Глава 38. Гаврилов распахнул дверь и выпустил пса, который в последние пять минут, учуяв запах спермы, сильно разволновался и тихонько урчал

Гаврилов распахнул дверь и выпустил пса, который в последние пять минут, учуяв запах спермы, сильно разволновался и тихонько урчал.

– Все готово, Яков Степанович? – деловито осведомился Гаврилов у начальника службы безопасности.

– Так точно, Андрей Антонович, – по‑военному отозвался мужчина.

– Ну и отлично. Выводите!

– Слушаюсь, – кивнул тот и удалился. Андрей взял Риту за руку и повел к лестнице во двор. Во дворе стоял врытый в землю деревянный стол и две скамьи.

Чуть подальше под навесом темнел мангал на тонких ножках.

Баринов отсутствовал недолго – через несколько минут он привел двух пленников, раздетых по пояс. Головы мужчин скрывали черные мешки, а руки за спиной стягивала тугая веревка. Отставной полковник вывел;пленников на середину двора и стал терпеливо дожидаться следующих указаний.

– Ты знаешь их? – неожиданно повернулся Андрей к Рите.

– Откуда я знаю, если у них лица закрыты? – хмуро ответила молодая женщина.

– Верное замечание. Снимите мешок! – распорядился Гаврилов.

Баринов снял с пленников мешки.

– А теперь узнаешь? – полюбопытствовал Гаврилов.

Рита пристально вгляделась в обоих мужчин, и… у нее перехватило дыхание.

– Господи, ты с ума сошел, Андрей! – вырвался у нее вскрик.

– Что‑то ты с лица сбледнула! Что с тобой? Узнала? Я не знаю…

– Да все ты знаешь, сука! Это ведь шофер твоего ненаглядного Филата. Мои ребята взяли его час назад, прямо из тачки вытащили, тепленького. Ну а этот…

Гаврилов картинно взмахнул рукой. – Его‑то хоть узнаешь?

Лицо второго Рите показалось очень знакомым.

– Кто это?

– Это мой главный трофей, детка. Перед тобой Алексей Краснов. В Питере его знают по кличке Красный. Его погубила беспечность, а может быть, самоуверенность. Он считал себя хозяином Питера, вот и попался как кур в ощип.

А хозяин– то – я! И сейчас я всем вам это продемонстрирую. – Ох махнул рукой.

Двое здоровенных охранников повалили связанного Красного на землю. Тот попытался было сопротивляться, но тут же получил сильный удар кулаком по затылку. Голова питерского смотрящего бессильно свесилась, и другой охранник, крепко державший его за локти, стащил с него брюки.

– Ты что задумал? – хриплом голосом спросила Рита, отворачиваясь.

– Смотри, смотри, детка! Такого ты не видела! – захохотал Гаврилов. – Это я для тебя показ устроил. Потом я тебя отпущу, чтоб ты пошла к своему Филату и все ему рассказала. Его вскоре ждет то же самое!

В этот момент с Красного уже стянули исподнее, и Рита с отвращением увидела белый оголенный зад.

– Где Абрек? – весело крикнул Гаврилов. – Приведите песика! Абрек!

Мальчик, иди скорее к папе!

На двор из‑за дома выбежал пес. Виляя хвостом, он приблизился к хозяину и выжидающе заглянул ему в лицо.

– Сейчас, малыш, погоди немного. – Гаврилов потрепал пса за ухом. – Сейчас… Ну что, Яков Степанович, пакетик готов?

Рита заметила, что Баринов передал подошедшему Конопатому небольшой полиэтиленовый пакет, наполненный какой‑то гадостью. Конопатый с гримасой отвращения подошел к лежащему на земле Красному и поспешно вылил тому на голый зад содержимое пакета.

Пес забеспокоился, затявкал и бросился к пленнику. Красный стал отчаянно сопротивляться, брыкаясь всем телом. Но молодцы Гаврилова крепко держали его за руки и за ноги. И тут Рита все поняла. Она схватила Гаврилова за руку и прошептала, еле сдерживая подступившую к горлу тошноту:

– Я не могу на это смотреть, Андрей. Делай со мной что хочешь, но я не могу! Гаврилов рассмеялся зло:

– Знаешь, у блатных на зоне есть такая мерзкая привычка насиловать новичков в задницу. Это у них называется опускать. Так они показывают свою власть над изнасилованной жертвой. Мне пришло в голову опустить этого Красного, да опустить так, как никто еще не опускал – мой Абрек его вые…т! Знаешь, чем ему жопу помазали! У одной из наших сук из питомника течка сейчас – вот от нее и взяли немного. Чтобы Абрека привадить. Сейчас он этого Красного на свой штырь нанижет – ты посмотри, забава же!

Гаврилов схватил Риту за шею и с силой повернул лицо вперед. Но она зажмурилась и только слышала низкое урчание пса и сдавленные стоны Красного: широкая лента, залепившая ему губы, не позволяла раскрыть рот. Зрители, в отличие от Гаврилова, угрюмо молчали. Видно, им это зрелище не доставляло той радости, как их хозяину.

– Ладно, уведите пса! – распорядился наконец Гаврилов. – А то он Леше спину сгрызет. Теперь давайте этого… Глеба.

Но Глеб, хоть и был связан, вдруг резко развернулся, нагнул голову и сильно ударил лбом стоящего позади него охранника. Охранник от неожиданности пошатнулся и отступил на шаг. Глеб тут же рванул через заросли черной смородины к высокому забору.

Увидев, что Глеб сделал ноги, Красный тоже собрал остатки сил, стряхнул с себя Конопатого и устремился вслед за Глебом, сверкая голой задницей и пытаясь освободиться от волочащихся по земле джинсов. И в эту минуту грохнул выстрел. Потом еще один. Глеб споткнулся на бегу и рухнул лицом в густую траву.

Красный застыл как вкопанный и осел на землю, не успев добежать даже до первого смородинового куста. Баринов опустил пистолет и произнес извиняющимся тоном:

– Могли уйти, гады!

Гаврилов глянул на Риту и пробормотал:

– Ну теперь ты все видела, дорогуша. Теперь тебе будет что рассказать Филату! – Он отвернулся и быстро пошел к дому, на ходу отдав Баринову последнее распоряжение:

– Водителя уберите куда‑нибудь. И Красного тоже уберите. Бабу отвезите в порт и там оставьте. Сама уберется.

Он поднялся в зал приемов, сел за стол, обхватил голову руками и задумался. Что‑то все вдруг пошло наперекосяк. Если Ритка не сбрехнула, то…

Филат хочет его бить? Так сразу! Даже не попытавшись вступить в контакт и уладить дело по‑мирному. У законных воров так бывает. Это же не отморозки какие‑то. Законные ведут дела дипломатично, без истерики. Сначала предлагают, потом предупреждают, ну а потом уж… Сначала Филат должен подвалить собственной персоной. Как он подвалил к Тетерину, а потом к Абрамову. Ладно, надо жить.

Он подумал о Красном. Да, неаккуратно сегодня получилось. За Красного питерские братки будут люто мстить. Да только кому мстить‑то? Степанычу надо будет так все обделать, чтобы смерть смотрящего навесили на каких‑нибудь приезжих хулиганов.

Гаврилов полез в карман шорт и достал сотовый телефон.