Глава 36. Кроме водителя в «вольво» сидел пассажир – парень с конопатой физиономией

Кроме водителя в «вольво» сидел пассажир – парень с конопатой физиономией. Вел он себя в высшей степени деликатно и только иногда, совсем незаметно, бросал взгляды на круглые Ритины коленки. Наверняка в эти минуты он думал о чем угодно, но только не о задании шефа.

«Вольво» мчалась быстро, проскакивая перекрестки на красный свет.

Примерно через полчаса выехали на загородное шоссе, которое напоминало взлетную полосу аэродрома.

– Куда мы едем? – буркнула Рита. – Я устала от этой гонки.

– Скоро вы все узнаете, – сдержанно ответил конопатый.

Минут через пятнадцать выехали к заливу. «Вольво» медленно сползла с пологого склона и, тихо урча, покатила к песчаному берегу.

– Вот и приехали, – весело сообщил Конопатый. – Посмотрите вот туда! – Он рукой показал в заросли густых ив, где стояла небольшая яхта. – Андрей Антонович ждет.

Блондин– водитель заглушил двигатель и обернулся:

– Прошу вас.

– Спасибо! – Рита скривила красивые ярко‑красные губы и легкой бабочкой выпорхнула из салона.

Если Рита о чем‑то и мечтала в жизни, так именно о такой яхте – белой и легкой, как облако. На носу яхты стоял Андрей Гаврилов – в светлых шортах и пестрой рубашке с короткими рукавами.

Когда Рита подошла, он широко раскинул руки для объятия.

– Господи, Ритуля, ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть! Дай поцелую.

Рита решила не сопротивляться. Гаврилов впился своим жадным ртом в ее пухлые губы.

– Ох, какая ты сладенькая! Видишь, девочка, как я тебе доверяю! В последнее время у меня появилось слишком много недоброжелателей – я вынужден искать уединения. Немногие знают про это убежище. – Он обнял Риту за талию. – Ты одна из них. Цени.

Конопатый парень встал позади хозяина: видно, он исполнял при Гаврилове роль старательного курьера.

– На сегодня эта яхта мой дом. Осторожнее ступай по трапу, он не для таких тонких каблучков, как у тебя… – Гаврилов поддержал Риту под локоть. – Господи, ты прекрасна, как Афродита. Не удивлюсь, если однажды ты мне скажешь, что рождена из морской пены…

– Ты все такой же балагур, – туфли маленькими молоточками застучали о палубу. – Когда же ты повзрослеешь?

– А зачем мне становиться старым? Признайся, разве тебе плохо было с тем темпераментным юношей, с которым ты познакомилась три года назад? Или ты позабыла все?

– Перестань кривляться, Андрей! У меня к тебе серьезное дело.

– Какое же, моя радость? Ты позволишь тебя так называть?

– Да перестань же!

Место для стоянки яхты было выбрано очень удачно. Ее невозможно было увидеть с шоссе даже с близкого расстояния: судно скрывалось за зарослями прибрежных ив. Со стороны залива яхту прикрывал высокий утес, гранитной грудью вставший навстречу северному ветру.

– Так объясни мне, что ты от меня хочешь? Рита усмехнулась:

– На сей раз это не я от тебя, а ты от меня… Наши роли поменялись!

Андрей удивленно вздернул брови. Его полные чувственные губы капризно искривились.

– Это как же понимать?

– А так! У меня есть для тебя важная информация. Очень важная! Но сначала я хочу попросить тебя отдать мне те фотографии.

– Те? – посерьезнел Андрей. – Какие те?

– Не прикидывайся, будто забыл. Те, что ты сделал в тот вечер… на той вечеринке в «Добрых ключах». Там, где я с… твоим отцом…

Гаврилов расхохотался:

– Ах, вот оно что… Да, теперь вспомнил. Мой старик был тогда в ударе, да и ты его раззадорила… Помню‑помню…

– У Филата есть пленка той вечеринки, – продолжала Рита, болезненно поморщившись. – Но, к счастью, съемки велись только на воздухе.

– А откуда это у твоего любезного Филата пленка? – забеспокоился Гаврилов, сразу утратив насмешливо‑самодовольный вид. – Что за пленка?

– Не знаю, он не сказал. Похоже, вас там кто‑то из‑под полы снимал…

– Вас! – фыркнул Гаврилов. – Не вас, а нас, крошка! Нас! Не забывай этого! И что же Филат? Почему бы тебе не спросить у него, откуда он достал этот фильмец? А? В койке между двумя оргазмами почему бы тебе не поинтересоваться?

Или когда он тебя трахает, ты забываешь обо всем на свете? А? По глазам вижу, что забываешь, ах ты шлюха похотливая! Неужели он трахает лучше, чем я?

Рита молчала. Она даже отвела глаза от Андрея. Она боялась его: несмотря на внешнюю учтивость и добродушную веселость, Гаврилов был безжалостен, и Рита понимала это лучше, чем кто‑либо. Стоило ему только моргнуть, двое мужиков, стоявших рядом с ним, мгновенно схватят ее, свяжут по рукам и ногам, растянут на палубе и изнасилуют по очереди, а Андрей будет наблюдать за всем происходящим с масляной улыбочкой и фотографировать «полароидом», как тогда, год назад, в номере у его папаши, этого старого похотливого козла Антона Лавровича, когда ей пришлось… Но вспоминать о той проклятой вечеринке и о гнусном, мерзком ее финале Рите было невмоготу даже сейчас, год спустя. Теперь ей хотелось лишь одного – лишь бы Андрей вернул ей две фотографии, сделанные «полароидом». Только ради этих фотографий она и согласилась прийти в бар «Белый павлин» и познакомиться с Филатом… Она надеялась, что Андрей хоть на этот раз не обманет и вернет ей те ужасные фотографии, которые она тут же разорвет в мелкие клочки…

– Что же ты молчишь, крошка? – сердито поинтересовался Андрей. – Я ведь натура тонкая, ранимая – могу несказанно обидеться.

– Понимай как хочешь…

– Похоже, московский красавец Рома Филатов по кличке Филат замутил твой светлый разум и разбил вдребезги твое сердечко. Неужто ты влюбилась в него, как наивная студенточка! – Гаврилов взял Риту за подбородок и жестко произнес:

– Шлюхе с многолетним стажем такая романтическая влюбленность не к лицу!

Рита узнала прежнего жесткого и циничного хозяина, но упрямо дернула головой:

– Отпусти!

– А вот и не отпущу! – злобно усмехнулся Гаврилов. – Не забывай: ты моя собственность. Я тебя могу использовать по собственному разумению – например отдать этим двум молодцам, что пялятся на твои сиськи и ножки! Если тебя не устраивает такая перспектива могу сунуть в трюм на недельку. Ты меня хорошо поняла, девочка? – С этими словами он крепко сжал ей подбородок, так, что она вскрикнула от боли.

– Опусти, больно!

– Еще раз спрашиваю… ты меня хорошо поняла?

– Да… Отпусти!

– То‑то! – Андрей потрепал Риту по щеке. – Я очень не люблю твоих капризов. А теперь ответь мне, почему ты вдруг раздумала играть по моим правилам? Я тебе что приказывал?

– Познакомиться с Филатом поближе, стать его любовницей. Что я и сделала, – нехотя ответила Рита. Андрей улыбнулся – Я вижу, из всего того, что я тебе поручил, ты запомнила только самое приятное. Ты должна была не только трахаться с Филатом, но и стать его ушами и глазами. Для чего я дал тебе номер мобильного? Ты должна была все слушать, все видеть, все запоминать и передавать мне всю информацию. Разве не так?

– Но я же тебе все передавала!

– Ага, понимаю, ты думала получить двойное удовольствие – хорошего трахаля и в придачу хорошее вознаграждение от меня. Так не бывает, детка. Я еще подумаю, стоит ли мне отдавать тебе те озорные фотографии…

– Мне противно. Мне страшно… Я не могу так больше! Я больше не буду жить с этим бандитом! Я уйду!

– Знаешь ли, у меня не такая романтическая душа, как у тебя. Я этого не понимаю. – Андрей угрожаюше улыбнулся. – Я нанял тебя на конкретную работу, а ты собралась пойти на попятный… И что же, по‑твоему, я должен с тобой делать?

Они сидели уже за белым столом, на котором, кроме большой вазы с яблоками, стояла тарелка с гроздьями черного винограда и апельсинами.

– Что хочешь, то и делай!

– Вот как? – удивился Гаврилов, изогнув бровь. Капризные губы снова привычно скривились. – Интересную задачку ты мне задала… Может, приказать моим парням вырвать тебе язык? На всякий случай…

Рита исподлобья посмотрела на обманчиво веселое лицо хозяина яхты, которого она слишком хорошо знала, чтобы не поверить в эту угрозу.

– Ритуша, не грусти. Сначала мы с тобой все‑таки пообедаем. Неужели ты думаешь, что я способен на всякие зверства… прежде чем не накормлю тебя? Мы знаем друг друга давно, и потом, мы же цивилизованные люди! А я ведь чувствовал, что нечто подобное может произойти: слишком ты впечатлительная натура. – Андрей взял с тарелки большую гроздь винограда и аппетитно откусил крупную ягоду. По подбородку побежал сладкий ягодный сок. – Почему же ты не задаешь мне вопросов?

– Каких?

– Как я с тобой поступлю. К сожалению, нас с тобой слишком многое связывает, детка. Я бы даже рискнул сказать, что мы с тобой одной породы. Тебе так не кажется?

– Нет!

Он укоризненно посмотрел на серьезное лицо Риты и сокрушенно покачал головой:

– Ты настроена очень агрессивно, детка, это плохо. И тем не менее мы с тобой похожи. Знаешь, почему я так считаю? – И, не дожидаясь ответа, Андрей продолжал:

– Я люблю сюрпризы, и ты их обожаешь. А потому я решил подготовить для тебя один забавный аттракцион. Думаю, он тебе понравится. – Рита молчала. – Ну вот и договорились, – усмехнулся он, поднял палец вверх, и, словно чертик из коробочки, перед столом предстал Конопатый.

– Что, Андрей Антонович? – вежливо поинтересовался парень.

– Скажи штурману – пусть отвезет нас на дачу.

– Слушаюсь…

Конопатый исчез, а еще через минуту размеренно забарабанил дизель, и яхта отвалила от берега.

Рита обернулась. Оказывается, на яхте они были не одни. Двое матросов, не обращая внимания на присутствующих, тщательно драили палубу у кормы. Еще один парень суетился на камбузе и что‑то мелко нарезал длинным ножом. Наверняка на борту имелись еще люди‑из глубины трюма неслась приятная тихая музыка, и Рите даже послышалось, что она различила слабый женский смех.

– Ехать недолго, детка. В получасе хода отсюда по заливу имеется небольшой мысок, на нем и стоит мой летний домик. Там я люблю отдыхать от забот.

Андрей поднялся из‑за стола, отошел к борту и подставил ветру лицо…

– А я ведь так и не рассказала, зачем звонила тебе, – робко начала Рита, отважившись сделать еще одну отчаянную попытку.

Гаврилов повернулся к ней:

– Да, я и забыл. Конечно, рассказывай!

Она постаралась придать голосу уместные в данном случае зловещие нотки.

– Филат хочет тебя убить! Он расспрашивал меня про твою охрану. Сколько человек, какое вооружение…

– А ты что?

– Я ему ничего не сказала. Он будет искать тебя…

– А что меня искать – вот я. Вот моя яхта, вон моя дача, мой адрес и телефоны можно без труда узнать в городской справочной. Пускай приходит… герой. Я его не боюсь, Ритуша. Не такие меня пугали… Да я не испугался.

Скоро ты кое‑что увидишь!

И он опять отвернулся. А Рита закусила губу, И этот номер не прошел.

А она– то надеялась расположить к себе этого негодяя, надеялась, что в знак благодарности за предоставленную ему информацию он наконец отпустит ее на все четыре стороны…

– Вот мы и приехали! Смотри, – Андрей махнул в сторону зеленого мыса. – Это и есть моя дача. Ты тут впервые.

Через несколько минут днище яхты прошуршало по дну и носовая часть ткнулась в высокий берег. Двое матросов расторопно завертели лебедку, и трап, описав полукруг, опустился на сухой песок.

– Прошу, моя радость, – деликатно подтолкнул Гаврилов гостью к трапу. – Очень надеюсь, что наша прогулка доставит тебе истинное удовольствие.

Рита сошла на берег. Она уже не однажды пожалела о том, что позвонила Андрею, но решила до конца сыграть свою роль, так и не уяснив, что же ею руководило больше – страх или простое бабье любопытство.

– А у тебя здесь мило… – через силу улыбнулась она.

– И это все, что ты можешь сказать? – Андрей взял ее под руку:

– Хочу тебе сказать, моя милая, что наша встреча могла сорваться. Твой Филат хвостом за тобой ходит…

– Разве?

– Господи, какие удивленные глазки! А ты не знала, что он за тобой приглядывает?

– Нет…

– Так вот, моим ребятам пришлось изрядно потрудиться, чтобы отвязаться от слежки. – Андрей вдруг взял девушку за плечи и резко развернул к себе:

– Ты никому не проболталась, сучка, что встречаешься со мной?

– Андрей, господи, что с тобой? Конечно же нет!

Глаза у Гаврилова были бледно‑голубого цвета, почти прозрачными и холодными, как стекло. Он убрал руки с плеч девушки и произнес:

– Похоже, я напугал тебя, крошка. Глазки‑то как у тебя расширились! Ну не расстраивайся, придем сейчас в дом, отдохнем как следует. – Андрей повел Риту по тропинке в сторону огромного особняка, красно‑коричневая островерхая крыша которого просматривалась между сосен.