Голос Генри, прежде резкий и сухой, звучал нежно и ласково. Взгляд его, открытый, прямо в глаза Флорентийцу, изумил леди Цецилию

- Боже мой. Генри, где ты взял этот голос и этот взгляд? У меня даже сердце забилось. Ты сказал эти слова точь-в-точь как мой брат Эндрью, твой дядя. Ты - типичный, вылитый Ретедли, но сейчас твой взгляд, твой голос были живым воплощением моего брата.

- Ретедли? - в полном изумлении сказал Генри. - Ты, мама, что-то путаешь от волнений последних дней.

- Нет, Генри, настало время тебе узнать, что ты - Ретедли. Сын Ричарда Ретедли, барона Оберсвоуда. Я тебе не могла сказать об этом раньше, так как отец твой, умирая, взял с меня слово, что я не вернусь в дом его отца до тех пор, пока дед будет жив. Дед умер очень скоро, через несколько дней после смерти твоего отца, не оставив завещания. Я пришла в дом к его матери, но меня не приняли, оскорбили ужасно, сказав, что я не жена, а девок на свете много. Теперь выяснилось, что дед оставил мне весь капитал, которого он лишил Ричарда после ссоры с ним, но мать, зная всё, скрыла эго от меня. Я была не в силах вынести оскорбление, я действительно вышла замуж за твоего отца против воли его родных. Я бежала ночью из родного дома с твоим отцом, но венчали нас, как венчают всех англичан, и ты - родной и законный сын Ричарда Ретедли.

Не дав опомниться онемевшему от изумления Генри, леди Цецилия продолжала:

- Это ещё не всё. У моего брата, о котором я думала как о величайшем и счастливом певце и который стал пастором, было, оказывается, две дочери.

Одну из них мы знаем, это Алиса, нам предстоит узнать ещё вторую - Дженни.

- Приди в себя. Генри, друг, - пожимая руку Генри и улыбаясь сказал Флорентиец. - Тебе предстоит ещё такая масса новых положений, что прежде всего я тебе советую: подружись поближе с Алисой. Она всё тебе расскажет о своей семье и об отце, а как тебе стать почтительным племянником лорда Джемса, думаю, этому тебя теперь учить не надо.

Навстречу трём собеседникам уже шли остальные члены общества, приглашая их в дом к завтраку.

Леди Цецилия, как все цельные натуры, приняв решение, уже не знала колебаний. Она ясно понимала свой дальнейший путь, и какие бы трудности ни предстояли ей, она знала, куда и к чему ей идти, и была спокойна.

Дни мелькнули, пора было ехать в Лондон. Лорд Бенедикт предложил леди Цецилии и Генри поселиться в его лондонском доме, чтобы не возиться с квартирами и обиходом и иметь по возможности больше времени быть подле во время сложных нотариальных дел, связанных с получением капитала.