Завтрак кончился, все встали вслед за хозяином. Если бы Лизу спросили, что она ела и пила и был ли вообще завтрак, она вряд ли сумела бы ответить

Для неё существовали какие-то отдельные минуты, отдельные слова лорда Бенедикта и лицо человека, в которого она была влюблена. Всё остальное тонуло в желании играть и в такой - ещё никогда не испытанной - жажде творчества, которые ей открылись сегодня и сжигали её своим огнем. Лорд Бенедикт подвёл Лизу прямо к роялю, куда подозвал и Алису. Пока девушки сговаривались, что им сыграть, он принёс футляр из своего кабинета. И футляр, и нёсший его человек были необычны. Футляр был квадратный, из очень светлого, пожелтевшего от времени дерева. Небольшим старинным ключом лорд Бенедикт открыл его. Прежде чем поднять крышку, он посмотрел на Лизу, говоря:

- Я ещё раз повторяю вам, Лиза, что скрипка эта принадлежит теперь моему другу Ананде, большому мудрецу. Он не только мудрец, он принц среди обычных людей. Это чистая доброта и такая сила любви, перед которой и Везувий затихает. Соберите всю вашу любовь, такую сейчас чистую и счастливую. Играя на этой скрипке, несите в чашу Будды ваши звуки, и пусть они прольются из неё миром и силой для всех скорбящих.

Он открыл ящик и подал Лизе старинную большую и удивительно пропорциональную скрипку. Дрожа от радости, Лиза взяла инструмент, попробовала строй, удивляясь, что он точен, и, переглянувшись с Алисой, стала ждать первых звуков сонаты. В это короткое мгновение у неё мелькнули десятки мыслей и сомнений, что и кого она найдёт в пианистке. Взглянуть на Алису она уже не могла. Все её силы перешли в руки, которые казались ей лёгкими, свободными, точно их зарядили сильным электрическим током. Алиса под устремленным на неё взглядом Флорентийца преобразилась более обычного, и первые звуки, неожиданно глубокие и мощные, заставили Лизу выпрямиться, вздрогнуть, и когда она ударила по струнам смычком, ей показалось, что она зацепила сердца присутствовавших.

Часть за частью шла соната, и вдруг Лиза ощутила, что за её спиной растет какая-то неведомая сила, которая ей помогает. Руки её стали ещё легче, звук сильнее, сама скрипка одухотвореннее, и не мозг, не память вели её пальцы, а из самого сердца шёл к ним ток. Почти не сознавая, где она и кто подле неё, Лиза кончила сонату.

- Теперь, Лиза, попробуйте сыграть нам свою фантазию, - попросил лорд Бенедикт.

Всё так же мало сознавая действительность, Лиза стала играть свою фантазию, ту песнь торжествующей любви, которую играла, вдохновясь образом Будды. Сейчас ей казалось, что она слышит какой-то новый оттенок в струнах, точно они шепчут ей: "Ты играй для земли, для людей. Ты не думай о себе, но думай о людях, для радости которых должна жить твоя песня. Играй только, тогда, когда сердце чисто". Сила, помогавшая ей сейчас играть, слилась с её руками, сердцем, окутав всю её атмосферой счастья. И Лиза закончила свою фантазию таким порывом страсти, что даже физически почувствовала изнеможение.

Когда она пришла в себя, её потянуло оглянуться. Её взгляд встретил незаметно вошедшего гостя. Посреди комнаты стоял Ананда. Глаза присутствующих были прикованы к его фигуре, к его глазам, испускавшим лучи.