Лава —коллегия магистрата, ведавшая судом по уголовным делам. 14 страница

Бесценные сведения содержат молитвенные автографы, оставленные художниками — исполнителями фресковой росписи собора Софии в Новгороде в середине XI в. и в 1108 г. По форме это обычные молитвенные надписи-автографы: «Господи, помози рабу своему. Стефан писал, когда расписывали св. Софию». Таких надписей известно несколько (в сокращенном и более расширенном варианте).

Вероятно, молитвенные надписи, оставленные на стенах храма во время росписи — следы молитвы, должной воодушевлять и укреплять духовные силы художника в его благочестивом труде. Благодаря этим надписям, становятся известны имена художников, о которых не сообщает ни одна летопись. Большинство граффити оставлено людьми, так или иначе связанными с церковью: лицами духовного сословия, среди которых встречаются и епископы, и дьяки, и священники, и певчие; высококвалифицированными ремесленниками (иконописцами и переписчиками книг). Есть граффити с информацией о заключении мира между князьями (Святополком, Владимиром и Олегом), о котором ничего не сообщается в летописях (даты и записи нет, но и по косвенным данным она датируется 1004 г.). Уникальна запись — купчая, по которой княгиня Всеволожая (вероятно, жена князя Всеволода Ярославича, умершая в 1111 г.) скупила «всю землю Бояна» за огромную по тем временам сумму — 700 гривен.

Свидетельством грамотности населения являлись также монументальные надписи, которые вырезались на крестах, располагавшихся на перекрестках и удобных остановках на торговых путях; часто они были обычными молитвенными или поминальными, но выполняли и другую функцию: информационную. Появляются они приблизительно в середине XI в. Древнейшая из них — поминальная надпись некоему Иоанну на двухметровом каменном кресте из села Преградное в Ставрополье.

Темы и жанры литературы. В древней Руси наряду с переводной литературой широкое распространение получили произведения местных авторов. По мнению академика Д. С. Лихачева, «скачок в царство литературы произошел одновременно с появлением на Руси христианства и церкви, … был подготовлен всем предшествующим культурным развитием … Древнерусскую литературу можно сравнивать с одним колоссальным произведением, сюжет которой — мировая история, а тема — смысл человеческой жизни, поэтому древнерусскую литературу можно рассматривать как литературу одной темы и одного сюжета».

Книги в древней Руси читались обычно вслух, и принцип нормативности распространялся на все жанры литературы. Выбор жанра диктовался не столько индивидуальным замыслом автора, сколько целью его высказывания. Для богослужебного использования создавались торжественная или обличительная проповедь, поучение, гимнография (кондак, канон, тропарь), евангелие (Остромирово евангелие, Мстиславово евангелие и др.). Для благочестивого домашнего чтения — патерик, представлявший собой сборник коротких нравоучительно-занимательных рассказов (самый известный из них после переводного «Синайского» — «Киево-Печерский патерик», составленный в ХШ в.), а также притчи («Притча о человеческой душе» епископа Кирилла Туровского (конец XII в.); хождения — записки о посещении Святой Земли или почитаемой святыни, позже — и диковинных языческих стран «Хождение игумена Даниила в святые места» (начало XII в.). Если же книга была предназначена для отдыха от молитвенных и других трудов, то книжник прибегал к одному из менее строгих жанров — повести: о военных подвигах князей, о сказочных приключениях древних героев и проч. Свою специфику имели апокрифы — рассказы о видениях загробного мира («Хождение Богородицы по мукам»), о посещении земного рая («Сказание отца нашего Агапия»), о «подробностях» сотворения мира («Сказание, как сотворил Бог Адама»). Этот жанр древнерусской словесности — результат религиозной народной фантазии, неканоничных, но не обязательно еретических, представлений о Божественном космосе.

Первое и едва ли не самое яркое свидетельство художественного уровня древнерусской литературы — торжественное «Слово о законе и благодати» митрополита киевского Илариона (ок. 1049 г.). «Слово» подводит к мысли, что не по закону, данному греками, крещена Русь, но по благодати, явленной ей через святого князя Владимира и правящего князя Ярослава Мудрого, похвалой которому завершает Иларион свое произведение.

Идеи Илариона получили дальнейшее развитие во второй половине XI в. в других литературно-публицистических произведениях: «Память и похвала Владимира» монаха Иакова, «Сказание о первоначальном распространении христианства на Руси», «Сказание о Борисе и Глебе», в сочинениях проповедника конца XII в. епископа Кирилла Туровского («Повесть о белоризице и мнишестве», «Сказание о черноризском чине») и епископа владимирского Серапиона («О казнях Божиих и ратях»). Около 1096 г. был создан образ идеального государственного деятеля, политика, полководца в «Поучении Владимира Мономаха детям».

Всю сложность и противоречивость жизни общества отразил в своих произведениях «Слово» и «Моление» Даниил Заточник. Одни исследователи считают его дворянином знатного происхождения, другие — княжеским дружинником, третьи — простым холопом, а может даже заключенным (отсюда и само слово «Заточник»). В «Молении» Даниил говорит о том, что настоящий человек должен сочетать в себе силу Самсона, храбрость Александра Македонского, разум Иосифа, мудрость Соломона, хитрость Давида. Человек, по мысли автора, должен укреплять сердце красотой и мудростью, помогать ближнему в печали, оказывать милость нуждающимся, противостоять злу. Особенностью же стиля«Слова» является широкое использование бытовой лексики, пародий, вольного толкования цитат из псалмов: «Княже, мой, господине! Избавь меня от нищеты этой, как серну из сетей, как птицу из западни, как утенка из когтей ястреба, как овцу из пасти львиной …» — начинает Даниил Заточник свое «Слово», — Никто ведь не может пригоршнями соль есть, ни в горе разумным быть».

Иными по лексике и литературным приемам являлись «Жития» святых. Предполагается, что монах Киево-Печерского монастыря Нестор был «отцом-основателем» древнерусской агиографии (от греч. «агиос» — святой). Практически одновременно с Иаковом Мнихом, составившим похвалу князю Владимиру, и безымянным автором «Сказания и страсти и похвалы …» святым Борису и Глебу он написал « Чтение о житии и о погублении» этих князей и «Житие преподобного … Феодосия, игумена Печерского», выявив черты их святости: смирение св. Феодосия и непротивление Бориса и Глеба, принимающих смерть от Святополка «Бога ради». В агиографической литературе XI—XII вв. особое внимание авторы уделили поискам религиозного обоснования княжеской (затем — царской) власти как власти не просто «от Бога поставленной» и богоосвященной, но именно Богоподобной, соответствующей священному статусу Руси («Житие Авраамия Смоленского», «Житие Варлама Хутынского»).

Близок этой идее и автор «Слова о полку Игореве» — о неудачном походе князя Игоря в 1185 году против половцев. Эта поэма, названная «жемчужиной русской поэзии», уникальна. Она выпадает из всех жанров и стилевых определений древнерусской литературы. Уже более 200 лет волнует тайной своего происхождения и загадочными образами, непохожими ни на какие другие.

Летописание. Особое место в духовной культуре занимали летописи. Появление их относится к XI в., а составлялись они вплоть до XVII в. и являлись одним из самых ярких проявлений древнерусской культуры. Традиционно летописью в широком смысле слова называют историческое сочинение, в котором изложение велось строго по годам, начиналось словами «В лъто» и сопровождалось годовыми, календарными, а иногда и часовыми датами. В узком смысле летописями принято называть реально дошедшие до нас тексты, сохранившиеся в одном или нескольких сходных между собой списках.

Подлинники первых летописей не сохранились, но они восстанавливаются с определенной степенью достоверности на материале более поздних летописных сводов. В настоящее время в научный оборот введено более 200 летописных списков, которые включают в себя «погодные» записи, документы, фрагменты литературных произведений. Отдельные записи о памятных событиях велись на Руси с X в., перерастая в княжеские хроники и летописи монастырей. На основе этих сведений в конце XI в. в Киево-Печерском монастыре был составлен летописный свод «Временник», включавший в себя информацию об истории древнерусского государства, некоторые факты всемирной истории и данные о Киево-Печерском монастыре. Можно предположить, что автором «Временника» был инок монастыря Никита Печерский, ставший впоследствии митрополитом Киевским.

Ярчайшим примером древнерусского летописания по праву считается «Повесть временных лет», составленная не ранее 1113 г. монахом Нестором. Лейтмотивом летописи стали первые строки произведения: «се повести временных лет, откуда есть пошла Русская земля, кто в Киеве нача первее княжити, и откуда Русская земля стала есть». Нестор-летописец был широко образованным человеком, он хорошо знал литературу разного происхождения, обладал обширными географическими познаниями. В своей летописи он использовал труды своих предшественников, в т. ч. и «Временник», а события конца XI — начала XII вв. описывал как очевидец. Летопись, наряду со сведениями о важнейших политических событиях, содержит много поэтических легенд и преданий: о призвании варягов, о походах князя Олега на Царьград и против хазар, о мести княгини Ольги древлянам за смерть князя Игоря и др.

С XII в. летописи стали более подробными, в них уже четко прослеживаются симпатии и позиции авторов и их заказчиков. «Повесть временных лет» была переписана в 1116—1118 гг. Княживший тогда в Киеве Владимир Мономах и его сын Мстислав были недовольны тем, как Нестор отразил княжение Святополка, по заказу которого в Киево-Печерском монастыре и писалась «Повесть». Мономах отнял летописание у Печерских монахов и передал его в свой родовой Выдубецкий монастырь. Его игумен Сильвестр стал автором летописного свода, в котором положительные оценки Святополка стали более умерены, но основной текст «Повести» остался неизменным. В дальнейшем «Повесть» входила непременной составной частью как в киевское летописание, так и в летописи отдельных русских княжеств, являясь одной из связующих нитей для всей культуры Руси. Появились свои летописные своды в Смоленске, Пскове, Владимире-на-Клязьме, Галиче, Владимире-Волынском, Рязани, Чернигове, Переяславле-Русском. В каждом из них отражались особенности истории своего края, на первый план выносились правления местных князей. Так, Владимиро-Суздальские летописи показывали историю правления Юрия Долгорукого, Андрея Боголюбского, Всеволода Большое Гнездо. Деяниям князя Даниила Галицкого посвящены Галицкие летописи начала XIII в., о черниговской ветви Рюриковичей рассказывала Черниговская летопись. Древнейшим сводом, составленным в Новгороде, считается Новгородская первая летопись, представленная Синодальным списком XIII—XIV вв.

Архитектура и строительство. Как и древнерусская литература, архитектура была связана с жизнью государства и важнейшие этапы ее развития в основном совпадают с периодизацией российской истории.

Дохристианская Русь имела древнюю традицию деревянного зодчества. В жилищном строительстве сложились два типа построек. На севере жилища были наземные, с деревянным полом, срубными стенами, двускатной крышей и большой печью, сложенной из камня. Южный тип жилища условно можно назвать полуземлянкой. Деревянные стены частично были присыпаны землей, печи были глиняные.

Княжеские и боярские терема представляли собой несколько срубных помещений, соединенных крытыми переходами и покрытых высокими кровлями. Парадную роль выполнял большой и светлый зал — гридница: место приема гостей и пиршеств князя и его дружины.

О культовых сооружениях языческой Руси, кроме свидетельств о требищах, ничего практически не известно. Первый же деревянный христианский храм (церковь Ильи Пророка в Киеве) был построен в 1-ой половине Х в.

Интенсивное развитие деревянного зодчества было вызвано ростом городов в Киевской Руси. Летописи упоминают о постройке многочисленных «городов», «городцов», «детинцев», «кремлей». Огромную роль в X—XI вв. играло оборонительное строительство; непременным атрибутом любого поселения являлись надежно укрепленные «остроги» — земляные валы со рвами перед ними и деревянными стенами наверху. К середине XII в. с образованием удельных княжеств строительство городов и укрепление границ достигло небывалых масштабов. Об этом свидетельствуют письменные источники и археологические данные. Если до середины XII в. археологами было обнаружено 37 городищ, то с середины XII — середины XIII в. было зафиксировано уже 425 остатков поселений.

Резкое увеличение числа городских поселений происходило, прежде всего, за счет так называемых «малых городов», площадь которых, колебалась от 0,2 до 2 гектаров. Рост числа именно таких, укрепленных рвами и валами и обнесенных деревянными стенами, городов объясняется тем, что княжества, достигнув политической независимости, начинали укреплять свои границы. Так появились Москва, Тверь, Кострома, Нижний Новгород, Коломна, Полтава (Лтава), первоначально не игравшие сколько-нибудь заметной экономической или политической роли, но выполнявшие функции порубежных крепостей.

С принятием христианства древнерусские мастера освоили перенятую у византийских зодчих сложнейшую архитектурную конструкцию крестово-купольного храма. Одновременно шел процесс адаптации чужой культуры к местным традициям, начинались поиски собственной системы зодчества. Так, если первые каменные храмы Киева (Десятинная церковь; 5-нефный Софийский собор), Чернигова (3-нефный Спасо-Преображенский собор), Полоцка (5-нефный Софийский собор) техникой и особой нарядностью узорной кладки, образованной чередующимися рядами камня и плинфы, ступенчатой пирамидальностью, обширными внутренними хорами для княжеских семей напоминали образцы византийской архитектуры, то постройки, возведенные в XI—XII вв. в Новгороде, демонстрируют уже вполне оригинальный вариант древнерусского зодчества. Монументальной простотой, суровой пластической мощью выделяются 5-нефный 5-главый новгородский храм св. Софии, монолитной цельностью и строгостью композиции — 5-купольный Николо-Дворищенский собор, 3-купольные соборы Антониева и Юрьева монастырей. Георгиевский собор Юрьева монастыря, строил один из первых известных по имени древнерусских зодчих — мастер Петр. Во 2-й половине XII века на смену монументальным соборам в Новгороде пришли сравнительно небольшие, компактные 1-главые церкви: Георгия в Старой Ладоге, Петра и Павла на Синичьей горе, Спаса на Нередице. Несколько упрощенный вариант новгородских монументальных храмов использовался в архитектуре Пскова (3-купольный собор Ивановского монастыря), здесь же около 1156 г. был построен Спасо-Преобра-женский собор Мирожского монастыря — уникальный для древнерусского зодчества храм типа т. н. «греческого креста» (с пониженными западными ячейками и боковыми апсидами).

В XII в. местные архитектурные школы складывались в Чернигове, Овруче, Галиче, Смоленске, Полоцке. Наиболее интересны смоленский собор Архангела Михаила; черниговская церковь Параскевы Пятницы; Спасо-Преображенский собор Евфросиньевского монастыря в Полоцке, исполненный зодчим Иоанном в 1159 г. Церковь Иоанна Златоуста в столице Галицкого княжества — Холме была построена по заказу князя Даниила в 1259 г. мастером Авдием.

Одна из ярких школ древнерусского зодчества — владимиро-суздальская — появилась в середине XII в. Независимая политика владимирских князей (особенно Андрея Боголюбского), стремившихся превратить Владимир в административный и духовный центр Северо-Восточной Руси, стимулировала невиданную вспышку строительной активности. Статичность и суровая скупость декора ранних построек (Спасо-Преображенский собор в Переславле-Залесском; церковь Бориса и Глеба в Кидекше около Суздаля) сменились новыми архитектурными формами, в которых органически слиты классическое совершенство конструкций и строительной техники, ясность пропорций, богатство резного белокаменного декора. Сходство с романским искусством Европы характерно для кафедрального Успенского собора и суровых крепостных Золотых ворот во Владимире, пышно декорированного княжеского дворца в Боголюбово, стройной и изящной церкви Покрова на реке Нерль, торжественно-мону-ментального, в верхних частях сплошь покрытого белокаменной резьбой Дмитриевского собора во Владимире. Искусство белокаменной резьбы достигло своей вершины в изощренном декоре последнего памятника владимиро-суздальской школы — Георгиевского собора в Юрьеве-Польском: сплошь покрывавшие его стены орнаментальные и сюжетные рельефы, многофигурные композиции воссоздавали христианско-славянскую картину мироздания.

Византийские зодчие принесли на Русь технику каменной кладки со скрытым рядом, при которой ряды кирпича на фасаде здания выходили через один, а промежуточный ряд был отодвинут вглубь и прикрыт слоем розоватого раствора с примесью толченой керамики (цемянки). При меньших затратах строительных материалов стена храма получалась более прочной и декоративной и практически не нуждалась в дополнительной отделке.

Сочетание собственно древнерусских традиций и византийских новшеств создавало своеобразный архитектурный стиль.

Живопись. В культуре языческой Руси довольно часто встречались живописные изображения, но только с принятием христианства древнерусские мастера овладели секретами абсолютно новой для них образной системой изобразительного искусства — церковных мозаик, росписей, книжной миниатюры. На Русь пришла станковая живопись — иконопись.

Византия не только познакомила древнерусских мастеров с новой для них техникой живописи, но и открыла им иконографический канон, за абсолютным выполнением которого следила церковь. Икону называли «богословием в красках» и видели в ней средство обращения чувств и мыслей, верующих к божественному миру.

Условность письма должна была подчеркнуть в облике изображаемых на иконе лиц их неземную сущность, поэтому фигуры писали плоскими, неподвижными, использовалась особая система изображения пространства — обратная перспектива. Фигуры на иконе не должны были отбрасывать теней, но освещены сиянием, которое достигалось при помощи общего золотого фона иконы.

Кроме того, икона должна была быть аскетичной. Изможденные лики святых на иконе призваны были формировать у верующих новую форму жизненных отношений, противопоставляя их мирским чувствам и устремлениям.

Самые ранние из сохранившихся произведений древнерусского изобразительного искусства были созданы совместно византийскими и местными мастерами, среди которых выделялся Алимпий — монах Киево-Печерского монастыря (конец XI в.). Наиболее развито было искусство мозаики и фрески. В соборе св. Софии в Киеве мозаики покрывали наиболее важные и освещенные части храма — центральный купол (Христос Вседержитель) и алтарь (Богоматерь-Оранта). Остальная часть собора была украшена фресками: сцены из жизни Христа, Богоматери, архангела Михаила. В храме были созданы также фрески на светские темы: два групповых портрета Ярослава Мудрого с семьей, фигуры скоморохов, музыкантов, сцены охоты и придворной жизни.

Особое место в древнерусской живописи занимала книжная миниатюра. Изображениями евангелистов, например, было украшено «Остромирово евангелие». Портретные изображения великокняжеской семьи были помещены в Изборнике Святослава 1073 г.; портреты Ярополка и его семьи в «Мстиславовом евангелии» написаны в Новгороде мастером Алексой.

С ослаблением политической силы Киева и образованием удельных княжеств достигли наивысшего расцвета художественные региональные школы.

Со 2-й половины XII в. во фресках церквей Георгия в Старой Ладоге и особенно Спаса на Нередице начал формироваться собственно новгородский стиль. Наиболее типичными чертами новгородской живописи являлись острота характеристик образов (внушительность, укрупненность, суровость); сочетание контрастных цветов, отсутствие византийской утонченности и использование фольклорных идей: иконы конца XI («Петр и Павел») — XII в. («Святой Георгий», «Спас Нерукотворный», «Устюжское Благовещение» из Юрьева монастыря).

Тонкая гармония красок отличают иконы владимиро-суздальской школы («Боголюбская Богоматерь» середины XII в., «Дмитрий Солунский», конец XII — начало XIII вв.). Изобразительное искусство Северо-Восточной Руси известно только по небольшому числу памятников. Исключительны по художественным достоинствам росписи Дмитриевского собора во Владимире (сохранились сцены «Страшного Суда», исполненные около 1197 г. византийскими и местными мастерами), в которых свобода композиции и замечательный по тонкости серебристый колорит сочетаются с остро индивидуальными характеристиками.

Тесно связана с культурой Северо-Восточной Руси икона Владимирской Богоматери. Среди самых известных изображений Богоматери она совершенна своим художественным выражением чувства материнского страдания и материнского величия. Икона Владимирской Богоматери относится к типу Умиления, то есть к такому изображению, где Богомладенец Христос приник щекой к Богоматери, обхватив ее за шею руками. Икона была написана, как считают большинство современных ученых, в 1130-е гг. в Константинополе и, по преданию, восходит к изображению Богоматери, написанному апостолом и евангелистом Лукой. Неизвестному византийскому иконописцу удалось воплотить идеал материнской любви. Свое название икона получила от новой столицы Северо-Восточной Руси — Владимира-на-Клязьме. Предание гласит, что в 1155 г. князь Андрей Боголюбский покинул удел в Вышеграде под Киевом и отправился в Ростово-Суздальские земли, взяв с собою икону Богоматери. Под Владимиром встали кони, перевозившие икону, и нельзя было их сдвинуть с места. Усмотрев в этом божественное предзнаменование, князь основал на этом месте свою резиденцию — Боголюбово, а Владимир превратил в столицу Северо-Восточной Руси. Икона Владимирской Богоматери уже тогда воспринималась как общерусская святыня. В 1237 г. при нашествии батыевых орд на Владимир икона пострадала от пожара и грабежа, но осталась цела. Эту икону называют «Державной заступницей Русской земли».

Музыка. Вокальная и инструментальная музыка составляла неотъемлемую часть различных обрядов. Существовали музыкальные инструменты различных типов, важное место в семейном и общественном быту занимали народная песня, обрядовый фольклор.

В древней Руси не было развитых форм профессиональной светской музыки, песня бытовала в народе, являясь также неизменной принадлежностью княжеского и дружинного быта. Высокое положение в обществе занимали в X—XI вв. княжеские «песнетворцы», прославлявшие князей и их дружины. Представителем «песнетворцев», по-видимому, был Боян, образ которого известен по «Слову о полку Игореве».

В былинах запечатлены имена музыкантов-новгородцев. Это и волшебный гусляр Садко, заставивший своей игрой плясать царя морского. Это и богатыри, игравшие на гуслях, — Василий Буслаев, Добрыня Никитич. Выступали и профессиональные безымянные музыканты-скоморохи. Обладая даром сочинителей, они в то же время были знатоками и хранителями устных традиций обрядовой народной музыки. Церковь порицала участие скоморохов в народных игрищах, ей были чужды обрядовые народные песни и сопутствующие инструменты — труба, сопель, гусли, бубен. Однако достоверных свидетельств преследования скоморохов на Руси в X—XIII вв. не обнаружено. Напротив, огромное число археологических находок позволяет представить картину их благоприятного существования.

После принятия христианства начала развиваться церковная музыка. Из Византии вместе со священнослужителями прибыли на Русь руководители церковных хоров — регенты. Церковное пение являлось обязательной учебной дисциплиной в монастырских школах. С распадом государства на отдельные княжества основным хранителем древнерусской народной песенной традиции стал Новгород. Первые находки древних музыкальных инструментов в Новгороде отмечены в начале 1950-х гг. В 1968 г. археолог Б. А. Колчин впервые описал находки, определил, к каким типам музыкальных инструментов они принадлежали, представил графические варианты их реконструкции. Вскоре были проведены и первые практические опыты по восстановлению внешнего облика нескольких инструментов.

В результате реконструкции древних сигнальных и музыкальных инструментов появилась возможность их классифицировать: самозвучащие (било, блюдо, ботало, бубенчик, варган, колокольчик, колокол, погремушка, щелкотуха, колотушка); мембранные (бубен); духовые (брунчалка, сопель); струнные (гусли).

Декоративно-прикладное искусство. Древнерусские мастера были искусными кузнецами и оружейниками, кожевенниками и гончарами, ювелирами и резчиками по дереву, каменщиками, стеклодувами.

В декоративно-прикладном искусстве древней Руси особенно оказались живучи образы языческой мифологии. Резные корабли, деревянная утварь, мебель, расшитые золотом ткани и ювелирные изделия пронизаны поэзией мифологических образов. Вещи, найденные в кладах, украшены изображениями животных, имевших символическое значение. Образцом русского декоративно-прикладного искусства с истоками, уходящим в глубину тысячелетий, является Турий рог из княжеского кургана Черная Могила в Чернигове. Турий рог у древних славян использовался в качестве священного обрядового сосуда.

Имели ритуальное значение или служили в качестве оберега женские украшения с символическими изображениями. Золотые цепи, звездчатые серебряные колты — височные подвески (Тверской клад XI—XII вв.), монисто из нарядных медальонов, цветных бус, подвесок, крестиков, усыпанных зернью с тончайшей сканью, широкие серебряные браслеты, драгоценные перстни — все это придавало праздничному женскому наряду многоцветность и богатство. Птицы, змеи, драконы, вплетенные в растительные узоры чеканного орнамента серебряного браслета XIII в. из Киева, головы льва и львицы на браслете из клада в Чернигове XII—XIII вв. также имели смысл заклинательной магии.

Одной из вершин декоративно-прикладное искусство Древней Руси достигло в цветных эмалях — перегородчатой и выемчатой. Эмалью украшались женские головные уборы, цепи, колты, переплеты книг, образки. Древнерусские мастера были искусны в ювелирной технике: в скани, зерни, черни. Высокохудожественного уровня достигло лицевое (изобразительное) шитье и мелкая пластика. Главными центрами создания этих изделий были монастыри и мастерские при великокняжеском дворе. Лицевое шитье выполнялось чаще всего гладью, разноцветными шелками. Золото и серебро применялось до XVI в. мало и только в качестве цвета, обогащающего ясные и чистые краски. Вышивальщицы создавали произведения, не уступающие живописным, их не привлекали ни приемы, ни цветовая гамма иноземных образцов. Византийские композиции творчески перерабатывались.

Материальная культура. В материальной культуре древних славян (орудиях труда, предметах быта, оружии, украшениях, одежде и т. д.) сохранились следы античной, скифской, сарматской культур. В Приднепровье высокого уровня достигло производство керамики, обработки железа и кости. На Оке развивались кузнечное и ювелирное ремесла. В VIII—IX вв. самостоятельными отраслями производства становятся литейное, гончарное, ювелирное и косторезное ремесла. Появились новые технические приемы и виды производств: чеканка, зернь, а со второй половины X в. — производство шлемов и кольчуг, филигрань, эмаль, стекло, декоративная строительная керамика.

В XII в., в период бурного развития городов, ремесленное производство дифференцировалось и по профессиям, и по социальному признаку. Вотчинные ремесленники работали на княжеский двор, ремесленники посадские — на город. На княжеских дружинных пирах роскошные изделия и ювелирные украшения поражали гостей. До нас дошли имена лучших мастеров того времени — Флор Братила и Константин Коста из Новгорода, Лазарь Богша из Полоцка, Максим из Киева. Большой интерес представляет напрестольный крест из Спасского монастыря в Полоцке, созданный Лазарем Богшей в 1161 г. В 1359 г. в новгородскую церковь Флора и Лавра был сделан вклад — деревянный резной Людогощинский крест (по названию улицы в Новгороде). Резчиком его был Яков Федосов, написавший на нем свое имя тайнописью.

О повседневной жизни городского населения свидетельствует коллекция предметов, собранная на раскопках в Новгороде за 1932—2002 гг. Она насчитывает в общей сложности более 150 тысяч изделий из всех известных в Древней Руси материалов: железа, цветных и драгоценных металлов, кости, камня, глины, стекла, янтаря, кожи, дерева, бересты. Различные естественнонаучные и технические методы исследования (металлографический, структурный, спектральный и другие анализы) позволили раскрыть технологию производства, уровень технического развития ремесел, приемы и методы ювелиров и кузнецов, резчиков по дереву, кости и камню, сапожников и ткачей, гончаров и плотников. При изучении технологии ремесленного производства было установлено ее изменение от более сложных приемов и способов в X—XII вв. к более простым в XII—XV вв. Даже предметы утилитарного назначения — детали жилища и саней, ковши и ложки, рукоятки ножей, гребни, дощечки для письма, обувь, детские игрушки и предметы досуга для взрослых — сделаны с большим художественным вкусом и профессиональным мастерством.

Археологами в Новгороде собрана также огромная коллекция мужской, женской и детской обуви. Установлено, что жители Новгорода до присоединения к Московскому царству носили только кожаную обувь. Лапти из лыка или бересты ни разу не были обнаружены в слоях X—XV вв., хотя и лыко, и береста хорошо сохраняются в культурном слое Новгорода. В новгородской коллекции представлены практически все типы существовавшей в средневековье обуви: поршни, мягкие туфли на подошве, сапожки и полусапожки.