Глава вторая. Еще несколько шагов назад

Жан Вальжан пришел на следующий день, в тот же час. Козетта уже не задавала ему вопросов, не удивлялась, не жаловалась нахолод, не приглашала больше в гостиную; она избегала называть его и отцом игосподином Жаном. Она позволяла говорить себе "вы". Позволяла называть себясударыней. В ней только убавилось веселости. Ее можно было бы счестьгрустной, если б она способна была грустить. Должно быть, у нее с Мариусом произошел один из тех разговоров, когдалюбимый человек говорит все, что вздумается, ничего не объясняет и все жеумеет успокоить любимую женщину. Любопытство влюбленных не простирается запределы их любви. Нижнюю залу более или менее привели в порядок. Баск убрал бутылки, аНиколетта смела паутину. Во все последующие дни Жан Вальжан являлся неизменно в тот же час. Онприходил ежедневно, не имея сил принудить себя понять слова Мариуса иначе,как буквально. Мариус устраивался так, чтобы уходить из дому в те часы,когда приходил Жан Вальжан. Домашние скоро привыкли к новым порядкам,которые завел г-н Фошлеван. Тусен помогла этому. "Хозяин всегда был таким",- твердила она. Дед вынес следующий приговор: "Он просто оригинал". Этим всебыло сказано. По правде говоря, в девяносто лет уже тяжелы новые связи; всекажется лишним бременем, новый знакомец только стесняет, для него нет ужеместа в привычном укладе жизни. Звался ли он Фошлеваном или Кашлеваном - длястарика Жильнормана было облегчением избавиться от "этого господина". Онпояснил: "Все эти оригиналы одинаковы. Они способны на любые чудачества. Такпросто, без всяких причин. Маркиз де Канапль был еще хуже. Он купил дворец,а жил на чердаке. Напускают же на себя люди этакую блажь!" Никто не подозревал мрачной подоплеки этой "блажи". Кто же, впрочем,мог бы угадать причину? В Индии встречаются такие болота: вода в них кажетсянеобычной, непонятной: вдруг она всколыхнется без ветра, вдруг забурлит там,где должна быть спокойной. Мы замечаем на поверхности странную зыбь и невидим змеи, которая ползет по дну. Так и у многих людей есть тайное чудовище, скрытая мука, которую онивскармливают, дракон, который терзает их, отчаяние, которое не дает им покоявсю ночь. Такие люди на вид ничем не отличаются от других: они ходят,двигаются. Никто не знает, что страшный разрушительный недуг живет в этихнесчастных и как червь гложет их, причиняя тяжкие муки. Никто не знает, чтолюбой из них - омут. Стоячий, глубокий омут. Время от времени на поверхностиначинается волнение, ни для кого не понятное. Пробегает загадочная рябь,исчезает, появляется снова: всплывает пузырь и лопается. Это почти ничего, ивместе с тем жутко. Это дыхание неведомого зверя. Иные странные привычки - являться в часы, когда другие уходят,держаться в тени, когда другие выставляют себя напоказ, носить всегда плащзащитной окраски, избирать пустынные аллеи, предпочитать безлюдные улицы, невмешиваться в разговор, избегать толпы и многолюдных праздников, казатьсячеловеком с достатком и жить в бедности, носить, при всем своем богатстве, вкармане ключ от своего жилища и оставлять свечу у привратника, входить содвора, подниматься по черной лестнице, - все эти небольшие странности, этиволны, пузыри, мимолетная рябь на поверхности исходят нередко из глубинотчаяния. Так прошло некоторое время. Козетту мало-помалу захватила новая жизнь:новые знакомства, визиты, домашние заботы, развлечения - все это были важныедела. Развлечения Козетты стоили недорого: они заключались в одном - быть сМариусом. Выходить вместе с ним, сидеть с ним дома, - в этом состоялоглавное содержание ее жизни. Для них было вечно новой радостью гулять подруку, среди бела дня, по людной улице, не прячась, перед всем народом,вдвоем и наедине среди толпы. У Козетты бывали и огорчения: Тусен неполадила с Николеттой, и, так как обе старые девы не могли ужиться вместе,Тусен пришлось уйти. Дед чувствовал себя прекрасно. Мариус время от временизащищал какое-нибудь дело в суде; тетка Жильнорман продолжала мирно влачитьсвое унылое существование бок о бок с молодой четой, что ее вполнеудовлетворяло. Жан Вальжан приходил каждый день. Замена обращения на "ты" официальным "вы", "сударыня", "господин Жан" -все это изменило его отношения с Козеттой. Старания, приложенные им, чтобыотучить ее от себя, увенчались успехом. Она становилась все более веселой ивсе менее ласковой с ним. Однако она все еще очень любила его, и он эточувствовал. Как-то раз она вдруг сказала: "Вы были мне отцом, и вы ужебольше не отец; были мне дядей, и больше уже не дядя, были господиномФошлеваном и стали просто Жаном. Кто же вы такой? Не нравится мне все это.Если бы я не знала, какой вы добрый, я боялась бы вас". Он по-прежнему оставался на улице Вооруженного человека, не решаясьпокинуть квартал, где когда-то жила Козетта. На первых порах он проводил с Козеттой лишь несколько минут, потомуходил. Но постепенно он затягивал свои визиты. Казалось, он находил себеоправдание в том, что дни становились длиннее; он являлся раньше и уходилпозже. Однажды Козетта, обмолвившись, сказала ему "отец". Луч радости озарилстарое угрюмое лицо Жана Вальжана. Он поправил ее: "Говорите: Жан". - "Да,правда, - отвечала она, рассмеявшись, - господин Жан!" - "Вот так", - сказалон и отвернулся, чтобы незаметно вытереть слезы.