Экономическая экспансия Китая

Рис.3. Пекин

Начинается эпоха экономической экспансии Китая. Так считает Алексей Маслов, профессор из России, заведующий Отделением восто­коведения национального Исследовательского Университета «Высшая Школа Экономики». В ходе многочисленных выступлений и обсужде­ний на Девятой Международной конференции по риск – менеджменту в Алматы, участники пытались понять: где, в каком регионе наблюдаются признаки экономического возрождения мировой экономики? И откуда можно ожидать наибольших опасностей и потрясений, которые неиз­бежно присутствуют при глубокой перестройке мировой экономической «архитектуры».
Как это не странно, наибольшие надежды и тревоги многие экономисты и политологи связывают именно с Китаем. И для этого есть все основа­ния.
Алексей Маслов давно изучает Китай и считается авторитетным экспер­том по этой стране. Известный специалист по политическому и соци­ально-экономическому развитию стран Восточной и Центральной Азии, он не раз работал экспертом на межправительственных и межведомст­венных переговорах с Китаем и станами ШОС.
- Сегодня ведущей тенденцией в экономической деятельности Китая на международных рынках становится экспорт капитала. – считает он. – Наблюдается стремительный выход Китая за пределы своих границ. Идет активизация приобретений зарубежных активов. Например, в сфере энергетики Китай переходит от покупки энергоносителей к по­купке месторождений.[9]

В настоящее время более 7000 товаров не облагаются таможен­ными пошлинами. - интенсифицировались переговоры о создании зоны свободной торговли с Южной Кореей. Китай стремится «обойти» Япо­нию в динамике экономического сотрудничества с региональными сосе­дями. Китай и Республика Корея завершили в начале сентября 2013 г. первый этап переговоров, по итогам которого была достигнута догово­ренность об освобождении от таможенных пошлин 90% их товарообо­рота. - Китай не прекращает усилий по созданию трехсторонней зоны свободной торговли Китай - Япония - Южная Корея, однако здесь име­ются политические трудности в связи с наличием территориальных спо­ров с Японией.

Китай, тем не менее, не утрачивает интереса к этой идее, так как в слу­чае создания это объединение трех стран станет почти равновеликим Евросоюзу и США с совокупным ВВП около 15 трлн. долл., и совокуп­ным товарооборотом 5,5 трлн. долл. На экспертном уровне Китай начи­нает продвигать идею трехстороннего сотрудничества Китая - Россия - Южная Корея по созданию специальной экономической зоны на рос­сийском Дальнем Востоке.

Понимая ограничения сотрудничества в рамках БРИКС Китай, тем не менее, использует и этот формат для усиления своих глобальных пози­ций. Пекин претендует на роль финансового и политического лидера БРИКС. В ходе встречи глав стран БРИКС в Санкт-Петербурге в сен­тябре 2013 г. была достигнута договоренность о создании Банка разви­тия и Валютного пула БРИКС. Объем капитала Банка составит 50 млрд долл., а валютного пула - 100 млрд. долл. из которых Китай внесет - 41 млрд долл., Бразилия, Индия и Россия - по 18 млрд долл., а Южная Аф­рика - 5 млрд долл. Ведущая роль Китая в Пуле обусловливается не только его финансовым взносом, но и опытом работы в подобного рода институтах. Валютный пул стран БРИКС будет функционировать по об­разцу Восточноазиатского валютного пула, созданного в разгар миро­вого кризиса 2008-2009 гг.[10]

На фоне кризиса в Европе Китай «потихонечку» начинает заливать Ев­ропу кредитами, начинает щедро одарять кредитами и Центральную Азию. Ситуация начинает напоминать ту, что была в 2008 году, когда Китай, в пору экономического кризиса скупил ряд крупнейших предприятий Казахстана, Киргизии, Таджикистана. Но не только здесь – были скуплены крупные пред­приятия в Швеции, Австралии, Канаде и многих других странах. Инвестиции Китая в США составляют 50 млрд. долларов, в Австралию – 50 млрд. долла­ров; в Канаду -38 млрд. долларов. Затем идут Бразилия – 25, Великобритания – 15, Индонезия – 14, Россия – 13, Казахстан – 10 млрд. долларов.
Китай ведет активное «экономическое наступление» на Африку и Латинскую Америку. Инвестиции в африканские страны за последние годы составили 15 млрд. долларов. Активно развивается торговля, Китай заваливает своих парт­неров сравнительно недорогими товарами. Он добился уменьшение торговых тарифов. Очень вероятно, что к 2015 году Китай станет основным торговым партнером Южной Америки. Сейчас его доля составляет 25%.
Китай – крупнейший кредитор СНГ. Вот последние данные. Белоруссия: 2011 год — 1 млрд. долларов; 2012 год – уже 12 млрд. долларов инвестиций. Об­щий объем китайских вложений составил – 16 млрд. долларов.
Украина: в 2011 китайца выделили «Нефтегазу» кредитную линию на 3,65 млрд. долларов, чтобы помочь украинцам заменить дорогой газ дешевым уг­лем. В 2012 году – выделение 3 млрд. долларов под поставки зерна в течение 15 лет.
Туркменистан: кредиты на 2 млрд. долларов. 40% их приходится на нефтега­зовую отрасль.
Таджикистан: выделены 1,6 млрд. долларов. 59% отправлены на развитие от­раслей ТЭК.
Киргизия: 2010 – 2013 годы – кредиты общей суммой в 900 млн. долларов. Выделен также кредит в 129 млн. долларов для реабилитации дорог.
Казахстан: 2009 год – 10 млрд. долларов, из них 3 млрд. прямых инвестиций. 2011 год – 7 млрд. в энергетический сектор (КазМунайГаз). Китай понемногу захватывал рынки и сегодня он — основной покупатель экспортной продук­ции Казахстана (18,5%).
Некоторые эксперты считают, что китайцы в долговременном плане выбрали неправильную стратегию. Они, с опозданием на сто лет, повторяют ошибки крупных развитых стран. США в прошлом веке имели много активов за рубе­жом, но жизнь показала, что учесть все риски невозможно. Экономические и политические риски зачатую непредсказуемы и покупки зарубежных активов надо делать с осторожностью, чтобы не потерять деньги. По мнению некото­рых, Китай сегодня делает ту же ошибку. Алексей Маслов с ними не согласен.
- Есть большая разница между сегодняшним Китаем и тогдашними США,- считает он. — Китайцы меньше обращают внимание на то, чтобы «вежливо» вести себя на рынке. Если для Европы кризис имеет, кроме экономических, еще политическую и психологическую составляющие, то для Китая такой проблемы нет. Он просто приходит и покупает целый куст предприятий, а то и отрасль в целом. С точки зрения европейцев, большой проблемой является то, что в Китае оценка рисков находится в зачаточном состоянии. Это действи­тельно так. Но Китай живет немного другим. Китайцы считают, что позади у Китая – вечность, впереди – вечность и падение производства на несколько процентов для них ничего не значит. Китайцы рассматривают 50-80 годы прошлого века как вынужденное переподчинение своей экономики Западу. Сейчас, считают они, Китай возвращает свое законное место в мировой эко­номике, и сегодня всем странам придется считаться с новыми азиатскими ли­дерами, имен которых многие пока еще не выучили. В Китае во власть пришла команда еще больших прагматиков и реалистов, чем даже во времена Дэн Сяопина. И эта команда будет ревностно переформатировать мировую эконо­мику «под себя». Результат будет виден, я думаю, уже в следующем году.
Конечно, саму огромность стоящих сегодня перед Китаем проблем тоже нельзя недооценивать. В стране уже не первый год имеется рост инфляции. Несмотря на искусственное поддержание юаня, которое тоже все более обост­ряет полемику по этому вопросу с финансовыми властями США. С 2010 года юань просел на 9% — это серьезно.
Вторая проблема — это задолженность предприятий и перекредитованность экономики. Общий банковский долг правительству Китая – 49,2% ВВП (на конец 2012 года). Задолженность местных органов власти выросла в 2012 году до 25,1% ВВП и составила около 2 трлн. долларов, по сравнению с 23,4% ВВП на конец 2011 года. За год рост на 2, 7% — это тоже очень много. Кроме того, в Китае идет значительный рост теневой экономики. Это также усиливает дав­ление на рынок и ведет к росту инфляции. Закрытость китайского рынка для ряда видов деятельности сильно мешает привлечению как внешних, так и внутренних инвестиций.

Экономисты отмечают, что сегодня идет ожесточенная борьба мировых держав за лучшее место на финансовых и кредитных рынках. Общий объем кредитов в КНР возрос с 2008 года на 72%. Китай стремится интернационали­зировать юань, это часть его борьбы против гегемонии доллара. Задача КНР: к 2015 году перевести треть своей торговли на юани. Уже наблюдается актив­ный переход на прямую торговлю С Россией, Беларусью, Малайзией, Синга­пуром, Австралией, Казахстаном, Бразилией, Аргентиной.
Идет привязка национальных валют к юаню. Механизм уже создан: до­говоры о валютных свопах (взаимной продаже) с 11 странами. В дальнейшем он будет только совершенствоваться и развиваться.
Одним из показателей финансовой экспансии Китая является стремительный рост депозитов в банках Гонконга — с 90 млрд.долларов в 2009 году до 600 млрд. долларов в 2013 году. Сегодня азиатские валюты следуют за юанем, а не за долларом. При изменении курса доллара на 1% валюты Восточной Азии изменяются в том же направлении на 0,38%. При изменении юаня – на 0,53% Китай активно стремится «привязать» к юаню валюты таких стран, как Южная Корея, Сингапур, Индия, Малайзия, Филиппины, Таиланд, Тайвань, Южная Африка. Постоянно идет работа по созданию зон свободной торговли. По­следний пример — предложенная Китаем зона свободной торговли между Ки­таем, Японией и Южной Кореей.
Страны Центральной Азии, в их числе и Казахстан, при решении вопроса об интеграции стремятся прежде всего к получению для себя наибольшей вы­годы, никому не нужно объединение ради объединения. Одна модель подоб­ного объединения – это то, что мы видим на примере Таможенного союза, где страны пытаются торговать на равных. И мы видим, как Казахстан здесь «про­сел». Его экономика не может конкурировать с российской «на равных». По­тому что это хотя и юридически справедливое, но практически — искусствен­ное образование.
И есть другая модель интеграции, которую на протяжении последних тысяче­летий продвигает Китай, который не создает «вялых» союзов. Он просто при­ходит и скупает приоритетные объекты экономики страны. Он не навязывает ничего, кроме того, чтобы все его экономические партнеры признавали доми­нирование китайских моделей развития, китайской культуры. Так было до 19 века, сегодня возвращается та же модель.
- Я думаю, что похожая схема будет предложена и для стран Центральной Азии – считает профессор Маслов. — И тогда Россия, с ее очень сложными моделями разных интеграционных союзов может остаться в стороне мирового развития.
Казахстану, расположенному между двумя мировыми державами, в условиях растущего экономического доминирования Китая на мировых рынках, при­дется делать трудный выбор.[9]

Заключение

«Мы всего более чем за полвека не только изменили бедный и отсталый старый Китай, но и построили вполне современную про­мышленную систему. За время, прошедшее с момента образования но­вого Китая, валовой внутренний продукт увеличился в 56 раз. Заметно укрепилась экономическая, оборонная и научно-техническая мощь на­шей страны, промышленность, сельское хозяйство наука и техника и многие другие области стали одними из самых передовых в мире». Цзян Цземинь. Генеральный секретарь ЦК КПК с 1989 по 2002

Подводя итоги проведенного анализа, необходимо добавить еще пару слов относительно китайской модели роста. Пример Китая доказал, что выве­ренная и грамотная политика правительства способна выстроить цельный эко­номический механизм, способный интегрироваться в мировое сообщество по­сле долгих лет изоляции. Конечно, случай с КНР далеко не единственный, в Азии достаточно много примеров стран имевших достаточно схожие пути развития, и добившихся столь же грандиозных успехов в короткие сроки. Уникальность Китая в другом, в сохранении высоких темпов роста на протя­жении последних 30 лет. Обеспечивалось это, прежде всего, тем, что прави­тельство провело экономическое реформирование ключевых отраслей хозяй­ственной системы. Его проведение прошло быстро и крайне эффективно. Сам характер реформирования, выявленный в ходе анализа как либеральный, лишь способствовал закреплению успеха. Сокращение нагрузки государства на эко­номику открыло богатые возможности для формирования рыночной эконо­мики.

В наше время Китай уже не представляет собой закрытую социалисти­ческую экономику как 30-40 лет назад, теперь это система, активно перени­мающая рыночные принципы для строительства фундаменты новой эконо­мики. Сегодня Китай стоит перед лицом нового этапа «реформ открытости». Их успех или неуспех предопределит, сможет ли страна впервые за 10 лет на­ступившего века продвинуть экономику на новый уровень. Для этого требу­ется сохранять высокие темпы роста, всеми силами выявлять положительные тенденции, повышать качество прироста экономики и решать другие вопросы. Важно изучать опыт прошлого, анализировать его достижения и неудачи. Вы­бор, который будет сделан, определит путь, согласно которому Китай будет развиваться далее.