Истоки («научный фон») психологической теории деятельности

Истоки психологической теории деятельности можно обнаружить в работах по физиологии высшей нервной деятельности и в трудах русских психологов начала ХХ века. Исчерпывающий анализ этой проблемы представлен в фундаментальной монографии А. А. Леонтьева «Деятельностный ум: Деятельность, знак, личность» (2001).

8.2.1. Физиологические предпосылки психической деятельности

Непосредственно понятие «деятельность» в работах русской физиологической школы не встречается. Речь может идти о действиях и субъекте поведения – деятеле.

И. М. Сеченов выделил три фазы психического акта: начало, течение, конец. Начальная фаза психического акта – чувственное восприятие предметов, конечная фаза – действие в предметном мире. Предметом психологии является не только промежуточная фаза (сознание или бессознательное), но и весь психический акт в целом. Таким образом, И. М. Сеченов не только включил предметный мир в предмет психологии, но обосновал положение о том, что целесообразное действие, поступок завершает целостность психического акта (Сеченов, 1947; Леонтьев, 2001).

Сноска в рамке

Сеченов Иван Михайлович (1829-1905) - физиолог. Рос в дворянской семье, где получил начальное образование.

И. М. Сеченов учился в Петербургском Главном инженерном училище. В 1851 г. он поступил вольнослушателем в Московский университет на медицинский факультет и окончил его в 1856 г. "в степени лекаря с отличием с предоставлением... права по защищении диссертации получить диплом на степень доктора медицины". Затем в течение трех с половиной лет Сеченов учился в Германии, занимался не только биологическими дисциплинами, но также физикой и аналитической химией. За границей зародилась тесная дружба Сеченова с С. П. Боткиным, Д. И. Менделеевым, А. П. Бородиным, художником А. Ивановым.

В начале 1860 г. Сеченов приехал в Петербург, защитил диссертацию на степень доктора медицинских наук. Он начал читать лекции в Медико-хирургической академии: в марте - курс "животного магнетизма", а с осени - полный курс физиологии. Сеченовская лаборатория стала в те годы центром исследований в области не только физиологии, но и токсикологии, фармакологии, клинической медицины. В 1870 г. Сеченов вышел в отставку и был избран профессором на кафедру физиологии в Новороссийский университет в Одессе. С 1876 по 1889 г. он занимал кафедру физиологии в Петербургском университете. С 1876 по 1901 г. преподавал в Московском университете сначала в качестве доцента, а с 1891 г. - в качестве профессора.

Еще в "Тезах", предварявших докторскую диссертацию, Сеченов выдвинул положение о своеобразии рефлексов, центры которых лежат в головном мозге, и ряд идей, способствовавших последующему изучению им головного мозга. В 1862 г. в парижской лаборатории К. Бернара Сеченов экспериментально проверил гипотезу о влиянии центров головного мозга на двигательную активность (феномен центрального торможения, описанный им в 1863 г., был назван "сеченовским торможением"). Вернувшись в Россию в мае 1863 г., он по предложению Н. А. Некрасова написал для "Современника" статью под названием "Попытка ввести физиологические основы в психические процессы". Цензура наложила запрет на публикацию, усмотрев предосудительность в названии и "пропаганду материализма" в тексте. В том же году эта работа под названием "Рефлексы головного мозга" была напечатана в "Медицинском вестнике", а в 1866 г. вышла отдельным изданием. По выражению И. П. Павлова, это была "поистине для того времени чрезвычайная попытка... представить себе наш субъективный мир чисто физиологически". С этой работы началась эра объективной психологии.

А. А. Ухтомский рассматривал действия и познание как две взаимосвязанные стороны активности.

«Наши доминанты <…> стоят между нами и миром, между нашими мыслями и действиями <…>. Мы принимаем решения и действуем на основании того, как представляем действительное положение вещей, но действительное положение вещей представляется нам в прямой зависимости от того, как мы действуем!» (Ухтомский, 1996).

Главное в концепции доминанты, как утверждает А. А. Леонтьев, лежит за пределами физиологии.

И. П. Павлов часто в скобках после введенного им понятия высшей нервной деятельности использовал термин «поведение». Косвенно деятельность присутствует в положении П. К. Анохина об опережающем отражении действительности как приспособлении к будущим, еще не наступившим событиям и в его теории функциональной системы.

До П. К. Анохина в физиологии преобладала фиксация внимания исследователя на самом действии, а не на его результатах, что исключало анализ целеориентированного целостного единства физиологических механизмов поведения (Анохин, 1978). Теория функциональной системы, несомненно, способствовала разработке иерархически организованной теории деятельности.

Термин «деятельность» встречается в работах Н. А. Бернштейна, однако он употребляется как синоним поведения в отношении и человека, и животных.

«Основным принципом организации деятельности высших животных и человека, по Н. А. Бернштейну, является целесообразность. Любой акт произвольной деятельности направлен к достижению некоторой цели – предвидению будущего. Эта цель и определяет выбор действия и способ учета условий, в которых оно осуществляется. В ходе осуществления действия используются механизмы контроля и коррекции, позволяющие сравнить достигнутый результат с «моделью будущего» и в случае необходимости вносить в действие какие-то изменения» (Леонтьев, 2001).

Таким образом, в русской физиологической школе нашли оформление представления о системном (комплексном, иерархически организованном) характере предмета психологии, а также идеи о взаимосвязи таких компонентов, как «деятельность», «действие», «цель», «мотивация», «условие».

3.2.2. Понятие деятельности в отечественной психологии 1920–1930 гг.

Развитие психологической науки в 20–30-е годы ХХ в. во многом определялось работами таких известных психологов, как Д. Н. Узнадзе, П. П. Блонский и М. Я. Басов.

Д. Н. Узнадзе, автор теории установки (преднастройки, готовности субъекта к поведению), как известно, не обращался к категории деятельности. Он использовал понятия «поведение» и «активность». Однако, как утверждает
А. А. Леонтьев, теорию деятельности и теорию установки объединяет очень многое. С точки развития деятельностного подхода перспективным является синтез этих теорий. Речь идет о понятии надситуационной активности личности В. А. Петровского и о динамическом подходе к психологическому анализу деятельности (А. Г. Асмолов и В. А. Петровский).

Так, А. Г. Асмолову принадлежит идея иерархической уровневой установки как механизма стабилизации деятельности.

«В соответствии с основными структурными единицами деятельности (особенная деятельность, действие, операция, психофизиологические механизмы – реализаторы деятельности) выделяют уровни смысловых, целевых и операциональных установок, а также уровень психофизиологических механизмов – реализаторов установок» (Асмолов, 1996).

П. П. Блонский и М. Я. Басов в своих публикациях оперировали понятиями «действие» («поступок») и «человек как деятель». Однако, именно М. Я. Басов в 1926 году первым ввел в психологию понятие «деятельность» наряду с такими категориями, как «психическая деятельность» и «человек как деятель в окружающей среде».