содержит 437 статей и состоит из вступительного раздела и четырех книг, охватывающих различные области МЧП. Первая книга - "Международное гражданское право" - включает вопросы правового положения физических и юридических лиц, брака и развода, отцовства и происхождения детей, алиментных обязательств, усыновления, опеки, безвестного отсутствия, собственности и способов ее приобретения, обязательств и договоров, давности. Вторая книга - "Международное торговое право" - содержит положения о коммерсантах, торговых договорах, о морской и воздушной торговле. Третья книга посвящена международному уголовному праву, последняя - четвертая - международному процессу <1>.

--------------------------------

<1> Полный текст Кодекса Бустаманте на русском языке см.: Международное частное право. Иностранное законодательство. М., 2001. С. 748 - 798.

Кодекс Бустаманте ратифицирован 15 государствами Латинской Америки - Боливией, Бразилией, Венесуэлой, Гаити, Гватемалой, Гондурасом, Доминиканской Республикой, Коста-Рикой, Кубой, Никарагуа, Панамой, Перу, Сальвадором, Чили и Эквадором. С учетом сделанных ими заявлений и оговорок он действует в этих странах до сих пор. Однако круг стран, применяющих Кодекс Бустаманте, не ограничивается странами, его подписавшими. Как отмечает В.П. Звеков, "в других американских государствах Кодекс применялся судами в силу "разумности и целесообразности" <1>. Все это является свидетельством успешной региональной коллизионной унификации.

--------------------------------

<1> Звеков В.П. Коллизии законов в международном частном праве. М., 2007. С. 97.

Еще одним унификационным документом в этом же регионе является Межамериканская конвенция 1994 г. о праве, применимом к международным контрактам. Конвенция была разработана в рамках Организации американских государств (ОАГ), созданной в 1948 г., и принята на Пятой Межамериканской Специализированной конференции по международному частному праву, проходившей в Мехико в марте 1994 г. В конференции приняли участие представители 17 латиноамериканских государств, а также США и Канада.

В Межамериканской конвенции 1994 г. в первую очередь определяется понятие "международный контракт". Для этого используется применяемая в международных конвенциях формулировка: под международным контрактом понимается контракт, стороны которого имеют обычное место жительства или коммерческие предприятия в различных договаривающихся государствах. Помимо этого международным признается контракт, "имеющий объективную связь более чем с одним договаривающимся государством" <1>.

--------------------------------

КонсультантПлюс: примечание.

Монография Н.Г. Вилковой "Договорное право в международном обороте" включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2004.

<1> Цит. по: Вилкова Н.Г. Указ. соч. С. 467.

В ст. 5 установлена сфера применения Конвенции, которая в большой степени совпадает с аналогичным положением Римской конвенции: Конвенция 1994 г. не применяется, в частности, к семейному статусу физических лиц, правоспособности сторон, последствиям недействительности контракта, обязательствам по оборотным документам, сделкам с ценными бумагами, соглашению сторон об арбитраже или о выборе суда, праву о компаниях.

Основные правила определения применимого права содержатся в ст. ст. 7 и 9 Межамериканской конвенции 1994 г. В ст. 7 зафиксирован принцип автономии воли, что особенно важно для стран Латинской Америки. Как указывает Н.Г. Вилкова, в этом регионе в течение долгого времени преобладало отрицательное отношение к автономии воли сторон договора. В работах латиноамериканских коллизионистов отмечалось, что "автономия воли сторон представляет чужеродный элемент в коллизионном праве и, несмотря на его солидную историю, заслуживает скорее порицания и недоверия, нежели одобрения" <1>.

--------------------------------

КонсультантПлюс: примечание.

Монография Н.Г. Вилковой "Договорное право в международном обороте" включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2004.

<1> Там же. С. 147.

Сама формулировка принципа автономии воли в большой степени совпадает с аналогичным положением Римской конвенции 1980 г. (ст. 3).

Если стороны не выбрали применимое право, то оно определяется с учетом принципа наиболее тесной связи (ст. 9). При этом надо отметить, что в отличие от других международных актов, где данный принцип "раскрывается" через местонахождение стороны, осуществляющей характерное исполнение по договору, в Межамериканской конвенции 1994 г. такое положение отсутствует. В ней установлены два следующих критерия, которые должен принимать во внимание суд при определении тесной связи: 1) любые объективные и субъективные элементы контракта; 2) общие принципы международного коммерческого права, признанные международными организациями. В этой формулировке нашел отражение общий подход к регулированию международных контрактов в Латинской Америке, который заключается в стремлении максимально отойти от национального регулирования и использовать действительно международные регуляторы.

В Межамериканской конвенции 1994 г. также регулируются вопросы материальной и формальной действительности контракта, сферы действия применимого права, сверхимперативные нормы, оговорка о публичном порядке и общие положения относительно вступления в силу Конвенции.

Унификация коллизионных норм решает хотя и важную, но все же "половинчатую" задачу. Сохраняется коллизионный этап определения применимого права, сохраняется необходимость применения национального права к отношениям с иностранным или международным элементом - то, что многими специалистами рассматривается как недостаток регулирования. Избежать этих обстоятельств можно лишь с помощью унификации материально-правовых норм путем разработки и принятия международных договоров и иных международных документов.

Работа по унификации материально-правовых норм ведется в самых разных областях частного права - договоры, внедоговорные обязательства, интеллектуальная собственность, транспорт, расчеты, трудовые отношения и др.

Не будет преувеличением сказать, что наибольшие результаты достигнуты в области унификации договоров, а точнее - договоров международной купли-продажи товаров. Хронологически первые "материально-правовые" конвенции о договорах международной купли-продажи были подготовлены УНИДРУА в 1964 г. Прежде чем кратко охарактеризовать эти конвенции, необходимо сказать несколько слов об УНИДРУА - международной организации, играющей важную роль в развитии современного международного частного права.

УНИДРУА - это Международный институт по унификации частного права, для обозначения которого чаще всего используется аббревиатура UNIDROIT. Институт был учрежден в 1926 г. как орган Лиги Наций (предшественница ООН) с нахождением в Риме. После роспуска Лиги Наций в 1940 г. УНИДРУА был заново учрежден на основе международного соглашения - Статута УНИДРУА. За время своего существования Институт подготовил международные конвенции в области международной купли-продажи товаров, международного лизинга, защиты культурных объектов, обеспеченных сделок и др. Весьма значимым вкладом Института является разработка Принципов международных коммерческих договоров УНИДРУА <1>. В стадии разработки находится международная конвенция по ценным бумагам, хранящимся у посредника <2>.

--------------------------------

<1> См. п. 3.2.3 настоящей главы.

<2> С текстом проекта конвенции можно познакомиться на сайте УНИДРУА: www.unidroit.org.

Возвращаясь к конвенциям 1964 г., необходимо сказать, что речь идет о двух конвенциях, это: 1) Конвенция о Единообразном законе о заключении договора международной купли-продажи товаров (Convention relating to a Uniform Law on the Formation of Contracts for the International Sales of Goods - ULFIS, вошла в силу 23 августа 1972 г.) и 2) Конвенция о Единообразном законе о международной купле-продаже товаров (Convention relating to a Uniform Law on the International Sale of Goods - ULIS, вошла в силу 18 августа 1972 г.).

Каждая из этих конвенций представляет собой небольшой по объему документ, состоящий из 13 - 15 статей, в приложении к которым даны упомянутые Единообразные законы. Несмотря на сегодняшнее весьма скромное их распространение и применение (они действуют для четырех государств - Великобритании, Гамбии, Израиля и Сан-Марино), роль этих конвенций весьма значима. Без этого этапа унификации вряд ли была бы возможна гораздо более успешная унификация - Венская конвенция ООН о договорах международной купли-продажи товаров, объединяющей сегодня более 60 государств.

Над Единообразными законами 1964 г. работали представители разных правовых семей - и континентальной, и англо-американской, и достижение единообразных результатов продемонстрировало возможность нахождения компромиссных результатов.

В Единообразном законе о заключении договоров международной купли-продажи зафиксирован континентальный подход к определению момента заключения договора - это момент получения акцепта оферентом (в отличие от англо-американской доктрины "почтового ящика", в соответствии с которой договор считается заключенным в момент отправки акцепта).

Наряду с этим в Единообразном законе о международной купле-продаже товаров нашли отражение термины и концепции англо-американского права, в частности "существенное нарушение договора", "разумный срок".

Конвенции УНИДРУА 1964 г. в большой степени послужили основой для разработки Венской конвенции 1980 г. о договорах международной купли-продажи товаров - ей посвящен специальный параграф настоящего учебника.

В рамках УНИДРУА подготовлены также Конвенции о международном финансовом лизинге, о финансовом факторинге, которые подробно рассмотрены в Особенной части настоящего учебника.

В настоящее время, как уже упоминалось выше, в рамках УНИДРУА заканчивается работа над конвенцией по унификации материально-правовых норм в отношении ценных бумаг, хранящихся у посредника. Эта работа ведется в рамках специально созданного Комитета правительственных экспертов, в состав которого входят и эксперты Российской Федерации. Так же как и Гаагская конференция, УНИДРУА принял решение о работе в весьма специфичной сфере в связи с существенным повышением риска владельцев таких ценных бумаг при осуществлении различных операций на международной арене. В проекте конвенции, в частности, предусматривается предоставление определенных гарантий владельцам ценных бумаг, передаваемых в управление посредникам, в том числе в условиях многоуровневой системы передачи этих ценных бумаг, включая передачу третьим лицам. В тексте конвенции предполагается изложить подробные механизмы материального закрепления таких гарантий путем совершения соответствующих записей в счете владельца ценных бумаг, а также принципы и правила, способствующие увеличению оборота ценных бумаг на финансовых рынках (более подробно о проекте конвенции см. в т. 2 настоящего учебника "Особенная часть").

Важнейшей работой, проведенной УНИДРУА, является подготовка Принципов международных коммерческих договоров. Этот документ представляет собой пример современного регулирования международной коммерческой деятельности и повсеместно признается составной частью lex mercatoria.

В 1995 г. Правительством РФ было принято постановление о возобновлении участия России в УНИДРУА <1>.

--------------------------------

<1> Постановление Правительства РФ от 20 апреля 1995 г. N 370 // СЗ РФ. 1995. N 18. Ст. 1664.

Другой международной организацией, активно работающей в сфере международной унификации, является Комиссия ООН по праву международной торговли - ЮНСИТРАЛ. Созданная в 1966 г., эта организация активно способствует унификации права международной торговли.

Помимо уже упоминавшейся Венской конвенции о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г. данной Комиссией подготовлены Конвенция об исковой давности 1974 г., Конвенция о морской перевозке грузов 1978 г.

Унификацией материально-правовых норм по различным частноправовым вопросам занимаются и такие организации, как Международная организация гражданской авиации (ИКАО), Всемирная организация интеллектуальной собственности (ВОИС), Международная морская организация (ИМО). Конвенции, разработанные этими и другими международными организациями, рассматриваются в соответствующих разделах Особенной части настоящего учебника.

3.2.2. Унификация права в странах СНГ

СНГ - межгосударственное объединение, образованное Беларусью, Россией и Украиной в декабре 1991 г. после распада СССР. Тогда же к Соглашению о создании СНГ присоединились Азербайджан, Армения, Казахстан, Киргизия, Молдова, Таджикистан, Туркмения, Узбекистан. В 1993 г. участником СНГ стала Грузия, в этом же году был принят Устав СНГ.

Государства, входившие ранее в состав СССР, образовали также ряд других международных организаций. В частности, на постсоветском пространстве созданы:

- Евразийское экономическое сообщество (ЕврАзЭС);

- Организация за демократию и экономическое развитие - ГУАМ (после выхода Узбекистана в нее входят четыре государства: Грузия, Украина, Азербайджан и Молдова);

- Центрально-Азиатское сотрудничество (ЦАС), которое в связи с предстоящим вступлением Узбекистана в ЕврАзЭС должно быть упразднено;

- Союзное государство Российской Федерации и Республики Беларусь (далее - Союзное государство).

Наибольшее влияние на унификацию права оказывают СНГ, ЕврАзЭС и Союзное государство.

Процесс создания единообразных норм для снятия различий в национально-правовом регулировании новых независимых государств, входивших ранее в состав СССР, характеризуется следующими особенностями.

Во-первых, на момент распада Советского Союза в советских социалистических республиках действовало единообразное законодательство. На базе Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 г. в союзных республиках были введены в действие соответствующие республиканские кодексы. По многим вопросам действовали единые союзные акты.

После распада Советского Союза новые независимые государства стали формировать национально-правовые системы, ориентируясь на свои специфические интересы и приоритеты. В итоге за период самостоятельного существования право государств - участников СНГ приобрело различия. Таким образом, унификация права в регионе СНГ происходит в условиях соотношения центробежных и центростремительных тенденций.

Во-вторых, унификация в регионе СНГ происходит на фоне разноуровневой и разноскоростной интеграции. Государства, входившие ранее в состав СССР, создали целый ряд институционных и договорных механизмов, предусматривающих унификацию. Поэтому нередко по одному и тому же вопросу имеется несколько унификационных инструментов, принятых разными интеграционными объединениями.

В-третьих, основными способами унификации в регионе СНГ является заключение международных договоров и совершенствование национального права на основе модельного законодательства, разработанного международными организациями. Данные способы характерны для универсального уровня сотрудничества. Пример ЕС свидетельствует, что унификация права в ходе тесного экономического сотрудничества должна осуществляться более быстрыми темпами и поэтому осуществляется преимущественно через принятие органами интеграционного объединения юридически обязательных предписаний <1>. Унификация и гармонизация прав стран - членов ЕС осуществляется в первую очередь через формирование вторичного права. Страны региона СНГ также участвуют в региональной экономической интеграции. Однако в настоящий момент органы созданных этими странами интеграционных объединений не обладают полномочиями принимать акты, аналогичные по своей правовой природе директивам и регламентам ЕС. В результате, несмотря на довольно активную работу органов СНГ, ЕврАзЭС и других интеграционных объединений, созданных в регионе СНГ, по унификации, национальные законы содержат значительные различия.

--------------------------------

<1> См.: Европейское право. Право Европейского Союза и правовое обеспечение защиты прав человека: Учебник для вузов / Рук. авт. кол. и отв. ред. Л.М. Энтин. 2-е изд., пересмотр. и доп. М., 2007. С. 95.

В-четвертых, сотрудничество стран региона СНГ преимущественно направлено на решение экономических проблем. Поэтому значительная унификация осуществляется по вопросам таможенного, транспортного, налогового, банковского регулирования. Сотрудничество по сближению правового регулирования семейных, наследственных отношений, обязательств из причинения вреда, интеллектуальной собственности пока не получило значительного развития.

Задача сближения национального законодательства государств - участников СНГ была поставлена уже в первых документах этого интеграционного объединения. Унификация изначально стала рассматриваться как необходимое условие формирования общего экономического пространства. В 1992 г. было заключено Соглашение о принципах сближения хозяйственного законодательства государств - участников СНГ и приняты Основные направления сближения национальных законодательств государств - участников СНГ.

В Уставе СНГ, принятом в 1993 г., была четко обозначена необходимость взаимной правовой помощи и сотрудничества в различных сферах правовых отношений (ст. 2). Однако механизмы унификации в Уставе СНГ не были четко обозначены. В ст. 20 Устава закреплено намерение государств осуществлять сближение национального законодательства и в качестве основного средства унификации указаны только многосторонние и двусторонние договоры о правовой помощи. Государства - участники СНГ заключили несколько таких договоров. Основными из них являются:

- Соглашение о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности, подписанное 20 марта 1992 г. в Киеве (Киевское соглашение 1992 г.);

- Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам, подписанная 22 января 1993 г. в Минске (Минская конвенция 1993 г.);

- Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам, подписанная 7 октября 2002 г. в Кишиневе (Кишиневская конвенция 2002 г.).

В данных договорах о правовой помощи содержатся коллизионные нормы, которые должны единообразно регулировать выбор между правом государств-участников. Однако договоры устарели по сравнению с коллизионным правом государств-участников.

В частности, можно сравнить многочисленные дифференцированные привязки в ст. 1211 ГК РФ и принцип "место совершения сделки" в ст. 41 Минской конвенции 1993 г., по которым определяется право, подлежащее применению к договору.