Глава 20. Пайпер знала каково это — чувствовать страх, но сейчас все было по-другому

Пайпер

Пайпер знала каково это — чувствовать страх, но сейчас все было по-другому.
Волны испуга захлестнули ее с головой. Ее суставы превратились в желе. Сердце отказывалось биться.
В сознании вспыхнули худшие картинки: ее отец, избитый и связанный на горе Дьябло; Перси и Джейсон, сражающиеся насмерть в Канзасе; то, как они втроем тонули в нимфеуме в Риме; и день, когда она в одиночку противостояла Хионе и бореадам. Однако самым ужасным воспоминанием оказался ее разговор с матерью о предстоящих событиях.
Парализованная Пайпер наблюдала, как гигант занес кувалду, намереваясь превратить их в лепёшку. В последний момент она отпрянула в сторону, утащив за собой Аннабет.
Молот гиганта проломил пол; отскочивший каменный осколок ударил Пайпер по спине.
Мимас ухмыльнулся.
— Эй, так нечестно! — и замахнулся снова.
— Аннабет, вставай!
Пайпер помогла подруге подняться на ноги и оттащила ее в дальний конец комнаты. Аннабет выглядела отстраненной и двигалась заторможено, а взгляд ее казался совсем вялым и безучастным.
И дочь Афродиты понимала почему. Храм усиливал их личные страхи. Пайпер видела ужасные вещи, но это было ничто в сравнении с тем, что пережила Аннабет. Если в ней пробудились воспоминания из Тартара, разбавленные и усугубленные всеми ее другими плохими воспоминаниями, ее разум мог не выдержать. Она могла буквально сойти с ума.
— Я здесь, — пообещала Пайпер, наполняя свой голос уверенностью. — Мы обязательно выберемся отсюда.
Гигант рассмеялся.
— Ребенок Афродиты ведет ребенка Афины! Теперь я видел все. Как же ты победишь меня, девочка? Макияжем и советами по моде?
Несколько месяцев назад этот комментарий сильно бы ее задел, однако теперь она была совсем другим человеком и могла пропустить подобное мимо ушей.
Гигант стал надвигаться на них. К счастью, он был весьма медлителен и тащил тяжелый молот.
— Аннабет, доверься мне, — сказала Пайпер.
— П-план, — заикалась она. — Я пойду налево. Ты — направо. Если мы...
— Аннабет, никаких планов.
— Ч-что?
— Никаких планов. Просто следуй за мной!
Гигант взмахнул своим молотом, но они с легкостью избежали удара. Пайпер прыгнула вперед и полоснула его мечом по задней стороне колена. Когда Мимас взревел от ярости, она втащила Аннабет в ближайший туннель. Неожиданно они оказались в полной темноте.
— Глупцы! — проревел гигант где-то позади. — Не туда бежите!
— Продолжай двигаться, — Пайпер крепко держала Аннабет за руку. — Все нормально. Идем.
Она ничего не видела. Даже её меч перестал светиться. Тем не менее, она продолжала упёрто двигаться вперед, доверившись своим ощущениям. Судя по отзвуку их шагов, они находились в какой-то огромной пещере, хотя сказать наверняка было сложно. Вообще, она просто побежала туда, откуда сильнее веяло страхом.
— Пайпер, это как Особняк Ночи, — сказала Аннабет. — Нам стоит закрыть глаза.
— Нет! — возразила Пайпер. — Держи их открытыми. Смысла прятаться уже нет.
Голос гиганта прозвучал где-то перед ними.
— Потеряны навсегда. Поглощены тьмой.
Аннабет замерла на месте, заставив Пайпер остановиться.
— И почему мы просто побежали сюда? — потребовала она ответа. — Теперь мы потерялись. И сделали то, чего он от нас хотел! Надо было потянуть время, разговорить врага, придумать план. Это всегда срабатывает!
— Аннабет, я никогда не пренебрегаю твоими советами, — Пайпер старалась говорить успокаивающим голосом. — Но в этот раз мне приходится. Логикой это место не победишь. Придумать способ справиться с эмоциями ты не сможешь.
Смех гиганта, словно взрывающаяся бомба, эхом прокатился по пещере.
— Отчаяние, Аннабет Чейз! Я Мимас, рождённый, чтобы свергнуть Гефеста. Я разрушаю планы, вывожу из строя хорошо смазанные приборы. Ничто не работает как надо в моём присутствии. Карты читаются неправильно. Устройства ломаются. Данные пропадают. Самые прекрасные умы превращаются в кашу!
— Я-я сталкивалась и с худшим! — прокричала Аннабет.
— О, понятно! — голос гиганта прозвучал намного ближе. — И ты не боишься?
— Никогда!
— Естественно, мы боимся, — поправила ее Пайпер. — Мы в ужасе!
Воздух заколебался. Пайпер оттолкнула Аннабет в сторону как раз вовремя.
БАБАХ!
Внезапно они снова оказались в круглой комнате; ранее тусклый свет теперь почти ослеплял. Гигант стоял рядом, пытаясь выдернуть застрявший в полу молот. Пайпер бросилась на него и воткнула ему лезвие в бедро.
— А-А-А! — Мимас отпустил молот и согнулся в три погибели.
Пайпер и Аннабет спрятались за скованной статуей Ареса, чье металлическое сердцебиение все еще пульсировало со звуком: тук, тук, тук.
Гигант Мимас повернулся к ним. Рана на его ноге уже затягивалась.
— Вам меня не победить, — прорычал он. — В последней войне одолеть меня смогли лишь два бога. Я был рожден противостоять Гефесту, и я бы его и прикончил, не вмешайся еще и Арес! Надо было вам оставаться парализованными от страха. Смерть пришла бы быстрее.
Несколько дней назад, после столкновения с Хионой на борту Арго II, Пайпер начала говорить, не думая, следуя своему сердцу независимо от того, что подсказывал ей мозг. Теперь она сделала то же самое: встала перед статуей и встретилась с гигантом лицом к лицу, хотя рациональная часть ее кричала: «БЕГИ, ИДИОТКА!».
— Этот храм... — начала она. — Спартанцы сковали Ареса не для того, чтобы его дух остался в городе.
— Ты так думаешь? — глаза гиганта заблестели в предвкушении. Он обхватил свою кувалду и поднял ее с пола.
— Это храм моих братьев, Деймоса и Фобоса, — голос Пайпер дрожал, но она и не пыталась это скрыть. — Спартанцы приходили сюда, чтобы подготовиться к битве, встретиться со своими страхами. Арес был скован для того, чтобы напомнить им о последствиях войны. Его силы — духи сражения, макхаи — не должны быть освобождены, если только ты не осознаешь целиком и полностью, насколько они ужасны... если только ты не испытываешь страх.
Мимас рассмеялся:
— Дитя богини любви читает мне лекцию о войне. Да что ты знаешь о макхаи?
— Достаточно, — Пайпер кинулась на гиганта, чем вывела того из боевой стойки. При виде зубчатого лезвия глаза Мимаса расширились от ужаса, и он отступил назад, больно ударившись головой об стену. Кинжал прошел мимо, проехавшись по камням. С потолка посыпался песок.
— Пайпер, тут небезопасно! — предупредила Аннабет. — Если мы сейчас же не уйдём...
— Даже не думай о побеге! — Пайпер подбежала к веревке, свисавшей с потолка. Она подпрыгнула настолько высоко, насколько смогла, и отрезала ее.
— Пайпер, ты совсем спятила?
«Вполне возможно», — подумала дочь Афродиты. Однако она знала, что это был их единственный шанс выжить. Нужно было идти против логики, потакать эмоциям, не давать гиганту оправиться.
— Это было больно! — Мимас потер голову. — Надеюсь, вы понимаете, что не можете убить меня без помощи бога, а Ареса тут нет! И при следующей встрече с этим буйным идиотом я раздавлю его как комара. Мне вообще не пришлось бы с ним сражаться, выполни тот трусливый глупец, Дамасен, свою работу...
Аннабет испустила гортанный вскрик.
— Не смей оскорблять Дамасена!
Она кинулась на Мимаса, который едва смог парировать ее костяной меч рукояткой своего молота.
Он попытался схватить Аннабет, но тут в битву вступила Пайпер и резанула его своим клинком по левой стороне лица.
— А-А-А! — Мимас пошатнулся.
Отрубленные дреды полетели вниз вместе с какой-то штуковиной — огромное мясистое нечто, которое теперь лежало в луже золотого ихора.
— Мое ухо! — взвыл Мимас. Не теряя времени, Пайпер схватила Аннабет за руку, и вдвоем они спрятались во втором проходе.
— Я разнесу эту пещеру! — громыхал гигант. — Мать-Земля меня спасет, а вас раздавит!
Пол сотрясся. Вокруг эхом пронесся звук ломающегося камня.
— Пайпер, остановись на секунду, — взмолилась Аннабет. — Как... как ты со всем этим справляешься? Страх, боль...
— Не пытайся его контролировать. В этом-то и фокус этого храма. Ты должна принять страх, адаптироваться к нему, оседлать его, словно волны море.
— Откуда ты это знаешь?
— Не знаю. Просто чувствую.
Где-то рядом с ними разрушилась стена с таким звуком, будто по ней дала залп артиллерия.
— Не нравится мне все это, — сказала Аннабет. — Мы тут погибнем!
Пайпер схватила Аннабет и притянула ее к себе так, чтобы их лбы соприкоснулись. Кончиками пальцев она чувствовала ее бешеный пульс.
— Страх нельзя обосновать логически. Как и ненависть. Это как любовь. Практически одинаковые эмоции. Именно поэтому Арес и Афродита так нравятся друг другу. Их сыновья-близнецы — Страх и Ужас — стали порождениями как войны, так и любви.
— Но я не... бессмыслица какая-то.
— Верно, — согласилась Пайпер. — Перестань об этом думать. Просто почувствуй.
— Ненавижу это делать.
— Знаю. Чувства не запланируешь. Как с Перси и вашим будущим — нельзя контролировать все непредвиденные обстоятельства. Ты должна с ними смириться. Позволь этому напугать тебя. Верь, что все так или иначе будет хорошо.
Аннабет покачала головой.
— Не знаю... смогу ли я.
— Тогда пока сконцентрируйся на мести за Дамасена... и за Боба, — на мгновение воцарилась тишина.
— Нет проблем.
— Здорово, потому что мне очень нужна твоя помощь. Мы побежим туда вместе.
— А потом?
— Понятия не имею.
— Боги, ненавижу твои планы.
Пайпер рассмеялась, что удивило даже ее саму. Страх и любовь на самом деле были связаны. В этот момент она цеплялась за любовь, которую питала к своей подруге.
— Идем!
Они бежали, куда глаза глядят, и вскоре снова оказались в храме, прямо позади Мимаса. Обе ударили его по ногам и повалили гиганта на колени.
Тот взвыл. С потолка посыпались новые куски камня.
— Жалкие смертные! — Мимас старался подняться на ноги. — Никаким вашим планам меня не одолеть!
— Вот и хорошо, — сказала Пайпер. — Потому что у меня плана нет.
Она побежала к статуе Ареса.
— Аннабет, развлеки там нашего друга!
— Ох, я о нем позабочусь!
— Г-Р-Р!
Пайпер вперилась взглядом в жестокое бронзовое лицо бога войны. Статуя издавала низкий металлический пульс.
«Духи сражения, — подумала она. — Они внутри, ждут, когда их освободят».
Но она не могла их отпустить — по крайней мере, пока не проявит себя.
Очередной толчок заставил комнату покачнуться, и еще больше трещин поползло по стенам. Пайпер прошлась взглядом по каменной резьбе над дверным проемом: сверху на нее глядели два хмурых лица Страха и Ужаса.
— Мои братья, — сказала она. — Сыновья Афродиты... я приношу вам эту жертву.
С этими словами она положила к ногам Ареса свой рог изобилия. Магический предмет стал настолько восприимчив к ее эмоциям, что запросто мог усилить ее гнев, любовь, горе или щедрость. Пайпер надеялась, что божествам страха такое придется по душе. Ну или они будут рады разнообразить свой рацион свежими овощами и фруктами.
— Я в ужасе, — призналась она. — Я жутко не хочу этого делать. Но я понимаю, что это необходимо.
Дочь Афродиты занесла клинок и обезглавила бронзовую статую.
— Нет! — заорал Мимас.
Из шеи бога с ревом вырвались языки пламени. Они закружились вокруг Пайпер, наполняя комнату ураганом эмоций: ненавистью, кровожадностью и страхом, но также и любовью — потому что никто не мог отправиться в бой, не переживая хоть за что-то: товарищей, семью, дом.
Пайпер вскинула руки в сторону; макхаи окружили ее своим вихрем.
«Мы ответим на твой зов, — прошептали они у нее в разуме. — Лишь однажды, когда тебе потребуются потери, разрушение и бойня. Мы довершим твою сыворотку».
Пламя испарилось, как и рог изобилия, а скованная статуя бога Ареса рассыпалась в пыль.
— Глупая девчонка! — Мимас бросился в ее сторону, в то время как Аннабет последовала за ним по пятам. — Макхаи тебя покинули!
— Или же они покинули тебя, — ответила Пайпер.
Мимас занес для удара свой молот; зря он позабыл об Аннабет, которая тут же ударила его в бедро, и гигант, потеряв равновесие, стал заваливаться вперед. Пайпер, тем временем, спокойно приблизилась и нанесла решающий удар ему в живот.
Мимас рухнул головой в ближайший проход. Он перевернулся как раз вовремя — лицо Ужаса над ним откололось от стены и рухнуло вниз для крепкого поцелуя весом в одну тонну.
Крик гиганта резко утих. Его тело застыло. Затем он рассыпался на двадцати пяти футовую кучу пепла.
Аннабет уставилась на Пайпер.
— Что только что произошло?
— Самой хотелось бы знать.
— Пайпер, ты была потрясающей, но те огненные духи, которых ты выпустила...
— Макхаи.
— Как они помогут нам отыскать сыворотку?
— Не знаю. Они сказали, что ответят на зов, когда придет время. Быть может, Артемида с Аполлоном смогут объяснить...
Часть стены отвалилась словно льдина от ледника.
Аннабет запнулась и едва не поскользнулась на отрезанном ухе гиганта.
— Надо выбираться отсюда.
— Уже работаю над этим, — ответила Пайпер.
— И, э-э, думаю, это ухо — твой военный трофей.
— Гадость какая.
— А из него вышел бы чудесный щит.
— Заткнись, Чейз, — Пайпер посмотрела на второй проход, над которым все еще висело лицо Страха. — Спасибо вам, братья, за то, что помогли убить гиганта. Теперь мне нужна еще одна услуга — побег. И поверьте, я испугана до мозга костей. Я предлагаю вам это, э-э, потрясающее ухо в качестве жертвоприношения.
Каменное лицо не ответило, зато отвалилась еще одна часть стены. Потолок зашелся узорами трещин.
Пайпер схватила Аннабет за руку.
— Пойдем по тому проходу. Если повезет, окажемся на поверхности.
— А если нет?
Пайпер взглянула Страху в лицо.
— Давай выясним.
Комната вокруг них рухнула, и они погрузились в темноту.