Судоустройство и судопроизводство

О судебной системе Древнего Египта сохранилось, так же как и о праве, мало сведений. Они дают лишь фрагментарное представление о судебной власти в этой стране.

Древнеегипетский суд являлся неотъемлемой частью государственного управления: в качестве судей выступали чиновники. Высшим судьей был соответственно глава государственного аппарата — тжати. По этой причине в древнеегипетском языке не сложилось терминов, специально предназначенных для обозначения суда. И при характеристике судоустройства Древнего Египта можно говорить лишь об органах государственного управления, которые наряду с административными, исполняли также судебные функции.

Высший суд воплощал царь. Его судебная функция вытекала из его царской должности, предполагавшей поддержание маат — природного и общественного порядка, устроенного на началах божественной справедливости и разумности. Место, где он вершил суд и объявлял об изданных законах или назначениях высших должностных лиц, именовалось «залом Хора». Сохранилось, правда, мало документов, показывающих, как именно верховный властитель судил. Это заставляет думать, что древнеегипетский царь был скорее символом верховного правосудия, нежели действительным его вершителем.

Реально действовавшим высшим судом являлся в Древнем Египте суд тжати. Данный факт подтверждается многими документами. В инструкциях или наставлениях своим тжати фараоны неизменно призывали их проявлять особую заботу о правосудии.

Судебные функции имели, по всей видимости, и ведомства центрального государственного управления. В документальных материалах эпохи «Старого царства» нередко встречается название «шесть великих домов», обозначающее государственные органы, осуществлявшие, помимо управленческой, судебную функцию. Надзирателем над «великими домами» являлся, как правило, тжати.

Основной объем судебной деятельности на территории страны выполняли во времена «Старого» и «Среднего» царств государственные органы управления, имевшие название, который звучало примерно как джаджат». Они ведали одновременно налоговыми сборами и выступали в качестве инстанции, удостоверявшей договоры о передаче земельных участков и строений. Позднее термин «джаджат» стал употребляться чаще в религиозной литературе и в значении не государственного органа, но судебной функции — судилища.

В документах эпохи «Нового царства» наиболее распространенными обозначениями государственных органов, вершивших суд, стали названия со словом «кенбет (knb-t)». Суд, заседавший в столице, назывался «Великим кенбетом». В его состав входили высшие сановники, а председательствовал на нем тжати. Некоторые тексты свидетельствуют, что Великий кенбет мог давать обязательные для выполнения распоряжения нижестоящим судам. Например, какому-нибудь городскому кенбету или кенбету округа. На местах тоже были свои кенбеты — местные административные органы с судебной функцией. Все кенбеты являлись коллегиальными органами: в них заседало от восьми до четырнадцати человек. Они не были знатоками права, но во всех кенбетах была предусмотрена должность писца, который фактически готовил, а нередко и вел судебные заседания, одновременно фиксируя то, что на них говорилось. Помимо чиновников гражданского управления в кенбеты входили служащие храмов. При этом жрецы высокого ранга входили в Великий кенбет или в кенбеты городов.

Наконец, существовали храмовые кенбеты. Это были, как правило, советы жрецов, управлявшие хозяйствами храмов. В их юрисдикцию входили и дела исключительно светского характера: связанные, например, с передачей земельных участков, с наймом на работу, уплатой долга и другими конфликтами по поводу имущества.

Органы государственного управления не могли иметь одинаковых названий, поэтому термин «кенбет» обозначал скорее всего какой-то общий для многих из них элемент — например, совет авторитетных людей в той или иной местности. На эту мысль наводит зафиксированный многими источниками факт присутствия в составе кенбетов представителей различных социальных групп: жрецов, работников, чиновников. По словам российского египтолога И. М. Лурье, общепринятый перевод, который мы даем kbn-t «суд», «Gericht», хотя и согласуется в юридических текстах с их применением, является в действительности неточным; он самопроизвольно вызывает представление о том, что knb-t — это институт, подобный тем, которые существуют в настоящее время и чьим единственным делом являются юридические процедуры… В действительности роль knb-t ни в коей мере не ограничивалась юридическими функциями. Члены knb-t действовали как придворные. В ленинградском папирусе 3 1116Б ro. 2–3 можно прочитать, что «они (т. е. члены knb-t) вышли после того, как исследовали здоровье (фараона) согласно их ежедневному обычаю». Они надзирали также за сбором налогов и их доставку в соответствующее место. Таким образом, функция knb-t была значительно шире, чем роль суда. С учетом этого данное слово не должно переводиться как “суд”, правильным переводом будет слово “палата” или “совет”».

В период с VIII до IV века до н. э. название «кенбет» вышло из употребления. Вместо него для обозначения судебной деятельности во времена правления основателя XXVI династии Псамметиха I (655–610 гг. до н. э.) стал применяться термин впи (wpi) в различных его вариантах. Такая перемена в терминологии явно указывает на то, что в указанное время в Древнем Египте произошла какая-то реорганизация государственного строя, повлекшая за собой выделение судебной функции в самостоятельный род государственной деятельности. Псамметих I был египтянином, ставшим фараоном после целой эпохи правления в Египте иноземных монархов (ливийских и кушитских). Вряд ли он оставил в стране прежнее устройство государственного управления, а значит и судебной власти.

Древнеегипетское судопроизводство являлось письменным с очень давних времен. Неслучайно одной из главных фигур в древнеегипетских судах был уже в эпоху «Старого царства» писец. «Многие тексты обнаруживают, — отмечает профессор университета в Тюбингене Шафик Аллам, — что писец играл удивительно активную роль в юридических процедурах. Он не только получал жалобы, составленные спорящими сторонами, добивающимися возбуждения юридической процедуры, он должен был иногда открыто обвинять лицо, вовлеченное в скандал. Во время судебных разбирательств писец не только вел записи, он часто помогал в допросах; он мог непосредственно задавать сторонам вопросы, способствующие прояснению их юридической ситуации. Поступая таким образом, он был в поиске истины и его допрос определенно служил правосудии. В процедуре, где в качестве верховного судьи выступал бог, писец также был уполномочен вмешиваться в порядок определения божественного приговора. Когда исследование спорного дела требовало, чтобы факты были проверены на достоверность судящим органом, писец принимал в этом эффективное участие».