Жестокость детей Иакова

Мы не можем себе представить личных характеров каждого из детей Иакова, (37об) но мы знаем, что кроме Иосифа и Вениамина, которые большею частью находились при отце, прочие сыновья Иакова замешаны были в двух таких делах, которые дают слишком низкое понятие об их нравственных качествах. Это в деле Иосифа и в деле Дины. Моисей, говоря о виновниках сих злодеяний в сих двух случаях, называет их общим именем детей Иакова о братьях Иосифовых, но в первом случае для указания ближе добрых, а в другом для указания более виновных сказывает и имена их. Отмщение за бесчестие нанесённое Дине, приняли на себя единоутробные её братья Симеон и Левий. И как же жестоко, вероломно и нечестиво совершили они! Обольститель просил за себя Дину в жену, за него ходатайствовал пред Иаковом и братьями Дины сам отец. Сыновья Иакова слукавствовали, дали согласие на брак своей сестры с Сихемом, сыном Еммановым, под условием только, чтобы весь мужской пол города принял обрезание, Еммон убедил своих подданных совершить над собой сей обряд, и когда наступил третий день болезни – самый тягчайший, Симеон и Левий истребили весь мужской пол того города: прочие браться пришли (посмотреть?) на убитых, угнали стада их и разграбили город. Чем вероломнее было это убийство, чем долее было времени переменить свои коварные замыслы, (38) тем и более заслуживает осуждения. Они чрез этот поступок осквернили еврейский обряд, установленный в память союза с Богом и прообразовавший тайну спасения чрез крещение, они сделали его орудием мщения. Кто может слышать о таком злодейском поступке, не воскликнув с Иаковым: в совет их да не внидет душа моя (Быт. 49: 5-7). Зависть к Иосифу, и ненависть на его простодушную откровенность пред отцем относительно их худых поступков, вооружил против Иосифа сердца всех его братьев. При первом открывшемся случае они хотели его истребить. Только Рувим первородный, который должен был иметь надзор над прочими и давать отчёт в их поведении отцу своему – отделяет себя от сего злобного определения, предлагает им отпустить Иосифа в безводный колодезь, чтобы после, вынув, возвратить его к отцу. Черта добрая, если он не имел силы представить братьям весь ужас злодеяния ими умышленного против отрока, по крайней мере, сделал со своей стороны всё, что можно было для спасения его жизни. И Моисей замечает, что он предложил свой совет именно (38об) с тем намерением, чтобы спасти Иосифа. Ещё добрее других оказался Иуда. Он, не зная целей Рувима, коего на ту пору с ним не было, предложил братьям продать Иосифа наехавшим тогда купцам. Что нам пользы убивать брата, говорил он, и скрывать кровь его? Пойдём и продадим его Измаильтянам, и рук наших не наложим не него: ибо это брат наш единокровный. Ещё более прочих возвышает его в глазах наших дух мужества и любви к отцу, с каким он не хотел отпустить Вениамина к отцу своему, как обвинён в похищении (нрзб.1сл.) Иосифовой: как пойду я к Отцу моему, если отрок не будет со мною? Не хочу видеть бедствия, которое постигает отца моего. Но оба эти братья: Рувим и Иуда, столько возвышающиеся над прочими братьями своими добрыми и благородными расположениями духа, осквернили себя другими мрачными поступками. Рувин осквернил ложе Отца своего (XXV.22), Иуда был кровосмеситель, хотя и ненамеренный (XXXVIII). Если такое семейство не перевести сколько можно скорее из под жезла правления Патриархов, (39) который оскудевал, то оно скоро может дойти до конечной погибели.