7 страница. Особым статусом в плане речевой компетенции обладают знатоки и образцовые носители социолектов, а также диалектов

Особым статусом в плане речевой компетенции обладают знатоки и образцовые носители социолектов, а также диалектов, профессиональных языков и т.д. Понятие "носитель языка" оказывается слишком общим для некоторых конкретных задач описания той или иной разновидности языка. Возникает необходимость использовать такие понятия, как "эксперт", "представительный источник информации", "авторитетный арбитр языкового употребления", для того, чтобы определить языковые навыки, условия владения языком, возраст, уровень развития интеллекта [Ballmer,1981:51].

Разговорная речь, по мнению К.Зорнига, занимает промежуточное положение между стандартной языковой нормой и интимным вариантом языка. Интимный вариант, трактуемый как социолект студентов, солдат, спортсменов, заключенных и др., создает атмосферу внутригрупповой принадлежности индивида (in-groupness). Расширение узкого круга социолектно-релевантных тем общения приводит к образованию разговорной речи; эта речь организована вокруг таких тем, как работа, деньги, одежда, мужчины и женщины, предметы быта, развлечения, переживания страха, осуждение глупости и др. [Sornig,1990:91].

Проблема языковой индикации социального статуса человека тесно связана с вопросом языкового дефицита. Имеется в виду концепция британского профессора Б.Бернстайна, который обосновал тезис о том, что существуют развернутый и ограниченный коды (elaborated and restricted codes) как обобщенные типы речевых стратегий. По мнению Б.Бернстайна, эти типы речевых стратегий отражают контекстно-независимые и контекстно-связанные системы значений. Контекстно-независимая система значений характеризуется универсальностью, она в принципе открыта для всех в силу выраженности смысловых зависимостей и связей. Контекстно-связанная система значений характеризуется партикулярностью, она открыта только для тех, кто имеет единую контекстуальную память. Ограниченный код базируется на сжатых, конденсированных символах, развернутый код - на артикулированных символах. Ограниченный код используется дома, в бытовом общении, с друзьями, развернутый код - в официальном общении, в учебном заведении, в учреждении, в беседе на отвлеченные темы [Bernstein,1979:164-167].

Из противопоставления двух типов кодирования Б.Бернстайн делает заключение о предрасположенности типов людей к усвоению того или иного кода. Эксперимент, проведенный с пятилетними детьми представителей среднего класса и рабочих, показал, что дети из обеспеченных семей британской интеллигенции адекватно излагали содержание рассказа, обозначая причинно-следственные отношения, активно использовали неличные местоимения в анафорической и катафорической функции, что соответствует развернутому коду, в то время как дети рабочих строили простые предложения, характеризующие ограниченный код. Из этого были сделаны выводы общего порядка относительно того, что социального успеха добиваются те люди, которые владеют способностями к усвоению развернутого кода. Как правило, академическая успеваемость в школе и в колледже прямо коррелирует со степенью усвоения развернутого кода. Этот вывод вызвал массированную критику в научной литературе [Labov,1970; Edwards,1976; Dittmar,1976; Домашнев,1982 и др.]. Было доказано, что ограниченный и развернутый коды функционально обусловлены и равноценны, их оценка определяется уместностью и эффективностью использования того или иного кода в конкретной ситуации; представители среднего класса в большей мере пользуются логическими связками и абстрактной аргументацией, их словарь богаче, но эффективность мышления не зависит от числа прилагательных и типа союзных связей в тексте; эксперимент Б.Бернстайна основывался на произвольных параметрах.

Эксперименетальные исследования, однако, в значительной мере подтвердили гипотезу Б.Бернстайна. Так, матери из семей среднего класса отличались от матерей из семей рабочего класса в разговоре с детьми в том, что в семьях среднего класса не принято избегать ответов на детские вопросы, принято давать информативные ответы, расширяющие знания ребенка, и предпочтение отдается вопросам "почему?". Например, вопрос "Почему листья падают с деревьев?" допускает множество ответов, которые могут быть сгруппированы в десять типов: 1) выражение удивления ("А почему они не должны падать?"), 2) повторение вопроса в ответе ("Потому, что падают"), 3) отсылка к регулярности ("Они каждый год падают"), 4) отсылка к сущности ("Листья, они такие"), 5) отсылка к авторитету ("Потому, что такой закон в природе"), 6) отсылка к эмоциям и желаниям ("Потому, что им так хочется"), 7) объяснение по аналогии ("Деревья засыпают, и тогда..."), 8) объяснение по дедуктивной модели ("Листья - живые, а все живое умирает"), 9) причинное объяснение ("Сильный осенний ветер срывает их"), 10) целесообразное объяснение ("Чтобы новые листья появились весной"). В семьях среднего класса первые шесть типов ответов практически не были зарегистрированы. В рабочих семьях вопросы "почему?" часто воспринимаются как некоторый вызов родительскому авторитету, в семьях среднего класса - как стремление узнать новое о мире [Robinson, Rackstraw, 1972:98,117]. Вероятно, типы вопросов и ответов могут быть проанализированы и с других позиций, но нельзя отрицать того, что статусная сверхзадача "поставить ребенка на место", т.е. научить его прежде всего уважать старших, в значительной степени сковывает познавательную активность растущего человека, во-первых, и сигнализирует о своеобразной компенсации со стороны родителей своего непрестижного социального статуса, во-вторых.

Проблема переключения кода имеет и другой аспект. Дело не только в способности ребенка усвоить и использовать развернутый код в официальной ситуации. В классе многие учащиеся из непрестижных общественных слоев попадают в затруднительное положение: если отвечать на уроке, используя "домашний язык", то навлечешь на себя порицание учителя, если же использовать "школьный язык", то вызовешь насмешки товарищей по классу. Выход из сложившейся ситуации - говорить как можно меньше. Отсюда возникает впечатление невнятной, скомканной, синтаксически бедной речи. Положение ухудшается в случае критики со стороны учителя, учительской насмешки (вербальной и невербальной), резкого исправления речи ученика [Bountress,1984:52].

Разделяя критическую оценку концепции языкового дефицита, мы считаем нужным подчеркнуть рациональное зерно в противопоставлении развернутого и ограниченного кода: развернутый код соответствует социальной и публичной дистанции общения, ограниченный код - интимной и персональной дистанции. Ограниченный код связан с тенденцией растворения индивидуальности говорящего в группе, с тенденцией групповой солидарности, свойственной, в первую очередь, непрестижным слоям населения. Развернутый код ассоциируется с выделением личности, с тенденцией индивидуализации говорящего. Путь развития языка связан с движением сознания от симпрактической системы - к синсемантической системе, от житейских понятий - к научным, от недискурсивного мышления - к дискурсивному, от трансдукции (заключения по личному опыту) - к индукции и дедукции [Лурия,1979:32,253]. В этом движении сознания огромную роль играет обучение, школа. Интимное и персональное общение, однако, имеют свои закономерности, и поэтому сводить все типы общения к социальному и публичному общению было бы упрощением дел.

Резюмируем сказанное.

Индикация социального статуса обобщается в ролевых характеристиках разного вида, составляющих внутренний аспект изучения статуса, и выражается в индексах стиля жизни, контактов и речи.

Языковые индексы стиля жизни носят размытый характер по сравнению с социологическими индексами, выражаются в виде коннотаций и коннотативных комплексов, имеют прототипную природу и в определенной мере автономны по отношению к своему денотативному содержанию. Индикация стиля жизни выявляет степень социальной нагруженности предметов. Статусные индексы играют существенную роль в создании стереотипов разного порядка, являются оценочно-маркированными и поэтому активно используются в рекламе и пропаганде. Индикация непрестижного статуса в англоязычном обществе носит эвфемистический характер.

Индикация человеческих контактов имеет непосредственно-дистанционное и опосредованно-символическое измерение. Социальный статус маркируется на социальной и публичной дистанции и выражается в расстоянии между участниками общения, громкости голоса, использовании особого приватного кода и в учете личного пространства. Опосредованная индикация социального статуса выражается в коммуникативной сети. Чем ниже статус человека, тем более размытым для него является социальное пространство. Индексы стиля жизни проявляются в символических контактах людей и прослеживаются в этикетных манерах.

Индикация общения проявляется в невербальной и вербальной коммуникации, невербальные статусные индексы более значимы, чем вербальные. С точки зрения социального статуса человека употребление языка может быть стандартным, субстандартным и суперстандартным. Выделяются статусные индексы, свойственные речи мужчин и женщин, взрослых и детей, образованных и менее образованных людей, представителей разных социальных и этнических (расовых) групп англоязычного общества. Разграничивается внешняя и внутренняя языковая компетенция, уровни языковой компетенции тесно связаны с социальным статусом человека.

1.4.ОЦЕНКА СОЦИАЛЬНОГО СТАТУСА ЧЕЛОВЕКА

Социальная стратификация связана с оценкой статусных признаков человека как представителя той или иной социальной группы. Статусная оценка является соотносительной: оценивается а) статус в системе социальной стратификации, т.е. стратификация в целом (стратификационная оценка), б) статусная позиция вышестоящего, нижестоящего и равного человека (дистанционная оценка), в) соответствие поведения человека статусной норме (ролевая оценка). Стратификационная оценка относится к справедливости и рациональности общественного устройства в целом, дистанционная оценка распространяется на собственный статус субъекта оценки и соотносимые с этим статусом позиции других людей, ролевая оценка связана с вариативностью статусной реализации, т.е. с допустимыми отклонениями от статусного прототипа. Стратификационная оценка разрабатывается в социально-экономических и этических теориях. Предметом социолингвистического изучения являются дистанционная и ролевая оценка статуса человека. при этом противопоставление дистанционной и ролевой оценки - это исследовательский прием, расчленение единого по своей природе объекта - статусной оценки.

Социально-психологическим основанием статусной оценки являются ожидания. Ожидания иерархически упорядочены. Абстрактные уровни ожиданий связаны, как считает Н.Луман, с понятиями лица, роли, программы и ценности. Зная какого-либо человека, мы можем прогнозировать его поступки, отношения и реакции. В более абстрактном плане, имея представление о людях, выполняющих определенную социальную роль, мы прогнозируем типовое поведение исполнителя социальной роли. Обобщением ролевого поведения является программа, программы устанавливают условия правильности поведения и способы достижения определенных состояний. Самым абстрактным уровнем является уровень ценностей, благодаря которым люди предпочитают одни состояния другим безотносительно к способам достижения этих состояний [Luhman,1984:428-430].

Статусная оценка проявляется в речевом поведении людей, делающих выбор - в демонстрации уважения либо неуважения и в соблюдении либо несоблюдении вежливости, а также в следовании определенным правилам поведения.

Уважение является признаком высокого положения другого человека и внутренним одобрением этого положения. Вежливость представляет собой прежде всего способы выражения уважения к другому человеку, хотя и не сводится только к выражению уважения. В приведенном соотношении понятий уважение - это "то, что", а вежливость - "то, как".

1.4.1. УВАЖЕНИЕ КАК ОЦЕНКА СТАТУСА ЧЕЛОВЕКА

Уважение, будучи оценочной категорией, является градуальной величиной и варьирует от максимального уважения, поклонения, до нулевой отметки (отсутствия уважения) и далее - до неуважения, презрения. Особенность шкалы уважения состоит в том, что полярные точки на этой шкале нагружены дополнительными значениями: любовью и ненавистью, трепетным страхом и насмешкой. Уважение как оценка статуса человека проявляется в вариативных способах выражения уважения: специализированной системе обращений, в предоставлении уважаемому человеку символических прерогатив и привилегий (например, почетного места, экспертного мнения, исключительных прав), в поддержании определенной дистанции между уважаемым человеком и другими людьми. Недостаточное уважение и неуважение часто выражаются в соответствующих способах обращения, в игнорировании человека как личности, а также в произвольном варьировании дистанции между собой и неуважаемым человеком и в символическом унижении людей.

Демонстрация уважения к кому-либо всегда связана с понятием самоуважения. Не случайно дистанцированность характеризует как уважительное поведение, так и поведение человека по отношению к партнеру по общению, чей статус неясен. Так, образованный кореец, владеющий литературным языком, использует эту подсистему национального языка в тех случаях, когда его собеседником является человек, стоящий на более высокой социальной позиции (старший по возрасту, должности и т.д.), и когда разговор ведется с малознакомыми людьми и иностранцами [Никольский,1976:128].

Оценка статуса неразрывно связана с индикацией статуса человека. Оценочная характеристика статуса человека прослеживается в контрастных парах выражений, относящихся к поведению мужчин и женщин в англоязычном обществе: He's inquisitive - she's nosy; he shares information - she gossips; he discusses - she chatters; he explains - she complains; he's cool - she's frigid; he's reflective - she's moody; he's a lover - she's a tramp; he's resolute - she's stubborn; he loses his temper - she's hysterical; he's analytical - she uses feminine logic [Rothwell,1982:181-182]. - "Он любознателен - она любопытна; он делится информацией - она сплетничает; он обсуждает - она болтает; он объясняет - она жалуется; он спокоен - она бесстрастна; он задумчив - она угрюма; он любовник - она потаскуха; он настойчив - она упряма; он теряет самообладание - она истерична; он аналитичен - она использщует женскую логику". Характеризуя поведение мужчин в нейтральном ключе, говорящий, использующий приведенные пары выражений, проявляет неуважение к женщинам. Статусная оценка пола прослеживается в сравнениях. Сравнения, в основе которых лежит признак мужского рода, содержат положительную оценку, а сравнения, в основе которых лежит признак женского рода, - отрицательную оценку: "Она - свой парень", но "Он ведет себя, как девчонка" [Smith,1985:63]. Отмечено, что британцы склонны воспринимать информацию по радио с большей долей сомнения, если эту информацию передают дикторы-женщины [Erfurt,1989:227].

Статусная оценка многообразна. В широком смысле любая нормативная оценка носит статусный характер. В узком смысле мы говорим о статусной оценке как уважении либо неуважении и способах проявления соответствующего отношения.

Уважение к профессиональным качествам человека раскрывается посредством сравнения с некоторой точкой отсчета. Распространенным типом подобного сравнения является автохарактеристика говорящего: "For my own part, I found Reich a fascinating man. My own mind is at home in any period from 2,500 BC to the end of the tenth century AD. Reich's mind was at home in any period from the Carboniferous age onward, and he could speak of the Pleistocene - a mere million years ago - as if it were recent history. I was present once when he examined a dinosaur tooth, and he remarked casually that it could not possibly be as recent as the Cretaceous age - that he would place it in the late Triassic - about fifty million years earlier. I was also present when a Geiger counter verified his guess." (C.Wilson). Повествование в фантастическом романе К.Уилсона "Паразиты мозга" ведется от имени профессора археологии Г.Остина, который рассказывает о своем коллеге профессоре Райхе. Г.Остин говорит, что хорошо знает период от 25 века до н.э. до 10 века н.э. Профессор Райх мог определить любой период в диапазоне миллиона лет, от каменноугольного периода до наших дней. Он смог определить возраст и время жизни динозавра с точностью до периода в пределах мезозойской эры по зубу вымершего животного, и счетчик Гейгера подтвердил его догадку. Это - высочайший уровень квалификации ученого, и субъектом оценки выступает специалист высокого ранга в научном мире. Предметом уважения является высокий статус ученого.

Уважение, оказываемое царственным особам, имеет иную природу: A small crowd meanwhile had gathered at the gates of Buckingham Palace. Listlessly, yet confidently, poor people all of them, they waited; looked at the Palace itself with the flag flying;...and all the time let rumour accumulate in their veins and thrill the nerves in their thighs at the thought of Royalty looking at them; the Queen bowing; the Prince saluting; at the thought of the heavenly life divinely bestowed upon Kings; of the equerries and deep curtsies. (V.Woolf). Толпа, собравшаяся у ворот Бэкингэмского дворца, официальной резиденции британских монархов, испытывает трепет, глядя на флаг, вспоминая, как им поклонилась королева и как их поприветствовал принц, замирая при мысли о божественной избранности королей, о королевских конных выездах и низких поклонах. Субъектом и объектом оценки в данном случае являются люди с почти несопоставимым статусом. Подданные боготворят королеву и принца, личные качества которых в принципе не существенны. Существенным является статус монарха и связанные с этим статусом внешние проявления предельно высокого уважения к живым символам государственной власти.

Степень уважения к власти относится к числу национально-специфических характеристик культуры. Так, в результате русско-болгарского сопоставительного анализа коннотаций слова "управляющий" выяснилось, что русские информанты дают больше положительных характеристик управляющему, касающихся нравственной и когнитивной сфер ("понимает людей", "умный"), а болгарские информанты выражают негативное и даже враждебное отношение к управляющему ("тупой", "коррумпированный", "ограниченный", "жестокий"). Негативное отношение болгар к власти является элементом национального характера [Пацаева,1991:236]. Ясно, что такое отношение к власти у болгар сформировалось в результате длительного чужеземного ига. Сказанное свидетельствует о культурно-исторической обусловленности национальных стереотипов, мистическое истолкование подобных явлений представляется нам упрощением состояния дел.

Обоснование неуважения во многих случаях выражается как определение некоторого проступка со стороны объекта статусной оценки: "You have sinned, woman, search your heart, and you will know that you have sinned. You have not kept constant vigilance for impurity. So there has been a Deviation; and deviation, any deviation from the true image is a blasphemy - no less. You have produced a difilement."

"One poor little baby!"

"A baby which...would grow up to breed, and, breeding, spread pollution until all around us there would be mutants and abominations....Shame on you, woman!" (J.Windham)

В романе Дж.Уиндэма "Хризалиды" рассказывается об испытании людей, живущих в далеком будущем на земле после великой катастрофы. В большом количестве стали рождаться мутанты - люди, животные, растения с различными отклонениями. В ответ на это возникла религия, в центре которой было поклонение божественному образу, т.е. образу человека, животного или растения без отклонений. Соответственно любое отклонение стало рассматриваться как происки дьявола. Мутанты должны были уничтожаться. У женщины родился ребенок-мутант, она хотела избежать обязательной инспекции и пришла за помощью к своей сестре. Муж сестры сурово отчитывает женщину, говоря, что она совершила святотатство, осквернив мир. "Маленькое бедное дитя!" - говорит женщина и слышит в ответ: "Дитя, которое могло бы вырасти, чтобы размножаться и, размножаясь, распространять осквернение повсюду, пока везде вокруг нас не оказались бы мутанты и всякая мерзость. Стыдись, женщина!" Речь идет о статусе человека. Женщину обвиняют в сатанинском заговоре против человека. Приведенный отрывок свидетельствует о том, что статусные признаки вариативны, что в определенных обстоятельствах любой признак человека может стать социально маркированным настолько, что все остальные признаки окажутся несущественными. Аллюзия Дж.Уиндэма очевидна: это - борьба за чистоту расы.

Неуважение как отрицательная оценка социального статуса может быть выражено в виде пародии уважения:

The Sarcastic Bystander: I can tell you where you come from. You come from Anwell. Go back there.

The Note Taker (helpfully): Hanwell.

The Sarcastic Bystander (affecting great distinction of speech): Thenk you, teacher. Haw, haw! So long. (He touches his hat with mock respect and strolls off). (B.Shaw).

В приведенном отрывке из пьесы Б.Шоу "Пигмалион" показано отношение людей к замечаниям, касающимся языка. Профессор Хиггинс поправляет своего случайного собеседника, неправильно произнесшего слово. До этого Хиггинс по акценту определял место жительства своих собеседников. Один из собеседнимков с сарказмом говорит: "Я могу сказать, откуда вы происходите. Из Хэнуэлла (лондонский район, где расположен дом для сумасшедших). Возвращайтесь туда." Слово Hanwell произнесено без начального звука h: так говорят носители городского просторечия кокни. Хиггинс показывает правильное произношение, а его собеседник, пытаясь тщательно произнести все звуки, допускает гиперкоррекцию в выражении thank you: в королевском английском языке гласные более закрыты, но разница между фонемами не должна стираться. "Спасибо, учитель! Ха-ха! Пока," - говорит собеседник, поднимая шляпу с пародируемым уважением, и уходит. Речь идет о статусе компетентного носителя языка. Люди отрицательно относятся к любым попыткам поучать их и высмеивают такие попытки.

Важным каналом выражения уважения являются стандартные формулы приветствия, начала диалога и завершения беседы. Интересно отметить, что начало общения и приветствие характерны не только для людей, но и для животных, а завершение общения специальной формулой свойственно только людям [Goffman,1972:107]. Формы приветствия в английском языке весьма вариативны и зависят от ряда факторов: от возраста говорящего и адресата, степени знакомства, родственных отношений, статуса и ранга адресата, официальности ситуации, а также времени и места прошлой встречи. Встречаясь каждый день с соседом, используют разговорную формулу "Hi!" (сокращение от "How are you?"). Но если соседи не виделись в течение долгого времени, такая форма приветствия будет обидной. Обычно люди обмениваются словом "Hello!" и некоторое время беседуют друг с другом. На официальном приеме предполагается использование традиционной английской формулы "How do you do?". Формулы приветствия являются семантически пустыми, не случайно вопросы воспринимаются как утвердительные идиоматические высказывания, а разговорный вопрос телескопически сжался в короткий слог "Hi!" Уважение в случае социального неравенства выражается в различной степени свободы участников общения. Вышестоящий коммуникант имеет право выбора более официального или более разговорного приветствия, нижестоящий коммуникант ограничен, как правило, только официальной формой приветствия: "Hello, Betty! - Good morning, Mr.White." Формы приветствия символизируют контактную дистанцию: вышестоящий участник общения имеет право двигаться в диапазоне "персональная - социальная дистанция", нижестоящий участник общения вряд ли перейдет границу социальной дистанции. В случае нарушения такой границы происходит как бы стирание граней между персональной и интимной дистанцией общения, а вторжение на интимную территорию обычно вызывает протест.

Индексом социального неравенства в речи нижестоящего является частое использование вежливых обращений, описательных выражений уважения, множества модальных "упаковок" содержания и выражение отрицательного отношения к чему-либо в косвенной форме. М.Грейшон приводит следующие примеры: (1) "Sir, with due respect, sir, I venture to suggest, sir, that perhaps, conceivably, your suggestion might be capable of modification"; (2) "I regret, sir, that I have to suggest that, perhaps you are not absolutely correct"; (3)"I'm sorry, Ted, you're quite wrong" [Grayshon,1977:61,69]. Первую фразу может произнести подчиненный своему шефу, при этом для слушателей одного ранга с шефом это будет сигналом должной социальной дистанции между руководителем и подчиненным, для слушателей одного ранга с подчиненным такая фраза будет отвратительным примером раболепия, а для самого говорящего - это маскировка для того, чтобы выполнить цель, в данном случае - добиться изменения позиции адресата. В этом высказывании трижды упоминается вежливое обращение "сэр", не принятое между равными (либо принятое в церемониальной обстановке), употребляется формульное выражение "с должным уважением (к Вам)", используются разнообразные модальные "рессоры", смягчающие суть высказывания (Сравните: "Вы не правы" и "Я рискну предположить, что, возможно, Ваше предложение можно было бы модифицировать"). Вторая и третья фразы произнесены одним и тем же лицом, а именно - военным капитаном, который обращается к своему знакомому майору сначала на службе, а затем в неслужебной обстановке. Содержательная часть "Ты не прав" в официальной обстановке выражается как "Возможно, Вы не абсолютно правы..."

Уважение к адресату выражается в выборе и избегании определенных тем разговора. Существуют абсолютно табуированные, условно табуированные и ситуативно табуированные темы в общении. В первом случае избегаются упоминания о святынях, интимной жизни, биологических отправлениях и смерти, во втором случае используются стандартные и нестандартные эвфемизмы вместо неприятных предметов беседы, сюда же относятся запреты на неформальные обращения к старшим по возрасту или рангу, в третьем случае избегаются определенные ситуации и фразы (так, ситуативно табуируется фраза "До встречи!" при прощании пациента с врачом после выписки из больницы или освобождаемого заключенного - с персоналом тюрьмы) [Huang, Tian,1990:79].

Уважение к адресату выражается также в длине высказывания: чем короче текст, тем меньше уважения. Имеются в виду, разумеется, тексты в определенной ситуации беседы. Отметим, что быстрый переход к основной теме диалога считается у многих народов невежливым. Для интерпретации акта общения как социально приемлемого необходимо сначала обменяться сведениями о здоровье, сне, своих делах, делах своих близких, о ближайших планах.

Принижение собственной позиции не связано с потерей лица, такая позиция не воспринимается как унизительная. Эта позиция достаточно точно передается, по мнению авторитетного специалиста по паралингвистике, идиомой wrap yourself in something long [Argyle,1976:142] - "завернуться во что-то длинное". Сохранение лица, самоуважение сохраняется в восточной культуре в двух концептах репутации - mien и lien. Первый концепт - это репутация, которая закрепилась за человеком благодаря его успехам или знатному происхождению, второй концепт - это репутация человека, который выполнит свои обязательства, как бы трудно ему ни было это сделать. Речь идет о социальном и личном статусе. Социальный статус предписывает состоятельному человеку обеспечить богатое приданое для дочери, личный статус предписывает человеку быть честным, умным, благородным и т.д. [Шибутани,1969:341-342].

1.4.2.ВЕЖЛИВОСТЬ КАК ОЦЕНКА СТАТУСА ЧЕЛОВЕКА

Вежливость по своей сути есть проявление уважения к другому человеку. Определение вежливости как хороших манер акцентирует процессуальную сторону (поведенческий, внешний план) этого явления. Внешняя сторона явления в известной мере автономна, и поэтому хорошие манеры могут сочетаться с низкими целями и отсутствием уважения к человеку. Это внутреннее напряжение в понятии "вежливость" находит в английском языке лексическое выражение: polite - "вежливый" и courteous - "вежливый, учтивый, обходительный" различаются тем, что первое слово в большей мере обозначает внешний аспект поведения, а второе слово - гармонию внешнего проявления и внутреннего доброго расположения к человеку.

Вежливость как предмет лингвистического изучения неоднократно привлекала к себе внимание языковедов [Altmann,Riska,1966; Алпатов,1973; Lakoff,1973; Хохлова,1973; Mohan,1974; Ferguson,1976; Скорбатюк,1977; Assadi,1980; Hause,Kasper,1981; Fraser,Nolen,1981; Lange,1984; Ogino,1986; Brown,Levinson,1987; Lavandera,1988; Gu,1990; Kasper,1990]. В лингвистической литературе вежливость анализируется либо в плане исследования общих стратегий поведения, либо в плане выявления специфики выражения положительного отношения к человеку на материале частных речевых актов в конкретном языке (извинения, благодарности, комплименты, выражения сочувствия и т.д.). Первое направление является, на наш взгляд, пограничной областью между социолингвистикой и прагмалингвистикой и в наиболее полном виде представлено в монографии Пенелопы Браун и Стивена Левинсона "Вежливость: некоторые универсалии языкового употребления". Второе направление связано с изучением речевого этикета и речевых актов, являющихся предметом прагмалингвистики. По мнению Г.Каспер, проблематика вежливости как лингвистического феномена включает такие вопросы, как разработка концепции вежливости (стратегии ухода от конфликтов и типы социальной индикации); характеристика нарушений вежливости; социально-психологические факторы, определяющие формы и функции вежливого поведения; вежливость и типы дискурса; языковое выражение вежливости [Kasper,1990:194].