Деревня Оргосов

* * *

Кормление или точнее поение животных заняло весь остаток дня, на отдых пустынники расположились ночью. Федор сидел у первого, разведенного за две недели костра, и радовался тому, что прошел сердце пустыни Соха без потерь. Его люди, уже доложились ему о состоянии оружия, снаряжения и личного состава. После того, что они пережили, не радоваться было грех.

Пламя не было высоким, крошечные языки его плясали на сухом кизяке, другого топлива тут не было, а он все смотрел и смотрел на огонь, словно завороженный его пляской.

- Ты не сможешь выслушать меня, княже, - раздался за его спиной знакомый голос.

- Присаживайся Элата, если есть о чем поговорить, поговорим, - ответил он.

Женщина села рядом, и тоже, стала, молча смотреть в огонь. Через некоторое время, она спросила:

- Ты, наверное, слышал, что нас обвиняют в людоедстве?

- Да.

- Так вот, это не правда, мы никогда ни едим человеческого мяса.

- Позволь, но когда вы хоронили Баллу, я слышал, что ты извинялась перед ней за то, что ее плоть не нужна племени.

- Есть древний обычай, по которому тела наших соплеменников, определенным образом превращаются в воду, ты понимаешь, о чем я.

- Ну, - замялся Федор, - я видел, как ваши женщины извлекали из тела воду, но я видел и то, что они при этом не ели мяса.

- Ты не понял, я извинялась перед своей сестрой по тому, что мы не превратили в воду ее всю, включая то, что ты видел.

- Вы что, умеете перерабатывать в жидкость любую органику?

- Что делать? – не поняла вопроса предводитель.

Федор объяснил, не вдаваясь в подробности терминов, переработка и органика:

- Вы можете превращать в воду все, что было живым?

- Да, примерно так, - согласилась Элата.

- То есть вас голословно обвиняют в людоедстве, или считают людоедством такое превращение?

- Ну, не совсем так, - смутилась пустынница, - лет двести назад, когда появился обряд который ты видел, наши предки, превращали в воду только часть своего соплеменника, а остальное съедали. Но вот уже на протяжении трех поколений такого не происходит. По крайней мере, на моей памяти, человечину никто не ел.

- Понятно, старые страхи.

- Да.

- Спасибо, ты облегчила мне душу, а то я стал о вас плохо думать, - извинился Федор.

- Я пришла не пугать тебя князь, и не обвинять своих предков, - гордо вскинув голову, сказала женщина.

- А зачем? – опешил Феодор.

- Мы хотим вернуться на древнюю родину, в земли Оргосов, а для этого нам нужен достойный свидетель.

- Вы хотите, чтобы я выступил в его роли?

- Да, - ответила она.

- Что я должен буду засвидетельствовать? – спросил Федор.

- Тебе не придется лгать, Готлинг, - сказала она, - ты просто расскажешь, что пересек с нами сердце пустыни. При этом мы не заходили в запретный город, не приносили кровавых жертв, и не пожирали своих умерших.

Иначе нам запрещено выходить из пустыни, дальше этого места, под страхом смерти.

- Это я засвидетельствую, - твердо сказал Федор.

Она встала и ушла.

* * *

Вечером следующего дня, после долгих разговоров и препирательств, клан Ветры пустыни встал на дорогу, которая вела к горам Нерт.

Их передвижение сопровождалось столбом пыли, которая была заметна издалека, но никаких неприятностей в первый день пути не произошло. В этот день Федора впервые посетил вопрос, который, почему-то не приходил в голову раньше. А зачем собственно, они проперлись, через сердце пустыни, если можно было просто пройти вдоль гор?

Он, как облеченный властью любопытный и необразованный субъект, задал его Нее. У той глаза на лоб полезли, а потом, она вдруг захохотала. Мало было Федору смешков, постоянно получаемых им от Роны, так теперь и эта туда же. Он плюнул, махнул рукой, и пошел по лагерю.

Вдруг за одним из Фургонов, он увидел крошечный костерок, и услышал песню:

…Я не от бед бегу, кто беды мне пророчит.

Им и теплей и проще, на твердом берегу.

На маленьком плоту…

Пел знакомый мужской голос, то что это стихи А. Макаревича, сомнений не вызывало, но кто…

- Ах вы, искатели ужасов в чужом мозгу, вот я вам сейчас устрою, - решил Федор и крадучись отправился к костерку.

Так и есть, вся компания на месте, гитара и голос Ворот, - Снеженский скальд, как он бедняга, выросший в долине льдов, перешел сердце пустыни? Из присутствующих: Данко Соль, Рона и Карт, Опора, собственной персоной, Свен и близнецы, все здесь, кроме Неи, соответственно.

Федор вышел на свет костра, держа в руках два целлофановых пакета с едой и выпивкой. Увидев его, певец поперхнулся, все остальные изменились в лице, кроме, конечно, Роны и Карта, эти почувствовали магию сразу. И Федор чувствовал, как они гасили эмонаци силы, чтобы сотрясения не разошлись слишком далеко. Немую сцену прервал хохот Роны, и голос Федора:

- Не княжье это дело, други, вам жратву и выпивку таскать, помогли бы, что ли?

Что тут началось, костер чуть не затоптали, все вскочили, вырвали у него пакеты, и стали разбирать продукты и накрывать стол, прямо на тролькарском щите, который аккуратно сняли с ближайшей повозки.

- Так, - начал Федор разбор полетов, когда выпили по первой, - откуда здесь, я слышу стихи поэтов моего мира, а? Эскады, вы где?

Рона и карт, начали прятаться друг за друга, потом Карт промямлил:

- Ну, там разные записи были, мы вот скальду набросали, пяток песенок…

- А кто обещал, что то, что вы там найдете, это могила, а….

- Да ничего страшного, хорошая же песня, - затянул Кларт, словно десятилетний пацан, пойманный на просмотре фильма с грифом «дети до 16 лет не допускаются».

- А если бы он патроны вез? – патетически спросил Федор.

- Какие патроны? – не понял Кларт.

Поняв бесполезность разговора, Федор махнул рукой, и стал разливать по новой, от вопросов еще кружилась голова.

Когда все приложились, по второй, Федор посетовал на свою необразованность, ожидая того что эскад, сейчас начнет уподобляться Нее, но та оставалась серьезной, и сказала ему:

- Такие вопросы, княже задают дети в пять лет, а ты здесь давно, знать пора.

- Вот и просветите, туп, глуп, неучен… - начал заводится Федор.

- Да ладно тебе Рона выпендриваться, - сказал Карт, - я сам все объясню. Горы Нерт, это не просто горы, это горы которые появились в результате войны богов, и каменные боги, стоят прямо рядом с ними. Там нельзя пройти, не миновав их. А идти к каменным богам, во-первых, еще жарче, чем так, а во-вторых, сам камнем станешь, это все знают, в горах иногда находят каменных птиц, которые там пролетали. А по горам пути нет, в тех местах, любая тропа туда выведет, только в обход Кроссграда, вот и вся, тайна, велика есть, - закончил он.

- А что там за сокровище мрака, в этом Кроссграде, - спросил Федор.

От его вопроса Карт аж пивом поперхнулся, а Рона ответила:

- А тебе княже и знать не надо, знай только одно, ничего хорошего там нет, и пускать туда никого не стоит. Был бы ты темным, я бы тебе посоветовал приказать тролькарам перерезать всех этих пустынников, за то, только, что дорогу знают.

- Ладно, я не темный, и не умею резать людей, только для сохранения тайны, - смутился Федор.

На жаре, всех развезло быстро, и беседа превратилась в тихий, монотонный гул. Федор плюнул, отобрал у Ворота гитару, и запел сам.

* * *

Утро было горячим, и не столь болезненным как предполагал Федор, видимо все вышло с потом. Но общее ощущение слабости еще оставалось. Шлепать за повозкой было тяжело и, Федор не сразу обратил внимание, на белый дым, появившийся в стороне гор. Но подошедшая к нему Элата, показав пальцем на дымное марево, спросила:

- Как думаешь, что это, княже?

- Я думаю, стоит послать разведку, - ответил Федор.

- Далеко еще, да и заметят их, тут до самого поселка ровная степь.

- Моих не заметят - улыбнулся Федор.

Он подозвал одного из ястрегов и приказал, чтобы к нему пришли гарпии. Через минуту, к нему подошли четыре изможденных жарой женщины.

- Приказывай княже, - сказала старшая из них.

- Девчонки, - не выдержал Федор, глядя на их, - простите я не знал, что вам так плохо…

- Мы будем героями сказаний и песен еще тысячу лет княже, - ответила одна из них. – Мы, ястрежки, своими глазами видевшие стены Кроссграда ждем твоих приказов, князь Готлинг Два меча.

- Хорошо, - бросил Федор, - дымку возле гор видите?

- Да княже.

- Мне нужно знать, что там происходит, возможно, даже язык.

- Слушаюсь, ваше сиятельство, - по военному ответила женщина, приложив правую руку, сжатую в кулак, к левой груди.

Видеть римский салют, в женском исполнении, ему еще не приходилось. Поэтому Федор, как-то неопределенно хмыкнул, и жестом отпустил гарпию. А еще через минуту, в небо взмыли пять огромных птиц, набрали высоту и направились к горам. Караван же, продолжал свое движение, на восход. Солнце палило нещадно, пыль забивалась в глаза, но они медленно, экономя силы, двигались к горам.

К полудню вернулись гарпии, и как ни странно, принесли языка. Это был мальчик, лет четырнадцати, по местным представлениям уже взрослый мужчина, явно Оргос. Он был сильно избит, точнее, измордован, к тому же сильно испуган. Гарпии не могли так избить мальчишку, да и зачем? А вот напугать, полетом по воздуху, и самим фактом своего существования, это запросто. Допрашивать его сразу, было бесполезно, у паренька дрожали разбитые губы и, понять, что он бормочет, было просто невозможно.

Федор отдал его на поруки Нее и поблагодарил гарпий за службу, когда караван, по его приказу, остановился в ожидании новостей.

Мальчишка пришел в себя к вечеру. Видимо, информации и помощи полученной от Неи, ему хватило, чтобы оправится от побоев и, понять, что вокруг друзья. С его слов выходило следующее:

- Лето выдалось жарким, поэтому снег с перевала, ведущего к Цитадели Трех стихий, сошел рано. Как только это произошло, к перевалу, со стороны цитадели прибыл отряд воинов со знаком чаши и, занялся строительством. Они строили оборонительную башню. Воины спустились в деревню и, наняли строителей, щедро платя серебром, неделю назад, строительство было закончено, а еще через три дня, выпал первый снег.

- Ты хочешь сказать, - не выдержал Федор, что перевал закрыт.

- Это как посмотреть, ответил Оргос, пройти по первому снегу, конечно можно, но, миновать при этом башню, ни как нельзя.

- Ладно, продолжай, - вмешался в разговор, присутствующий при допросе Данко Соль.

- Да, так вот, - продолжил рассказ мальчик, – когда выпал первый снег, воины спустились в поселок и, начали вести себя словно захватчики. Они насиловали понравившихся им женщин, избивали мужчин, и грабили дома. Через два дня, Оргосы взбунтовались, и началась резня. Он сам в этот момент пошел за топливом, и оказался на улице. Он спрятался в сарае, но воины поджигали все, пришлось выходить. Он не видел, как убили его отца, видел только трупы двух солдат. Его зверски избили, приволокли в горы, и привязав к столбу, оставили хищным птицам.

Женщин, детей и стариков, - согнали в пещеры в предгорьях, мужчин, кто остался, держат отдельно. Воины явно, чего-то ждут, толи приказа, толи момента, когда перевал будет закрыт окончательно.

- Сколько их всего – злобно глядя себе под ноги, спросил Соль.

- Около полутора сотен, - ответил мальчик.

- Мы узнаем, чего они ждут, - процедил сквозь зубы Федор, - от тех кто останется, узнаем. – С этими словами он вышел из Фургона и пошел искать палатку Элаты.

Насилие в средневековом обществе, не являлось, чем-то необычным. Тем более насилие над слабыми, например крестьянами. Жестокие беспричинные, с точки зрения наших современников, убийства происходили везде. Чаще всего это происходило в периоды войн, особенно религиозных, даже в Европе порой обезлюдевали целые области и даже страны. Но Федор, не мог перенести такого избиения, он не видел причин, для уничтожения целого племени Оргосов. Зато причины, для уничтожения воинов, конкретно этих воев, он видел, и не собирался считаться с их мотивами, ему солдату, они были ясны как день.

Соблюдая правила приличия, он подошел к палатке и остановился в ожидании.

- Входи князь, - раздался оттуда голос, и Федор откинул полог.

Вообще совет племени любого древнего народа, на взгляд постороннего наблюдателя, выглядит примерно одинаково. Наверное, так же выглядит заседание парламента, и только когда там начинаются дебаты и трения или решаются ключевые вопросы, трудно сравнить происходящее, например, в британском парламенте и украинской Раде.

Так же и здесь, все было по своему, в центре палатки стоял белый очаг, от которого поднимался легкий дымок прохлады. Место Федора, как уважаемого гостя, было определено на закате. Он вошел и сел.

- Говори, князь, - начала разговор Элата.

- Я, со своими ястрегами, выступаю к поселку через час, - начал сообщение Федор. – Нам понадобятся возницы и все животные, способные тянуть полупустые возы.

- Что там произошло, княже, - спросила предводитель клана Ветры пустыни.

Федор рассказал.

- И ты думаешь обойтись без нас? – задала она вопрос, которого Федор, откровенно говоря, не ожидал, тем не менее, он ответил сразу:

- Но вы наемные проводники, зачем вам лезть в наши дела, кроме того, я не видел среди вас воев, вы мирный народ…

- Мы, прежде всего Оргосы, - прервала его Элата, - мы просто один из родов именно этого племени. Причины, по которым мы не могли вернуться тебе, князь, интересны, быть не могут, но мы хотим вернуться, а теперь у нас появился шанс. Это наше племя вырезают воины Аллара, Последнего эскада.

- Я повторяю, - твердо ответил Федор, - среди вас нет воев…

- В пустыне каждый вой, прервал его мужчина, которого он раньше не замечал.

- Но я не видел у вас никакого оружия, - удивился Федор.

Мужчина предложил выйти из палатки, там он на глазах удивленного Федора, из отдельных частей собрал костяной лук и, предложил князю испытать его меткость.

Федор взял сухой кизяк и подкинул его вверх, а сам подумал, что он первый раз в жизни, высказал, такое презрение к стрелку, используя в качестве мишени кусок … Но, пустынник не обиделся, и пустил стрелу. Она прошла цель насквозь, это было видно и, за то время, что кизяк приземлялся, пустынник успел сделать в цели еще одну дырку.

Федор решил, что такой демонстрации достаточно, - поэтому просто спросил:

- Сколько у вас воев?

- Шестьдесят два.

- Сколько?

- Шестьдесят два, в нашем клане люди учатся выживать с рождения, и двенадцатилетний ребенок, уже может обеспечить себя пищей и водой на краю пустыни, - ответила Элата.

- Хорошо, - сказал Федор, выступаем через час, все лишнее с возов вон, нам нужно быть на месте до рассвета.

* * *

Федор бежал, держась за воз, и не представляя, что будет днем, когда они должны будут вступить в бой, с отдохнувшим, и выспавшимся, отрядом противника. Он понимал, что силы будут неравными, и строил расчет на внезапности, хитиновой броне ястрегов и меткости луков пустынников. С него градом катился пот, и он проклинал свою княжескую изнеженность, которой предавался последний год, понимая, что в прежние времена, такой забег, дался бы ему куда легче.

К месту прибыли чуть позже полуночи. Федор распределил воинов, приказав пустынникам занять позиции на тропах, по которым бандиты, так он назвал солдат Аллара, могут уйти к перевалу. Пустынники запахнули серые от пыли одежды и припустили бегом в обход поселка.

Ночи на Ассиоре, были гораздо светлее земных, к этому Федор привык уже давно, огромное количество звезд на небосклоне и двух лун, давали достаточно света, для того, чтобы начать сражение сразу. Федор только дал знак, и ястреги стали растаскивать повозки на щиты. И вынимать свое грозное оружие. Приказ никого живым не выпускать и приказ взять больше пленных они поняли тчно. Отдавая приказы, Федор сам подивился своей не кровожадности в этой ситуации, но ему были нужны языки, лучше всего офицеры.

Тролькары построились цепью вокруг поселка, а горанлины со своими топорами и черной чешуей должны были поднять шум, и начать обыскивать поселок. С их опытом и знаниями, они просто должны были профессионально провести зачистку. После этого, Федор отдал команду вперед.

Сейчас они сами напоминали ночных татей, которые врываются в мирный поселок, и начинают грабить и убивать. Шум поднялся сразу, как только горанлины вломились в первый дом.

Видимо, вои не ожидали нападения, да и откуда, в горах свои, а со стороны пустыни…? Но нападение произошло, и они решили соблюсти воинскую дисциплину по всем правилам. Это было хорошее, обученное подразделение. Но они не знали, с чем столкнулись. Когда в центре поселка запел боевой рожек, то все вои противника, даже те, кто оказывал спонтанное сопротивление, устремились на его зов. Видимо, офицеры понимали, что неизвестного врага, нужно встречать вместе и лицом к лицу, хороший принцип настоящих солдат.

Когда горанлины вышли на центральную площадь поселка, их ожидало, более или менее, но сложенное каре, ощетинившееся короткими пиками, типа римских пилумов. Ястреги моментально преобразовались в людей, и скрывшись за заборами.

Тишину ночи разорвал грохот, ястреги дали первый залп картечью, из двух десятков стволов, по стоящим плотным строем людям. Все-таки это были предгорья гор Нерт со стороны пустыни, синей плесени, здесь никогда не было. После второго залпа, каре распалось, и каждый из его участников принялся спасать свою жизнь так, как считал правильным. Опытные вои дали стрекача, каждый в ту сторону, которую счел для себя более подходящей, в основном в сторону гор.

Но на самой середине пути к спасению, воев встретили костяные стрелы. Дерева в пустыне просто не было. Точность лучников поражала воображение, им ничего не стоило попасть, с двадцати метров, встык пластин панциря, или в решетку забрала шлема. Но, помня указания Готлинга Два меча, пустынники старались получить побольше раненых чем трупов, правда человеколюбием, они явно не страдали, поэтому выбирали самые лучшие, с их точки зрения, места, например, колени ног.

Выскочившие в другие стороны, нарывались на цепь тролькаров, это было гораздо приятнее, чем смерть от голода и жажды, которая ожидала их в этой местности.

Из ста пятидесяти воинов, напавших на деревню, раненными и пленными насчитали ровно пятьдесят, убитыми сто пять. Эта математика, несколько удивила Федора, но он решил перенести допрос на утро. Пленных согнали в две пещеры, где раньше содержались жители поселка, в охрану поставили горанлинов, которые, видели лучше ночью, чем днем, после этого все участники сражения завалились спать, кто где был, по примеру побитого подразделения, не выставив никаких дозоров или секретов.

* * *

Когда взошло солнце, оно осветило жуткую картину. Поселок не сгорел, он выгорел всего на одну треть, он даже не обезлюдел, но, тем не менее, носил следы состоявшегося здесь сражения. Спасло поселок то, что дерево в этих местах было дорого, и дома были построены из камня, или чаще всего из саманного кирпича. Они были сводчатые, что позволяло оставлять прохладу в помещении, даже в середине лета. В результате примерно две третьих зданий, остались целы.

Всюду валялись трупы. По улицам бродили испуганные женщины, старики и дети. Мужчин в поселке почти не осталось, а те, что были, были либо ранены, либо очень сильно избиты. Зачем такое понадобилось воям последнего, Федор понять не мог, но пленных, закрытых в пещерах хватало, было, у кого спросить.

Ястреги казались вообще двужильными, получив приказ, не спавшие почти двое суток вои, начали стаскивать трупы врагов в отдельное место, за поселком. Федор не хотел, чтобы в такую жару, тела врагов нанесли последний удар, породив какую либо эпидемию. В этом смысле с ним были согласны все.

Если на ястрегов, ничего не понимающие жители смотрели косо, то особую панику вызвало появление пустынников, люди впали в ступор, узрев группу белых балахонов, появившихся со стороны гор. Улицы моментально стали пустыми. Спас положение мальчишка, которого принесли гарпии, имени его Федор спросить сразу не удосужился, а когда спросил, то парень ответил, что он Войкин, Войкин и все. Этот Войкин и привел к князю двух старейшин.

Федор дремал, расслабившись у остова повозки, на которую уже были поставлены щиты, с исключительной целью, уберечь от солнца лично его. По внешнему виду, он напоминал нечто среднее между пустынником и ястрегом. Темно-коричневый загар покрывал его с головы до ног, черты лица заострились, одежда, да и весь он целиком был покрыт пылью, и совсем не выглядел великим магом, или Двенадцатиградским князем.

- К тебе пришли, княже, - тихо доложил один из ястов охраны.

Федор открыл глаза, первое, что бросилось в глаза, было то, что вся охрана была на месте, все шестеро, четыре ястрега, и два ледяных стража, не хватало только мага. Федор ужаснулся, глядя на ледяных, вот выпало ребятам, изо льда да в пламя. Так, решил он, пора познакомиться со всеми ими, а то половину по именам не знает, это при его абсолютной памяти, но сейчас, снова, было не до того.

- Кто? – спросил он усталым голосом.

- Местные старшины, ну, - замялся яст, - те, кто жив остался.

- Зови, - коротко бросил Федор, поднимаясь с земли.

Старейшины, или как назвал их яст, старшины, подошли к Федору. Это были двое мужчин, явно отец и сын, а там кто его знает. Но сейчас они были самыми смелыми представителями местного населения. То есть теми, которые не паниковали и шли на переговоры, стараясь узнать свою дальнейшую судьбу.

- С чем пожаловали, люди добрые, - спросил он их усталым голосом.

- Мы к тебе с тем же вопросом, мил человек – ответил старший из них.

- Да вот, шел мимо, точнее названным гостем, да парнишку вашего повстречал, он сказал, что вас тут перебить собираются. Помочь вам решил, да не сильно, гляжу, успел.

- Успел ты вовремя, мил человек, - ответил старейшина, - только, заметил он, - зачем пустынных привел, они же нас перебьют?

- Да не собираются они вас бить, вон половину врагов ваших они и положили, - удивился такому подходу к делу Федор, - не справился бы я без них.

- Ага, а потом ты уйдешь, а они нас живьем сожрут, - выпалил тот, что помоложе.

- А в пещере ты, я гляжу счастливой и долгой жизни ждал? – с интересом спросил князь.

Оба старшины опустили глаза, а Федор продолжал:

- Вы обвиняете их в людоедстве, а на каком основании?

- Они когда через сердце пустыни идут, то у стен Кроссграда кровавые жертвы приносят… - Начал объяснять молодой.

- А ты с ними ходил? – задал вопрос Федор, который не ожидал от Оргосов, такого самоуверенной и воинствующей серости.

- А ты ходил? – язвительным тоном задал вопрос этот нахал.

Окружающие вои дружно заржали, а один из ледяных демонстративно поднял руку. Жизнь наглого старшины повисла на волоске.

- Не сметь! – сказал Федор.

Воин просто схватил молодого нахала за шиворот, и подсек ноги так, чтобы тот стоял на коленях. После этих манипуляций он сказал:

- Вот так положено тебе, разговаривать с Двенадцатиградским князем, Истинным Готлингом, Федором Два меча, Стеонским магом и...

Когда воин начал перечислять титулы, второй старшина упал на колени сам, и взмолился:

- Пощади княже, детё он не разумное, молод он и глуп.

- Поднимитесь с колен, не люблю я этого, - сказал Федор, - да и весело мне, дайте поговорить.

Воины отошли, предварительно силой подняв старшин с колен.

- А откуда по вашему, молодой Оргос, я мог здесь появиться? – задал Федор вопрос, ответ на который, вдруг, стал интересен ему самому.

- Так… - начал было молодой, но старый резко толкнул его локтем в бок.

- Глуповат он у тебя, для старшины, - сказал Федор, обращаясь к отцу, - или молод, сам как думаешь?

- Я ему княже, умишка то так вправлю, зараз онемеет, - ответил старший.

- Ладно, пусть молчит, - сказал Федор, - а с тобой поговорим. – Значит так, пришел я к вам, через сердце пустыни, вместе с пустынниками. Шел мимо стен Кроссграда и никаких кровавых жертв не приносил, ни я ни они. Враки, - это все. А они родом из вашего племени, это ты знаешь.

- Знаю, - ответил старшина.

- И мечтают они назад вернуться, - это знаешь?

- Догадываюсь, ответил тот.

- Примешь назад, или вина за ними такая, что пятьсот лет не прощаемая?

- Да какая там вина? – удивился Оргос, - темные они, вот и вся вина.

- Кликни, кого из пустынников, - обратился Федор к ястрегу охраны.

Еще через десять минут к ним подошла Элата, женщина была серой от усталости, но смотрела гордо.

- Покажи знак, старшая в роду, - грубо спросил Федор, откровенно ожидая самого худшего.

Но женщина улыбнулась и скинула свой балахон, под ним оказалась та же рубаха и безрукавка, которую уже видел на ней Федор. Ничего не стыдясь, женщина стянула это одеяние и предстала перед мужчинами, что называется, топлес. Знак был на месте, и такой как надо, восьмиконечная звезда, внутри был изображен кувшин с длинным горлышком, символизирующий белый очаг. Федор представил себе, что сказали бы эти Оргосы, если бы увидели его знак.

- Да, теперь и говорить не о чем, - сказал Старшина, - мы тут без них помрем все. У меня почти одни бабы да ребятишки остались. А тут…

- Ты особо на работников дармовых не рассчитывай, - остановил его причитания Федор, - они свободными были, свободными и останутся. Просто будут жить рядом, и жить по-своему. Помочь помогут, но, в меру сил и желания. Особо на них не поездишь, учти старшина, перейдешь границу дозволенного, вывезут в пустыню и бросят, чтобы другим не повадно было.

Элата, которая, в этот момент уже натянула рубаху, так сверкнула глазами на старшину, что тот понял, князь говорит не напрасно. Но дело уже было сделано, пустынники оставались жить тут.

* * *

Утро следующего дня, было солнечным и ветреным. Когда Федор проснулся и встал во весь рост в куполообразном Оргосском домике, был уже почти полдень. Он вышел на улицу, и ощутив лицом, горячий ветер пустыни, поначалу, даже сделал шаг назад. Но потом, решил, что идти все равно надо и, вышел на улицу.

Собственно была необходимость решить два вопроса, один решался просто, прямо у стены дома, а второй был более проблематичен, князь хотел есть. Оргосская паста, напоминающая пиммикан американских индейцев, надоела смертно. Хотелось чего ни будь зеленого, растительного и, Федор решил спросить у своих охранников, где здесь можно нормально поесть. Солдат, знает об этом все, поэтому князя повели к дому его вчерашнего знакомца, который разобравшись, что к чему, открыл свои тайные кладовые.

Оказалось, что Оргосы не такие темные и тупые, как показалось Федору изначально. Они знали заклинания, превращающие органику в чистую воду, и к этому времени, уже избавились от трупов врагов и друзей, именно таким методом. Вся амуниция, уже разошлась по домам, поскольку воины Федра, отказались от своей части добычи.

Специальные подземные хранилища для воды, были наполнены под завязку. В этих же хранилищах, жили особые водоросли, которые, с одной стороны постоянно обогащали воду кислородом и очищали ее, поедая все кроме камня, что попадало в хранилище. С другой, сами служили пищей, сообразительным рудокопам. Этих-то водорослей и отведал Федор, постучавшись в дом к старшине.

На вкус, цвет и вид, это была морская капуста, оставалось загадкой только то, что росла она в пресной воде и без доступа солнца. Но это был тот самый вопрос, который волновал Федора меньше всего. Главное, что эти водоросли содержали все витамины, которые были нужны человеку, после столь скудного пайка и, столь серьезных испытаний. На вопрос князя, не обожрет ли старшину его команда, тот хмыкнул и сказал, что до следующей весны хватит. Дальше уже, разговор стал более серьезным.

Прежде всего, увидав, как бочком передвигается сын старшины, князь понял, что свое вчерашнее обещание тот выполнил, ума отроку прибавил. Но то, о чем он собрался говорить с его отцом, отрок уже выдал.

- Скажи старшина, есть третий путь, отсюда до Цитадели? – напрямик спросил он.

Старшина замялся, сел рядом с Федором, а потом махнул рукой и сказал:

- Есть княже, только им уже лет триста никто не ходил. Опасно там, гоблины там, много, они все пещеры заселили.

- Кто, там? – не понял Федор. Он не мог себе представить, что кто-то из местных читал Толкина.

- Гоблины говорю, - повторил старшина, - нечисть такая, на человека похожая, но живет в пещерах. С ними один из твоих предков пытался бороться, да без толку. Всё равно они там сидят.

- А по подробнее рассказать можешь?

- Что подробнее, - наивно сказал тот – все, всё знают, и никто туда не суется. Гоблины, они точно друг друга жрут, вот и живут там.

- Это силы мрака? – решил уточнить Федор.

- Да какого там мрака – ответил старшина, - они сами по себе, не свет не мрак. Сказывают роды ястрежские, которые далеко под землю закопались, одичали, вот и живут, как могут, вроде этих, пустынников твоих.

- А договориться с ними можно?

- Это корове с мясником договориться? Да они уже язык наш не понимают, пустынники хоть как-то, но с людьми общались, а эти, как забились в пещеры, так и живут.

- Ладно, погощу я у тебя старшина, недельку, может больше, а там поглядим, сказал Федор и пошел разыскивать глав ястрегов.

Они пятеро сидели в одном домике, и видимо, вели свой совет. Федор вошел настолько неожиданно, что все вскочили, словно ожидая неминуемой гибели, или обвинения в предательстве. Такая реакция верных ясирегов очень не понравилась князю, и будучи человеком прямым он спросил:

- Что-то замышляете, свободные? Чего так испугались?

- Думаем, как пойдем назад, княже, еще раз лезть в этот ад, никто желанием не горит, - честно ответил горанлин.

- А у нас, обратного пути нет, только вперед, - улыбнулся Федор.

- Вперед, куда, - спросила гарпия, - перевал очень высоко, и уже закрыт снегом.

- А мы пойдем по Оргосским пещерам, - ответил ей Федор.

После его слов, в домике повисло тяжелое молчание.

- Давайте договоримся так, - начал свою вечную игру Федор, - я малое детё, вы мне рассказываете все, что знаете.

Оказалось, что знают они много.

- После того, как закончилась война, начала рассказ гарпия, - оказалось, что многие ясты, которые составляли великую армию Арва, канули неизвестно куда. Они просто пропали и все. Многие решили, что они покончили свои жизни, пытаясь перебраться на другой материк, тот же Ко или Сарджу, и может быть даже благополучно добрались, но через почти двести лет они объявились.

Во время Арейских войн, Оргосские кланы, снабжали оружием всех, кто к ним приходил. Они обрабатывали железо и имели множество путей, по которым оружие доставлялось и той и другой стороне.

Затем Свет и Мрак, решили покончить с таким положением вещей, и превратить Оргосов в рабов. Их стали выискивать и сгонять в разные места, одних на остров Печенки, благо железа и минералов, там больше чем где угодно, других сюда, в горы Нерт.

Но Оргосы, скрылись в горах и, возведя Цитадель трех Стихий, объявили себя сторонниками света. Такое положение устраивало прежде всего светлых, крепость не давала прохода через горы, к сокровищам Мрака, и сохраняла единственный возможный путь. А острова штурмом не брали, они просто перешли к свету, когда Мрак оттеснили от побережий.

- А это тут причем? – спросил Федор.

- Оргосов было очень много, и свои семьи они прятали в горных пещерах, построив там, целый город, вроде того, что мы видели на острове Печенки, только больше.

- Ну, и?

- А потом, все эти пещеры покинули, за ненадобностью, и цитадель тоже.

- Так, и…?

- И вот, через двести лет, в горах, неизвестно откуда, появились слуги Мрака. Точнее, они уже не были ни чьими слугами. Они просто занимали огромные пространства пустых пещер, объявляя их своими.

- И что Оргосы?

- А что Оргосы, они не воевали уже двести лет, те, кто не погиб спустился к подножиям гор, с восходной стороны, хорошие кузнецы, а с закатной вон, стали вести крестьянское существование.

- И что происходит в пещерах, никто не знает?

- Со стороны Соромеи, к ним один путь, сам знаешь, а со стороны Урасы, это никому не нужно.

- Ну и мирок, у вас, как склероз, каждый день новости, - не сдержался Федор, - Так это ястреги или нет?

- Не ведаем, княже.

- Так, где Данко Соль, мне нужна разведка.

* * *

Разведка не успела, стразу после сказанных Федором слов, полотнище, которое заменяло местным жителям дверь, откинулось, и в комнату вошел Опора.

- Беда княже… - начал он.

- Что? – холодно спросил готовый ко всему Федор.

- Из твоей походной сокровищницы пропал каменный жезл. И еще, говорят, девка какая-то пропала, невеста этого, сына местного старосты. Оргосы собираются в пещеру на поиски, больше идти некуда, горы тут непроходимые, а в пустыне, одному верная смерть.

- Девка, что блаженная? – сурово спросил князь.

- Да нет, говорят, тут в пещерах, живет некий отшельник, так вот он ястрег, и девок время от времени таскает. Обрюхатит и вернет, раз в пару лет такое случается. Они уже его пару раз гоняли, теперь собираются вообще прибить.

- А что, ящик с жезлом был без охраны?

- Что ты княже, как можно, - возмутились присутствующие.

- Пошли сперва разберемся, - шагнул на улицу Федор.