Глиняный кит

*……*…..*

Вечером, в лагерь пришли Ветры пустыни. Они довольно бесцеремонно стали запрягать лошадей, и грузить на них свою поклажу, исключение составил Орлик, которого Федор еще днем, приказал загрузить на «Стрижа». Пустынники закончили свою работу и, обмотав морды животных своим неизменным белым полотном, повели их под уздцы в сторону заката, при этом ни кто не сказал, ни слова.

Затем пришли другие и стали осматривать фургоны. Прежде всего, они резко уменьшили количество питьевой воды, необходимой для похода, излишки они изъяли, сгрузили бочки на землю, чем существенно облегчили возы и, раскупорив емкости стали подпускать к ним животных, осторожно и по одному, через несколько часов воды просто не осталось. Затем в повозки были впряжены мулы, специально для которых пустынники частично переделали, а частично просто укоротили упряжи.

Другая часть местных сворачивала свой лагерь, все палатки были расшнурованы, в результате чего получилось множество отдельных частей, тщательно упакованых, в небольшие тюки и уложены на верблюдов. Легкие кости, из которых состоял остов, заполнили в фургонах места, освобожденные от запасов воды. Пустынники хотели зачем-то, видимо на дрова, разобрать и бочки, но капитан Волна, не позволила, и приказала загрузить их обратно на судно. Федору со своими людьми, одетыми попоходному, оставалось только наблюдать за происходящим и ждать.

К полуночи все было готово. К Федору подошла Элата и, не повышая голоса, сказала:

- Выступаем, княже.

Словно услышав ее спокойный голос, караван, содержащий все, что счел необходимым взять Федор и пустынники, тронулся в путь.

Сам караван представлял собой особое зрелище, так на картинках в мире Федора изображали невольничьи караваны, правда, всадников не было совсем. Сначала Федор не понял, почему, ведь идти человеку по песку, гораздо труднее, чем даже груженому верблюду. Но чем дальше они уходили от берега, тем понятнее становилось происходящее.

Песками, пустыня была богата только у морского побережья, дальше шла глина, веками пролежавшая под палящим солнцем, и давно превратившаяся в твердую, ровную каменную поверхность. Здесь почти не было песка, здесь была пыль. Казалось, она присутствует везде, в каждом сантиметре воздуха, и не по одной пылинке.

Перед самым выходом, пустынники одели на морды животных специальные повязки, похожие на намордники, а Федору и его людям, выдали удобные мешки на головы, и специальные длинные маски. Федор вспомнил, что в подобных масках в средневековье ходили врачи, во время эпидемий. В венецианском карнавале, есть даже такой костюм, «Чумной доктор». Неужели там, куда мы направляемся, трудно или опасно дышать. «Почему меня никто не предупредил», - со злобой подумал Федор о своих соратниках. Но потом пришла здравая мысль – «И чо бы вы сделали, князь Федор Готлинг, Барон Шон Терг… Царь Польский, Великий князь Финляндский и, прочая, прочая, прочая…?»

- Да ни черта, искал бы проводников, - ответил он сам себе.

* * *

Когда стало светать, пустынники начали разбивать лагерь, а к Федору подошла Элата, Неся в руке довольно увесистый мешок.

- Ваши люди, будут спать в фургонах, - начала она инструктаж, - вот вам камень Доту, пошли людей, пусть возьмут у моих белые очаги.

- Что возьмут? – Переспросил Федор?

- Специальные походные кувшины для камня, - словно маленькому объяснила она. – Пусть твои люди, залезут в фургоны, зашнуруют покрытия, положат камень в очаг и, зальют его водой ровно наполовину. И учтите, к полудню глина раскалится так, что идти по ней будет уже невозможно, а еще через пять часов, человек, оставшийся снаружи, просто погибнет.

- Выходим, через два часа после заката.

С этими словами, она аккуратно положила мешок на землю и ушла, а Федор кликнул своих и начал проводить инструктаж.

* * *

Как спаслись ветры пустыни в первое время, Федор так и не понял, существовать, да какое там существовать, выжить, в таких условиях, в пустыне Соха днем, было просто невозможно. Хотя нет, сейчас конец лета, может зимой здесь все несколько иначе? – подумал он, - но погибнуть от теплового удара здесь можно запросто.

Казалось, что плотная материя, которой был накрыт фургон, пощелкивает от жары, но зато он понял, почему пустынники называют этот маленький кувшинчик, белый очаг. Как в маленькой чукотской яранге, порой небольшой огонек спасает от неминуемой смерти от холода. Также этот небольшой кувшинчик, спасал от зноя и жара. Может в самый жаркий момент, разница температур за боротом фургона и внутри и составляла десять двенадцать градусов, но она была, и она сохранила им жизнь. С первого момента, как Федор почувствовал прохладу, он завалился на дно Фургона и заснул.

На дворе был конец лета, или начало осени, Федор заметил, что потерял счет дням, но световой день был гораздо длиннее ночи, поэтому проснулся он часа в три дня, в самое пекло. Состояние материала палатки привело его в ужас. Материал не то чтобы рвался, нет, до этого еще не дошло, но разница температур создавала такой эффект, что парусина слегка пощелкивала, этот звук очень не нравился Федору.

Тем не менее, часам к восьми, жара спала настолько, что стало возможно, в кожаной обуви стоять на глине. Как только настал этот момент, Федор выгнал свою команду на улицу, и заставил резать белые шелковые шатры и обтягивать ими фургоны, поверх парусинового покрытия. Пустынники, появившиеся из своих палаток, когда солнце только начало закатываться за горизонт, с одобрением смотрели на результаты его трудов. И даже Элата улыбнулась, глядя на новое покрытие повозок.

Когда они тронулись в путь, она приотстала от своих, и поравнявшись с Федором, сказала:

- Ты князь достаточно мудр, возможно, даже, твои люди дойдут все.

- А твои? – не удержался он.

- Мои здесь родились и выросли, они знают куда идут…

Их разговор был прерван появлением мальчика, лет десяти, Федор впервые видел среди пустынников детей, это как-то ускользало от его внимания, поэтому на маленькую белую фигуру, с ног до головы закутанную в материю, он уставился с удивлением. О том, что это ребенок говорило полностью открытое, несмотря на пыль лицо.

- Там, впереди глиняный кит, мать, - сообщил он.

- Его разбудили, спросила Элата.

- Нет, мать, - сказал мальчик - Эор говорит, что этого можно не делать, кит только недавно заснул, и состояние его лучше, чем можно пожелать.

- Останови караван, объяви большую охоту, и мальчик кинулся бежать в начало каравана. А женщина обернулась к Федору и открыв лицо с улыбкой, сказала:

- Там, за песками, я слышала, что даже только присутствие истинного Готлинга, приносит великую удачу, теперь я в это верю, Федор Готлинг Два меча, и она счастливо засмеялась.

* * *

Федор так и не понял, было ли это существо созданием магии, или природы, но кит был велик. По своей форме он напоминал скорее земляного червяка, чем рыбу, но лап у него не было это точно. Передвигался кит, явно под слоем глины, разрыхляя его, и находя там питание. Что в таком месте могло служить питанием такому гиганту, Федор не мог даже представить. Но этот выбрался наружу, обходя торчащую из глины каменную гряду, и видимо попал под солнце, в самое пекло. Сначала ему показалось, что существо, наполовину зарытое в глину, погибло, но нет, пустынники сказали, что оно просто спит, а умертвить его не так просто.

Чем больше Федору рассказывали, что такое глиняный кит, тем больше он находил аналогий строения с обычным земляным червем. Следовательно, можно было отрубить от него приличный кусок, без особого вреда, для организма в целом. Но пустынники сказали, что самой большой удачей является именно кит целиком. За свое существование в пустыне, такая удача выпадала им всего несколько раз.

Правда, то, что сейчас произойдет, может стоить жизни нескольким членам клана, но добыча того стоит. Услышав такое, Федор попросил разрешения поучаствовать в охоте и, ему милостиво разрешили. Теперь нужно было понять, в чем это мероприятие заключается.

А заключалось оно в следующем: кит действительно представлял собой, трубу из мышц, с той лишь разницей, что к позвонку, состоящему из относительно мягких хрящей, крепились прочные полые ребра. Мозгов в чудовище было как у настоящего земляного червя, только спинной, вот его и требовалось убить.

Сложность состояла в том, что как только оружие касалось нервной системы, кит, в каком бы он состоянии не был, начинал извиваться, бить хвостом, круша все вокруг, и энергично погружаться в глину. Кроме всего прочего, эта туша содержала огромный запас воды. Последнее обстоятельство больше всего повлияло на решение, принятое Федором.

Теперь в качестве основных охотников выступал он Нея и близнецы, все обладатели колдовских мечей. Кит, на спину которого Они поднялись без проблем, был разбит на четыре равные части, метров по шестьдесят, в середине встали Нея и Федор. В их задачу входило одновременно вонзить мечи в хрящевой позвонок зверя, и отходить назад, продолжая рубить его по длине. Близнецы, в тот же момент, должны были начать рубить с головы и хвоста, или хвоста и головы, в общем, сам червяк не знает.

По сигналу Федора они начали. Мечи, на удивление легко вошли в тело зверя, и довольно свободно, с минимальным напряжением, начали разрубать плоть. Правда, в центре туши их длинны, едва-едва хватало, для того, чтобы рассечь пополам именно основной нервный узел. Чудовище начало сопротивляться моментально, как и всякое живое существо, оно боролось за жизнь. Те участки тела, где мозг еще не был поврежден, стали извиваться с дикой силой, пытаясь сбросить убийц. Все органы чудовища встали на свою защиту, и на его теле, моментально образовалась скользкая, липкая слизь.

Первый раз, Федор оступился, когда прошел метров двадцать, но он снова поднялся на ноги и, скользя по шкуре похожей на замшу, продолжил свою кровавую работу. Чудовище за его спиной изогнулось горкой, но он развернулся и, рассек его в обратном направлении. Чем дальше от центра туши, тем нервное окончание становилось тоньше, поэтому он рассек его с первого раза. В то же время, слизи становилось все больше, и она представляла все большую опасность. Если так пойдет дальше, понял Федор, то через несколько секунд он просто не сможет удержаться на этой круглой поверхности. Оперившись на меч и, с трудом удерживая равновесие, он начал пилить монстра мечем, словно это была огромная, черствая буханка хлеба. Через несколько томительных минут и ли секунд, он почувствовал сильный толчок сзади и, кувырком полетел со спины кита.

Приземление на песок было удачным, кости остались целы, но дух из Федора вышибло здорово. Он лежал на спине и судорожно глотал воздух, задаваясь животрепещущим вопросом, - все ли позвонки целы. Еще через какие-то мгновения, его подхватили крепкие руки и поволокли по твердой как камень глине, а еще через секунду, на месте где он лежал, остановились бока разваливающейся пополам туши. Когда Федор, наконец, смог вздохнуть, возле него стояла вся его охрана во главе с Неей.

- Ну, ий йшо приуныли хлопцi, (проверить грамматику украинского языка)- спросил их Федор, сухим от удара голосом, приходя в себя.

- Если ты, Готлинг, еще раз пропрешься на такое мероприятие без разрешения, я тебя … - начала Нея и, вдруг, заплакала.

- Неюшка, - уже нормальным голосом начал успокаивать ее Федор, - ты же сама в нем участие принимала, испугалась, девочка моя.

После этих слов, он сел выгнул спину, словно, проверяя ее целостность и, приобнял ведьму, стоящую перед ним на коленях. Она уткнулась ему носом в плече и, заревела еще сильнее.

* * *

Праздник был грандиозным, насколько это было возможно в этих условиях. Федора и его команду чествовали как героев. Фактически, Ветры пустыни, были обеспечены пищей на год. Хищников и падальщиков в этих местах не водилось совсем, а мясо, соответствующим образом просоленное и засушенное, сохранялось очень долгое время. Кроме того им открыли великую тайну, оказывается, так называемый камень Доту, был частью организма глиняного кита. Теперь племя получило его запасы, на десятки лет вперед, и еще, вода. Огромное хранилище с водой, почти в самом центре пустыни. Но все это могло погибнуть за несколько дней, поэтому, как только стало ясно, что червь погиб, к нему устремились все члены клана.

Работа закипела: большими ножами, ветры стали снимать огромные куски шкуры, и растягивать их на глине, прижимая концы, специальными костяными колышками. Затем с туши срезалось мясо, и раскладывалось для просушки, прямо на глину. Кости тоже пойдут в дело, но несколько позже. При деле оказались и дети, они выковыривали из нервной, верхней части кита небольшие кусочки ткани, нарезали ее, и раскладывали для просушки, за их действиями внимательно наблюдала пара старух, не пригодных к тяжелой физической работе. Собственно это и был легендарный камень Доту.

Федор с интересом наблюдал за происходящим, стараясь не вмешиваться. А перед восходом, к нему подошла Элата.

- Ты велик, князь Готлинг, - улыбаясь сказала она, - твоим даром, наше племя может прожить в пустыне еще десяток лет. Мы конечно спрячем запасы здесь, но ни ты ни твои люди их никогда не найдут, вы не знаете пустыни. Но знай, ты имеешь законное право на их часть, а стоят они и вне пустыни, дороже золота.

- Все, что мне нужно от вас, - улыбнулся Федор – это, чтобы все мои люди, целыми и невредимыми дошли до места.

- Да будет так, - сказала Элата и счастливо засмеялась.

* * *

В путь они тронулись еще через три дня, столько понадобилось пустынникам, чтобы обработать мясо и шкуру, высушить камень, и закопать все это возле небольшой каменной гряды. Вода внутри кита, находилась в больших пузырях, из прозрачной кожи, ее прятали в глину прямо так. Ветры заверили, что если откопать пузыри через десять лет, вода всеравно будет свежей. Они даже подарили Федору бурдюк, из такого пузыря. Теперь их путь лежал к горам Нерт.

Чем ближе подходили путники к центру пустыни, тем горячее становился воздух. Если на краю, этого застывшего глиняного моря ветер сносил массы разогретого воздуха, то здесь, они словно плыли в раскаленном неподвижном мареве, казалось, что открытые части тела обжигало само движение. Федор не мог понять, как такую жару, выдерживали животные, и пейнтбольные очки, на синтетической основе.

Утром третьего дня, они подошли к непонятным строениям, возвышающимся прямо на голой глине. Это был целый город, с оборонительной стеной и башнями, домами для жителей и округлыми куполами храмов. Все сохранилось так хорошо, что даже было заметно, что под куполами, есть витиеватый растительный узор. Федор рассчитывал, что они войдут в город, но ветры стали огибать строения, стараясь держаться от них подальше.

- Чего это они, - спросил Федор у бредущей рядом с ним Неи, которая, как и он, обливалась потом и держалась за край повозки. Вообще они предпочитали молчать, поскольку воздух был нагрет как в сауне но сух, и даже при непродолжительной беседе, пересыхало во рту.

- Причин несколько, - ответила та, - на стоянке расскажу.

Стоянка получилась недалеко от стен, но объявили ее, тогда, когда солнце уже почти взошло и, идти было уже абсолютно невозможно.

- Это город Кроссград, столица мрака, возле которого произошло сражение богов Родира и Кларса. Собственно считается, что и битва произошла из-за сокровища мрака, скрытого там. Оба бога, после гибели земного тела Кросса, считали, что имеют на него право.

- Ну, коль уж мы рядом, может, пойдем, поищем, - загорелся энтузиазмом Федор.

- Сходи, поищи, самое время, - улыбнулась ведьма.

Федор оглядел повозку, обтянутую теперь вместо полотна, шкурой глиняного кита, так, что оставались только два клапана для дыхания, вспомнил, что творится на улице и решил повременить.

- Нея, а почему никто не ищет? – продолжил он допрос.

- Наверное, по тому, с улыбкой ответила та, глядя на Федора как на маленького ребенка, - что никто уже не помнит что это, кроме того, камни города раскалены так, что человеку туда хода нет, но войти можно только на короткое время, один раз в году, во время зимнего солнцеворота. Кроме того, светлые маги, в сокровищах мрака не нуждаются, опять же, кому охота шататься возле каменных богов.

- А что камни рядом?

- Ближе чем мне бы того хотелось, но мы, слава богам, их не увидим, - угрюмо ответила Нея.

- А, если мы сунемся в город сейчас… - начал Федор.

- То к Оргосам привезут наши жареные тушки, если по пути не съедят.

- Ты хочешь сказать, что ветры пустыни каннибалы?

- А ты оглянись вокруг, и подумай, - засмеялась ведьма.

* * *

Известие о том, что его спутники людоеды, не обрадовало Федора, но виду он решил не показывать. Еще два дня хода по изнуряющей жаре, привели его в состояние полного равнодушия ко всему остальному. Он брел по раскаленной глине пустыни, шаг за шагом, автоматически фиксируя пройденное расстояние по ломоте и боли в ногах, радуясь, что в таких жутких условиях, никто из его спутников не погиб.

Еще через суки, он почувствовал легкое постороннее шевеление воздуха, которое было чуть холоднее, чем все, что его окружало. Несмотря на невероятную усталость, он понял, что они прошли самое сердце пустыни и, скоро, может через неделю, он окажется в нормальном климате.

В этот день, точнее в эту ночь, умерла Балла. Тучная женщина, неизменно следовавшая за своим верблюдом, споткнулась, упала и, скончалась на месте. Это заметили не сразу, но когда поняли, что верблюд просто тащит за собой бездыханное тело, караван остановился.

Соплеменники Баллы сгрудились вокруг нее тела, словно ожидая, какой-то команды. Глядя на это, Федор представил себе, ужасный обряд, поедания мертвеца, прямо в сыром виде, как однажды наблюдал это в каком-то ужастике. Картинка с маленьким, подстриженным под горшок пигмеем, пожирающим сырое человеческое мясо, встала перед глазами как живая. Но все происходило вовсе не так.

Началось с того, что к группе подошла Элата и стала что-то говорить, затем от тела отвязали веревку, за которую держалась женщина, и к веревке привязали девушку, лет шестнадцати. Тело покойной, погрузили на того же верблюда, и караван двинулся дальше. Когда утром грузились в повозки, снаружи осталась группа женщин, которые раздели труп, и оставили его на жаре.

Когда Федор проснулся, в повозке витал сладковатый запах разложения, он поморщился и закрыл клапан, честно помогло мало. Он поел, уже привычное месиво из сушеного мяса и трав, наверняка имеющее, что-то общее с индейским пеммиканом, и запил это теплой водой. Даже поставленный рядом с белым очагом, кувшин с водой не охлаждался до желаемой температуры.

Следующую ночь, ни кто не двинулся с места, задержки раздражали и злили Федора, но, поделать ничего он не мог. Обряды для этих людей стояли превыше всего, и лезь в них и торопить, он просто не решался.

А обряд шел своим чередом, женщины собрались вокруг мертвой, и стали петь песни и делать над ней, какие-то манипуляции. Правда, запах разложения при этом пропал, и Федор, с интересом наблюдавший за происходящим, заметил, что женщины ничего не ели. Затем, с восходом солнца, все вновь спрятались в повозки и палатки.

Вечером, Ветры пустыни выкопали яму, прямо в твердой как камень глине, и положили покойницу, напоминавшую скорее мумию, чем умершего пару дней назад человека в могилу. Над могилой встала Элата и заговорила, или скорее запела, соблюдая нехитрый мотив:

- Ты ушла, от нас, сестра. Ты оставила нам свою кровь. Но мы не приняли ее, поскольку племя не нуждается в твоей плоти. Не обижайся на нас, мы захороним тебя по великому обряду наших предков, и пусть душа твоя навсегда прибывает с нами. Тело же твое будет принадлежать только тебе, и в день, когда нас призовет Ларт, ты будешь иметь собственное обличие, как самые древние и самые почитаемые люди, нашего клана. Прощай сестра.

С этими словами она подняла горсть земли и бросила ее в могилу. Застучали заступы и могила была завалена глиной. Затем подошли двое с бурдюками, и тщательно побрызгали верхний слой глины. Отчего она стала похожа на грязь, глину аккуратно разровняли, и Федор понял, что через несколько часов, не то что падальщики, сами Оргосы, не найдут этой могилы.

В полночь тронулись.

* * *

На следующий день, Федор разглядел в туманной дымке рассветного горизонта, какие-то неправильные формы. Сначала он решил, что это мираж. Но Нея сказала, что это самые высокие горы этого континента, они почти перешли пустыню, впереди были склоны гор Нерт.

На следующую ночь Федор ощутил первые порывы ветра, и увидел, влекомую им глиняную пыль. Два дня прошли в этом аду, который назывался краем пустыни Соха. Затем, они вышли на равнину, на которой появились первые травинки. Теперь караван двигался почти непрерывно, одна смена спала, другая правила животными, которые почувствовав воду предгорий, стремились скорее до нее добраться. Первый встреченный ими колодец, имел еще пустынный вариант. Это был заметный издали деревянный журавль, без веревки, стоящий, перед закрытой каменной крышкой колодцем. О журавля в степь, вилась едва заметная дорога. Прямо от колодца тянулись длинные желоба для животных. Остановка здесь была определена самой местностью.