Часть 8. Старший, как всегда, проснулся от будильника и сразу же побрёл в комнату брата, зная, что будильник прозвенел и у него в этот самый момент

Старший, как всегда, проснулся от будильника и сразу же побрёл в комнату брата, зная, что будильник прозвенел и у него в этот самый момент. Судя по тому, что навязчивый звон прекратился сразу же, спал Билл плохо и беспокойно, ибо обычно после крепкого сна брюнет ещё по десять минут слушал будильник, не имея сил окончательно проснуться и выключить его.

Том тихо открыл дверь и увидел распластавшегося на кровати близнеца. Подошёл ближе и уже привычно плюхнулся на пол.

- Проснулся? – шёпотом спросил он и чуть погладил спину Билла через тонкое одеяло.

- Нет, - заскулил младший, ещё сильнее уткнувшись лицом в подушку.

- Хорошо себя чувствуешь? Если нет, я позвоню и скажу, что ты не придёшь в студию.

- Позвони и скажи, что я не приду в студию, - сказал Билл, повторяя интонацию брата.

- Хорошо, - быстро согласился Том, внутренне умирая. Близнецу всё ещё плохо. Из-за него. Легонько потрепал черноволосую макушку, как бы извиняясь. Билл повернул голову на бок и улыбнулся, вызывая теплоту и облегчение в душе брата. Том тихонько рассмеялся.

- Не смейся мне в лицо. И вообще, иди отсюда, у тебя изо рта воняет! - фыркнул Билл, будто бы смутившись и специально развеяв эту милейшую атмосферу.

- Эй, иди ты сам со своими претензиями! Утро вообще-то, я зубы почистить не успел!

- Нормальные люди с вечера зубы чистят. И да, ты меня всё ещё бесишь, - игривым тоном заключил брюнет и довольно улыбнулся, чувствуя, как тонкие пальцы брата массируют чувствительную кожу за его ушком.

- А по твоей счастливой харе этого не скажешь, - ответно улыбнулся Том и положил голову на кровать брата.

- Вот что за привычка в одних труселях на полу сидеть? – сокрушился Билл, уже натурально ища, к чему бы ещё придраться.

- А что такого?

- Детей не будет!

Том расхохотался, но на кровать всё-таки пересел. Мало ли.

- Ага! Испугался? – продолжал придуриваться младший, сделав такое лицо, с каким его, как подумал Том, и в психушку побоялись бы принять.

- Просто воспользовался предложением, - выпятил нижнюю губу старший и, пользуясь моментом, забрался под одеяло.

- Эй, а на это я не подписывался! – возмущённо заверещал Билл, принявшись спихивать брата и несильно пиная его холодными ногами

Том что-то недовольно пробухтел и нехотя вылез из кровати.

- Доволен? – изрёк он, встав посреди комнаты и едва заметно съёжившись.

- Неа. Мне холодно.

- А чего тогда прогонял? – притворно обиделся Том и с комичным непониманием на лице уставился на брата.

- Я не думал, что ты реально уйдёшь, а просто позлить хотел! – Билл сморщил нос. - Ну всё, всё, иди ко мне, моя персональная батарея! – улыбнулся он и распахнул одеяло, как бы приглашая под него старшего.

- Слишком поздно! – сложил руки на груди Том. – И вообще, это ты у нас бездельник, а мне-то в студию идти надо.

- Кидалово.

- Не спорю, - пожал плечами парень и пошёл в ванную.

Пройдя все водные процедуры, Том позвонил продюсеру. Появилось дикое желание сказать, что они с братом оба себя плохо чувствуют и останутся дома, а после пойти со жратвой в комнату мелкого, залезть к нему под одеяло, долго дурачиться, болтать и набивать животы, а потом и уснуть, крепко обнявшись. Но он лишь тряхнул головой, отгоняя от себя эти дурацкие мечты об идеальном отдыхе, и, набрав номер Дэвида сказал ему, что сегодня не сможет появиться только Билл.

В принципе, близнец не выглядел очень уж больным, но откуда Тому знать? По сути, у младшего сейчас должен очень сильно болеть зад, но он ведь не скажет этого брату. И вида никакого не подаст. Том рассуждал об этом уже почти спокойно. Да, погорячился, и что с того? Главное, что Билл вроде бы не обижается. Тем более, тут и не без его вины обошлось. Молодец какой, додумался до того, чтобы устраивать свои оргии прямо дома. Том ведь раньше столько раз ему всё прощал и старался относиться с каким-никаким, но всё же пониманием. А то, что произошло вчера, стало просто поводом, последней каплей. И Билл, кажется, сейчас и сам это понимает, а иначе, с чего такие милости с утра развёл? Будто бы свою вину загладить пытается, намекнуть на то, что виноваты они оба, и лучшее, что им остаётся сейчас сделать - это простить друг друга.

Том сварил кофе и нашёл в рюкзаке, валяющемся в прихожей, пирожные, которые покупал вчера по дороге домой. Вчера. Надо же, а ощущение, будто это было неделю назад. А он ведь шёл от Эрики и покупал любимые пирожные Билла. Думал, что сейчас придёт домой, заварит вкусный чай, выложит пирожные, а брат сам подтянется на разлетающиеся по всей квартире ароматы и присядет рядом. Будут долго сидеть за столом, наливать себе по второй, третьей чашке, кушать, может быть, курить, а потом молча разойдутся по своим комнатам. Вот так себе старший всё и представлял, а получилось… Чёрт знает что получилось.

Парень сложил провизию на поднос и понёс в комнату Билла.

- О, моя личная сиделка пришла! – разулыбался он, принимая сидячее положение и довольно потирая руки.

- Твоя личная сиделка принесла тебе пожрать, а сейчас собирается свалить в студию.

- Так и быть, прощаю, - надменно и по-царски кивнул Билл.

Оба молчали. Брюнет жевал, а его брат зачем-то сидел рядом и тупо пялился на это.

- Том? – вдруг чуть слышно позвал младший, так и не соизволив повернуться к брату. – Ты после студии сразу домой или как?

Том напрягся. Он что, опять собрался кого-то звать? Дурак что ли? После такого-то.

- Собираюсь сразу домой, - негромко, но твёрдо ответил старший.

- Тогда хорошо, - несмело улыбнулся Билл, и у Тома в душе сразу потеплело. – Захвати ещё чего-нибудь вкусненького, ладно?

День прошёл нормально. В студии было сделано много работы со звуком. Том сказал всем, что Билл просто приболел. Простудился и теперь слёг с больным горлом. Пока парень ехал в такси домой, он заказал еду из ресторана, всё же планируя сегодня как следует отдохнуть вместе с братом. Он чувствовал, что это шанс вернуть прежние отношения, а значит, нужно не налажать. Только бы ещё младший не начал показывать свой характер.

Том зашёл в квартиру и сразу же увидел притоповшего в прихожую Билла с чуть припухшими ото сна глазами. Одет брат был в домашнюю белую футболку и зелёные пижамные штаны. Волосы не расчёсаны и наспех убраны в высокий хвост.

Старший улыбнулся. Близнец молча подошёл к нему и обнял, положив голову на плечо.

- Скучал? – спросил Том, погладив брюнета по спине.

- Неа, просто жрать хочу.

- Ты хоть что-нибудь ел, кроме пирожных?

- Господи, Том, можно подумать, у нас дома водится еда!

- Зато у нас водится телефон и стопка каталогов разных ресторанов.

- Это да. Слушай, я зачем нам вообще кухня?

- Может, повзрослеем и сами готовить начнём… - пожал плечами старший.

- Ой, ты сам-то себе веришь? – хихикнул Билл, всё-таки отлепляясь от брата. – Эй, поганец, ты ничего не купил!

- Успокойся, я уже заказал, пока домой ехал.

- Лень было даже в магазин зайти и купить что-то своему родному близнецу, - жалостливо протянул Билл.

- Хватит придираться, сам ведь прекрасно знаешь, что ресторанная еда куда лучше покупных полуфабрикатов.

Билл неопределенно хмыкнул, не найдя, чего бы ещё сказать едкого, и скрылся в дверях гостиной.
Через несколько минут уже позвонили в дверь, и Том, расплатившись и взяв тёплую коробку, отправился к брату.

Вечер прошёл мирно. Накрывшись пледом, парни провалялись на большом расстеленном диване и, увлечённо болтая обо всякой чепухе, уничтожали запасы еды. Чисто для фона в углу тихо бормотал телевизор. Наконец наевшись, они оба улеглись, и Том выключил телевизор.

- Будем спать? – шепнул Билл, удобнее устраиваясь на плече брата.

- Вообще, рано, но мне уже хочется, - зевнул Том, закрывая глаза.

- Нет, не хочется! – вдруг возмутился младший, несильно толкая лежащего рядом с ним парня. – Я не хочу ещё спать, а ты меня не кинешь!

- Эй, ты ох*ел совсем? Ты-то проспал весь день, а я работал.

- Утю-тю, Томми работал, - захихикал Билл, хватая брата за щёки.

- Идиот, перестань, - рассмеялся старший и легонько отодвинул брюнета от себя. Тот мурлыкнул и как-то немыслимо изогнул шею, трясь макушкой о висок близнеца.

Том лёг на бок и посмотрел на брата. Была видна лишь его шея. Вся испещрённая синяками и следами от грубой хватки длинная бледная шея. Старший невольно провёл по ней подушечками пальцев, с силой закусив собственную губу. Билл как-то горько улыбнулся и прикрыл глаза.

- Не надо, Том, - чуть покачал он головой. – Не вспоминай об этом и не кори себя. Я сам виноват. Надо было надеть что-то с горлом…

- Глупостей не мели. А то говоришь так, будто во всём этом имеет значение только то, что чувствую я, - хмыкнул старший и присел, глядя пустым взглядом на противоположную стену.

- А разве нет? Если бы я не понимал твои чувства и не пытался ставить себя на твоё место, разве я мог бы подумать о том, чтобы простить тебе это? – тихо произнёс брюнет, усаживаясь рядом.

- Но ты всё понимаешь?

Билл кивнул.

- Прощаешь?

Младший лишь отвернулся и неуверенно пожал плечами.

- Что мне нужно сделать, чтобы ты мне простил? – прошептал Том, кладя руку на острое плечо брата и легонько сжимая его. – Я хочу, чтобы всё было так, как прежде. Мне нужно это.

- Опять ты думаешь только о себе, - горестно вздохнул Билл. – Тебе нужно это…

- А разве тебе – нет?

- Я не знаю, Том. Не знаю, смогу ли я… Как прежде.

- Сможешь, конечно, - ободряюще улыбнулся Том и провёл пальцами по скуле брата. – Ты же у меня сильный. Справишься с этим?

Билл пожал плечами и опустил глаза. Старший понимал, как близнецу сейчас тяжело. Или просто понимал, что должно быть тяжело – он и сам не знал.

- Что я могу сделать, чтобы тебе стало легче? – спросил Том, продолжая гладить щёку брюнета.

- Ты хочешь, чтобы мне стало легче только потому, что от этого станет легче тебе.

Старший зажмурился. Он понимал, что имеет ввиду Билл. И ничего не мог возразить. Он всегда понимал, что именно в этом они с братом различаются. Билл тонко чувствовал других людей, мог легко поставить себя на их место. Том же всегда был эгоистом, думая лишь о себе. Нет, конечно, он очень любил брата, но последнее замечание Билла просто было ударом ниже пояса. Именно так он любил брата. Именно так. И в этом не было его вины. Большинство людей любят других именно так, и это нормально. Но Том сейчас почувствовал себя ужасной дрянью потому, что знал: Билл любит его по-другому. Шире, многограннее. Любит так, как люди любят себя, а не кого-то другого.

- Не обвиняй себя, пожалуйста, - покачал головой брюнет, дотрагиваясь пальцами до руки брата, всё так же лежащей у него на щеке. – Я понимаю тебя прекрасно. Ты ни в чём не виноват.

- Что я могу сделать, чтобы тебе стало легче? – упрямо повторил вопрос Том.

- Поцелуй меня, - прошептал Билл, опуская голову и невольно краснея. – По-настоящему. Всего один раз, и потом забудем это. И всё будет так, как было прежде. Я попытаюсь всё забыть. Обещаю, что попытаюсь.

- Ты уверен, что тебе это поможет? – тихо спросил Том, сжимая пальцы брата и отрывая их от его щеки.

- Да… Чёрт! – выругнулся Билл, зажмурившись. – Что я вообще говорю такое? Тебе ведь это будет противно! Особенно после того, что ты знаешь обо мне; после того, что было вчера. Прости, прости, - в страхе замотал он головой и, расцепив их пальцы, прикрыл лицо ладонями. – Тебе будет очень, очень мерзко. Не слушай меня, не слушай! Я такую глупость сморозил…

- Тшш, - зашептал Том, ловя брата за плечи. Он почти физически чувствовал боль близнеца, чувствовал весь тот ураган, что творится в его душе. – Не будет противно, мне не будет противно. Это же ты. – Он коснулся губами тыльной стороны ладоней Билла, которые он прижимал к лицу, и тихонько отцепил их, видя чуть раскрасневшиеся глаза брата и влагу, которая уже стояла в уголках, готовая сорваться и потечь по щекам.

Ему хотелось доказать брату, что он ему совсем, совсем не мерзок. И поцеловать его ему было бы не противно. Любого другого парня – противно, а Билла – нет. Том смотрел на глаза близнеца, которыми он сейчас очень часто моргал, и чувствовал, как его сердце болезненно сжимается от осознания того, что творится в душе брата сейчас.

Он приблизил к нему своё лицо, прислонился лбом и чуть улыбнулся. Брюнет нервно кусал губы и жмурился будто бы от яркого света. Том коснулся своим носом носа брата, отчаянно пытаясь выровнять дыхание. Несмело коснулся губами его губ. Они мягкие и влажные. «Ну же, ничего такого в этом нет», - мысленно говорил себе старший, не понимая, почему так сильно стучит сердце и почему так тяжело дышать.

Парень легонько вобрал в себя пухлую нижнюю губу брата и почти сразу отпустил. Положил руку на его затылок и, аккуратно раздвинув губы близнеца своими, проник внутрь языком, сразу же встречаясь им с нежным подрагивающим язычком Билла. Том почувствовал, как брюнет всхлипнул и по его щекам потекли слёзы, но продолжил упрямо целовать плачущего брата, нежно лаская своим языком его язык. Металлическая штанга добавляла остроты ощущений, хотя Том и без того не знал, куда девать себя от играющего в крови адреналина. Он мог бы поцеловать по-другому, но захотел именно так – нежно, аккуратно, пытаясь действительно сделать приятное близнецу и хоть как-то забрать его боль.

Когда стало уже совсем не хватать воздуха, Том отстранился и всё так же за затылок прижал брата к себе. Тот уткнулся ему в плечо и по-настоящему разрыдался, мелко вздрагивая и часто всхлипывая. Старший гладил спину брюнета сквозь тонкую ткань, чувствуя в полной мере всё своё бессилие в данной ситуации.

- Тише, тише, - вдруг улыбнулся Билл, - размещая руку на груди близнеца, где набатом стучало его сердце. – Ты-то чего разволновался? Ладно я…

- Билли, - разулыбался Том, чувствуя, как его переполняет невероятная нежность. – Я сейчас ненадолго отойду, разрешишь? – и сразу же прибавил, увидев испуганные глаза брата. – Я обязательно вернусь, обещаю. Просто мне сейчас нужно одному немного побыть… Сиди тут, я скоро вернусь.