Античные риторики

Русский язык и культура речи

электронное учебное пособие

II часть

Оглавление

I. I. Русский язык и культура речи: коммуникативный аспект
1. Риторика как основа культуры речи………..……………………..
1.1. Античные риторики………………………………………..………...
1.2. Риторический канон………………………………………………….
1.3. Развитие риторики в России………………………………………..
2. Коммуникативные качества речи……………...………………….
2.1. Речевая точность…………………………...………………………...
2.2. Логичность речи……………………………………………………...
2.3. Ясность речи…………………..………………………………………
2.4. Выразительность речи……………………………………………….
2.5. Чистота речи…………………………………………………………..
2.6. Богатство речи………………………………………………………..
2.6.1. Интонация как средство обогащения речи……………………..
2.7. Уместность речи……………………………………………………...
3. Речевой этикет…………………………………………………………
3.1. Традиции общения…………………………………………………
3.2. Типы ситуаций………………………………………………………..
3.3. Функции участия собеседников в разговоре……………………...
4. Тест-контроль…………………………………………………………...
5. Список терминов…….…………………………………………………

РИТОРИКА КАК ОСНОВА КУЛЬТУРЫ РЕЧИ

Античные риторики

Риторика лежит в основе культуры речи, так как последняя выделилась сравнительно недавно (в ХХ веке). Риторика значилась одной из семи художеств («искусств»), составляющих основной цикл гуманитарных знаний.

Риторика – филологическая дисциплина, объектом которой являются теория красноречия, ораторское искусство, способы построения выразительной речи. Она охватывает проблематику эффективности речи, помогает преодолеть недостатки речи.

Аллегорическое средневековое изображение Госпожи Риторики представлялось следующим образом: дама восседала на пышном троне, как Regina Atrium (Богиня искусства), облаченная в ослепительные одежды, на которых были вытканы речевые фигуры. Из ее уст произрастала «лилия», которая символизировала orates, или красоту речи, причем не красоту речи этой дамы, а красоту вообще. Рядом с лилией был изображен «меч», означавший наглядное выражение – persuasio (искусство убеждать).

По обеим сторонам располагались величайшие ораторы и поэты прошлого, возглавляемые Цицероном и Вергилием.

Вергилий – чуть поодаль, словно показывая, что поэзия - лишь одна из форм красноречия. А Цицерон – на первом плане, так как риторика принадлежит не поэтам, а всем говорящим.

Такое расположение фигур позволяет выделить в риторике «дискурсивный компонент». Дискурс – не просто речь, а речь как социальное действие, т.е. взаимодействие между говорящими, следовательно, существуют риторики, которые, помимо красноречия, занимаются обыденной речевой практикой. Конечно, риторика исторически служила ораторской, а не повседневной речи. Однако здесь можно найти точки соприкосновения с культурой речи.

Особенно близость риторики к культуре речи обнаружилась в конце пятидесятых годов ХХ века, когда знаменитый неоритор Хомм Перельман, профессор Брюссельского университета, представил риторику как науку об аргументации (работы «Риторика и философия», «Новая риторика», «Трактат об аргументации»).

Интересно проследить историю риторики. V век до н.э. – время «организационного появления риторики как научной дисциплины, которая по словам С.С. Льюиса, «старше, чем церковь, старше, чем римское право, старше, чем латинская литература». Задолго до этого в «доисторический» период существовали индийские теории красноречия (Гринцер П.А. Основные категории классической индийской поэтики. – М., 1987 г.)

Европейская классическая риторика обязана своим становлением Древней Греции, где именно в V веке до н.э. появляется первый учебник по риторике, который был составлен двумя греками из Сиракуз, а в 427 г. оратор Горгий Леонтийский явил в Афинах образец дотоле неслыханного красноречия, принесенного им из греческих колоний на Сицилию. Горгий Леонтийский, пользовался такой огромной славой среди своих сограждан, что в его честь в Дельфах была поставлена золотая статуя. Так же, как и Протагор, он считал, что в речи и рассуждении не следует стремиться к чему-то достоверному, так как в самом окружающем нас мире нет ничего постоянного и абсолютного. Поэтому следует ограничиться достижением практических целей и прежде всего добиваться победынад своим оппонентом с помощью ловких и рассчитанных на внешний эффект приемов убеждения. По его мнению, «искусство убеждать людей много выше всех искусств, так как оно делает всех своими рабами по доброй воле, а не по принуждению». По мнению Горгия, «владея такою силой, ты и врача будешь держать в рабстве, и учителя гимнастики, а что до нашего дельца, окажется, что он не для себя наживает деньги, а для другого — для тебя, владеющего словом и умением убеждать толпу». Горгий отмечает, что он говорит о таком убеждении, которое действует в судах и других сборищах, а его предмет – справедливое и несправедливое.

II – III века до н.э. стали пиком риторических идей, провозглашенных Аристотелем, Исократом, Дионисием Галикарносским, Аполлодором. Небезынтересно сравнить взгляды Исократа, риторическая школа которого пользовалась в то время большой славой, с идеями и принципами, на которых Платон рекомендовал строить новую риторику. Для Исократа риторика являлась чисто практическим искусством, которое должно опираться не столько на знание и истину, сколько на мнение, пользу и целесообразность. Не случайно поэтому в его школе учили ораторов не гнаться за какой-то недостижимой истиной и справедливостью, а добиваться выгоды и угождать слушателям. Наиболее знаменательными памятниками истории красноречия можно считать римские трактаты Цицерона («De oratore», «Orator») и Квинтилиана («De inventione», «Brutus», «Institutio oratore»), а в русском переводе - А.С. Никольского («Двенадцать книг риторических наставлений» - СПб, 1839). Короткий взлет ораторского искусства и риторики после Цицерона был связан с именем Марка Фабия Квинтилиана, считавшегося самым знаменитым оратором в последней четверти I века н.э. Хотя Квинтилиан и был большим поклонником Цицерона, но в своей риторике он ориентировался не столько на народ и широкую демократическую публику, сколько на избранный круг ценителей стиля и красоты речи. Поэтому он хотел видеть в ораторе не столько мыслителя, сколько стилиста. Характерно, что он определяет и риторику как искусство говорить хорошо.

Отход от античной традиции в риторике, хотя и обозначился в позднейшей римской риторике, не был выражен в явной и тем более резкой форме. Поэтому этот этап развития риторики можно охарактеризовать как переходный от античности к средневековью, когда на место убеждения пришла вера, которая, по мысли отцов церкви, должна была заменить и все ранее созданные средства убеждения. В теории римского красноречия Квинтилиан провозгласил риторику как «искусство говорить хорошо», а Цицерон так сформулировал конкретные задачи науки: оратор должен изобрести, расположить, украсить.

Руководствуясь этой целью, Цицерон во главу угла ставит содержательность и убедительность речи, а не ее внешнюю форму и красоту. «В самом деле, – пишет он, – что может быть так нелепо, как пустой звон фраз, хоть бы самых отборных и пышных, но за которыми нет ни знаний, ни собственных мыслей». Идеалом оратора для него является не ремесленник с хорошо подвешенным языком, а мудрец, знающий науку о красоте выражения.

Характеризуя структуру публичной речи, Цицерон обращает внимание на то, что «все силы и способности оратора служат выполнению следующих пяти задач: во-первых, он должен приискать содержание для своей речи: во-вторых, расположить найденное по порядку, взвесив и оценив каждый довод; в-третьих, облечь и украсить все это словами; в-четвертых, укрепить речь в памяти; в-пятых, произнести ее с достоинством и приятностью». Но прежде чем приступить к делу, предупреждает Цицерон, надо в начале речи расположить слушателей в свою пользу, затем установить предмет спора и только после этого начать доказывать то, на чем оратор настаивает и что он опровергает. В конце речи следует подвести итоги сказанному, а именно «развернуть и возвеличить то, что говорит за нас, и поколебать и лишить значения то, что говорит за противников».

Более подробное обсуждение перечисленных пяти задач дается в трактате «Оратор», где он главное внимание обращает на то, что сказать, где сказать и как сказать. В этой триаде основную роль играет, по его мнению, процесс нахождения того, что нужно сказать и какими доводами подтвердить сказанное. «Действительно, – пишет он, – найти и выбрать, что сказать – великое дело: это как бы душа в теле». Поскольку в судебной и политической речи необходимо было сосредоточить усилия прежде всего на предмете спора, постольку выяснению подлежали вопросы «во-первых, имел ли место поступок, во-вторых, как его определить и, в-третьих, как его расценить». Решение первого вопроса достигается с помощью доказательства. В качестве посылок таких доказательств Цицерон рассматривает не только факты, но и суждения общего характера, которые Аристотель называет топами. На их основе «можно развить речь и за и против», но ими следует пользоваться не бездумно, а точно все взвесить и сделать выбор, прежде чем применить к конкретному случаю.

Примечательно, что в трактате «Оратор» Цицерон впервые ясно указывает на связь своих основных идей с логическими принципами аристотелевской риторики. Хотя Цицерон был больше занят прикладной риторикой, с успехом выступая с публичными речами сначала в Народном собрании, а затем в Сенате, но в своих письменных трудах он неизменно придерживался высоких образцов теоретического анализа своих великих предшественников Платона и Аристотеля.

Наибольшей популярностью пользовалась «Риторика» Аристотеля.

Проблемы риторики с логической точки зрения особенно тщательно исследовал ученик Платона Аристотель, посвятивший им ряд сочинений, среди которых следует выделить его знаменитую «Риторику». В ней риторика определяется как учение, способствующее «находить возможные способы убеждения относительно каждого данного предмета». Это, по мнению Аристотеля, «не составляет задачи какого-нибудь другого» искусства, потому что каждая другая наука может поучать и убеждать только относительно того, что принадлежит к ее области». Но поскольку наилучшей силой убеждения обладает доказательство, которое изучается в аналитике, то Аристотель считает последнюю теоретической основой риторики.

Что касается самого процесса убеждения, то автор «Риторики» различает, с одной стороны, способы или приемы убеждения, которые «не нами изобретены» (он называет их «нетехническими»), а с другой — «технические» методы, которые «могут быть созданы нами с помощью наших собственных средств». К первому роду относятся всевозможные факты посылки, на которые опираются в доказательных и правдоподобных рассуждениях. Сам Аристотель причисляет к ним свидетельства очевидцев, письменные договоры, клятвы и даже показания, данные под пыткой. В современной логике они чаще всего называются основаниями доказательства, нередко также аргументами или доводами.

Аристотель относит к техническим средствам убеждения как раз эти способы вывода, посредством которых аргументы, т.е. нетехнические способы убеждения, по его терминологии, связываются с выводимыми из них заключениями. Наиболее распространенными формами логического вывода являются дедуктивные умозаключения, в которых заключение с логической необходимостью вытекает из посылок как аргументов. Сам Аристотель исследовал чаще всего встречающиеся силлогистические умозаключения, или силлогизмы. Они подробно исследуются в «Аналитиках».

Поскольку, однако, явное и развернутое использование дедуктивных и индуктивных умозаключений крайне усложнило бы речь, то в риторике Аристотель рекомендует использовать более гибкие и ослабленные их варианты, а именно вместо силлогизмов – энтимемы, а индукции – примеры. Под энтимемой подразумевают сокращенный силлогизм, в котором пропущена та или иная посылка, хотя она легко подразумевается, а в случае необходимости ее нетрудно восстановить. В реальном рассуждении люди практически так всегда и поступают, и именно поэтому Аристотель рекомендует также обращаться к риторике.

Было бы, однако, ошибкой считать, что Аристотель занимался только анализом логических проблем риторики и не учитывал роли эмоций, настроений, чувств и склонностей слушателей в процессе их убеждения. Всякий, кто хотя бы бегло ознакомится с его «Риторикой», убедится, что он в отличие от Платона не ограничивается здесь самыми общими рекомендациями, а в свойственной ему последовательной и систематической манере подробно анализирует эти вопросы. Именно поэтому Аристотель и выступил против софистической риторики, глубоко раскрыв логические, психологические и нравственные основания убедительности речей. Об этом свидетельствуют не только такие его сочинения, как «Риторика», «Топика», «Софистические рассуждения», но и многочисленные свидетельства современников. «Позорно молчать, когда говорят Исократы», – такова легендарная реплика, не без основания приписываемая ему.

Поскольку именно страсти часто оказывают решающее влияние на поведение людей, то Аристотель всю вторую часть своей «Риторики» посвящает скрупулезному исследованию различного рода страстей, а самое главное – тому, как оратор должен воспользоваться ими для достижения своей цели.

Завершая краткий обзор взглядов Аристотеля на риторику, мы видим, что в его сочинениях нашли отражение все важнейшие принципы, на которых основывается доказательность, эмоционально-психологическая и стилистическая адекватность публичной речи. Можно с полной уверенностью сказать, что «Риторика» Аристотеля представляет собой наиболее глубокое и систематическое исследование важнейших проблем ораторского искусства, в особенности тех, которые связаны с аргументацией.