Глава восьмая. Два человека, которых невозможно разыскать

Как ни сильны были любовные чары, они не могли изгладить из мыслейМариуса все его заботы. Пока шли приготовления к свадьбе, он в ожидании назначенного срокапредпринял трудные и тщательные розыски, посвященные прошлому. Он обязан был двойной признательностью прежде всего - за отца, затем -за самого себя. Был где-то Тенардье; был где-то незнакомец, который принес его,Мариуса, в дом Жильнормана. Мариусу во что бы то ни стало надо было найти этих двух человек. Он недопускал мысли, что, наслаждаясь счастьем, может забыть о них, и боялся, какбы этот неоплаченный долг чести не омрачил его жизни, ныне такой лучезарной.Он не мог откладывать платеж по этим давним обязательствам и, прежде чемвступить в радостное будущее, хотел расквитаться с прошедшим. Пускай Тенардье был негодяем, это нисколько не умаляло того факта, чтоон спас полковника Понмерси. Тенардье мог быть бандитом в глазах всегосвета, но не в глазах Мариуса. Не зная о том, что произошло в действительности на поле битвы подВатерлоо, Мариус не подозревал, какие странные обстоятельства связывали сТенардье его отца, который был обязан мародеру жизнью, но не благодарностью. Ни одному из многочисленных агентов, нанятых Мариусом, не удалосьнапасть на след Тенардье. Казалось, все было утеряно безвозвратно. ЖенаТенардье умерла в тюрьме во время следствия. Сам Тенардье и его дочьАзельма, последние, кто остался от злополучной семьи, снова канули во тьму.Пучина социального Неведомого беззвучно сомкнулась над этими существами. Неосталось на поверхности ни зыби, ни ряби, ни темных концентрических кругов,которые указывали бы, что туда что-то упало и что надо опустить туда лот. Жена Тенардье умерла. Башка был признан непричастным к делу, Звенигрошисчез, главные обвиняемые бежали из тюрьмы, и громкий судебный процесс озасаде в лачуге Горбо почти ни к чему не привел. Дело так и осталосьдовольно темным. Суд присяжных вынужден был удовольствоваться двумявторостепенными обвиняемыми: один из них был Крючок, он же Весенний, он жеГнус, другой - Пол-Лиарда, он же Два Миллиарда; обоих приговорили к десятигодам галер. Их скрывшиеся сообщники были заочно присуждены к пожизненнымкаторжным работам. Тенардье, как зачинщику и вожаку, был вынесен, такжезаочно, смертный приговор. Приговор - вот единственное, что оставалось отТенардье и бросало зловещий свет на это исчезнувшее имя, подобно свече,горящей у гроба. Осуждение, заставляя Тенардье из страха быть пойманным отступать вседальше на самое дно, еще сильнее сгущало мрак, который окутывал этогочеловека. Розыски второго незнакомца, того, что спас Мариуса, дали спервакое-какие результаты, но затем зашли в тупик. Удалось найти фиакр, которыйпривез Мариуса вечером 6 июня на улицу Сестер страстей господних. Извозчикпоказал, что 6 июня по приказу полицейского агента он "проторчал" с трехчасов пополудни дотемна на набережной Елисейских полей, над отверстиемГлавного водостока; что часам к девяти вечера решетка клоаки, выходящая наберег реки, отворилась; оттуда показался человек; он нес на плечах другого,по всей видимости мертвого; полицейский, который караулил это место,арестовал живого и захватил мертвеца; по приказу агента он, извозчик,погрузил "всю эту публику" в свой фиакр; они направились сперва на улицуСестер страстей господних и высадили там покойника, этот покойник и естьгосподин Мариус, и он, извозчик, узнает его, хотя "нынче, спору нет, баринживехонек"; после этого седоки снова влезли в карету, а он погнал лошадейдальше; немного не доезжая ворот Архива, они велели ему остановиться; там,прямо на улице, с ним расплатились и ушли, и полицейский увел с собойвторого человека; а больше он, извозчик, знать ничего не знает, к тому женочь была очень темная. Сам Мариус, как мы уже говорили, ничего не мог восстановить в памяти.Он помнит только, что сильная рука подхватила его сзади в ту минуту, как онпадал навзничь на баррикаде; после этого все угасло в его сознании. Онпришел в себя только в доме Жильнормана. Он терялся в догадках. Не мог же он сомневаться в своем собственном тождестве! Как моглослучиться, однако, что, упав без чувств на улице Шанврери, он был подобранполицейским на берегу Сены, возле моста Инвалидов? Кто-то, очевидно, донесего от квартала Центрального рынка до самых Елисейских полей. Каким путем?Через водосток. Неслыханное самопожертвование! Кто это был? Кто же он? Тот, кого разыскивал Мариус. От этого человека, от его спасителя, не осталось ровно ничего - ниследа, ни малейших примет. Хотя Мариус вынужден был действовать здесь особенно осторожно, все жеон дошел в своих поисках вплоть до полицейской префектуры. Но там, как ивсюду, наведенные справки не привели к прояснению. Префектура знала ещеменьше, чем извозчик. Ни о каком аресте, произведенном 6 июня у решеткиГлавного водостока, сведений не поступало; не было никакого полицейскогодонесения об этом факте, - в префектуре склонны были считать это басней.Авторство басни приписывали извозчику. Чтобы получить на водку, извозчикспособен на все, даже на игру воображения. Однако факт был неоспорим, и,повторяем, Мариус не мог в нем сомневаться, иначе как усомнившись в своемсобственном тождестве. Все казалось загадочным в этой странной истории. Куда делся неизвестный, тот таинственный человек, который вышел, пословам кучера, открыв решетку Главного водостока, неся на спине бездыханногоМариуса, и был арестован караулившим его полицейским на месте преступления,когда он спасал бунтовщика? И что сталось с самим полицейским? Почему онмолчал? Может быть, незнакомцу удалось бежать? Или он подкупил полицейского?Почему этот человек не давал ничего знать о себе Мариусу, который был емувсем обязан? Его бескорыстие казалось не менее поразительным, чем егосамоотверженность. Почему он не появлялся? Пусть он не нуждается ввознаграждении, но кто же отвергнет признательность? Не умер ли он? Что этоза человек? Каков он с виду? Никто не мог сказать точно. Извозчик говорил:"Ночь была темная". А перепуганные Баск и Николетта только и смотрели, чтона своего молодого барина, залитого кровью. Один лишь привратник, вышедшийсо свечой в ту трагическую минуту, заметил этого человека, и вот что онсказал: "Страшно было глядеть на него". В надежде, что это поможет при поисках, Мариус велел сохранитьокровавленную одежду, в которой его привезли к деду. Осматривая сюртук,кто-то заметил, что одна пола была как-то странно разорвана. В нейнедоставало куска. Однажды вечером в присутствии Козетты и Жана Вальжана Мариусрассказывал об этом странном происшествии, о бесчисленных наведенных имсправках и о бесплодности своих усилий. Каменное лицо "господина Фошлевана"вывело его из терпения. И с горячностью, в которой чувствовался сдерживаемыйгнев, он воскликнул: - О да, кто бы он ни был, это человек высокого благородства! Вы знаете,что он сделал! Он явился мне на помощь, словно архангел с неба. Ему пришлосьброситься в самую гущу битвы, унести меня, открыть вход в водосток, втащитьменя туда и нести на себе! Ему пришлось пройти более полутора лье по ужаснымподземным коридорам, согнувшись, сгорбившись, во тьме, в трясине клоаки,больше полутора лье с мертвецом на спине! И с какой целью? С единственнойцелью спасти мертвеца. Этим мертвецом был я. Он говорил себе: "Здесь, можетбыть, еще теплится огонек жизни; я рискну своею собственной жизнью ради этойслабой искорки". И он рисковал жизнью не один раз, а двадцать раз! И каждыйшаг грозил ему гибелью. Доказательством служит то, что при выходе из клоакион был арестован. Вы знаете, что тот человек действительно все это сделал? Ипритом, не ожидая никакого вознаграждения. Кем я был? Повстанцем. Кем я был?Побежденным. О, если бы шестьсот тысяч франков Козетты принадлежали мне... - Они ваши, - перебил его Жан Вальжан. - Так вот, - продолжал Мариус, - я отдал бы их все, чтобы разыскатьэтого человека! Жан Вальжан не промолвил ни слова.

* Книга шестая. БЕССОННАЯ НОЧЬ *